2 В и. Ленин, Соч.. Т. 20, стр. 368.

^s К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IV, стр. 435.

⁴ См., например, Д. М. Ш а р г о род с к и И, Вопросы общей ча-^и уголовного права. Л.. 1955, стр. 28.

101

признавая конклюдентное действие косвенным (опосредст, венным) волеизъявлением, мы должны будем признать ана. логичный характер и за изъявлениями воли, посредством языка. В последнем случае мы также не имеем перед собой воли в ее «чистом» виде. «Оголенная» мысль не может быть нами ни воспринята, ни познана. Необходимо проявлен^ воли и, поскольку речь идет о положительных волеизъявле­ниях, нужна определенная форма выражения воли. Воля, сознание не представляются нам в их чистом психологиче­ском виде. Устная речь, речь, изложенная, на бумаге, также опосредствует, точнее, служит средством изъявления воли, как и действие, именуемое копклгодентным.

Поэтому как языковые (речевые) формы, так и «действен. ные» способы выражения воли всегда заставляют идти нас к определенным заключениям, поскольку нас интересует содер­жание изъявляемого. В тех случаях, когда мы имеем перед собой выражение воли в языковой форме (устно или письмен­но), нам легче судить об интересующем нас явлении. Языко­вая форма до минимума сокращает «разночтение» содержа­ния изъявляемого'.

,". . Поскольку перед нами действие, в собственном смысле этого слова, постольку мы должны будем вести свои заключе­ния косвенно (опосредственно): рассматриваемое действие не может само по себе дать характеристику содержания воли. Оно должно быть сопоставлено с другими явлениями (в част­ности, условия места, времени его совершения и т. д.) и толь­ко посредством этого сопоставления будет возможно ра­скрыть существо и понять значение действия, направленность и содержание самой воли, выражением которой явилось это действие.

Так, например, лицо получает несколько¹ книг из находя­щегося в другом городе магазина «Книготорга», в адрес кото­рого несколько дней тому назад был выслан соответствую­щий заказ. Посредством сопоставления можно прийти к вы­воду о том, что магазин принял предложение данного липа, вступил в договорное правоотношение и производит по нему исполнение. Наше заключение о действиях магазина в дан­ном случае является косвенным. Изъявление же воли продав­ца является прямым. Оно опосредствовано только формой выражения-—действием аналогично тому, как если бы бы"

¹ Не исключены, разумеется, случаи, когда с о держ аншГн зъя в л е н-ной в языковой форме воли не может быть точно установлено в р?' зультате его неполноты, внутренней противоречивости и тому подоб­ных редакционных погрешностей изъявляемого. В этом случае мы должны прибегать к толкованию изъявленного, что, в свою очередь приведет к косвенному опосредствованному суждению об интересую¹ щем нас содержании изъявленного. Подобные случаи не могут быть отнесены к типичным для нашего социалистического гражданской оборота.

102

получен от этого юридического лица письменный ответ. В по­следнем случае заключение было ,бы прямым.

Таким образом, говоря о действиях как. о форме выраже­ния воли,~следует"йметь в_виду не косвенное волеизъявление, но опосредствованное заключение об определенном явлении. Подобные действия имеют широкое распространение в пов­седневной жизни: вы передаете продавцу определенную сум­му денег и указываете рукой на пачку папирос; милиционер жезлом или при помощи огней светофора регулирует уличное движение и т. д.

В заключение о так называемых ко нн люд битных действиях необ­ходимо указать, что присвоенная им наукой терминология несколько противоречива, неточна. Когда мы называем то или иное действие конклюдентным и отказываем в «нонклюдентном» значении выра­жению воли посредством языка, создается впечатление, будто бы, воспринимая устную или письменную речь, мы обходимся без заклю­чений. На самом деле и в подобных случаях мы заключаем, судим о воле лица, но наше суждение здесь имеет прямой, а при восприятии иных действий — косвенный характер. В силу этого Правильнее было бы опустить прилагательное «конклюдентное» и говорить просто об изъявлении воли посредством действий, проти­вополагая его изъявлению воли посредством языка.

3. Среди проблем юридических фактов приобретает опре­деленный интерес вопрос о юридической _рце_нке _действий двух и более лиц, поскольку практика'при'менения советского социалистического гражданского права, особенно в суде, сталкивается в основном именно стеми случаями, когда необ­ходимо разрешить спор о праве гражданском. Спорить же могут не менее чем двое, но, прежде чем они появятся в суде, определенные правовые связи будут установлены между ни­ши по тем или другим юридическим основаниям.

При этом..-имеются в_виду те случаи, когда действия двух илй-бол-ее'лиц влекут за собой не «разрозненные» (самостоя­тельные, отдельные) правовые последствия, а приводят к еди-.ному общему для данных действий правовому результату. С этой точки зрения можно различать следующие виды юриди-^ческих действий, влекущих за собой единый правовой резуль­тат для субъектов, их совершающих:

•^.Взаимные (встречные) юридические действияЛК--дан_-Hqjay виду действий относятся те действия двух или более Яиц, волеизъявления которых имеют встречный характер и образуют единый волевой акт^-Примером взаимных юридиче­ских действий могут служить все договоры, совершаемые субъектами советского лч*яжданского права." Во всяком до­говоре волеизъявление/одной стороны взаимно имеет встреч- • ную направленность по отношению к волеизъявлению другой стороны. Поскольку же такой взаимности (встречности) во­леизъявлений нет, постольку стороны не достигли между со­бой соглашения относительно тех или других условий догово-_. ра либо по контракту в целом. В этом случае договора как

103

юридического факта нет, хотя, быть может, контрагенты к при-ложили немало усилий к тому, чтобы согласовать свои проти­воположные точки зрения.

Не следует полагать, что взаимные юридические действия могут быть совершены только участниками правоотношений, субъектный состав которых состоит лишь из двух сторон. На­пример, договор купли-продажи, имущественного найма и т. д. Сказанное выше о взаимных (встречных) юридических действиях в равной степени относится и к волеизъявлениям. в силу которых на основе норм права возникают обязатель­ства со сложной внутренней субъектной структурой, в част­ности обязательства по государственным закупкам сельско­хозяйственных продуктов у колхозов. В названном договоре, как правило, участвуют три стороны: заготовитель (государ­ственная заготовительная организация), отчуждатель сель­скохозяйственных продуктов (колхоз) и продавец промыш­ленных и иных товаров (организация потребительской коопе­рации). Договор закупки сельскохозяйственных продуктов складывается, возникает в силу взаимных встречных воле­изъявлений всех трех сторон договора, причем действия сто­рон должны быть именно взаимны, в противном случае (как и в иных договорах) не последует соответствующего право­вого результата,

От взаимных юридических действий, в которых волеизъяв­ления образуют единый волевой акт в силу их встречной (взаимной) направленности, необходимо отличать сонапра-вленные юридические действия, которые также складывают­ся из действий двух или более лиц.

Сонаправленные действия отличаются от дей­ствий взаимных двумя моментами. Они, во-первых, в отличие от взаимных действий, хотя и имеют внутреннюю .(в опреде­ленной степени) согласованность, но тем не менее сохраняют каждое как таковое относительную самостоятельность. Вза­имные же действия имеют свою сгьлу лишь постольку, по­скольку они взаимны, в противном случае отпадение хотя бы одного из действий влечет за собой обесценение с юридиче­ской точки зрения другого действия.

Вторым.отличительным моментом действий сонаправлен-ных отТйаимных является адресат названных действий. Если во взаимных волеизъявлениях адресатом является лицо, ко­торое также изъявляет свою волю по отношешш-^с-первому. то адресатом сонаправленных действий является третье лицо. Наиболее простым примерам сонаправленных действий яв­ляется правомерное юридическое действие, в силу которого возникает обязательство с множественностью лиц на стороне должника или кредитора (активные и пассивные обязательст­ва). Например, двое граждан приобретают у третьего домо­строение. Действия покупателей в данном случае в опреде-

104

ленной .мере взаимно согласованы¹^ но не это внутреннее согла­сование порождает единый правовой результат (переход пра­ва собственности к ним от отчдокдателя). Данный результат наступает в силу их договора с продавцом дома. Внутренняя _С0язь действий покупателей найдет свое отражение в^том, что У приобретателей возникает право общей собственности. Однако волеизъявления покупателей как таковых в догово­ре купли-продажи в продаже в данном случае носят не взаим­ный (встречный) характер, а имеют, так сказать, параллель­ную направленность, являются сонапрявленными на один-правовой результат.

[ К числу правомерных сонаправленных действий двух или более лиц, влекущих за собой наступление единого правового-для этих лиц результата, могут быть отнесены также такие совместные действия как соавторство¹, сотрудничество в изоб­ретении², совместное строительство дома и т. д.

Взаимные и сонаправленные действия являются действия­ми правомерными. От названных действий необходимо отли­чать совместные неправомерные действия.

Совместные неправомерные действия характеризуются тем, что они: 1) совершаются двумя или более лицами; 2} яв­ляются неправомерными и причинно-связанными с наступаю­щими вредоносными последствиями; 3} наступивший вред (убыток) представляет собой единый нераздельный результат действий этих лиц; 4) закон связывает с данными действиями единые правовые последствия.

Совместные неправомерные действия следует разграничи­вать на две категории: на так называемые смешанные юриди­ческие действия и на действия соучастников гражданского правонарушения. К первой группе указанных юридических действий (смешанных) относятся действия причинителя вре­да (неисправного должника) и «виновные» действия потер­певшего (неисправного кредитора), в результате которых по­терпевшему (кредитору) причиняется имущественный ущерб (убыток). Здесь имеются в виду случаи совершения таких юридических действий, в результате которых наступает так называемая смешанная ответственность³. Последняя же, как известно, характеризуется тем, что действия двух или более яиц приводят к единому материальному результату (умале­ние определенного имущественного блага, недоставление

1' См. М. В. Гордон, Советское авторское право, Госюриздат 1955, стр. 43; В. И. С е р е б р О в с к и и, Вопросы советского автор­ского права, издательство Академии наук СССР, 1956, стр. 64 и сл.

» ^г См. Н. А. Р а и г о р о д с к и и, Изобретательское право СССР, "Ориздат. 1949, стр. 119 и ел.

³ Нельзя не отметить, что термин «смешанная ответственность» Je может быть отнесен к числу удачных, но, поскольку им оперирует ^сУдебная практика и за отсутствием другого более правильного, прн-*°ДИтся пользоваться этим.

105

имущества, невыполнение работ, неоказание услуг), в силу чего с этими действиями связывается и единый правовой р_е„ зультат.

Приведем один из характерных примеров судебной прак-тики, когда рассматриваемые смешанные действия совершу ны юридическими лицами, владельцами двух источников по­вышенной опасности.

Шофер Свердловского завода по окончании погруз­ки со склада мельзавода должен был поставить машину на весы, для чего ему необходимо было сделать разворот, объехав большое помещение склада. Не желая ехать j объезд, он решил развернуть машину на небольшой площад. ке возле подъездных путей. Зная, что проезд в указан ном месте запрещен, водитель машины поспешил с разворо­том и «застрял» на рельсах. Выйдя из машины, шофер увидел идущий по кривой маневровый паровоз. Шофер побежал на­встречу локомотиву и стал давать сигналы о необходимости срочной остановки. Помощника машиниста на паровозе не было, а машинист был занят наблюдением за прохождением вагонов через стрелку и не обращал внимания на крики шо­фера. Когда машинист заметил автомашину, то было уже поздно (к тому же по недосмотру паровозной бригады в песочнице не оказалось песка). Паровоз протащил по рель­сам несколько метров машину, которая в результате этого была повреждена. В ходе судебного разбирательства было также установлено, что машинист маневрового паровоза не имел прав на вождение локомотива.

Предъявленный заводом иск о возмещении затрат по ремонту автомашины был удовлетворен лишь на половину Народный суд совершенно правильно установил в данном случае смешанную ответственность.

Приведенные положения не следует понимать в тем смысле, что смешанные действия и соответствующая им от ветственность могут иметь место только во внедошаорньи гражданско-правовых обязательствах. Категория смешанны^ юридических действий имеет равное практическое значение и для договорных обязательств. Как >же отмечалось в наше) литературе проф. И. Б, Новицким и проф. Л. А. Лунцем, кре­дитор является не пассивной стороной, а_лацом, призванны" оказывать предусмотренное договором содействие должны^

¹ Дело № 2—956 народного суда 1-го участка Железнодорожног района г. Свердловска по иску Свердловского завода к мелъзавоД! № 1 о возмещении вреда, 1949 г ; примеры постановки вопросов пр обсуждении смешанной ответственности содержатся в определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда ССС" («Судебная практика Верховного Суда СССР», 1948, вып. IV, стр. 18 «Судебная практика Верховного Суда СССР» 1950 г. N° 4, стр. 351

106

_в исполнении обязанности последним перед кредитором¹. От­сюда вытекает возможность возникновения смешанной ответ­ственности в договорных обязательствах, когда в неисполне­нии (или ненадлежащем исполнении договора) повинны как должник, так и его веритель. Нельзя не отметить, что если судебная практика отрицательно относится к возложению смешанной ответственности по обязательствам из договоров, то арбитражная практика использует эту форму гражданско-правовой ответственности при разрешении споров между со­циалистическими организациями².

Смешанные действия необходимо отличать от действий соучастников гражд а некого правонарушения.

Понятие соучастия издавна известно правовой пауке. Этим понятием оперируют не только специалисты уголовного права, но также представители процессуального (граждан­ского и уголовного) права.

Существует ли в науке советского гражданского права категория тражданскр_-правового соучастия?

Вопрос "о гражданско-правовом соучастии возникает при­менительно к случаям причинения договорного и внедоговор-ного вреда (убытков) действиями двух или более лиц.

Действия лиц (двух или 'более), относимые к граждан­ско-правовому соучастию, так же, как и «смешанные» дейст­вия, характеризуются и единым гфавовым_^езз^чьтатом, и единым материальным результа"том7~но~отличаются от дейст­вий смешанных тем, что имущественный ущерб (убытки) причиняются не одному из гражданско-правовых соучастни­ков, а правам и интересам третьего лица.

Обращаясь к понятию гражданско-правового соучастия, возникает-прежде всего следующий вопрос — является ли ка­тегория гражданско-правового соучастия аналогичной той, которая выработана наукой уголовного права и закреплена советским уголовным законом или же она обладает специфи­ческими (гражданско-правовыми) особенностями, которые заставляют отличать ее не только в науке права, но и прежде всего в практике применения норм советского гражданского закона.

Наука советского уголовного права, исходит из того, что «соучастие есть совместное умьгшлемо^) участие двух или бо­лее лиц в совершении умышленного преступления. На такой

' См. И Б, Новицкий, Участие кредитора в исполнении До­говорного обязательства, «Советское государство и право» 19^7 г. № 7, стр. 27 и ел.; Л. А. Л у н ц в книге И. Б. Новицкого и Л. А. Лун-Ца, Общее учение об обязательстве, Госюриздат, 1950, стр. 390 и ел. I ^г См. О. С. Иоффе, Ответственность по советскому граждан­скому праву, Л , 1955, стр. 165 и ел. Здесь же см. примеры из арбит­ражной практики во применению смешанной ответственности в дого­ворных обязательствах между социалистическими организациями

!07

позиции в понимании соучастия стоит и наша судебная прак­тика. Поэтому «неосторожное содействие совершению другим лицом умышленного преступления не может рассматриваться как соучастие в этом преступлении»¹

Не останавливаясь на отдельных видах уголовно-правовп го соучастия (с предварительным сговором или без такового) подчеркнем, что для его наличия требуется совершение лица­ми, участвующими в данном преступлении, не просто винов ных действий, но деяний, характеризуемых с субъективной стороны умысле м

На наш взгляд, гражданско-правовое соучастие в причине нии имущественного "вреда (З'бытко'в) "отличается от соуча стия, предусмотренного советским уголовным законом^ пг трем основным признакам:

а) В отличие ст уголовного соучастия, соучастие граждан ско-правовое не требует, чтобы все (или даже отдельные со участники) действовали умышленно Более того, для наличия гражданско-правового соучастия может быть достаточным совершение двумя или более лицами неосторожных действий а в известных случаях —даже и невиновных неправомерных действий, поскольку совместными действиями этих лиц при чинястся имущественный вред (убытки) правам и интересам третьего лица, то есть наступает единый материальный ре зультат.

В обоснование приведенных суждений можно сослаться на следующие положения. Гражданский закон, говоря об от ветственности лиц, совместно причинивших вред по точному смыслу ст 408 ГК РСФСР, не устанавливает каких-либо спе­цифических признаков, которыми должны характеризоваться действия совместных причинителей вреда. Иначе говоря, за­кон не устанавливает обязательности наличия умысла в дей ствиях названных лиц. Положение, установленное в ст. 408 ГК, не делающее различия между умышленным или неосто рожным совместным причинением вреда, не является ел у чайным, не есть результат недоосмотра со стороны законода­теля. Оно полностью соответствует и букве, и духу главы Гражданского кодекса об обязательствах из причинения вре да, а главное, основным принципам гражданско-правовой от ветственности по обязательствам, безотносительно к тому, на какой договорной или недоговорной основе они возникли. Од ним из важнейших принципов ответственности по советскому

1 А А Пионтковский. Вопросы общей части уголовного права в практике судебно-прокурорских органов, Госюриздат 1954 стр 99 См также М Д Шаргородский Воппосы об Щей части уголовного права издательство Ленинградского универси тета 1955, стр. 135 и ел : «Советское уголовное право», часть общая учебное пособие для юридических вузов Госюриздат 1952 стр. 288 и ел.

108

гражданскому праву, как известно, является принцип ответст­венности за вину. Причем закон не делает каких-либо разли­чий как в объеме, так и в характере гражданско-правовой от­ветственности в зависимости от того, был ли причинен вред умышленно или по неосторожности, не исполняет ли должник обязательс!во потому, что сознательно не желает доставлять имущество кредитору или он просто забыл о лежащей на нем обязанности

Короче говоря, гражданско-правовая ответственность на­ступает независимо от формы вины (умысел или неосторож­ность), равно как и не зависит от ее форм объем гражданско-правовой ответственности (см. ст ст 410 и 411 ГК РСФСР) I

Из приведенных положений, по нашему мнению, следует сделать вывод, что совместные причинители вреда (соучаст­ники гражданского правонарушения) должны отвечать перед •потерпевшим по правилам ст 408 ГК, поскольку их действия имеют единый нераздельный материальный результат, безот­носительно к тому, действовал ли каждый из них умышленно яли причинил ущерб (убытки) по неосторожности Более то­го, соучастники гражданско-правовою правонарушения могут быть и вообще невиновны, но поскольку ими совершены не­правомерные юридические действия, имеющие единый мате­риальный результат, выражающийся в умалении того или другого бла1а (причинении убытков), постольку они должны отвечать солидарно перед потерпевшим (кредитором). Здесь имеются в виду случаи гражданско-правового соучастия, когда один из' соучастников (или все) является владельцем источ­ника''^ вышен но и опасности, и ею ответственность наступает, например, в порядке ст. 404 ГК Ущерб, причиненный двумя владельцами источников повышенной опасности правам и ин­тересам третьего лица, должен быть взыскан солидарно в порядке ст. ст 404 и 408 ГК РСФСР с каждого из владельцев этих источников,

Вполне возможны, разумеется, и такою рода случаи, когда соучастники гражданского правонарушения имеют, так сказать, различные пределы ответственности и потому для признания их совместными причинителями вреда (убытков) может оказаться необходимым наличие вины в действиях од кого и допустимым отсутствие вины в действиях другого Привед°м пример из судебной практики.

Прокопенко работал в мехколонпе № 55 в должности участкового механика с 10 июня 1955 г. Проработав полтора

¹ При этом, разумеется, в данном случае предполагается нали Чне всех других необходимых условий для наступления гражданско правовой ответственности по обязательствам как-то причиненного ^Ереда, неправомерности в поведении причинителей вреда а равно на ЛИчие причинной связи между действиями сопричинителей и насту йившим вредом

109

месяца в г Свердловске, с 25 июля он был направлен для исполнения своих служебных обязанностей по месту нахож дения мехколонны на строительство вторых путей возле ст. Кармак. На второй день после приезда к месту работы Прокопенко приступил к осмотру механизмов, которые ис пользовались на подсыпке насыпи второго пути. Осматривая ковш одного из экскаваторов, Прокопенко поднялся на по-лотно действующего железнодорожного пути с тем, чтобь лучше рассмотреть одну из деталей ковша. В это время на большой скорости без необходимых сигналов проходил поезд, который сбросил его с насыпи, в результате чего Проко пенко получил тяжелую травму и впоследствии был признан инвалидом II группы.

Как выяснилось в ходе судебного разбирательства, мехко-лонна № 55 не обучила Прокопенко безопасным методам ра­боты при строительстве вторых путей, и он ранее вообще не имел каких-либо представлений о режиме работы механика в указанных условиях Народный суд, рассматривавший дело по иску Прокопенко к причинителям вреда, совершенно пра­вильно обосновал свое решение ст ст 408, 404 и 413 ГК РСФСР¹.

В приведенном примере гражданско-правового соучастии требуется наличие вины лишь в действиях одного из соучзст ников причинения вреда, в частности, мехколонны № 55, ибо она отвечает перед потерпевшим в порядке ст 413 ГК РСФСР, и в то же время не требуется вины в действиях дру того соучастника, в частности, управления Свердловской же­лезной дороги, так как дорога отвечает в порядке ст 404 ГК РСФСР.

Таким образом, понятие гражданско-правового соучастия значительно шире понятия уголовно-правового соучастия по субъективному признаку действий лиц, совместно причинив ших вред имуществу третьего лица. Гражданско-правовое соучастие знает не только субъектов, причинивших вред в ре зультате умышленных действий, но также и таких лиц, кото­рые совершили вредоносные действия по неосторожности, а е определенных случаях действовали даже без вины.

В этом состоит основное и главное отличие соучастия f гражданском праве от соучастия в уголовном~~яраве.

б) Вторым отличительным признаком названных двух ви дов соучастия в советском праве является степень обществен ной опасности действий соучастников.

В нашей литературе уже высказаны соображения относи­тельно степени общественной опасности неправомерных граж-

1 См решение народного суда 1-го участка Железнодорожного района г Свердловска (1956 г, дело № 2—155) по иску Прокопенко к Управлению Свердловской железной дороги и мехколонне № 55 треста Уралстроймеханизация о возмещении вреда

110

даяских действий¹. Совместное'причинение вреда (убытков) н совместное совершение преступления по-разному находят свое _отражение в уголовном и гражданском законах Если соуча­стие в уголовном праве являе!ся квалифицирующим призна­ком и влияет на меру наказания, то для гражданского права ^участие тоже не проходит бесследно, но отражается не на объеме взыскания, а на расширении возможности осуществле­ния последнего путем предоставления потерпевшему права обращения с требованием к любому из сопричинигелей вреда (солидаритет причинителей}.

в) Наконец, третье различие между уголовно-правовым и гражданско-правовым соучастием следует усматривать в к\ KOHKpejHjjixj^onMax.

Уголовно-правовому соучастию известны такие формы, как, например, совиновничество, подстрекательство, пособни­чество и др Здесь разграничение форм соучастия проводится по объективной стороне состава преступления Формы граж-данско правового соучастия должны быть дифференцированы в зависимости от характера или наличия определенных право­отношений .м'ежду причинителями вреда и потерпевшим. На наш взгляд; должны быть различаемы, в частности, такие формы .гражданско-правового соучастия, как внедоговорная, договорная и смешанная

"Под вне-договорной формой гражданско-правового соуча­стия понимается совершение лицами совместных неправомер­ных действий по причинению вреда третьему лицу, с которым они не находятся в договорных отношениях Сюда относятся случаи совместного причинения вреда неправомерными дей­ствиями, в результате которых возникает обязательство недо­говорного порядка, например обязательство из причинения вреда

Эта форма гражданско-правового соучастия широко из­вестна в нашей судебной практике как по гражданским, так и по уголовным делам, в которых предъявляются гражданские яски

(? Под договорной формой гражданско-правового соучастия следует понимать совершение лицами совместных неправо­мерных действий (неправомерное совместное воздержание от совершения действия), выражающихся в совместном наруше­нии договора, его неисполнением или ненадлежащим исполне­нием, в результате которых (действий) другой стороне по до-^г<Шору причинен вред (убытки)

Договорная форма гражданско правового соучастия пред­полагает наличие двух моментов- а) наличие определенной

. 1 1 См , в частности, Г К Матвеев, О гражданском противо­правном действии, «Советское государство и право» 1955 г № 3, •Ч> 77 и сл.

111

договорной связи между соучастниками, с одной стороны, _й третьим лицом—-с другой; б) множественность лиц в обяза­тельстве на стороне должника. Объем ответственности каж­дого из договорных соучастников, разумеется, не .может h_l, определяться ст. 115 ГК РСФСР, поскольку иное не установ­лено законом или договором.

Судебная практика отрицательно относится к использова­нию (при возложении ответственности на причинителей доге, верного вреда должников) договорной формы соучастия. Наиболее характерными в этом отношении являются реше­ния, выносимые судами по искам покупателей к поставщикам и железным дорогам, когда порча груза произошла по вине как грузоотправителя, так и перевозчика. Вот наиболее ха­рактерный в этом отношении пример из судебной практики.

Поставщик отгрузил по железной дороге в адрес поку­пателя недостаточно транспортабельные фрукты (дыни), ко­торые до покупателя практически не дошли, поскольку доро­га допустила со своей стороны некоторую просрочку в их до­ставке. В коммерческом акте, составленном при выдаче гру­за, было отмечено, что вместо отгруженных дынь прибыла гниль. Перед судом, естественно, возникает вопрос — каким •образом, за чей счет должны быть возмещены убытки. Теоре­тически трудно представить себе иной ответ, что поскольку в причиненном вреде повинны и грузоотправитель, и железная дорога, постольку они должны нести совместную ответствен­ность перед покупателем. Однако в судебной практике этот вопрос решается иначе. Суд вынес решение о взыскании всего причиненного ущерба с управления дороги¹.

Вынося это решение, суд не отклонился от установившей­ся практики по данной категории дел. Своеобразный преце­дент такого решения вопроса о распределении обязанностей по возмещению убытков в рассматриваемых случаях дала Су­дебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда СССР, которая, высказываясь по одному из конкретных дел. -ориентирует суды на необходимость возложения ответствен­ности либо на перевозчика, либо на грузоотправителя². При этом следует иметь в виду, что действующее транспортное •законодательство, не фиксируя прямо необходимости привле­чения перевозчика и грузоотправителя в подобных случаях к совместной ответственности, в то же время нигде не преду­сматривает ни прямых, ни косвенных запретов установлений данного вида ответственности.

1. ^{См. решение народного суда 1-го участка Железнодорожной района г. Свердловска (1955 г., дело № 2—287).}

2. См «Судебная практика Верховного Суда СССР», 1045 вып. IV (XXI

112

Сложившаяся судебная практика должна быть в данном вопросе, по нашему мнению, изменена, пересмотрена,- ибо не следует допускать судебного имущественного амнистирова­ния одной из сторон процесса за счет переложения взыскания целиком и полностью на другую сторону, поскольку причи­ненный вред является результатом неправомерных виновных действий каждой из сторон. Существующая практика, как нам кажется, противоречит хозрасчетным принципам отноше­ний между социалистическими организациями, на началах которых действуют как поставщик, так и покупатель.

Исходя из тоге, что совместная ответственность может быть в двух основных формах — долевой и солидарной, при разрешении указанных выше споров необходимо устанавли­вать, по меньшей мере, долевую ответственность поставщиков и дороги перед покупателями. В тех случаях, когда действия сопричинителей имеют нераздельный результат, они должны привлекаться р солидарной гражданско-правовой ответст­венности.

-Наконец, .третьей формой гражданско-правового соуча­стия является смешанная форма. Последняя представляет собой сочетание первых двух названных выше форм — дого­ворной и внедо говор ной. Наиболее характерным примером в этом отношении может служить случай неисполнения долж­ником своей обязанности перед кредитором в силу его (должника) и третьего лица (не состоящего с кредитором в договорном правоотношении) совместных неправомерных ви­новных действий. Указанную форму гражданско-правового соучастия не следует смешивать со случаями гражданско-правовой ответственности (хотя бы и совместной) одних лиц за действия других лиц, например, наступающей в порядке ч. И ст. 119 ГК РСФСР.

'§2, Юридические акты, сделки

, !. Как уже отмечалось выше, юридические действия с точ­ки зрения их соответствия предписаниям норм советского со­циалистического гражданского права распадаются на две ос­новные, неравновеликие, группы: на правомерные действия я На действия неправомерные.

| Виды правомерных действий уже были предметом обсуж­дения в нашей литературе. Проф. М. М. Агарковым была вы­двинута следующая классификация рассматриваемых ддйст-^аий: «1) действия, направленные на возникновение, изменение -или прекращение гражданских правоотношений (сделки-);. 2) действия, констатирующие определенные факты, имеющие Юридическое значение, независимо от того, направлены ли эти Действия на те последствия, которые с ними связывает закон; '} действия, создающие указанные в законе объектированные

И О- А. Красавчиков J13

результаты, имеющие хозяйственное или культурное зна­чение»¹.

л

Приведенная классификация, на наш взгляд, страдает тем недостатком, что она не имеет единого признака разграниче­ния. В ней одновременно применены два критерия — направлен но с_т ь действий и результааы этих дей­ствий. Правомерные юридические действия должны быть, е нашей точки зрения, разграничены следующим образом Принимая в качестве признака разграничения направ­ленность воли лица, следует различать юридические акш и юридические поступки.

Под юридичьским актом понимается действие лица, на­правленное на движение конкретного правоотношения.

Юридический поступок может быть определен как дейст­вие, влекущее юридические последствия, независимо от того, были ли направлены эти действия на последствия, ими (в силу норм права) й&зываемые, или нет^а.

Существование пидобных положений (когда воля лица направлена на достижение юридических последствий или когда указанная направленность отсутствует) подтверждаеь ся сопоставлением таких юридических актов, как админист рзтивный акт, и сделка, с одной стороны, написание литера­турного произведения и находка-—с другой_| Из приведенных примеров юридических фактов нельзя не видеть, что админи­стративный акт и сделка по своему юридическому характер\ стоят ближе друг к другу, нежели к двум последним фактам Однако и эти два юридические факта определенно тяготеют друг к другу, в то же время отличаясь от административною акта и сделкил Общее для всех четырех фактов состоит в том что они объединяются признаком правомерности '

Отличие административного акта и сделки от находки и написания произведения состоит в характере направленности воли. При совершении административного акта или сделки воля л^ца__напр_авлена непосредственно на юридические по следствия. В случае жеТГаходки или написания литературного произведения воля лица не имеет такой направленности.

2. Юридические акты как важнеигщй вит, юридических фактов еще не привлекли к себе внимания цивилистов и теоретиков права. О юридических актах стали говорить сравнительно недавно, и потому паша литература не со­держит в себе еще специальных исследований, посвящении*

1 М. М. А г а р к о в. Понятие сделки по советскому [раждаяско му -праву, «Советское государство и право» 1946 г, № 3—'1

"'стр а2—53.

2 Необходимо сделать оговорку, что термин «юридический пост; ион», предложенный проф М М. Агарковым для обозначения второй группы правомерных действий по приведенной выше классификации мы распространяем на все правомерные юридические действия, не I являющиеся юридичесгими актами

114

этим актам как таковым. Юридические акты относятся к тем действиям, в которых лицо руководствуется заранее постав^ леяной целью. Постановка цели требует наличия определен" ных предпосылок психологического порядка — стремлений, яселаний. Выбор основного и главного из многочисленных же­ланий и побуждений происходит посредством волевого акта. Последний опосредствуется сознанием. Отсюда следует, что воля, прежде чем ей быть изъявленной, имеет, как правило, в качестве предпосылки сознательное решение, в котором за­ключается выбор желаемого из возможного.

Юридический акт с психологической стороны имеет ту же сущность, совершая юридический акт с той или другой целью, нщо стремится вызвать определенные юридические последст­вия. Однако юридический акт имеет свои отличия от иных зк-|ов не только по направленности действие, но я по их резуль­татам.

Для того чтобы лицо могло совершать юридический акт, йно должно сознавать характер своего действия и те цели, нз которые направлены его действия. Наш законодатель при-Ьает далеко не каждого субъекта способным к такой дея­тельности^ Юридический акт может совершить только лицо дееспосббное. В этом состоит одно из важнейших отличий юридических актов от юридических поступков. Последние же шгут совершаться людьми и не обладающими общеграждан­ской дееспособностью.

В определении юридического акта было указано, что он представляет собой действие, направленное на юридические последствия. Направленность действий лица в данном случае понимается следующим образом

| Лицо, совершающее юридический акт, должно представ­лять, к чему, приведет его действие. При этом нет необходимо-ш, чтобы субъект представлял юридический эффект дейст­вия во всех его деталях). Требуется лишь осознание основных очертаний указанного результата. Субъекту сейчас нет необ­ходимости задумываться над возможностью будущих судеб­ных процессов по поводу недостатков в приобретенном иму­ществе как с хозяйственной (качество, количество и т д.), так Яс юридической (например, эвикция) точек зрения. Нет необ­ходимости, чтобы он разбирался в юридических понятиях и нормах права.

Беря книгу в библиотеке, «всякий и каждый», даже юри-Вчески неосведомленный человек, бесспорно, осознает при-'имаимую им на себя обязанность — обязанность возврата риги. Также осознает принимаемую на себя обязанность и аемщик, получивший от заимодавца определенную сумму де-^1ег, хотя, быть может, ни тот и ни другой не подозревают о не-•еходе права собственности по договору займа,

115

При этом не следует фетишизировать юридические отно­шения. Приобретение прав не есть самоцель, но тем не менее невозможно отрицать момент направленности в любьц-юридических актах. Даже ребенок, купивший билет в трам­вае, знает, что он может совершить поездку до нужной ем\-остановки, хотя он (а быть может, и кондуктор) не подозрева­ют о совершенном ими договоре перевозки.

К числу характерных признаков юридических актов еле. дует отнести наряду с направленностью действий правомер­ность названных актов. Юридический .акт, которым наруша-ются предписания норм права, не может породить те послед­ствия, на которые он направлен, а следовательно, и рассмат­риваться в качестве юридического акта в собственном смысле этого слова. Подобный акт следует рассматривать как право--I а рушение.

3. Основное разграничение юридических актов (как юри­ дических фактов), с нашей точки зрения, должно произво­ диться по отраслевому признаку, то'есть по отраслевой при­ надлежности соответствующих юридических актов.- исходя к из указанного признака, можно, в частности, выделить ад­ министративно-правовые акты, судебные акты, гражданско- правовые акты, семейно-правовые акты и т. д. Понятно, чтп среди проблем юридических фактов гражданского права об- суждению подлежат только те юридические акты, которые оказывают определенное воздействие при возникновении, изменении или прекращении гражданских правоотношений. При этом разумеется, что отобранные по указанному призна-' ку юридические акты следует анализировать не как таковые ео лишь применительно к их влиянию на динамику г р а ж- д а н с к о-п р а в о в ы х связей.

4. Гражданско-правовой юридический акт представляв] собой правомерное юридическое' действие, совершенное дееспособным лицом и направленное, на установление, изме­ нение или., прекращение... гражданско-правовых отношемиг (сделка)¹.

Проблема сделки-—одна из центральных проблем науки| со в^тскогсП-раж да некого права. Объяснение данного поло/к?-[ _ния, как известно, заключается в той Доли, которую играюг сделки (договоры) в хозяйственной и культурной жизни стра^-ны. Рассмотрение вопросов о значении и месте сделок (д^и' говоров) в различных сферах общественной жизни находи^ свое место в специальных исследованиях, посвященных о'' дельным видам сделок} Понятно, что среди проблем юриД'¹" ческих фактов указанные вопросы рассмотрены быть не ^°' гут, поскольку это выходит далеко за рамки настоящей Г*' боты, в связи с чем представляется возможным остановить^

1 Литература о гражданско-правовой сделке довольно обширна ' 'потому представляется возможным указать лишь на некоторые ри'¹'' 116

„_а обсуждении следующих трех моментов; 1) договор как юридический факт н как форма существования правоотноше­ния; 2} .правомерность сделки и 3) юридическая природа двусторонней сделки-""

[ В нашем гражданском законодательстве, а равно и в науке права при употреблении термина «договор» смешива­ются два различных понятия — договора ' как юридического факта и как формы существования правоотношения. Это сме­щение перешло и в нашу судебную практику.

Анализируя содержание ст. 26 ГК, наши юристы имеют в виду договор (сделку) как юридический факт. Однако когда они переходят к рассмотрению положений ст. ст. 139—141. ]43, 144, 145 и др., то, употребляя термин «договор», пони­мают под ним отношение, возникшее из договора — договод-ное правоотношение. Сочетание различных толкований тер-мина «сделка» дает ст. 36 ТК;_ говорящая о начальном моменте ^действительности" сделки. «Сделка, признанная не­действительной (здесь имеется в виду правоотношение, воз­никшее из сделки. — О. К.,), считается таковой с момента ее совершения (здесь сделка в смысле ст. 26 ГК. — О. К.)» 4ст. 36 ГК). Не вызывает сомнения, что подобное разночте-ние одного и "того. же., термина не может не гфивестй "к" р"аз-' Яичным недоразумениям и затруднениям теоретического, "а" ]дано и практического порядков'. В целях устранения указан­ного смешения следует, на наш взгляд, договором (сделкой) именовать "только то явление, о котором говорит ст. 26 ГК, то есть действие, направленное на движение конкретного правоотношения. Само же правоотношение, основанием воз-шкновения которого является договор (сделка), точнее име­новать, договорным (сделочным) "правоотношением.

"Таким образом, необходимо различать в каждом отдель­ном случае, что имеет в виду законодатель, употребляя тер­мин «договор» — договор (сделку) как юридический факт

гы. См., в частности, И. Б. Новицкий, Сделки. Исковая давность, Юм курса советского гражданского права, Госюриздат,^Л1954, стр. 3 и 'Л.; И. Б. Новицкий и Л. А. Лунц, Общее учение об обяза­тельствах, том курса советского гражданского права. Госгориздат, 1950: С. Н. Братусь и Л, А. Лунц, Вопросы хозяйственного Договора, Госюриздат, 1954; Н. Г. Александров, К вопросу о Роли договора в правовом регулировании общественных отношений. ученые записки ВИЮН», Юриздат, 1947, вып. 6; Г. С. Амерха-^нов, О порядке заключения хозяйственных договоров, «Советское ^гоеударство и право» 1953 г. № 8; М. В. Гордон, Система догово­ров в советском гражданском праве, «Ученые записки Харьковского Юридического института», 1954, вып. V; А. Я, Донде, 3. К. * р е и д м а н, Г, И. Чирков, Хозяйственный договор и его роль ^снабжении народного хозяйства, Госюриздат, 1953; Р. О. X а л-Фина, Значение и сущность договора по советскому содиалистиче-Wfomy гражданскому праву, издательство Академии наук СССР, ,°53; М. М. Агар к о в, Понятие сделки по советскому граждан-ИЗму праву, «Советской государство и право» 1946 г. № 3—4 и др.

117

или как правоотношение, формой jcoroporo является до­говор — договорное правоотношений-^

~5. В_ нашей литературе нет_единого мнения в вопросе ₀ правомерностуГсдёлк^.'Некоторые авторы полагают,_что..Г1ра> вомерность—это-неотъемлемое качество гражданско_гправо> вой сделки². Другие считают, что рассматриваемое свойство" не может быть отнесено к числу конституционных признаков сделки. Последнюю.из названных точек зрения отстаивает проф. Д. М. Генкин. Он считает, что «правомерность или не­правомерность не является необходимым элементом сделки как юридического факта, а определяет лишь те или другие последствия сделки»³.

Спор в сущности идет о возможности применения термина-«сделка» к явлениям, указанным в ст. 30 ГК и ей подобных. Проф. И. Б; Новицкий, обсуждая рассматриваемый воп­рос, указывает, что «...ст. 147 никак не позволяет признать, что¹ при наличии фактического состава ст. 30 имеет место юридическое «ничто». Ст. !47 определенно устанавливает обя­занность каждой стороны сделки, попадающей под ст, 30, отдать получерное государству...»'¹.

Такое положение объясняется существованием двух видов санкций в советском гражданском праве, применяемых за со­вершение противоправных действий. Первый вид — признание правоотношения неустановившимся, а фактов — юридически безразличными. Второй вид санкций состоит в том, что на лицо, совершившее противоправное действие, возлагается определенное имущественное бремя. Так, когда отношение признано недействительным по ст. 30 ГК при отсутствии пре­доставления, имеет место применение первого вида санкций, когда же по указанному отношению было совершено хотя бы частичное предоставление, применяются оба вида санк­ций. Эти положения позволяют подойти непосредственно к ре­шению вопроса о правомерности сделки как юридического факта.

1. Нельзя не отметить, что наше законодательство употребляет термин «договор» еще в одном понимании V- в смысле документа, » котором выраженная воля сторон нашла свое закрепление. В этом смысле о договоре говорят ст. ст. 105, 105-в, 1105-к и Др. Статья 153 ГК употребляет термин «договор» в том и другом смыслах — в смыс­ ле -юридического факта и документа.

2. cm. И. С. Перетерский, Сделки, договоры, ГК РСФСР- научный комментарий, М., 1929, стр. 6; М. А, Агарков, Понптне сделки по советскому гражданскому праву, «Советское государство и право» 1946 г. № 3—4, стр. 46 и ел.

³ Д. М. Генкин, Недействительность сделок, совершенных _л^с целью, противной закону, «Ученые записки ВИЮ№>, Юриздат, 1S4'¹ вып. V, стр. 50.

•i И. Б. Новицкий, Недействительные сделки, «Вопросы со¹ ветского гражданского права», издательство Академии наук CCCF' 1945, стр. 35.

116

Статья 26 ГК определяет сделку как действие, направлен­ное на движение конкрелпого правоотношения. Следовательно, лицо, совершая сделку, направляет свои действия на возник­новение, изменение или прекращение правоотношения и свя-Еанные с этим движением юридические последствия — при­обретение прав или обязанностей, их изменение или прекра­щение. При этом, очевидно, возникающие права и обязанно-|,ти желательны для совершающего сделку. В противном Научав субъект отказался бы от совершения подобного юри-{и-ческого акта.

Обратимся к одному из уголовных дел, в котором было заявлено несколько гражданских исков. Подсудимая Старко­ва в течение 1954—1955 годов не имела где-либо постоянной работы. Злоупотребляя доверием отдельных граждан, она мо­шеннически выманивала у них под теми или другими пред-;логами различные суммы денег.'Так, под предлогом покупки отреза хорошего материала для гр-ки Парфеновой подсуди­мая Старкова выманила, а затем присвоила 1350 руб. По­обещав купить швейную машину, Старкова выманила и при­своила 950 руб. у гр-ки Пономаревой-Рябовой, а у гр-ки Гаспорович 480 руб. — под предлогом приобретения никели­рованной кровати. Уверив гр-ку Колодкину, что она, Стар­кова, хорошая портниха и может сшить платье для дочери Колодкиной— присвоила 200 руб. Такую же сумму присвои-.ла путем -обманных действий Старкова и у гр-ки Каргополо-вой, пообещав последней «достать» отрез шерстяного мате­риала. В декабре 1954 года, взяв неисправные дамские руч--ные часы у гр-ки Терентьевой, пообещала последней отремон­тировать их у знакомого ей (Старковой) опытного мастера. Однако часы не .были отремонтированы и не возвращены собственнице.

С формальной точки зрения, все договоры, поручения, по которым принимала на себя Старкова обязанности (покупки материала, швейной машины, никелированной кровати Ш т. д.), являются действительными, поскольку даже наруше­ние формы в этих случаях имеет своей санкцией лишь недо­пущение свидетельских показаний (примечание к ст. 136 ГК). Однако по существу Старкова и не собиралась принимать на себя обязанности, она лишь обещала — обманывала. Можно ли рассматривать такого рода «сделки» как договоры в соб-'ственном гражданско-правовом смысле этого слова? По суще-•ству своему указанные выше «сделки» ие являются догово­рами, поскольку у поверенного не было намерения принять на себя обязанность и выполнить ее, а были иные обманные на­мерения — мошенническим путем присвоить суммы излишне Доверчивых доверителей. В данном случае договор выступал лишь как «юридическое средство» в совершении противоправ­ных деяний, форма, которой прикрывала «поверенная» свои

119

мошеннические действия. В этих «сделках-махинациях» нет важнейшего признака сделки — правомерности поведения обеих сторон, поэтому квалификация данного рода юридиче­ских фактов должна идти по линии установления не того или другого вида договора, но того или другого вида не­правомерных действий¹.

По изложенным соображениям более. правильно рас­сматривать и квалифицировать такого рода «сделки» не как недействительные договоры, а как неправомерные юридиче­ские действия. Поэтому трудно согласиться с мнением проф. Д7 М. Генкина относительно того, что правомерность или не­право мер кость ке является необходимым признаком сделки, а лишь только определяет те или другие последствия данного юридического факта. Соглашаясь с тем, что действительно последствия имеют различный характер в зависимости от того, было ли совершенное сторонами действие правомерно или противоправно, в то же время нельзя признать правиль­ным отправной, указанный выше тезис проф. Д. М. Генкина. Последовательно проводя обсуждаемую точку зрения, необ­ходимо было бы признать значение договора не только за мошенническими действиями Старковой в приведенном выше деле, но вообще рассматривать в качестве сделки любое со­глашение между лицами, даже, если тем или другим согла­шением предусмотрено оказание взаимопомощи в процессе исполнения преступления (хищения госсобственности, убий­ства и т. д.). Подобные соглашения не находятся под охраной и защитой советского закона: они не являются договорами в правовом смысле;(3акон предоставляет охрану и защиту лишь гщавомеглгому по»ед1жШтптггг~~Поэтому следует признать, что характерной чертой гражданско-правовой сделки являет­ся ее правомерность.

Целенаправленный характер сделки позволяет сделать вывод, что лицо устремляет свою деятельность к достижению именно положительных результатов, В том случае, когда ре­ зультаты оказываются не положительными, а отрицательны­ ми в силу неправомерности совершенного действия, нельзя утверждать, что эти действия |Субъекта были направлены на возникающие нежелательные Ьля него юридические послед­ ствия. 1

Говоря о том, что «правомерность или неправомерность не является необходимым элементом сделки», мы этим самым снимаем и вопрос о ьаправленности данного юридического акта, и потому сделку следовало бы определять просто как юридическое действие безотносительно к его направленности. Но такое утверждение означало бы отождествление сделки и

1 См, дело народного суда 1-го участка Железнодорожного рай­она г. Свердловска по обвинению Старковой, 1955 г.

120

_t деликта. Деликт может протекать в форме сделки. Именно только в форме, которая не может определить существо юридического факта. Неправомерность «соглашения» сторон k превращает сделку в правонарушение, лишает ее юридиче­ской природы, о которой говорит ст. 26 ГСК-

Таким образом, необходимо признать, что правомерность является конститутивным элементом сделки как юридиче-;ского факта.

1 6. Вопрос о юридической природе двусторонних сделок (догов.оров). не лишен своей "актуальности. В этом отношении характерным является случай из нашей судебной практики. Даритель, подписав договор в присутствии нотариуса и сви­детеля, «будучи в твердом сознании и ясной памяти», неожи­данно умер до подписания договора одаряемой. Нотариаль­ная контора договор как недооформленный окончательно документ постановила считать недействительным. Одаряемая обратилась в суд с иском о признании договора. Началось су­дебное дело, которое нашло свое окончательное разрешение в-Коллегии по гражданским делам Верховного Суда СССР. В определении Коллегии была совершенно правильно выражена следующая мысль: «Смерть дарителя, оформившего со своей стороны договор дарения, не может служить препятствием для дальнейшего оформления договора»¹.

: Это положение, по нашему мнению, имеет своим обосно­ванием то, что^ договор не является суммой двух односторон­них сделок, но представляет собой единое изъявление воли Квух или более лиц.

[ Обращение в нотариальную контору (как и вызов нота­риуса на дом) предполагает наличие согласованного воле­изъявления. Нотариус только проверяет указанное согласова­ние.

I В рассматриваемом случае единый волевой акт имел ме­сто до прихода нотариуса и свидетелей. Согласие дарителя было установлено И надлежащим образом оформлено. Уста­новлено было и согласие одаряемой. Поэтому не было ни­каких оснований для прекращения оформления договора. Воля сторон изъявлена, и требуется лишь дооформление изъ­явления. Оформление договора никогда не должно быть сме­шиваемо с самим договором, взаимным волеизъявлением сторон: «Договор есть тот конечный результат, в котором их воли находят свое общее юридическое выражение»². Оформ­ление же договора — это только юридическое закрепление су­ществующего взимного волеизъявления.

Таким образом, следует признать, что договор является Не суммой двух односторонних сделок, а тем.конечным ре-

| ' См. «Сборник постановлений Пленума и определений коллегии Верховного Суда СССР 1940 г.», Юриздат, 1941, стр. 223. ² К. Маркс, Капитал, т. I, Госполитиздат, 1949, стр. 182.

121

зультатом, в котором воля сторон находит свое общее выр_а. жение, то есть единым, с.юридической точки зрения, волевым актом.

s