40. Соотношение договора и деликта как оснований возникновения обязательств. Конкуренция договорной и деликтной ответственности.

Все говорим большое спасибо М.А.Ероховой (за соответствующий раздел в ее шикарной диссертации (кандидатской))

Гражданскому праву свойственно деление обязательств на договорные, которые возникают на основании волеизъявления сторон, и деликтные, вытекающие из закона в связи с фактом противоправного и, как правило, виновного причинения вреда имуществу или жизни, здоровью лица. То есть, в рамках одного родового понятия – обязательства – выделяется два видовых понятия – договор и деликт.

Актуальность … представляют случаи пересечения договорных и деликтных средств защиты, когда ненадлежащее исполнение договора влечет причинение вреда. Например, когда должник ненадлежащим образом выполнил свои обязанности, и в результате имущество, являющееся объектом договора, повреждено. Но обеспечивают ли одни и те же фактические обстоятельства выбор между договорным и деликтным требованием?

Рассуждения по данной проблеме имеют большое практическое значение, так как договорная и деликтная ответственность различаются по ряду аспектов, а признание законодателем и судебной практикой их пересечения обеспечивает истцу выбор более выгодного требования, позволяя преодолевать с помощью одного иска законодательные ограничения, установленные для другого вида ответственности.

Различия между договорной и деликтной ответственностью проводятся законодателем по следующим признакам:

1) Деликтная ответственность предполагает возмещение вреда в полном объеме (пункт 1 статьи 1064 ГК РФ); договорная ответственность, напротив, может быть ограничена возмещением лишь реального ущерба либо предвидимого в момент заключения договора (статья 400 ГК РФ).

Ограничение договорной ответственности ущербом, предвидимым в момент заключения договора, предусмотрено Венской Конвенцией международной купли-продажи товаров (статья 74), которая является частью законодательства РФ и применяется в коммерческих отношениях с участием иностранных лиц. В данном случае конкуренция деликтного и договорного требований означала бы, что ограничение размера убытков, взыскиваемых по договору, может быть преодолено заявлением деликтного иска.

2) Условием ответственности является вина нарушителя права. В договоре может быть устранена или ограничена ответственность за неосторожное или небрежное нарушение обязательства (пункт 4 статьи 401 ГК РФ). Деликтный иск, взыскание по которому не зависит от формы вины причинителя, позволял бы преодолеть ограниченное договором условие ответственности.

3) Общий срок исковой давности по деликтным имущественным искам равен трем годам, а по договорным искам может быть установлен сокращенный срок. Признание конкуренции этих требований позволяло бы получать удовлетворение по деликтному иску, когда истек срок исковой давности по договорному требованию. Иногда, однако, эта возможность законодателем исключается, в результате данный вопрос перестает обсуждаться правоприменителями. Так, для исков из перевозки установлен сокращенный, годичный срок давности (пункт 3 статьи 797 ГК РФ), по истечении которого невозможны и деликтные требования к перевозчику. Исключение составляют случаи причинения вреда жизни или здоровью пассажиров во внутренних перевозках, когда применению подлежат положения ГК РФ, отдающие приоритет более выгодным деликтным правилам (статья 1084 ГК), а не Варшавской конвенции 1929 г. об унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, согласно которой срок исковой давности равен двум годам (статья 29).

4) По общему правилу, ответственность за вред, причиненный неисполнением договора несколькими должниками, предполагается долевой (статья 321 ГК), а ответственность лиц, совместно совершивших деликт, является солидарной (статья 1080 ГК). Истцу выгоднее обратиться к одному из солидарных должников с требованием полного возмещения (за всех должников), то есть, воспользоваться деликтным, а не договорным иском, который вынуждает предъявлять иск к каждому должнику в отдельности и требовать предоставления пропорционально размеру его ответственности.

5) В ряде случаев, наоборот, договорное требование обеспечивает более выгодные механизмы защиты, нежели деликтное. В частности, основанием для освобождения от деликтной ответственности является умысел потерпевшего, а его грубая неосторожность, содействовавшая возникновению или увеличению вреда, позволяет уменьшить размер возмещения (статья 1083 ГК). При договорной ответственности различия между умыслом и неосторожностью кредитора не проводится, а его вина, содействовавшая увеличению размера убытков, дает право суду уменьшить размер ответственности должника, но не освободить его от возмещения убытков (статья 404 ГК).

В современных правопорядках проблема соотношения договорной и деликтной ответственности решается по-разному. Во французском и бельгийском праве преобладает подход, согласно которому договорные и деликтные обязательства не совмещаются (non cumul des obligations)210. В обоснование такого подхода приводится идея практического характера: если бы кредитор мог по своему усмотрению предъявлять требование, вытекающее из деликта, то договорные ограничения становились бы мёртвой буквой211. Однако, несмотря на включенный в договор пункт об освобождении должника от ответственности, судебная практика идет по пути удовлетворения деликтного иска кредитора в случаях, когда ему причинен имущественный вред (например, повреждено его имущество, переданное на определенный срок должнику) и он доказал вину должника212. Иначе говоря, если соглашением сторон устранен договорный иск, то в случае причинения вреда неисполнением договорной обязанности за кредитором признается право на деликтный иск. Если же договорный иск, по которому объем возможных требований меньше, то есть, не устранен, то считается, что права на деликтное притязание кредитор не имеет.

В отличие от французского подхода система общего права традиционно признает конкуренцию договорных и деликтных требований, смысл которой как раз видится в том, что один иск позволяет устранять ограничения (например, в части исковой давности), связанные с другим возможным требованием213.

Такие нарушения договора, как поставка товара в меньшем количестве, поставка не в срок либо случаи, когда должник вообще не приступал к совершению действий по исполнению договора, не признаются деликтом и не дают права на одноименный иск. Если же повреждено либо погибло имущество кредитора, то параллельно с нарушением договора считается, что совершен деликт и, по мнению английской доктрины и судебной практики, нет правовых оснований для отказа в деликтном притязании214. Английские судья исходят из того, что ограничена может быть ответственность лишь за нарушение договорной обязанности, но не возлагаемой в силу закона и состоящей в возмещении виновно и противоправно причиненного вреда. Тогда, строго говоря, кредитор–потерпевший не преодолевает ограничение договорной ответственности с помощью деликтного иска, а осуществляет свое право, вытекающее из причинения вреда. Лорду Гоффу принадлежит одна из последних положительных оценок этого явления: «обязанность, налагаемая в силу закона, и обязанность, вытекающая из соглашения сторон, иногда пересекаются, и нет ничего вызывающего и нежелательного в том, что истец вправе выбрать более выгодное для него требование»215.

Немецкое и голландское право допускают конкуренцию договорного и деликтного притязаний, но только в тех случаях, когда с помощью деликтного иска не пытаются преодолеть законодательно установленные ограничения договорной ответственности (вот, как обычно самый нормальный взвешенный подход – мое, К.У.)216. Так, ссудодатель отвечает за недостатки переданной вещи, которые он умышленно или по неосторожности не оговорил при заключении договора безвозмездного пользования. Если недостатки вещи не были оговорены из-за небрежности ссудодателя, то в случае причинения вреда ссудополучателю договорная ответственность исключена. Однако формально остается право на деликтное требование, позволяющее возместить вред. Немецкая судебная практика в данном случае в удовлетворении деликтного иска к небрежному ссудодателю отказывает, мотивируя тем, что законодатель ограничил размер ответственности ссудодателя в связи с безвозмездным характером отношений, и подобное ограничение недопустимо преодолевать деликтным иском217.

В доктрине иногда высказывается критика деления правового режима гражданской ответственности на договорную и деликтную на том основании, что деление обосновывается только исторически. Французский цивилист М. Планиоль не усматривает правовых причин для принципиального различения ответственности на договорную и внедоговорную, так как, по его мнению, основание возникновения обязанности безразлично для ее юридической сущности. Различий же в порядке ответственности, как и в распределении бремени доказывания, не должно быть218. Идея о единстве договорной и деликтной ответственности нашла свое отражение в ГК Австрии 1811 года, где закреплена общая гражданско-правовая ответственность, не различающаяся в зависимости от основания ее возникновения. Единство ответственности снимает вопрос о конкуренции обязательственных исков219.

Более того, на международном уровне иногда проявляется тенденция унификации договорной и деликтной ответственности, в частности, в Конвенции о международных воздушных перевозках (Варшава, 1929 г.) все иски, независимо от их оснований, подчинены единым правилам220.

Единство договорной и деликтной ответственности было характерно древнему праву, где неисполнение договора было однородно деликту и предоставляло единственное требование: возместить ущерб. В этой связи историю римского права иногда называют превращением деликтных исков в контрактные, между тем, замечая, что «договор и деликт – не два полюса: неисполнение договора не противопоставлено совершению деликта, а это юридические факты, производящие однородные последствия и стоящие на одной линии»221.

Действительно, правовая сущность гражданской ответственности, выражаемая в ее основаниях и условиях, едина. Тем не менее, российскому, как и советскому законодательству, традиционно известны два режима гражданской ответственности: деликтный и договорный.

В советский период господствовало негативное отношение к выбору между договорным и деликтным требованиями. В постановлении Пленума

Верховного Суда СССР от 10 июня 1943 г. «О судебной практике по искам из причинения вреда» было сказано, что если фактический состав дела дает основания для договорной ответственности, то требование по правилам внедоговорной ответственности не может быть предъявлено. Иными словами, если стороны состоят в договорных отношениях, то они располагают лишь договорными средствами защиты, а иск из причинения вреда как внедоговорный возможен лишь в случаях, когда отсутствовала предшествующая договорная связь222.

Однако предлагалось иное толкование, притом не только гражданского закона, но и приведенного постановления. Так, Е.А. Флейшиц писала, что «если действие, составляющее нарушение договорной обязанности, есть в то же время и деликт, то в этих случаях и постановление Пленума Верховного Суда не дает оснований отказывать лицу, потерпевшему вред от такого действия, в праве выбора между иском из договора и иском из деликта»223.

В судебной практике советского периода встречались случаи, когда, несмотря на наличие договорных отношений, удовлетворялся деликтный иск. Например, аптека продала лекарства без надлежащих наставлений и предупреждений о порядке пользования ими. В результате их неправильного применения был причинен вред. Убытки взысканы судом по правилам обязательств, возникших из причинения вреда, хотя были основания для применения договорной ответственности, так как продавец-аптека нарушил свои договорные обязательства. Также в случае пропажи вещей, сданных на хранение, в ряде дел хранитель принуждался судом к возмещению вреда по деликтным нормам, а не договорным, хотя неисполнение договорной обязанности также налицо224.

В современном российском законодательстве вопрос о соотношении договорного и деликтного требований предлагается решать в зависимости от двух аспектов: во-первых, от объекта причинения вреда – жизнь, здоровье или имущество; во-вторых, от цели отношения - потребительской или предпринимательской. В статье 1084 ГК предусмотрено, что вред, причиненный жизни или здоровью гражданина возмещается по деликтным правилам, если договором не установлен более высокий размер ответственности. Иначе говоря, в данном случае договорные и деликтные обязательства конкурируют таким образом, что требование, по которому объем взыскиваемого меньше, является вторичным.

Причинение вреда вследствие недостатков товаров (работ, услуг) при наличии иных условий деликтной ответственности обеспечивает право на деликтное требование. Параллельно, действует общее правило, что договор купли-продажи прекращается надлежащим исполнением. Когда товар передан такого качества, что в результате его использования причинен вред, то о надлежащем исполнении договора не может быть речи. Следовательно, договор купли-продажи не прекратился, и он порождает требование о возмещении убытков или о расторжении договора, или о замене товара (статья 475 ГК РФ). Признание в данном случае на законодательном уровне права на деликтное требование является достижением последних двух столетий. До середины XIX в. за потерпевшим признавалось право только на договорное требование, которое обеспечивало меньший размер компенсации225. Мысль о том, что в случае причинения вреда недостатками товаров (работ, услуг) мы имеем дело с чистым деликтом, является крайне радикальным суждением, притом не только потому, что история вопроса доказывает обратное, но и в связи с тем обстоятельством, что деликт в данном случае бесспорно допускается только в потребительских отношений. Если же отношения связаны с предпринимательской деятельностью, то возможность деликтного требования представляет собой спорный вопрос. Более того, в отношениях, связанных с перевозкой, действует противоположное правило: несмотря на наличие имущественного вреда недостатками услуги, потерпевший, не являющийся потребителем, имеет право только на договорное требование. Критерий предпринимательской или потребительской цели не может влиять на деликтную или договорную природу отношения. Если деликт или договор исключен, то это сделано законодателем искусственно ради какой-то цели. Например, с целью обеспечения более эффективной защиты потребителя или для поддержания транспортной отрасли, выполняющей общественно полезную функцию. Правовая сущность от этого, однако, не меняется и одни и те же факты формально порождают два требования, применение одного из которых парализовано.

Когда договорные отношения возникают в связи с предпринимательской деятельностью, то однозначного решения вопроса о конкуренции договорного и деликтного требований в ГК РФ нет. В Ровный высказывает мнение, что и этом случае допустимо деликтное требование, поскольку, несмотря на наличие договорных отношений, возникает правоотношение из причинения вреда226. Встречаются судебные решения, следующие этой логике.

Так, Городская торгово-коммерческая фирма заключила договор хранения с коммерческим банком. Сельскохозяйственная продукция, переданная на хранение, испортилась в связи с тем, что хранитель не обеспечил надлежащий режим хранения скоропортящегося товара. Поклажедатель обратился с иском о возмещении внедоговорного вреда.

Президиум ВАС вернул дело на новое рассмотрение в связи с тем, что не был доказан размер требуемых убытков, а также не исследовано, являлся ли хранителем именно коммерческий банк, а поклажедателем – городская торгово-коммерческая фирма (проблемы правопреемства). Однако право на деликтный иск, несмотря на наличие договорных отношений, под сомнение не ставилось227.

В российской судебной практике не удалось найти случаев, где с помощью деликтного притязания преодолевались бы ограничения договорной ответственности, вытекающей из предпринимательских отношений, либо, напротив, суды отказывали бы в удовлетворении деликтного требования в связи с наличием договорных отношений, вытекающих из предпринимательской деятельности. Как пойдет судебная практика в этом случае, неизвестно. Представляется, что удачное решение этого вопроса предложено в германском праве, где, с одной стороны, формально допускается конкуренция этих требований; но, с другой стороны, судебная практика не позволяет преодолевать законодательные ограничения, установленные для одного вида ответственности, с помощью другого требования.

Поводя итог рассуждений по проблеме соотношения договорной и деликтной ответственности, отметим, что этот вопрос обсуждается как в российском, так и в зарубежном праве. Каждый правопорядок представляет свой вариант решения проблемы, начиная от полного отрицания конкуренции договорного и деликтного требований (практика Франции) и заканчивая безусловным признанием выбора между договорным и деликтным исками (практика Великобритании, где исключения составляют споры в области морской перевозки грузов).

В российском праве избран усредненный вариант решения проблемы: несмотря на возможную доктринальную критику, в случаях потребительских отношений и причинения вреда жизни или здоровью законодателем признается конкуренция договорного и деликтного требований. Полемическим является вопрос о конкуренции договорного и деликтного требований в сфере предпринимательских отношений. Общая тенденция такова, что если с помощью одного требования не пытаются преодолеть законодательные ограничения, установленные для другого возможного в данном случае требования, то судебной практикой конкуренция допускается.

Конкуренция требований проистекает из того, что, несмотря на договорные отношения, факт причинения вреда порождает вопрос о том, какое правоотношение существует между лицами: договорное или деликтное. Отрицание же конкуренции требований является обычно следствием не теоретических рассуждений, а правовой политики, направленной на ограничение размера взыскиваемых с должника сумм независимо от основания возникновения обязательства. Так, ответственность перевозчика груза ограничена возмещением реального ущерба (статья 769 ГК РФ), а срок исковой давности сокращен до года (статья 797 ГК). Смысл отказа в деликтном иске к перевозчику как раз и состоит в том, чтобы не увеличивался размер взыскиваемого с должника, дабы поддерживать организации, выполняющие общественно-полезные функции по перевозке. Таким образом, обоснование отказа строится с учетом целей, преследуемых ограничением ответственности, а не правовой сущности отношений.

*+сюда же может быть вопросы про возможность деликтного требования за нарушение договорных обязательств (то, что уже 150 раз на парах обсуждались