2. Добросовестность сторон

В настоящее время общим мнением российских юристов является то, что при возврате исполненного по недействительной сделке в соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ не требуется учитывать вину сторон по такой сделке. Например, Г.В. Сичинава полагает, что для признания же сделки недействительной и применения реституции нет потребности отыскивать вину, равно как и устанавливать иные элементы правонарушения (например, наличие вредных последствий); государство лишь реагирует на факт несоответствия поведения норме, т.е. оно защищает объективное право <*>.

--------------------------------

<*> См.: Сичинава Г.В. Указ. соч. С. 12 (реституция не направлена против той или иной стороны сделки, если даже и вызывает для кого-либо отрицательные последствия).

Из ГК РФ также можно заключить, что возврат исполненного по недействительной сделке по общему правилу не осуществляется с учетом добросовестности сторон. Во-первых, текст п. 2 ст. 167 ГК РФ не содержит на этот счет никаких указаний, он просто говорит об обязанности, которая звучит как объективная, т.е. не зависимая от вины сторон по сделке. Другое дело, например, ст. 169 ГК РФ, где применение последствий сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности, поставлено в зависимость от наличия умысла стороны (или сторон) на совершение сделки именно с этой целью (при наличии умысла все полученное взыскивается в доход государства, а при отсутствии исполненное возвращается другой стороне по такой сделке). Субъективная сторона также подлежит учету в сделках, недействительность которых направлена на защиту определенной группы граждан (недееспособные, малолетние и др.) <*>. ГК РФ говорит здесь о возмещении убытков, если сторона "знала или должна была знать" о наличии тех обстоятельств, с которыми закон связывает оспоримость соответствующей сделки. На фоне специальных норм об отдельных случаях недействительности сделок, которые содержат указание на добросовестность стороны по сделке (умысел/знание), конечно, общая норма (п. 2 ст. 167 ГК РФ) выглядит как не содержащая обязанности или, больше того, запрещающая учитывать умысел сторон, например, на нарушение требований закона или иных правовых актов (ст. 168 ГК РФ).

--------------------------------

<*> См.: Маковский А.Л. Указ. соч. С. 595.

Смысловое значение норм о возврате, на наш взгляд, прекрасно выразил Г. Гроций: "...с введением частной собственности между собственниками как бы в силу договора возникло такого рода общество, что если кто-нибудь получит во владение чужую собственность, то должен возвратить ее собственнику. Если бы значение собственности заключалось в обязанности возвращения вещи лишь по требованию собственника, то собственность была бы слишком необеспеченной и слишком дорого стоила бы ее охрана" <*>.

--------------------------------

<*> Гроций Г. О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняется естественное право и право народов, а также принципы публичного права. Т. 1. М., 1955. С. 322. У Прокопия в "Готском походе" (II) Велисарий говорит: "Мне так думается, что самовольное удержание чужой вещи и невозвращение ее есть то же, что грабеж". Августин в слове "На слова Апостола" указывает: "Кто отказывается отдать чужое, тот похитил бы, если бы мог". Противно природе, говорил Марк Туллий Цицерон, извлекать свои выгоды из человеческих неудач ("Об обязанностях", кн. III). И в другом месте он пишет: "Природа не терпит того, чтобы путем ограбления других мы увеличивали наши средства, имущества, богатства" (см.: Гроций Г. Указ. соч. С. 327).

Рассуждения схожего характера можно встретить у английского юриста Дж. Гродески, который пишет: "Лицо, которому были уплачены деньги или передано имущество, никогда не должно иметь спокойного владения. Смысл возврата полученного в том и состоит, чтобы служить оружием социального порядка, который особенно очевиден в таких случаях, как нарушение валютного регулирования, осуществление незаконного бизнеса. Признается существенным создавать отрицательный стимул именно у получателя исполнения" <*>.

--------------------------------

<*> Grodecki J.K. In Pari Delicto Potior Est Conditio Defendentis // 71 The Law Quarterly Review, 1955 April. P. 267.

В российской литературе подобная идея высказывалась В.М. Хвостовым, который специально указывал, что при conditio ab injustum causam ответственность обогатившегося имеет особенности. Именно в этих случаях обогатившийся считается обязанным не принимать доставленного ему обогащения или тотчас же возвратить принятое; пока он удерживает обогащение у себя, он находится в semper in mora est и отвечает даже за случайную гибель полученного <*>.

--------------------------------

<*> См.: Хвостов В.М. Опыт характеристики понятий aequitas aequum jus в римской классической юриспруденции // Ученые записки Императорского Московского университета. Вып. 10. М., 1895. С. 249.

Современные западные юристы также обращают внимание на то, что при возврате полученного по недействительной сделке (вне зависимости от основания для признания сделки таковой) должна учитываться добросовестность сторон. Например, Ф. Мечтел полагает, что германская теория остатка (Saldotheorie), которая рассчитана на применение к возврату обоюдно исполненного договора, не лишена существенного недостатка, который, по ее мнению, состоит в том, что такая теория в недостаточной степени учитывает вину истца и ответчика <*>. Некоторые акты законодательства о недействительных договорах прямо содержат предписания, согласно которым при возврате исполненного по недействительной сделке должна оцениваться вина сторон по ней. Например, согласно п. 7 (4, 3) Закона Новой Зеландии о противоправных договорах (1970) суд должен принять во внимание знание стороны о противоречии договора закону, последующее поведение сторон, установить цель нарушенной нормы и определить наказание, установленное за ее нарушение, а также оценить другие обстоятельства дела.

--------------------------------

<*> Machtel F. The Defence of "Change of Position" in English and German law of Unjust Enrichment // 05 German law Journal, (2004). P. 45.

Полагаем, что с точки зрения действующего российского законодательства инструментарий для указанной дифференциации можно найти в нормах о неосновательном обогащении, которые предусматривают те или иные имущественные последствия в зависимости от того, узнало или должно было узнать о неосновательности своего обогащения лицо, получившее исполнение со стороны своего контрагента. В частности, суд с учетом обстоятельств конкретного дела может возложить на лицо:

- ответственность за всякие, в том числе и за всякие случайные, недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного имущества (п. 2 ст. 1104 ГК РФ);

- обязанность возместить потерпевшему действительную стоимость имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества (п. 1 ст. 1105 ГК РФ);

- обязанность возвратить или возместить потерпевшему все доходы, которые оно извлекло или должно извлечь из этого имущества (п. 1 ст. 1107 ГК РФ).

Кроме того, на основании ст. 1108 ГК РФ суд при возврате неосновательно (в том числе по недействительной сделке) полученного или возмещении его стоимости вправе зачесть требования о возмещении затрат на содержание и сохранение имущества.

Таким образом, наше предложение сводится к тому, чтобы при возврате всего полученного по недействительной сделке подлежала учету вина сторон по ней, при этом структурой (матрицей) для оценки добросовестности сторон могут служить нормы о неосновательном обогащении, т.е. нормы гл. 60 ("Обязательства вследствие неосновательного обогащения") ГК РФ.

Помимо вины при возврате полученного по недействительной сделке следует принимать во внимание и другие обстоятельства дела. Например, Закон Израиля о договорах 1973 г. предоставляет суду возможность действовать по своему усмотрению и в п. 31, посвященном возврату полученного по недействительной сделке, отсылает к п. 21, который относительно последствий расторжения договора говорит: "...каждая сторона должна вернуть другой стороне то, что получила по договору или, если возвращение невозможно или нецелесообразно, уплатить стоимость того, что она получила".

Выше уже отмечалось, что российское право в части учета целесообразности содержит хороший пример предоставления суду возможности усмотрения, однако этот пример ограничен только единственным случаем: недействительностью договора купли-продажи предприятия (ст. 566 ГК РФ). Положительным обстоятельством в этой связи является то, что указанная норма не осталась незамеченной в правоприменительной практике. Например, по одному из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал: изъятие имущественного комплекса влечет за собой банкротство акционерного общества, значимого для экономики региона, что существенно нарушит права и охраняемые законом интересы акционеров и кредиторов акционерного общества, других лиц и противоречит общественным интересам <*>.

--------------------------------

<*> См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 19 октября 2004 г. N 5905/04.

В другом деле ст. 566 ГК РФ по сути была применена по аналогии закона (ст. 6 ГК РФ) к возврату недвижимого имущества (здания), а не предприятия. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал следующее: передача здания центру осуществлялась с целью создания предприятия народных промыслов. Реституция повлечет за собой ликвидацию предприятия, что по смыслу ст. 566 ГК РФ применительно к данным правоотношениям не допускается <*>. Полагаем, что без прямого указания общей (генеральной) возможности оценивать целесообразность возврата всего полученного по недействительной сделке ст. 566 ГК РФ от дела к делу будет расширяться по своему правоприменительному охвату. С этой точки зрения в гражданском законе целесообразно закрепить общую норму о возможности учета целесообразности "реституции".

--------------------------------

<*> См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 3 декабря 2002 г. N 6616/02.

Таким образом, в зависимости от обстоятельств дела считаем необходимым предоставить возможность суду формировать к возврату полученного по недействительной сделке извинительную <*>, нейтральную или штрафную позицию.

--------------------------------

<*> Например, согласно п. 3 ст. 167 ГК РФ если из содержания оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время.

В качестве выводов настоящей статьи здесь хотелось бы отметить, что возврат исполненного по недействительной сделке должен быть урегулирован более тщательным образом. Нормы о возврате всего полученного по недействительной сделке должны быть построены на принципах справедливости и целесообразности. В настоящее время нет никаких законодательных и доктринальных препятствий для применения к отношениям по возврату исполненного по недействительной сделке норм о неосновательном обогащении, которые позволяют с учетом степени вины обеспечить принцип справедливости. Впоследствии специальные нормы об имущественных последствиях недействительности сделки следует поместить в гл. 60 ГК РФ, посвященную обязательствам из неосновательного обогащения.