Экзамен зачет учебный год 2023 / Добросовестный приобретатель - Шпачева Т

Добросовестный приобретатель

В соответствии с Гражданским кодексом РФ недействительные сделки могут быть как оспоримыми, так и ничтожными, то есть такими, которые недействительны изначально и не требуют признания их таковыми судом. Если обратиться к п.2 ст.166 ГК РФ, то можно сделать вывод, что оспоримая сделка признается недействительной по решению суда, в то время как для ничтожной сделки предусмотрено иное - применение последствий ее недействительности, в том числе по инициативе суда.

ГК РФ вообще не предусматривает возможности признания ничтожной сделки недействительной по решению суда. Да и зачем это делать, если сделка и так ничтожна?

В статье 12 ГК РФ среди способов защиты гражданских прав названы такие, как признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, а также применение последствий недействительности ничтожной сделки. В указанной статье не назван такой способ защиты прав, как признание недействительной ничтожной сделки. В то же время практика, основанная на п.32 постановления ВС РФ и ВАС РФ от 01.07.96 N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», исходит из иного - возможности признания ничтожной сделки недействительной по решению арбитражного суда. Обращение в арбитражный суд с иском о признании ничтожной сделки недействительной зачастую оправданно и имеет смысл, поскольку нередко не только сторонам, но и суду, рассматривающему спор, не совсем ясно, является ли такая сделка ничтожной или она оспорима.

Проблема с отнесением сделки к оспоримым или ничтожным возникает не только при рассмотрении дел, по которым предметом иска является признание сделки недействительной, но и в самых различных ситуациях. Например, заявлено требование об исполнении обязательств по договору, а ответчик ссылается на ничтожность этого договора, в то время как, с точки зрения истца, договор по указанным ответчиком основаниям является оспоримой сделкой и, следовательно, пока не признан недействительным, таковым считаться не может. Помимо отсутствия судебного решения здесь возникает и проблема исковой давности (по оспоримым сделкам - 1 год, по ничтожным - 10 лет).

Необходимость разграничения оспоримых и ничтожных договоров возникает и при рассмотрении дел о регистрации договоров или перехода права собственности, уклонения регистрирующего органа от государственной регистрации, различных требований, основанных на этом договоре и других.

Сложности оценки сделки как оспоримой или ничтожной обусловлены отсутствием четкого определения в законодательстве на этот счет. Основания для признания сделки недействительной предусмотрены не только ГК РФ (ст.169-179), но с учетом положений ст.168 Кодекса (ничтожна сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, если закон не устанавливает ее оспоримость) такие основания могут устанавливаться и в других законах, а могут прямо и не устанавливаться, однако ничтожность сделки становится очевидной при рассмотрении содержания договора.

Например, залогодатель без согласия залогодержателя, при том что в договоре о залоге ему таких прав не предоставлено, продает предмет залога. Договор купли-продажи в этой ситуации арбитражный суд, скорее всего, квалифицирует как ничтожный, поскольку при его заключении нарушены требования ст.346 ГК РФ. Или другой пример: имущество продается не его собственником или лицом, которому такие права переданы, по форме договора все требования соблюдены, однако и в этой ситуации суд признает договор ничтожным. Непросто разграничить сделки приватизации (если их вообще возможно рассматривать как сделки) с точки зрения их оспоримости или ничтожности.

Имеет смысл рекомендовать вопрос о недействительности ничтожного договора выносить на разрешение суда (при отсутствии такого решения одна сторона будет считать договор ничтожным, а другая, наоборот, действительным, поскольку он в суде не оспорен). Проблема же заключается в том, что правоприменительная практика исходит из возможности признания исполненной сделки ничтожной, причем без применения последствий ее недействительности.

Предъявляется иск о признании договора недействительным (ничтожным) по каким-либо основаниям, и при этом ни истец, ни суд не задумываются над вопросом о том, а может ли такой иск быть удовлетворенным при условии, что договор исполнен, а вопрос о применении последствий его недействительности не ставится. Как правило, и ответчик на это внимания не обращает, поскольку в этой ситуации все свои усилия прикладывает к доказательству действительности договора.

Арбитражный суд почти никогда не применяет последствий недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, поскольку в соответствии с п.2 ст.166 ГК РФ это право, а не обязанность суда. Зачастую суду затруднительно применить такие последствия по собственной инициативе и в связи с тем, что стороны об этом не просят, а без их инициативы и участия невозможно определить, кто, кому и что должен. Нельзя также забывать, что предмет и основание иска в соответствии с нормами процессуального права определяет сам истец, поэтому сомнительно право арбитражного суда присудить истцу более его требований.

* * *

В практике нередко встречаются судебные акты, в которых суд признает недействительным (ничтожным) договор, давно исполненный, безотносительно к возможности применения последствий его недействительности. Рассмотрим эту ситуацию в связи с куплей-продажей недвижимого имущества. Допустим, это имущество было продано его собственником, после чего покупатель его также продал и так далее (имеется цепочка сделок). Собственник приходит к выводу о ничтожности заключенного им договора (как правило, это происходит после смены исполнительного органа) и обращается в арбитражный суд с иском о признании договора купли-продажи недействительным. Признание недействительным (ничтожным) договора купли-продажи влечет превращение покупателя из собственника в незаконного владельца. В случае если это имущество уже было перепродано, то суд при рассмотрении исков о признании недействительными последующих договоров расценивает всех продавцов имущества незаконными, поскольку недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (п.1 ст.167 ГК РФ).

В результате многочисленных судебных разбирательств при признании судом всех сделок недействительными мы имеем, с одной стороны, лицо, которое добилось такого признания, но не возвратило имущество, с другой стороны - последнего покупателя, который из собственника превращается в незаконного владельца.

В дальнейшем возникают споры с истребованием имущества, заявленные либо в виде виндикационных исков или исков о применении последствий недействительности сделки. Появляется фигура добросовестного приобретателя, у которого имущество может быть истребовано только при определенных условиях (ст.302 ГК РФ).

В соответствии со ст.302 ГК РФ у добросовестного приобретателя, который получил имущество возмездно, это имущество может быть истребовано собственником только в случае, когда оно утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Из содержания этой нормы однозначно следует, что нельзя говорить о пороке воли собственника в том случае, когда собственник передал имущество какому-либо лицу, которое этим имуществом распорядилось, хотя таких прав и не имело. В то же время именно в такой ситуации зачастую признают возможным истребовать имущество у добросовестного приобретателя, ссылаясь при этом на то, что воля собственника не была направлена на отчуждение имущества.

Государственное предприятие в 1992 году продало принадлежавшее ему здание, не получив на такую продажу согласия собственника. В дальнейшем это здание являлось объектом продажи по нескольким договорам, признанным решениями арбитражных судов недействительными. Акционерное общество как правопреемник государственного предприятия (спорное здание было включено в план приватизации, хотя и было продано до его утверждения в установленном порядке) обратилось с иском к последнему владельцу об истребовании здания. Арбитражный суд исковые требования удовлетворил, хотя ответчик и является добросовестным приобретателем. По мнению суда, добросовестность ответчика не имеет значения, поскольку здание выбыло из государственной собственности помимо воли государства.

Кассационная инстанция решение суда отменила, указав на неправильное применение статьи 302 ГК РФ. В данном случае спорное здание выбыло из владения государства, которое передало его в хозяйственное ведение государственному предприятию, а также из владения последнего по их воле.

Другой пример, когда также неправильно установлен порок воли собственника, поскольку изначально неверно определен момент выбытия имущества из владения собственника.

На торгах, состоявшихся в феврале 1999 года, по долгам акционерного общества в качестве имущества, ему принадлежащего, продано здание магазина. С победителем торгов - предпринимателем С. заключен договор купли-продажи, и здание ему передано по акту приема-передачи. Вступившим в законную силу решением арбитражного суда торги признаны недействительными, однако к тому моменту здание уже было продано предпринимателю К.

Комитет по управлению муниципальным имуществом обратился в арбитражный суд с иском об истребовании здания магазина от предпринимателя К., поскольку проданное здание являлось муниципальной собственностью и не должно было продаваться по долгам акционерного общества (ранее по этим же основаниям торги признаны недействительными). Арбитражный суд исковые требования удовлетворил, сославшись на то, что спорное здание выбыло из владения комитета по управлению муниципальным имуществом как представителя собственника помимо его воли, поскольку комитет здание не продавал.

Такая позиция суда представляется ошибочной. В данном случае спорное здание было передано акционерному обществу по договору о передаче на праве полного хозяйственного ведения (договор безусловно недействителен, но передача состоялась), однако выбыло из владения собственника по его воле еще задолго до продажи здания на торгах. Отсутствие воли комитета по управлению муниципальным имуществом на продажу здания правового значения для истребования имущества от предпринимателя К. не имеет.

Отменяя решение суда, кассационная инстанция указала на следующее. Из п.1 ст.302 ГК РФ следует, что возможность истребования имущества от добросовестного приобретателя зависит от того, каким образом - по воле или помимо воли собственника - имущество первоначально выбыло из владения собственника и попало к лицу, которое не имело права его отчуждать.

Таким образом, не всегда правильно судами применяется ст.302 ГК РФ, защищающая добросовестного приобретателя от истребования имущества.

* * *

Иногда на практике добросовестность приобретателя возводится в абсолют, в результате чего арбитражный суд отказывается применить последствия недействительности сделки, когда об этом просит ее сторона.

Акционерное общество продало обществу с ограниченной ответственностью нежилое здание, а затем обратилось в арбитражный суд с иском о признании договора недействительным и применении последствий его недействительности по тем основаниям, что договор заключен в нарушение определения суда о наложении ареста.

Арбитражный суд признал договор недействительным, но в применении последствий недействительности договора отказал, по причине того, что ответчик не знал о наложенном судом запрете и потому является его добросовестным приобретателем. При этом арбитражный суд сослался на п.25 постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.98 N 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее - постановление Пленума ВАС РФ от 25.02.98 N 8).

В названном пункте постановления разъясняется невозможность истребования имущества от добросовестного приобретателя независимо от того, заявлен ли к нему виндикационный иск или иск о применении последствий недействительности сделки. В то же время следует признать, что данное разъяснение не может применяться, когда стороны спора связывает договор, который оспаривается одной из сторон. В этом случае при признании договора недействительным применяются последствия его недействительности (ст.167 ГК РФ), а добросовестность покупателя не имеет значения, как не имеет значения его добросовестность и при оспаривании договора по любому другому основанию.

В данном случае, как нам представляется, можно было бы говорить о злоупотреблении правом со стороны истца, поскольку истец знал о запрете, наложенном судом, однако заключил договор, в то время как покупатель об этих обстоятельствах предупрежден не был.

Прежде существовало мнение, что ст.302 ГК РФ подлежит применению лишь в случае предъявления виндикационного иска, но не должна применяться при рассмотрении иска о применении последствий недействительности сделки. Получалось, что все зависело от усмотрения истца, поскольку именно он формулирует свои исковые требования. Пленум ВАС РФ в постановлении от 25.02.98 N 8 дал арбитражным судам следующие разъяснения: «Если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество. Если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю (ст.302 ГК РФ), в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано».

Из этого следует как минимум два вывода. Прежде всего Пленум ВАС РФ исходит из того, что собственник может предъявить не только виндикационный иск, но и иск о применении последствий недействительности серии сделок, что само по себе очень спорно хотя бы потому, что собственник не является стороной последующих сделок и вряд ли может считаться заинтересованным лицом, в то время как требовать применения последствий недействительности сделки может только заинтересованное лицо (п.2 ст.166 ГК РФ). Дело в том, что при недействительности первой сделки, в которой участвует собственник, он в силу п.2 ст.167 ГК РФ должен получить от контрагента по сделке все ранее переданное имущество, а при невозможности возврата имущества (например, когда имущество уже передано другому владельцу) получить его стоимость в деньгах. Таким образом, по следующей сделке собственник уже ничего ни от кого получить не может.

Другой безусловный вывод из вышеприведенного постановления Пленума ВАС РФ - независимо от характера заявленных требований (иск виндикационный или о применении последствий недействительности сделки) добросовестность защищает приобретателя от возможности истребования у него имущества. Безусловно, что такое разъяснение способствовало большему единообразию судебно-арбитражной практики. Однако следует отметить, что оно не разрешило всех возникающих проблем.

Указав на необходимость отказа в иске об истребовании имущества у добросовестного приобретателя, Пленум ВАС РФ не разъяснил судам, а что делать с иском о признании недействительной сделки купли-продажи, ведь заявлено два требования: о признании сделки недействительной и об истребовании имущества. В этой связи суды по-прежнему признают недействительными договоры, даже если имущество нельзя истребовать у добросовестного приобретателя. С учетом того, что срок исковой давности по искам о признании сделки недействительной - 10 лет, а если еще согласиться с мнением Президиума ВАС РФ по одному из дел о том, что на заявленные в суд требования о признании ничтожной сделки недействительной вообще срок исковой давности не распространяется (постановление N 6427/95 от 07.10.97), стабильность гражданского оборота может пострадать.

И здесь даже не стоит вопрос о том, защищать или нет добросовестного приобретателя и кто из них - собственник или добросовестный приобретатель - более нуждается в такой защите и имеет приоритет. Проблема заключается в том, что с помощью судебных решений о признании сделки недействительной безотносительно к возможности применения последствий ее недействительности появляются все новые и новые добросовестные приобретатели.

Собственник, полагая бесперспективным предъявление виндикационного иска, поскольку суд может применить положения ст.302 ГК РФ, предъявляет требования о признании сделок недействительными, затем оспаривает регистрацию права собственности ответчика, требует признать право собственности на имущество и т. д. Поэтому решение суда о признании исполненной сделки недействительной без применения последствий ее недействительности не только не разрешает проблемы, поскольку не восстанавливает прав собственника, но и вводит участников гражданского оборота (прежде всего самого собственника) в заблуждение и способствует возникновению дальнейших споров. Нарушается одно из основных предназначений суда - разрешить спор путем принятия не только законного, но и понятного для всех, а также исполнимого решения. По нашему глубокому убеждению, суд не должен принимать решений, которые ведут к дальнейшим спорам и порождают юридическую неопределенность.

ОАО «И» и ООО «Б» заключили соглашение от 08.05.98 о передаче в счет имеющейся задолженности здания майонезного цеха. На основании этого соглашения Комитет по земельным ресурсам и землеустройству, исполнявший на тот момент функции регистратора, зарегистрировал право собственности ООО «Б». В дальнейшем по договору купли-продажи от 23.07.99 ООО «Б» продало ООО «Т» здание майонезного цеха, а переход права собственности был зарегистрирован в установленном порядке. Решением арбитражного суда признано ничтожным соглашение о передаче здания майонезного цеха от 08.05.98, затем другим решением суда признан ничтожным как основанный на ничтожной сделке от 08.05.98 договор купли-продажи, заключенный между ООО «Б» и ООО «Т». Этим же решением суд отказал в истребовании здания майонезного цеха у ООО «Т», признав его добросовестным приобретателем.

Таким образом, оказалось, что регистрация перехода права собственности произведена на основании ничтожной сделки, что дало основания для предъявления новых исковых требований о признании недействительной государственной регистрации перехода права собственности (представляется, что если бы истцу было отказано в виндикационном иске по причине добросовестности ответчика, то истец скорее всего не стал бы оспаривать государственную регистрацию хотя бы потому, что не было бы формального повода признания договора недействительным).

Рассматривая требования о признании регистрации перехода права собственности недействительной, суд столкнулся с тем, что с одной стороны, ответчик - добросовестный приобретатель и это обстоятельство установлено вступившим в законную силу решением суда, с другой стороны - регистрация его права (регистрация производилась еще до решения суда о признании сделки ничтожной) имеет порочное основание.

В данной ситуации суд в иске отказал, ссылаясь на п.25 постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.98 N 8, в соответствии с которым решение суда об отказе в истребовании имущества у добросовестного приобретателя является основанием для государственной регистрации перехода права собственности к такому лицу. Кассационная инстанция, оставляя решение суда без изменений, указала на то, что подтвержденная судебными решениями невозможность истребования имущества от ответчика как добросовестного приобретателя означает, что право собственника не подлежит судебной защите, в том числе и путем оспаривания государственной регистрации.

Рассмотрим другой пример. В похожей ситуации, то есть когда сделки купли-продажи недвижимого имущества последовательно были признаны недействительными, собственник, понимая бесперспективность своих требований о возврате имущества, так как ответчик (лицо, владеющее имуществом в настоящее время) является добросовестным приобретателем, предъявляет требование о признании права собственности. При этом собственник ссылается на то, что не утратил право собственности, поскольку сделка по отчуждению имущества признана недействительной, а ст.302 ГК РФ в данном случае применению не подлежит, так как иска об истребовании имущества он не заявляет.

Полагаем, что и в этой ситуации заявленные требования не могут быть удовлетворены, и не только потому, что они ущемляют интересы добросовестного приобретателя, но и потому, что истец лишен в настоящее время правомочий по владению, пользованию и распоряжению имуществом (а именно это и составляет содержание права собственности).

Комитет по управлению городским имуществом (далее - КУГИ) и ЗАО «Л» подписали соглашение, по которому последнее передало в государственную собственность здание. Однако при исполнении данного соглашения оказалось, что еще задолго до его подписания здание было продано ЗАО «Р», а в дальнейшем право собственности на него перешло к ООО «Ф». КУГИ предъявил иск о признании права государственной собственности на здание. Рассматривая дело, суд констатировал недействительность первого договора купли-продажи между ЗАО «Л» и ЗАО «Р», однако в иске о признании права государственной собственности отказал, сославшись на то, что ООО «Ф» является добросовестным приобретателем, а это означает не только невозможность истребования у него имущества, но и невозможность признания права собственности на это имущество за другим лицом.

Кассационная инстанция согласилась с таким решением арбитражного суда Действительно, если исходить из иного и признать право государственной собственности на спорное здание, то на него окажется два собственника - государство и ООО «Ф», которое свое право собственности зарегистрировало, а если бы и не зарегистрировало, то имело бы право на такую регистрацию.

Признать такую регистрацию недействительной не представляется возможным, тем более что Пленум ВАС РФ в постановлении от 25.02.98 N 8 разъяснил, что решение суда об отказе в истребовании имущества у добросовестного приобретателя является основанием для регистрации перехода права собственности к такому лицу (п.25).

Следует отметить, что в юридической литературе «принято» достаточно критически относиться к вышеназванным разъяснениям Пленума ВАС РФ. Не вступая в полемику с подобной критикой и даже соглашаясь с ней в какой-то части, хочется отметить безусловную актуальность и справедливость разъяснений Пленума ВАС РФ, поскольку невозможность государственной регистрации права собственности за добросовестными приобретателями вела бы к изъятию из гражданского оборота объектов недвижимости на долгие 15 лет (ст.234 ГК РФ предусматривает приобретение права собственности за лицом, владеющим недвижимым имуществом как своим собственным в течение 15 лет). Нам представляется, что своим разъяснением Пленум ВАС РФ как бы устранил незаконченность мысли законодателя, пробел в законе и тем самым ориентировал арбитражные суды на защиту прав добросовестного приобретателя, что означает справедливое разрешение спора.

* * *

Безусловно, необходимы изменения в законодательстве. Однако, основываясь на действующих законах, арбитражные суды могут многое, и прежде всего не стоит забывать основную задачу суда - разрешить спор, а не внести в отношения неопределенность и породить своим решением дальнейшие споры. Не должен суд удовлетворять иск о признании исполненной сделки недействительной без применения последствий ее недействительности при невозможности их применения хотя бы потому, что таким решением не восстанавливаются нарушенные права и законные интересы истца, в то время как в силу ст.5 ФЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» основной задачей арбитражных судов является именно защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов предприятий, учреждений, организаций и граждан в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Аналогичным образом сформулированы задачи арбитражного судопроизводства в ст.2 АПК РФ, введенного в действие с 01.09.2002.

Т. Шпачева,

судья Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа

«эж-ЮРИСТ», N 8, февраль 2003 г.