—Глава 6 —

6.7.5.Система Второго Свода конфликтного права США

Соавтор одной из первых американских систем нормообразую-

щих факторов, В. Риз, стал составителем Второго Свода конфликтного права, который был утвержден в 1969 г. и опубликован в двух томах в 1971 г.592 Перед В. Ризом стояла весьма нелегкая задача, поскольку период составления нового Свода конфликтного права пришелся на самый разгар так называемой американской коллизионной революции, подвергшей суровой критике традиционный разнонаправленный подход и родившей целый ряд теорий, сформулированных в духе однонаправленного подхода593. В то же время весьма сильными являлись и позиции сторонников традиционной коллизионной теории. В. Риз попытался решить непростую задачу следующим образом.

В большей своей части текст Второго Свода представляет собой достаточно традиционные двусторонние коллизионные нормы, сформулированные в духе разнонаправленного подхода. Вместе с тем в коллизионных нормах, посвященных ключевым институтам коллизионного права (определению права, применимого к договорным и деликтным обязательствам), указывается на то, что суду следует определить право, имеющее наиболее тесную связь со сделкой и сторонами (the most significant relationship to the transaction (occurrence) and the parties), путем применения принципов, изложенных в параграфе 6. Данный параграф 6, получивший, таким образом, центральное значение в системе Второго Свода конфликтного права, представляет собой набор нормообразующих факторов различной природы, основанный на описанных выше системах. Параграф 6 предписывает суду при отсутствии применимых законодательных предписаний руководствоваться следующими факторами (choice of law principles):

(a) потребности междуштатной и международной систем (the needs of the interstate and international systems);

(б) относящиеся к делу политики права суда (the relevant policies of the forum);

(в) относящиеся к делу политики других заинтересованных государств и относящиеся к делу интересы таких государств в определении конкретного вопроса (the relevant policies of other interested states and the relevant interests of those states in the determination of the particular issue);

592. Restatement (Second) of Conflict of Laws with Revisions. Vol. 1. §§ 1–221. American Law Institute Publishers. 1971; Restatement (Second) of Conflict of Laws with Revisions. Vol. 2. §§ 222–End. Index. American Law Institute Publishers. 1971.

593. См. подробно рассмотренные выше теорию правительственного интереса Бр. Карри и теорию права суда А. Эренцвейга.

— 277—

—Часть II —

(г)защита обоснованных ожиданий (the protection of justified expectations);

(д) основные политики, закрепленные в основе определенной области права (the basic policies underlying the particular field of law);

(е) определенность, предсказуемость и единообразие результата (certainty, predictability, uniformity of result);

(ж) легкость в определении и применении права (ease in the determination and application of the law to be applied).

В официальном комментарии к параграфу 6 Второго Свода конфликтного права подчеркивается, что приведенный перечень из семи факторов не является исчерпывающим и не представляет собой строго определенной иерархии, поскольку значимость того или иного фактора зависит от обстоятельств каждого конкретного дела: «Не предлагается считать данный перечень факторов исчерпывающим. Несомненно, суд в определенных случаях может принять во внимание другие факторы при решении вопроса о выборе применимого права. Также не предлагается считать, что упомянутые факторы расположены в порядке их относительной важности. Различный вес должен признаваться за определенным фактором или группой факторов в различных областях международного частного права»594.

Как и во многих других системах, нормообразующие факторы Второго Свода конфликтного права могут быть разделены на две группы – материальные и коллизионные факторы. Данная классификация приводится в официальном комментарии ко Втором Своду: «Политики, отражаемые коллизионными нормами, в принципе относятся

кдвум разновидностям: политикам, которые лежат в основе определенных национальных (материально правовых. – А.А.) норм, и политик, которые лежат в основе трансграничной ситуации в целом»595.

Важной отличительной чертой двух последних систем нормообразующих факторов (систем Р. Лефлара и параграфа 6 Второго Свода конфликтного права), создававшихся в период открытого противостояния различных коллизионных подходов, является их эклектичность. Фр. Юнгер отмечает в отношении системы Р. Лефлара, что «его пять влияющих на выбор права соображений являются по настоящему эклектичными. Они покрывают все возможные подходы, начиная от разнонаправленного подхода (соображения а) и в)) через однонаправ-

594.  Restatement (Second) of Conflict of Laws with Revisions. Vol. 1. §§ 1–221. P. 12. 595.  Ibid. P. 10.

— 278—

— Глава 6 —

ленный подход (соображение г) «реализация правительственных интересов отечественного законодателя») до материально правового подхода («применение лучшей правовой нормы»)596. Аналогичным образом, и параграф 6 Второго Свода конфликтного права наряду с достаточно традиционными коллизионными и материальными нормообразующими факторами, использует принципы, непосредственно основанные на теории правительственного интереса Бр. Карри, представляющей собой проявление однонаправленного подхода (факторы (б) и (в))597.

Составитель Второго Свода конфликтного права В. Риз подчеркивал, что значение элементов теории правительственного интереса Бр. Карри в рамках системы Второго Свода не следует переоценивать: «…применение относящейся к делу местной нормы государства, имеющего наибольший интерес, является только одной из нескольких коллизионных политик, причем не обязательно самой важной. Соответственно, от поиска такого государства будет правильным отказаться в ситуациях, когда суд находит данную задачу отнимающей непропорционально много времени, или когда суд не видит подходящей основы для определения точного характера и относительной силы политик, лежащих в основе отдельных потенциально применимых правовых норм. В таких ситуациях для суда будет правильным сосредоточить свои усилия на реализации других коллизионных политик»598.

В данной связи можно прийти к выводу, что если в Европе учет публичных факторов осуществляется преимущественно с помощью института сверхимперативных норм и свойственного ему метода прямого национального регулирования, то в США публичные факторы имеют преобладающее значение в рамках использования механизма, основанного на теории анализа правительственного интереса Бр. Карри. Весьма показательным является то, что оба механизма представляют собой проявления однонаправленного подхода к решению коллизионной проблемы.

596.  Juenger Fr. Choice of Law and Multistate Justice. P. 143.

597.  В американской литературе отмечается, что сам В. Риз был недоволен аморфностью и эклектичным характером положений параграфа 6, редакция которого была в значительной степени сформулирована под влиянием одного из консультантов – Верховного судьи штата Калифорния Трейнора (Traynor), который являлся сторонником теории Бр. Карри (Kay H. A Defense of Currie’s Governmental Interest Analysis // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 215. 1989 III. P. 36–37.

598.  Reese W. Choice of Law: Rules or Approach // Cornell Law Review. 1971–1972. Vol. 57. P. 322–323.

— 279—

— Часть II —

Система нормообразующих факторов Второго Свода конфликтного права и теория Р. Лефлара получили широкое распространение в практике американских судов различных штатов599.

6.7.6. Сравнение европейских и американских систем нормообразующих факторов

Особенностью американских систем нормообразующих факторов является их ориентация на использование преимущественно не законодателем, а правоприменителем. Это связано со специфическими чертами американского коллизионного права, для которого характерно невмешательство федеральных властей в коллизионное регулирование и отсутствие детального законодательного регулирования на уровне отдельно взятых штатов. Использование судами в условиях практически полного отсутствия законодательных норм системы нормообразующих факторов во многих случаях приводит к явному судейскому субъективизму, поскольку суды не имеют достаточно возможностей и ресурсов для осуществления сложного правового анализа, который необходим для сбалансированного

иэффективного применения любой системы нормообразующих факторов.

Вевропейской доктрине высказывается точка зрения о том, что европейские коллизионные подходы, направленные на учет материальных факторов, являются разновидностью описанных выше американских тео­ рий. В частности, немецкая исследовательница М. Мюль (М. Mühl) в своей монографии приходит к выводу о том, что континентальный принцип особой коллизионной защиты слабой стороны (Günstigkeitsprinzip) является проявлением теории лучшего права Р. Лефлара600.

599. Пооценкамавторовведущегоамериканскогоучебникапомеждународномучаст- ному праву, в сфере определения права, применимого к договорным обязательствам, подходы Второго Свода конфликтного права используются судами 25 американских штатов, а теория Р. Лефлара – судами двух штатов. В сфере определения права, при- менимого к деликтным обязательствам, подходы Второго Свода конфликтного права используютсясудами21штата,атеорияР.Лефлара–судами5штатов(ScolesE.,HayP., Borchers P., Symeonides S. Op. cit. P. 86). Критики связывают такую популярность с тем,

что с помощью положений указанных систем американские суды могут обосновать любой предпочтительный материально правовой результат, создавая видимость леги- тимности выносимого судебного решения: «Компромисс между нейтральной локали- зацией и оценкой (материально правовых) политик предоставил судам практически неограниченную свободу для мотивирования в терминологии Второго Свода любого коллизионного решения, которое им нравится, что придает оттенок легитимности даженаиболеесомнительномурешению»(deBoerT.BeyondLexLociDelicti.P.201).

600.  См.: Mühl M. Die Lehre vom “besseren” und “günstigeren” Recht im internationalen Privatrecht. 1982. S. 5.

— 280—

—Глава 6 —

Снашей точки зрения, полное отождествление европейского и американского подходов к системам нормообразующих факторов было бы неверным. Можно выделить следующие принципиальные различия между европейским и американским подходами к учению о нормообразующих факторах.

Во первых, в современной европейской коллизионной доктрине системы нормообразующих факторов предназначены прежде всего для законодателя. Как отмечает С. Симеонидес, многое из того, что американские подходы предлагают осуществлять на уровне правоприменения, другие системы осуществляют на законодательном уровне601. Американский автор видит серьезные преимущества именно в европейском подходе: «Я убежден в том, что существуют важные качественные различия между разрешением коллизионной проблемы путем учета материально правового результата с помощью законодательства и с помощью правоприменения, как это предлагается Р. Лефларом

ив особенности Фр. Юнгером. В первом случае желательный результат определяется заранее и в абстрактной форме через консенсусные механизмы коллективного демократического процесса. В последнем случае результат определяется постфактум и для конкретного случая, часто составом из единственного судьи, которому, при всей чистоте намерений, нелегко избежать угрозы субъективизма. По этой причине я приветствую выборочное и целенаправленное использование ориентированных на материальный результат норм в коллизионном законодательстве, … но я сохраняю весьма скептический настрой в отношении ненаправленного и ничем не ограниченного выбора результата при разрешении коллизионной проблемы в процессе правоприменения»602.

Во вторых, как указывалось выше, американские теории имеют повышенную склонность к использованию однонаправленного подхода: как правило, существенным элементом любой американской системы нормообразующих факторов является изучение той сферы действия материально правовых норм, которую определил для своих норм каждый отдельно взятый иностранный законодатель. В Европе тенденция использования однонаправленного подхода сосредоточена в рамках института сверхимперативных норм, который имеет ограниченную сферу применения.

В третьих, американские системы пронизаны идеей depecage и предполагают определение с помощью систем нормообразующих факторов применимого права не для отношения в целом, а для отдельных вопросов

601.  PrivateInternationalLawattheEndofthe20thCentury:ProgressorRegress?P.26. 602.  Ibid. P. 29–30.

— 281—

— Часть II —

(issues), возникающих в ходе судебного разбирательства. Таким образом, важным различием является отношение к расщеплению применимого права.

Наконец, многие американские системы предусматривают, что при изучении материальных факторов можно производить абстрактное сравнение материально правовых норм разных стран на предмет предпочтительности зафиксированного в них правового регулирования. Ярким примером является теория Р. Лефлара, в которой с подачи американских судов выявление абстрактно наилучшей материально правовой нормы (better law approach) играет центральную роль. В европейской доктрине подобное абстрактное сравнение материально правовых норм разных стран считается непродуктивным и опасным. Поэтому учет материальных факторов в Европе в основном производится на основе определения предпочтительного материально правового результата (например, действительность сделки с точки зрения формальных требований или повышенная правовая защита слабого участника отношения) с последующим сравнением различных правопорядков исключительно с позиций достижения этого конкретного материально правового результата в рамках конкретного дела.

Вместе с тем если принимать во внимание перечисленные выше различия, то бросается в глаза значительное сходство в методологических подходах, используемых в описанных выше теориях европейских и американских авторов603. В обеих группах теорий авторы признают необходимость выделения коллизионных, материальных и публичных нормообразующих факторов, причем перечень отдельных факторов в значительной степени повторяется. Зачастую различаются лишь словесные обозначения и описания соответствующих нормообразующих факторов. Например, практически все авторы признают существование таких коллизионных факторов, как международное единообразие решений, определенность и предсказуемость правового регулирования, защита разумных ожиданий участников отношений. Равным образом, все авторы соглашаются с необходимостью учета материальных принципов, заложенных в основе соответствующей области права.

603. На наличие существенного сходства между коллизионными факторами, вы- деляемыми Р. Лефларом и В. Ризом, с одной стороны, и традиционно исполь- зуемыми в европейском коллизионном законодательстве, с другой стороны, об- ращает внимание, в частности, итальянский ученый Э. Витта (Vitta E. The Impact in Europe of the American “Conflicts Revolution” // American Journal of Comparative Law. 1982. Vol. 30. P. 17).

— 282—