2. Законодательство
Особенность англосаксонского права состоит в том, что основания недействительности и последствия таковой образуют единую область права (The Law of Restitution). Напротив, в континентальном праве, как правило, недействительность сделок и последствия недействительности сделок находятся в разных "рубриках" (разделах) права. Здесь нормы о недействительности сделок находятся в общей части гражданского права, посвященной договорам (в Германии - волеизъявлению). В этой общей части описаны основания недействительности сделки. При этом требование о возврате полученного по недействительной сделке является правовым следствием недействительности и находится в другом разделе права (как было сказано выше в разделе о необоснованном обогащении). Для примера приведем слова германского юриста Э. Каммерера, который писал: "Действительные причины для требования о необоснованном обогащении лежат вне этого института права. В противном случае он оказался бы перегруженным" <*>.
--------------------------------
<*> Kreb T. In Defence of Unjust Factors // Unjustified Enrichment: Key Issues in Comparative Perspective / Ed. by D. Johnson, R. Zimmermann. P. 86.
Примечательно, что в ГК РФ первое упоминание о применении последствий недействительности сделки можно встретить в разд. I (Общие положения). Здесь применение последствий недействительной сделки названо в качестве одного из способов защиты гражданских прав (ст. 12). Основное же регулирование сконцентрировано в п. 2 ст. 167 ГК РФ, который предусматривает: при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре, возместить его стоимость в деньгах.
Приведенная норма расположена в гл. 9 ("Сделки"), а точнее - в § 2 ("Недействительность сделок"). Место в системе Кодекса свидетельствует о том, что законодатель счел этот институт по своей природе договорным (сделочным). На это обстоятельство, в частности, в связи с вопросом о неосновательном обогащении в свое время указывала А.Е. Семенова. Она по этому поводу писала следующее: "Обязательство же из неосновательного обогащения есть обязательство внедоговорное, т.е. возникает при отсутствии между сторонами потерпевшей и обогатившейся договорных отношений, в силу которых было произведено обогащение и в процессе дальнейшего развития которых (например, вследствие нарушения договора) сторона потерпевшая вправе требовать возвращения исполненного" <*>.
--------------------------------
<*> Семенова А.Е. Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения, и обязательства, возникающие из причинения вреда. М., 1928. С. 6. Также А.Е. Семенова добавляет, что практическое значение обязательства из неосновательного обогащения в советском праве не велико, ибо основные случаи неосновательного обогащения - получение чего-либо по недействительному договору и незаконное пользование чужим имуществом предусмотрены специальными правилами (ст. 15, 151 ГК РСФСР 1922 г.).
Другой важной нормой является ст. 566 ГК РФ, посвященная особенностям имущественных последствий недействительности договора купли-продажи предприятия. Ценность этой нормы состоит в предоставлении суду возможности оценивать последствия возврата полученного по договору с точки зрения (а) нарушения прав и охраняемых законом интересов кредиторов продавца и покупателя, других лиц и (б) не противоречия общественным интересам. Представляется, что данная норма в силу п. 1 ст. 6 ГК РФ (аналогии закона) подлежит применению к возврату полученного по всем недействительным сделкам, а не только по договору купли-продажи предприятия.
С точки зрения идеи настоящей статьи центральной нормой является ст. 1103 (подп. 1) ГК РФ, согласно которой, поскольку иное не установлено Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений, правила об обязательствах из неосновательного обогащения подлежат применению также к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке. Согласно буквальному смыслу приведенной нормы отношения по возврату исполненного по недействительной сделке регулируются нормами гл. 60 ГК РФ не кумулятивно (дополнительно) <*>, а непосредственно. Разница более чем существенная, поскольку при непосредственном применении появляется возможность оценки добросовестности сторон по недействительной сделке, о чем будет сказано ниже (§ 2 настоящей статьи).
--------------------------------
<*> Есть мнение, что согласно ст. 1103 ГК РФ нормы о неосновательном обогащении применяются дополнительно к реституции, имея в виду, что предметом кондикции здесь будут те выгоды, которые сторона получит в результате исполнения недействительной сделки. Такого мнения придерживаются В.С. Ем (реституция может применяться одновременно с механизмом обязательства из неосновательного обогащения) и О.Н. Садиков (при реституции дома стороне, осуществившей его ремонт, должна быть компенсирована стоимость ремонта) (см.: Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М., 1998. С. 411; Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2001. С. 328).
Анализ текста ГК РФ, посвященного возврату полученного по недействительной сделке, позволяет заключить, что в настоящее время для описания требования по типу restitutio in integrum (п. 2 ст. 167 ГК РФ) законодатель использует язык и логику положений об обязательствах из неосновательного обогащения. Во-первых, в п. 2 ст. 167 говорится о "возврате" имущества, такую же терминологию ГК РФ использует в гл. 60. Во-вторых, согласно как п. 2 ст. 167 ГК РФ, так и ст. 1105, 1106 ГК РФ возврату подлежит "полученное" от другого лица. В-третьих, в п. 2 ст. 167 ГК РФ говорится, что в первую очередь возврат подлежит в натуре и только при невозможности такового возврата должна быть предоставлена компенсация полученного. Такой же "каскад" возможностей закреплен и в гл. 60 ГК РФ (ст. 1104 и 1105). Получается, что идея "восстановления сторон в первоначальное положение" (restitutio in integrum) по большому счету изложена в ГК РФ на языке кондикционного права.
Однако по-настоящему российскую "реституцию" и кондикцию объединяет одна общая идея: полученное не может принадлежать лицу, если на то нет правового основания (оправдания). Как исполнение по ошибке, так и недействительную сделку к оправдательным основаниям отнести никак нельзя. Такое утверждение является настолько очевидным, что в свое оправдание не требует доказательств. Данное обстоятельство заставляет говорить о требовании по п. 2 ст. 167 ГК как об одном из кондикционных исков. Коль скоро это так, то ст. 1103 (подп. 1) ГК РФ должна рассматриваться не как устанавливающая кумулятивное применение норм о неосновательном обогащении к возврату полученного по недействительной сделке (например, дополнительно в части доходов от имущества, полученного по такой сделке), но как закрепляющая принадлежность "реституции" к кондикционным искам. Отсюда возврат полученного, доходы и убытки от него, а также другие имущественные последствия должны разрешаться исходя из всех обстоятельств конкретного дела, но в рамках судебного разбирательства по одному требованию - conditio ex injusta causa (подробнее см. далее "Структурированное усмотрение").
Примечательно, что объяснение института неосновательного обогащения в германской литературе начинается с приведения примера обогащения по недействительной сделке. Этот случай является для немцев первым примером при объяснении необоснованного обогащения. Например, Т. Кребс пишет: "Согласно § 812 I 1 обогащение рассматривается несправедливым, если отсутствует "правовое основание". В большинстве случаев это означает, что имущество было передано на основании сделки, обладающей тем или иным пороком. Такая сделка оказалась недействительной, ничтожной с самого начала или стала недействительной ab initio в результате ее оспаривания. В таких случаях реципиент должен вернуть полученное обратно отчуждателю. Однако проблема § 812 I 1 состоит в том, что содержание этого параграфа заметно шире этого случая" <*>.
--------------------------------
<*> Kreb T. In Defence of Unjust Factors // Unjustified Enrichment: Key Issues in Comparative Perspective / Ed. by D. Johnson, R. Zimmermann. P. 79.
Подобный характер описания первой нормы института неосновательного обогащения можно встретить и у Б. Даусона, который предлагает следующее рассуждение: "Параграф 812 ГГУ применяется ко всем случаям, когда договор оказывается ничтожным или оспоримым, поскольку если кто-то приобрел что-либо по такому договору, то он или она сделали это "без правового оправдания" <*>.
--------------------------------
<*> Dickson B. The Law of Restitution in the Federal Republic of Germany: A Comparison with English law // 36 International and Comparative law Quarterly, October 1987. P. 774.