Типичные примеры антисоциальных сделок за рубежом

Рассмотрим наиболее типичные случаи, в которых всеми или большинством стран Европы применялась бы норма о запрете аморальных, антисоциальных, противоречащих добрым нравам сделок.

Первая группа. Если договор имеет своим следствием чрезмерное ограничение личной или экономической свободы, а также свободы осуществления профессии или занятия искусством одной из сторон.

В Швейцарии недействительны договоры, согласно которым должник обязывается без письменного согласия кредитора не менять места жительства или места работы, получать дополнительные кредиты или распоряжаться собственным имуществом³².

Иные примеры непропорционального ограничения личной или экономической свободы: «вечные договоры», слишком интенсивные и обременительные связи (обязательство певицы выступать только там, где скажет ее менеджер; договор между футбольным клубом и футболистом, который ущемляет важнейшие жизненные ценности футболиста)³³.

В Германии ничтожной была признана обеспечительная передача собственности, в результате которой кредитору перешло практически все имущество должника, у которого не осталось средств и для удовлетворения других кредиторов, и для продолжения своей предпринимательской деятельности – так называемое сверхобеспечение³⁴ (этот пример одновременно попадает в несколько групп, в том числе в четвертую группу, о которой речь пойдет ниже).

Ничтожным был признан договор о постоянных закупках пива, согласно которым хозяин некоего заведения должен был продолжительное время (свыше 20 лет) закупать пиво только у одной пивоварни.

К такому же результату приводит запрет на конкуренцию, который несоразмерным образом ограничивает свободу экономической деятельности. Такие обязательства часто устанавливаются в договорах товариществ в отношении выбывающих из них членов, а также в отношении работников. Как правило, речь в таких случаях идет о конфликте встречных интересов: с одной стороны, запрет конкуренции вводится с целью помешать наемному работнику или члену товарищества перейти к конкуренту или основать собственное дело и использовать полученные специальные знания и налаженные контакты с клиентами. С другой стороны, запрет конкуренции может существенным образом помешать уволившемуся работнику или члену товарищества использовать свою рабочую силу – зачастую и единственный источник существования. Как правило, эту проблему решают следующим образом: запрет на конкуренцию считается законным лишь в тех случаях, когда сфера, время и место его действия ограничены должным образом, а уволившийся работник или бывший член товарищества получают за это особую денежную компенсацию³⁵.

Практически любые ограничения в договорах между адвокатами и между врачами признавались ничтожными: ограничения территориальные (работать только на какой-то территории), либо раздел рынка по клиентам – вы берете таких клиентов, я – других.

Недопустимым ограничением свободы участия в юридическом лице признается условие устава общества с ограниченной ответственностью (GmbH) о том, что определенный участник может быть исключен из него без указания причин³⁶. Противоречат добрым нравам также условия соглашения акционеров о связанном голосовании в том случае, если обязанное лицо считается связанным полученным указанием о голосовании и в том случае, если оно справедливо полагает, что подобное указание нарушает имеющуюся у него обязанность хранить верность по отношению к обществу³⁷.

Ничтожным согласно § 138 ГГУ был признан запрет на установление места жительства в определенной местности, согласованный при разводе супругами, – суды посчитали, что сделка нарушает нравственность в тесной связи со свободой перемещения (ст. 1 Конституции Германии).

Вторая группа: если совершается противонравственный поступок в отношении другой стороны.

В подобных случаях к недействительности сделки приводит не столько содержание сделки, сколько лежащие за рамками содержания намерения и мотивы (цели) одной из сторон.

Прежде всего со ссылкой на § 138 ГГУ в Германии ограничивается злоупотребление монопольным положением. Наиболее частыми примерами подобных злоупотреблений при заключении сделок является навязывание контрагентам условий, освобождающих монополиста от ответственности³⁸.

Имперский суд Германии неоднократно провозглашал ничтожными сделки, если общественности с использованием монополии предлагались несоразмерные, несправедливые условия, а монополисту – несоразмерные преимущества и выгоды.

Противоречие нравственности здесь усматривалось не столько в несправедливых условиях, сколько в использовании экономической силы с целью создания для себя несоразмерных преимуществ. Это основание для характеристики сделки как антисоциальной как раз является тем, которого очень не хватает в современной России.

Как уже говорилось, при помощи нормы о запрете антисоциальных сделок на частное право оказывает влияние система основополагающих ценностей государства, закрепленная в Конституции. Например, правило о том, что ФРГ является социальным государством (ст.ст. 20, 28 Конституции ФРГ) привело к тому, что на протяжении длительного времени судебная практика противостоит недобросовестному использованию отдельными участниками оборота своей экономической мощи. Ничтожными на основании § 138 ГГУ являются договоры, которые необыкновенно сильно обременяют одну из договаривающихся сторон и являются результатом неравенства сил на переговорах о заключении договора (позиция Конституционного суда ФРГ).

К этой группе относятся и иные сделки, в которых взаимоотношения сторон приобретают характер эксплуатации, когда экономическая свобода ограничивается столь сильно, что лицо утрачивает реальную возможность самостоятельного поведения.

Самостоятельным основанием может выступать злоупотребление особым доверием, с которым одна сторона относится к другой. Например, если врач заключает на нечестных условиях сделку со своим многолетним пациентом, который ему всецело доверяет³⁹.

Наконец, небезынтересен пример, когда противоречащим добрым нравам объявляется договор поручительства при условии, что поручитель находится в подчиненном положении в отношении должника и долговая нагрузка на него, устанавливаемая договором поручительства, совершенно превышает и его доходы, и его наличное имущество⁴⁰.

Третья группа: неэквивалентность встречных предоставлений.

Специальной разновидностью сделок, противных добрым нравам, в Германии названо ростовщичество (нем. – Wucher), в терминологии российского права – кабальная сделка.

В противовес средневековой доктрине laesio enormis в данном случае имеет значение не объективный критерий неравенства встречных предоставлений (в два и более раза), а субъективный: осознанное использование более слабого положения другой стороны к своей выгоде.

Если этот субъективный элемент отсутствует, несоответствие между встречными предоставлениями может достигать чрезвычайно больших размеров без каких-либо неблагоприятных последствий для сделки (например, если продается вещь коллекционеру или заключается сделка так называемой дружеской покупки, когда покупатель сознательно уплачивает за вещь более высокую цену, чтобы материально поддержать продавца).

В Швейцарии регулирование отличается от того, что есть в Германии, поскольку здесь ростовщическая сделка прямо не признана разновидностью сделок, нарушающих добрые нравы. Швейцарское регулирование напоминает российское, поскольку в нем ростовщические сделки выделены в самостоятельный состав недействительности и по ним установлен сокращенный годичный срок исковой давности (ст. 21 ШОЗ). Однако, что интересно, в швейцарской судебной практике время от времени встречаются случаи, когда суды в качестве исключения признают сделки с завышенными заемными процентами недействительными по ст. 20 ШОЗ (как противоречащие добрым нравам), а не по ст. 21 ШОЗ (явное несоответствие встречных предоставлений). В 1993 г. Верховный суд Швейцарии так высказался в отношении процентной ставки 26 % годовых, в 1989 г. один из судов кантонов – о процентной ставке 18 % годовых⁴¹.

Это показывает, что природа правового явления может и должна быть определяющей, независимо от того, какая законодательная техника использована. Нет оснований считать швейцарский опыт неудачным и, напротив, если четко осознать, что российские кабальные сделки также являются разновидностью сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, то в некоторых случаях применение ст. 169 ГК РФ в случае явного ростовщичества могло бы стать приемлемым.

Интересен также следующий ход германской правовой доктрины. В ней выработано правило о том, что даже в том случае, если не имеется оснований для признания сделки недействительной как ростовщической (отсутствуют признаки использования тяжелого положения другой стороны для заключения сделки и т.п.), тем не менее при наличии явного несоответствия в размере встречных предоставлений сделка может быть признана ничтожной в облегченном порядке как противоречащая добрым нравам. Достаточно, чтобы, например, в кредитном договоре была установлена кардинально завышенная процентная ставка и займодавец осознанно использовал более слабое положение другой стороны к своей выгоде или легко мог бы понять, что заемщик соглашается на явно невыгодные для него условия только в виду своего более слабого положения⁴².

Четвертая группа: противонравственное причинение ущерба третьим лицам, в частности кредиторам.

В эту группу подпадают прежде всего все случаи чрезмерного обеспечения, когда кредитору передано или заложено практически все имущество, включая будущие права требования, т.е. произошло фактическое закабаление должника⁴³.

Очень важен пример так называемой коллюзии (нем. – Kollusion), т.е. согласованных действий представителя (или директора) одной стороны с другой стороной, в том числе если представитель, директор или служащий соответствующей стороны получают взятку за свои действия. Причем недействительно как соглашение, по которому обещана взятка, так и основной договор, состоявшийся благодаря подкупу⁴⁴. В России такое поведение до недавнего времени подпадало под самостоятельный состав, отраженный в ст. 179 ГК РФ, а теперь оно запрещено в п. 2 ст. 174 ГК РФ. Поэтому (как и в случае с кабальными сделками) можно говорить о том, что п. 2 ст. 174 ГК РФ является специальным случаем сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, а значит, в некоторых случаях будет применима и ст. 169 ГК РФ. Напомним, что в настоящее время судебная практика объявляет такие сделки ничтожными на основании ст.ст. 10 и 168 ГК РФ (см. об этом ниже).

Добрые нравы могут быть нарушены также тем, что стороны заключат сделку, которая негативно отразится на правах кредиторов или контрагентов одной из них. Например, если второй покупатель подговорит продавца товара передать товар ему, а не тому покупателю, с кем сделка была уже заключена раньше. Либо лицо подкупит должника, чтобы тот не производил исполнение кредитору⁴⁵.

Однако добрым нравам будет противоречить не любое нарушение прав требований третьих лиц, а только сопряженное с такими сопутствующими обстоятельствами, когда нарушение обязательства окажется особо злостным (например, подкуп с целью разведать секреты производства или заставить нарушить свой договор). Таков подход швейцарской доктрины⁴⁶. Германские воззрения мало отличаются от него.

Наконец, важным случаем, когда применяется норма о добрых нравах в Германии, является борьба с обходом преимущественного права покупки, например, посредством договора мены. Если договор заключается с целью затруднить или сделать невозможным для управомоченного лица реализацию права преимущественной покупки, такой договор противоречит добрым нравам⁴⁷. Более того, на том же основании можно считать ничтожной и одностороннюю сделку. Например, поскольку заявление об оспаривании договора в Германии должно быть адресовано не суду, как в России, а другой стороне, то это заявление единодушно рассматривается в доктрине как односторонняя сделка. Следовательно, если после того, как управомоченное лицо заявило о намерении воспользоваться правом преимущественной покупки, другая сторона совершит одностороннюю сделку оспаривания договора как будто он был заключен под влиянием заблуждения этой стороны, имея в виду не допустить реализацию названного права, то такое заявление об оспаривании тоже может быть признано противоречащим добрым нравам⁴⁸.

Пятая группа: недопустимая коммерциализация определенного поведения, в том числе высоколичных действий.

В Германии рассматриваются как противные добрым нравам сделки, которые не уважают этические основы брака и семьи: обязательство о вступлении в фиктивный брак за плату; запрет на развод; согласование неимоверного штрафа на случай развода; договор о суррогатном материнстве (матери «напрокат»); отказ от общения с ребенком взамен на освобождение от обязанности предоставлять ему содержание⁴⁹.

Условия о половом воздержании (целибате), обязательство сменить религию или гражданство, присвоение академического звания за вознаграждение – все такие условия нарушают добрые нравы и недействительны.

С начала 2002 г. в Германии действует закон о легализации проституции. Проститутки могут трудоустраиваться в бордели и подавать иски о выплате им вознаграждения, если посетитель или владелец борделя уклоняется от его выплаты.

Напротив, в Швейцарии практика Верховного суда по-прежнему исходит из того, что договорное обязательство о совершении сексуальных действий за деньги является ничтожным как противное добрым нравам. Поэтому по такому договору нельзя потребовать ни выполнения согласованных действий, ни вознаграждения. Однако вернуть уже исполненное нельзя в силу нормы ст. 66 ШОЗ⁵⁰.

В Швейцарии выделяют в отдельную группу сделки по коммерциализации определенного поведения. Например, нарушит добрые нравы соглашение о том, чтобы воздержаться за плату от участия в торгах⁵¹, а также соглашение об умолчании о совершении какого-либо преступления за плату⁵².

Шестая группа: безвозмездное или завещательное предоставление для нравственно не одобряемой цели, а также посягательство на порядок в семье или против профессиональной этики.

Недействительны договоры между партнерами внебрачного союза, если один из них или даже оба являются мужем или женой третьих лиц, если в них речь идет о содержании (любовницы или любовника) или их целью является удержание одного из партнеров от расторжения такого внебрачного союза. В частности, может считаться нарушением добрых нравов договоренность, согласно которой один из партнеров обещает другому в случае распада их внебрачного союза заплатить определенную сумму денег⁵³.

Различные формы содержания любовниц (подарки, содержание, страхование жизни в их пользу) недействительны в том случае, если их целью является «установление, поддержание или восстановление аморальных отношений или их оплата». И наоборот, они действительны, если при этом руководствовались высокоморальными мотивами: например, если цель их заключается в том, чтобы после многолетних отношений обеспечить любимую женщину пожизненным содержанием, выразив таким образом благодарность за постоянную поддержку, заботу и уход⁵⁴.

Точно так же может быть признано аморальным завещание в пользу любовницы, если, составляя его, наследодатель исключительно стремится вознаградить партнера за половую жизнь⁵⁵.

Возвращаясь к рассмотренным выше неправильным предположениям отечественных ученых о том, что ст. 169 ГК РФ запрещает нарушение только таких моральных норм, которые нашли выражение в нормах права, усомнимся, чтобы в Германии или Франции существовала норма писаного права о том, что «запрещается вступать во внебрачные связи» или «запрещается дарить любовнице подарки» и т.п.

Интересно, сможет ли кто всерьез утверждать, что все эти примеры неактуальны для российской практики или что для всех них имеется эффективный механизм решения, установленный какими-либо конкретными правовым нормами? Автор настоящей публикации в отношении большинства приведенных примеров в этом сомневается.