Арбитраж 22-23 учебный год / ВЭП РФ, 2017, 8

Свободная трибуна

ных на получение наибольшей цены. В этом случае можно оспорить продажу как совершенную с нарушением Закона о банкротстве (ломбард не имел права обращать взыскание на имущество вне рамок дела о банкротстве). Возврат вещи в конкурсную массу будет, скорее всего, невозможен (вещь у третьего лица – добросовестного приобретателя). В конкурсную массу можно будет взыскать с ломбарда рыночную стоимость вещи, а требование ломбарда из договора займа включить в реестр.

Это существенно изменит экономику ломбардов — им придется учитывать риски, связанные с банкротством граждан, и уменьшать размер займа относительно стоимости закладываемой вещи. А если не распространять на ломбарды правила, связанные с банкротством заемщиков, то они окажутся в привилегированном положении29 даже в сравнении с иными залоговыми кредиторами гражданина-должника.

Возможность возврата в конкурсную массу должника денежных средств, переданных им в качестве задатка либо обеспечительного платежа, в рамках действующего законодательства неочевидна. В отличие от залога (заклада), вещно-правовой элемент в этих способах обеспечения отсутствует: должник передал денежные средства (возможно, в безналичной форме), эти средства поступили в распоряжение кредитора, они не обособлены, право собственности должника на них не сохраняется (есть только обязательственные права). Предъявить требование к кредитору как кондикционный иск вряд ли возможно (во всяком случае, в отношении всей обеспечительной суммы) — кредитор получил денежные средства при наличии правового основания, которое не отпало, поскольку требование к должнику сохраняет силу. Очевидно, что неосновательным обогащением такого кредитора может быть лишь часть суммы, превышающая размер требований к должнику. Проблема в том, что определить размер такого неосновательного обогащения возможно только после проведения взаиморасчетов, тогда как зачет прямо запрещен Законом о банкротстве.

Судьба задатка и обеспечительного платежа в случае банкротства лица, их получившего

В случае банкротства лица, получившего имущество в качестве обеспечения обязательств должника, столь же важными будут вопросы о виде этого имущества и характере обеспеченного обязательства. При залоге проблем не возникает: права залогодержателя, принадлежащие обанкротившемуся лицу, передаются вместе с основным обязательством другому лицу, а вырученная от передачи прав сумма поступает в конкурсную массу. В любом случае и право, и вещь могут быть четко идентифицированы, а залогодатель сохраняет право собственности на заложенное имущество.

Иначе выглядит ситуация с задатком и обеспечительным платежом, в отношении которых, как уже отмечалось, не сохраняется право собственности лица, их выдав-

29И в правовом, и в экономическом смысле, поскольку сумма займа, выдаваемого ломбардом, весьма существенно меньше стоимости закладываемой вещи.

139

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 8/2017

шего. На практике можно выделить два вида ситуаций в зависимости от статики и динамики основного обязательства:

–задатком обеспечено обязательство, исполнение которого (кроме передачи задатка) не начато. «Идеальной моделью», на примере которой целесообразно рассмотреть статичную ситуацию, является обязательство по заключению основного договора в соответствии с условиями предварительного договора (п. 4 ст. 380 ГК РФ). Сторона, получившая задаток, — банкрот, основной договор не заключен (статичная ситуация);

–обеспечительным платежом либо задатком обеспечено частично исполненное и длящееся обязательство, предусматривающее встречное исполнение, периодические платежи и т.п., — например, обеспечительный платеж предоставлен арендодателю, являющемуся банкротом (динамичная ситуация).

Задаток, полученный и не отработанный стороной, признанной банкротом

Статичную ситуацию с задатком целесообразно рассмотреть на примере «идеальной модели»: должник получил задаток по предварительному договору, но основной договор заключить не смог в связи с банкротством. Прямое указание в ГК РФ на возможность обеспечить задатком обязательство, возникающее из предварительного договора, появилось в п. 4 ст. 380 ГК РФ только в 2015 г. (Закон № 42-ФЗ). Этим объясняется отсутствие судебной практики по возврату задатка от лица, не исполнившего обязательство заключить основной договор и признанного банкротом. Тем не менее данная ситуация представляется наиболее простой, поскольку в момент признания банкротом лица, получившего задаток, положение сторон статично: обязательство заключить основной договор в соответствии с предварительным не исполнено и исполнено быть не может, а сумма задатка не может использоваться в счет каких-либо платежей. Соответственно, сумма задатка не может удерживаться получившим ее лицом. Более того, у должника, признанного банкротом и не исполнившего обязательство, возникает обязанность уплатить двойную сумму задатка.

С возвратом номинальной суммы задатка, полученной обанкротившимся лицом, ситуация несложная: судебная практика позволяет взыскивать задаток как неосновательное обогащение. Несмотря на новизну нормы ГК РФ об обеспечении задатком обязательств из предварительных договоров, в практике давно использовались суррогатные конструкции, направленные на тот же результат30. Пример — апелляционное определение Мосгорсуда от 22.06.2015 по делу № 33-21553, в котором фигурировал «предварительный договор задатка». Этот договор предусматривал обязательство сторон заключить договор купли-продажи земельного участка на определенных условиях (по сути, это был классический предварительный договор). В рамках этого предварительного договора потенциальный продавец получил задаток, подлежавший включению в стоимость объекта продажи. Основной договор заключен не был, при этом ответственность какой-либо из сторон за срыв

30Причудливость конструкций объясняется тем, что в практике ВАС РФ существовал запрет на обеспечение обязательств, возникающих из предварительных договоров. Запрет всячески обходили.

140

Свободная трибуна

сделки установлена не была. Суд удовлетворил иск лица, выдавшего задаток, о взыскании суммы задатка в качестве неосновательного обогащения. Применительно к делам о банкротстве обязательство должника по возврату неосновательного обогащения в определенных случаях может квалифицироваться как текущий платеж31 — в противовес требованиям, возникшим у кредитора к должнику в связи с расторжением договора, которые подлежат включению в реестр требований кредиторов. Так, к конкурсным будут относиться требования кредитора к должнику о возврате предоплаты, произведенной до возбуждения дела о банкротстве должника, — независимо от даты расторжения договора (п. 8 постановления № 63). Если же задаток был получен должником после возбуждения дела о банкротстве (о котором кредитор мог своевременно не узнать), то квалификация задатка в качестве неосновательного обогащения и текущего платежа создает кредитору определенные преимущества.

Проблемы будут связаны с возможностью применения п. 2 ст. 381 ГК РФ об уплате двойной суммы задатка. Предстоит установить, несет ли сторона, не заключившая основной договор из-за своего банкротства, ответственность за неисполнение условий предварительного договора. Поскольку основания для освобождения от ответственности (с учетом ст. 416 ГК РФ) найти будет трудно, то требование об уплате двойной суммы задатка может быть поддержано. В то же время судебная практика рассматривает «вторую сумму» задатка как меру ответственности, допуская снижение ее размера с применением ст. 333 ГК РФ32. Из этого можно сделать вывод, что требование о взыскании «второй суммы» задатка если и будет поддержано, то удовлетворяться будет как требование кредиторов третьей очереди по взысканию санкций с применением п. 3 ст. 137 Закона о банкротстве.

Обеспечительный платеж в частично исполненных и длящихся обязательствах

Намного сложнее выглядят динамичные ситуации — там, где признание банкротом лица, получившего задаток или обеспечительный платеж, не позволяет четко зафиксировать положение сторон и сроки совершения юридически значимых действий. Например, банкротится арендодатель, сдающий в долгосрочную аренду объект недвижимости. При заключении договора аренды (возможно, задолго до банкротства) арендодатель получил от арендатора обеспечительный платеж, который может быть засчитан как в счет арендной платы, так и в счет возмещения ущерба имуществу, если таковой будет причинен. Возврат обеспечительного платежа может быть не предусмотрен договором вовсе (п. 2 ст. 381.1 ГК РФ).

Есть ли у арендодателя денежное обязательство, срок исполнения которого можно считать наступившим в момент признания арендодателя банкротом? Очевидно, что нет, поскольку сохраняется основное обязательство: договор аренды не рас-

31См.: п. 9 (в сравнении с п. 8) постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве» (далее — постановление № 63). Более подробное исследование проблемы см.: Егоров А.В. Ликвидационная стадия обязательств. № 9. С. 21–23.

32См.: п. 8 постановления Пленума ВАС РФ от 22.12.2011 № 81 «О некоторых вопросах применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации».

141

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 8/2017

торгается, арендатор продолжает владеть и пользоваться имуществом, имуществу может быть причинен ущерб и т.д. Оснований для расторжения договора аренды в связи с банкротством арендодателя по общему правилу быть не должно: предстоящая смена собственника имущества на положение арендатора не повлияет. Добросовестный арендатор должен продолжать исполнять обязанности по договору аренды, включая внесение арендных платежей и обеспечение сохранности имущества.

На вопрос, может ли арендатор вернуть или каким-то образом сохранить обеспечительный платеж, в действующем законодательстве ответа не имеется. Оснований считать обеспечительный платеж неосновательным обогащением арендодателя нет, кондикционный иск не подходит. Зачесть обеспечительный платеж в счет арендных платежей по общему правилу не позволяет Закон о банкротстве. Для безвозмездной передачи обеспечительного платежа лицу, которое приобретет недвижимость с обременением в виде аренды, оснований нет (это было бы изъятием имущества из конкурсной массы). Возможность реализации обеспечительного платежа как имущественного права вызывает сомнения (это не только право, но и обязанности).

Можно пойти путем расторжения договора о предоставлении обеспечительного платежа (при сохранении договора аренды) по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 450 ГК РФ: сторона, предоставившая обеспечительный платеж, не имеет возможности истребовать его у кредитора и несет ущерб. Аргументом против расторжения договора, очевидно, станет то, что кредитор (арендодатель) нарушения не совершил — он просто стал банкротом. Однако если допустить возможность расторжения договора, то требование арендатора по возврату обеспечительного платежа будет подлежать включению в реестр требований к должнику (п. 8 постановления № 63). В определенных случаях это могло бы позволить осуществить зачет33.

В такой ситуации помочь могла бы трансформация обязательства: обеспечительный платеж можно было бы трансформировать в авансовый, что не противоречит положениям ГК РФ. Требования о взыскании авансовых платежей на ликвидационной стадии обязательств суды могут квалифицировать либо как неосновательное обогащение, либо как возмещение убытков34. В последнем случае требование арендатора также будет включено в реестр требований кредиторов арендодателя.

Ситуация с задатком представляется более простой. Например, заказчик выдал задаток подрядчику. Подрядчик выполнил часть работ, после чего был признан банкротом. Часть суммы задатка должна в этом случае пойти на оплату выполненных работ, а оставшуюся часть можно требовать в качестве неосновательного обогащения.

В любом случае попытки суда урегулировать отношения с использованием обеспечительного платежа и задатка вне процедур банкротства представляются опас-

33Зачет требований допускается в конкурсном производстве «при условии соблюдения очередности и пропорциональности удовлетворения требований кредиторов» (абз. 3 п. 8 ст. 142 Закона о банкротстве).

34См.: Егоров А.В. Ликвидационная стадия обязательств. № 10. С. 28.

142

Свободная трибуна

ными. Применительно к банкротству арендодателя это означало бы возможность арендатора перестать вносить арендные платежи, ссылаясь на наличие «предоплаты». Это лишний раз доказывает необоснованность подхода к обеспечительному платежу по правилам для ликвидационного неттинга. Зачет допустим, но без создания предпочтения одним кредиторам перед другими.

Обеспечение будущих обязательств и мер ответственности

Сфера использования обеспечительного платежа весьма обширна — это показывает судебная практика (в том числе до внесения изменений в ГК РФ), на это рассчитана формулировка п. 1 ст. 381.1 ГК РФ. Обеспечить таким способом можно любое денежное обязательство, включая то, которое возникнет в будущем. Кроме того, обеспечительный платеж может обеспечивать «обязанность возместить убытки или уплатить неустойку в случае нарушения договора».

В практике Коллегии ВС РФ встретился пример, когда таким способом обеспечивалось регрессное требование гаранта к принципалу по банковской гарантии (ст. 379 ГК РФ)35. Гарантией обеспечивалось исполнение подрядчиком (ООО «Стройновация») обязательств по госконтракту с госзаказчиком (Росжелдор). Гарантом выступил Альфа-Банк. Гарантия была выдана в январе 2012 г., выплаты по ней бенефициару банк осуществил в октябре 2013 г. После этого банк списал в безакцептном порядке сумму, выплаченную бенефициару, со счета принципала (подрядчика) — условие о таком списании было изначально предусмотрено в договоре между банком и принципалом о предоставлении банковской гарантии. Коллегия ВС РФ подтвердила обоснованность выплат по банковской гарантии и правомерность списания банком денежных средств со счета принципала.

Данное дело не было связано с банкротством кого-либо из участников отношений, механизм обеспечения сработал эффективно, обеспечительное обязательство имело выраженную акцессорную связь с основным. Применительно к возможному банкротству принципала, предоставившего обеспечительный платеж, подобная ситуация тоже не выглядит сложной: денежные средства, размещенные на счете принципала в банке, можно будет включить в конкурсную массу (должник сохранил в отношении денежных средств на своем счете обязательственные права), а регрессное требование гаранта включить в реестр требований кредиторов. Размер и условия возникновения регрессного требования в данном случае установлены заранее, правовая определенность имеется.

Значительно сложнее определить размер и срок возникновения обязанностей, связанных с неисполнением обязательств. В случае банкротства будет крайне сложно (а подчас невозможно) соотнести размер обеспечительного платежа с размером обязательства. Если при аренде размер обязательств сторон по арендной плате и обеспечительному платежу определить нетрудно, то предугадывание возможного размера убытков будет гораздо более проблематичным. Акцессорная связь между основным и обеспечительным обязательством будет прослеживаться уже значительно слабее.

143

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 8/2017

Еще менее предсказуемой (и потому более опасной) представляется ситуация, когда обеспечительный платеж может обеспечивать плату за отказ от исполнения обязательства (п. 3 ст. 310 ГК РФ) или возмещение потерь по ст. 406.1 ГК РФ. Несмотря на то, что по самим этим институтам судебная практика пока не сформирована, ничто не препятствует обеспечивать обязательства по таким платежам.

Вделе ЗАО «ИКС 5 Недвижимость»36 Коллегия ВС РФ столкнулась с проблемой, когда стороны договора аренды предусмотрели авансовый платеж, не возвращаемый в случае одностороннего отказа арендатора от договора. Договор был заключен в 2011 г., т.е. до внесения изменений в ст. 310 ГК РФ, в результате которых была прямо допущена плата за односторонний отказ. В договоре использованы такие понятия, как «постоянная часть арендной платы», «авансовый платеж», «штраф», хотя с позиций действующей редакции ГК РФ очевидно, что речь идет о плате за отказ от договора в смысле п. 3 ст. 310 ГК РФ37 и обеспечительном платеже, соответствующем этой сумме. Подобной квалификации отношений придерживалась и Коллегия ВС РФ.

Вделе затрагивается принципиальный вопрос о допустимом размере платежа за отказ от договора и возможности суда снижать этот размер. Коллегия ВС РФ обратила внимание на то, что платеж, названный в договоре «постоянной частью арендной платы», рассчитывался и вносился авансом исходя из общего срока аренды (15 лет), а по факту арендатор пользовался имуществом всего 4 года. Возник вопрос, как квалифицировать значительную сумму, оставленную арендодателем у себя: как неустойку, подлежащую снижению по ст. 333 ГК РФ; как компенсацию, размер которой не должен противоречить ст. 10 ГК РФ; как неосновательное обогащение или же как реализацию принципа свободы договора?

Коллегия, направляя дело на новое рассмотрение, сделала акцент на принципе добросовестности, в соответствии с которым должен оцениваться размер платы за отказ от договора. Правовая позиция по этому делу важна прежде всего для сферы банкротств. Если допустить любой договорный размер платы за односторонний отказ от исполнения обязательств, то что мешает взимать такие платежи в значительных размерах при банкротстве должников, когда отказ от исполнения обязательств становится неизбежным? А для получения денег использовать обеспечительный платеж, заранее выплачиваемый должником кредитору? Оснований принудить кредитора вернуть обеспечительный платеж в случае банкротства должника найти не удастся. Единственный путь — оспорить сами условия о платеже за отказ от договора и обеспечении этого платежа по правилам главы III.1 Закона о банкротстве, если позволят сроки. Такое оспаривание, однако, поставит перед той же дилеммой, с которой Коллегия столкнулась сейчас: либо защищать должника, в той или иной форме признавая нарушение его интересов и интересов иных кредиторов, либо отстаивать свободу договора.

36См.: определение ВС РФ от 28.06.2017 № 309-ЭС17-1058 по делу № А07-27527/2015. См. также комментарий А.Г. Карапетова к этому определению, оупбликованный на с. 10 данного номера журнала.

37Такого мнения придерживается, в частности, А.Г. Карапетов. См.: Карапетов А.Г. Снижение платы за отказ от договора в свете предстоящего определения КЭС ВС РФ по одному из дел // Закон. ру. 2017 8 июня. URL: https://zakon.ru/blog/2017/06/08/snizhenie_platy_za_otkaz_ot_dogovora_v_svete_ predstoyaschego_opredeleniya_kes_vs_rf_po_odnomu_iz_del.

144

Свободная трибуна

Очевидно, что грань между свободой договора и злоупотреблением правом в таких делах очень тонкая: свобода может использоваться в том числе для вывода активов, для создания предпочтения отдельно взятому кредитору. В связи с этим определенные риски могут представлять соглашения о возмещении потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств (ст. 406.1 ГК РФ), и возможное обеспечение этих соглашений. Пленум ВС РФ уже вынужден был путем толкования восполнить пробел в ст. 406.1 ГК РФ и установить связь обстоятельств, с которыми могут быть связаны потери, с основным обязательством, в котором участвуют стороны соглашения38. В самой ст. 406.1 ГК РФ эта связь упущена. Судебная практика применения этой статьи пока не сформирована, однако можно предположить, что возможные обеспечительные платежи по ст. 406.1 ГК РФ вызовут серьезнейшие проблемы, особенно в делах о банкротстве.

Правовое регулирование: общие подходы

Проблемы, уже возникшие в практике, и те, которые могут возникнуть в дальнейшем, требуют концептуального подхода и выработки общих принципов регулирования. Как отмечалось выше, Закон о банкротстве регламентирует только правила в отношении залогового кредитора в случае банкротства должника, и то в основном для залога с оставлением имущества у залогодателя. Развитие института банкротства граждан и включение в ГК РФ новых норм об обеспечении исполнения обязательств требует системного регулирования вопросов, связанных с трансформацией обеспечительных обязательств в процессе банкротства.

Основная задача — найти эффективный механизм ликвидации обязательств, позволяющий избежать предпочтительного удовлетворения требований одних кредиторов перед другими. Правовые механизмы могут различаться в отношении обязательств, обеспеченных различными способами, однако экономический результат должен быть сбалансированным. Экономическим ориентиром может стать положение залогового кредитора и пределы удовлетворения его требований, установленные Законом о банкротстве. Логично и справедливо было бы исходить из того, что положение залогового кредитора не должно быть лучше или хуже, чем положение кредитора, имеющего задаток, обеспечительный платеж, обеспечительную передачу титула либо иной имущественный способ обеспечения. Иными словами, экономическое положение кредитора, требования которого имеют имущественное обеспечение, не должно существенно различаться в зависимости от конкретного способа. Юридическими механизмами могут при этом выступать и ликвидационный неттинг, и зачет, который уже сейчас допускается в конкурсном производстве «при условии соблюдения очередности и пропорциональности удовлетворения требований кредиторов» (абз. 3 п. 8 ст. 142 Закона о банкротстве).

К таким выводам приводит позиция ряда авторов, исследующих разные по правовой природе отношения обеспечительного характера, но так или иначе равняющихся на залог в качестве экономического ориентира.

38См.: п. 15 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств».

145

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 8/2017

Оценивая проблемы лизинга, связанные с сальдированием обязательств сторон, С.А. Громов сравнивает положение лизингодателя с положением залоговых кредиторов при банкротстве должника, находя положение последних более привлекательным и отмечая, что «различия в правах обеспеченных (залоговых) кредиторов, с одной стороны, и лизинговых компаний — с другой, не имеют конституционного оправдания»39.

Авторы публикаций, касающихся сделок репо, также сосредоточиваются на сравнении этих сделок с залогом. Мнения разделяются, пожалуй, лишь в том, следует считать репо самостоятельным институтом и регулировать по аналогии с правилами о залоге либо нужно рассматривать репо как обход правил о залоге.

Сторонники применения к сделкам репо норм о залоге по аналогии указывают на сходство экономической сущности этих отношений. «Залог так же, как и репо, является имущественным (реальным) способом обеспечения исполнения обязательств и призван удовлетворить требования кредитора за счет определенного имущества должника», — пишет П.В. Хлюстов40. Он предлагает исходить из аналогии закона (п. 1 ст. 6 ГК РФ) и применять законодательство о банкротстве, предусматривающее специальный правовой режим для залоговых кредиторов.

Подход, направленный на единообразное регулирование сходных отношений, заслуживает поддержки, однако возможность применения аналогии закона вызывает сомнения. Норма п. 1 ст. 6 ГК РФ позволяет применять по аналогии гражданское законодательство, тогда как Закон о банкротстве является в основном процессуальным законом, далеко не все нормы которого можно применить по аналогии к отношениям гражданско-правового характера. Соответственно, всякий раз предстоит выяснять, является ли конкретная норма Закона о банкротстве материальноили процессуально-правовой. Кроме того, аналогия закона не решит системных проблем: если применить ее к сделкам репо, имеющим с залогом значительное сходство, то за бортом окажутся отношения по лизингу, обеспечительному платежу и иным способам обеспечения обязательств, не имеющим столь очевидного сходства с залогом. Выводы П.В. Хлюстова подчеркивают скорее необходимость системного урегулирования различных по форме отношений на законодательном уровне, отталкиваясь от выявления сходства в природе отношений и достигая экономически сбалансированного результата регулирования.

Практика ВАС РФ эволюционировала от квалификации репо как притворной сделки, прикрывающей кредитование под залог41, до рассмотрения отношений по договорам репо по существу применительно к банкротству (дело ОАО «КИТ Финанс Инвестиционный Банк»)42. Комментируя дело банка «КИТ Финанс»,

39Громов С.А. Указ. соч. С. 13.

40Хлюстов П.В. Проблема формирования конкурсной массы должника, заключившего договор репо // Закон.ру. 2015. 14 янв. URL: https://zakon.ru/blog/2015/01/14/problema_formirovaniya_konkursnoj_ massy_dolzhnika_zaklyuchivshego_dogovor_repo.

41См.: постановление Президиума ВАС РФ от 06.10.1998 № 6202/97.

42См.: постановление Президиума ВАС РФ от 14.10.2008 № 12886/07.

146

Свободная трибуна

А.В. Егоров подчеркнуто сосредоточился на сравнении сделки репо и займа под залог43. В своих оценках он склоняется к тому, что конструкция репо «представляет собой обход многочисленных императивных норм о залоге». Для защиты должника, уверен автор комментария, «судебной практике следует приближать правовой режим договора репо и займа под залог», «обращаться с кредитором по сделке репо следует так же, как с залогодержателем». А для того, чтобы сделки репо перестали представлять интерес, нужно «полностью распространить на эту конструкцию правовой режим, установленный для залога». При этом А.В. Егоров констатирует, что «конструкция репо закрепляется в законодательстве, но не находит закрепления в банкротном законодательстве».

С.В. Сарбаш в своем исследовании сделок репо44 избегает категоричных выводов, признавая существование различных целей сделок репо и указывая на наличие специального регулирования ряда таких сделок. Он, однако, тоже указывает на риск нарушения прав должника, особенно при банкротстве последнего.

Одна из основных проблем сделок репо и иных случаев обеспечительной передачи титула состоит в том, что кредитор, получивший право собственности на имущество должника, часто оказывается в привилегированном положении не только в правовом, но и в экономическом смысле. Наиболее распространенным является механизм кредитования, при котором должник передает кредитору титул на имущество по цене значительно ниже рыночной. Обратный выкуп предусматривается по более высокой цене, что можно рассматривать как возврат суммы займа с процентами. Таким образом, кредитор не просто получает право собственности на имущество, а еще и по заниженной цене, что ставит его в исключительно привилегированное положение. Наличие этой проблемы подчеркивает, в частности, П.В. Хлюстов45. Экономически положение кредитора по сделкам репо может оказаться даже более привилегированным, чем положение кредитора, получившего обеспечительный платеж либо задаток: эти суммы можно использовать только на удовлетворение требований в номинальном размере, т.е. эквивалентность предоставлений, в отличие от сделок репо, соблюдается.

Приведенные исследования показывают, что необходимость формирования единообразных подходов к регулированию отношений, схожих по своей природе, назрела давно. Изменения в ГК РФ и появление новых обеспечительных конструкций лишь повысили актуальность проблемы. Очевидно, что нужна концепция регулирования отношений по обеспечению применительно к банкротству. Основу такой концепции могли бы составить следующие выводы:

–способы обеспечения исполнения обязательств, связанные с предоставлением имущества либо прав на него, в процессе банкротства должны подчиняться об-

43См.: Егоров А.В. Комментарий по делу «ОАО «КИТ Финанс Инвестиционный Банк» о включении в реестр требований кредиторов ОАО «ВИНАП» требований по сделке репо» // Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: избранные постановления за 2008 год с комментариями / под ред. А.А. Иванова. М., 2012. С. 105–107.

44См.: Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 45–50, 69–72.

45См.: Хлюстов П.В. Указ. соч.

147

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 8/2017

щим принципам, направленным на достижение баланса интересов участников дела о банкротстве;

–экономическим мерилом для создания единообразной модели регулирования может стать залог, наиболее полно и сбалансированно урегулированный действующим законодательством о банкротстве;

–для ликвидации в процессе банкротства обязательств, обеспеченных различными способами, следует допустить специальные механизмы, включая зачет и ликвидационный неттинг, с соблюдением очередности и пропорциональности удовлетворения требований кредиторов должника. При отсутствии оснований для возврата находящегося у кредитора имущества в конкурсную массу должника можно на законодательном уровне урегулировать механизм, позволяющий требовать от кредитора возврата части денежных сумм, полученных в результате зачета требований либо «недоплаченных» по сделке репо.

References

Egorov A.V. Liquidation Phase of Obligations [Likvidatsionnaya stadiya obyzatelstv]. The Herald

of the Supreme Arbitrazh Court of the Russian Federation [Vestnik Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossiiskoi Federatsii]. 2011. No. 9. P. 6–27. No. 10. P. 6–33.

Egorov A.V. Pledge and Bankruptcy: Currently Important Questions [Zalog i bankrotstvo: aktual’nyie voprosy], in: Vitryanskiy V.V., ed. Insolvency (Bankruptcy). Scientific-Practical Commentary on the New Legislation and Practice of their Application [Nesostoyatelnost’ (bankrotstvo).

Nauchno-practicheskii kommentarii novell zakonodatelstva i practiki ego primeneniya]. Moscow, Statut, 2010. P. 27–85.

Egorov A.V. Commentary on the Case «JSC «KIT Finance Investment Bank» on the Enrollment of the Repurchase Agreement Claims in the Register of the JSC «VINAP»s’ Creditors Requirements» [Kommentarii po delu «OAO «KIT Finance Investitsionnii Bank» o vkluchenii v reestr trebovaniy kreditorov OAO «VINAP» trebovaniy po sdelke repo], in: Ivanov A.A., ed. Legal Positions

of the Presidium of the Supreme Arbitrazh Court of the Russian Federation: Selected Acts

in 2008 with Comments [Pravoviye positsii Presidiuma Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossiiskoi Federatsii: izbranniye postanovleniya za 2008 god s kommentariyami (pod red. A.A. Ivanova)]. Moscow, Statut, 2012. P. 105–107.

Gromov S.A. Balance of Mutual Obligations in a Bunch of Leasing Contracts: What Happens in Bankruptcy? [Obschee saldo vstrechnykh obyazatelstv po neskolkim dogovoram lizinga pri bankrotstve lizingipoluchatelya]. The Herald of Economic Justice of the Russian Federation [Vestnik ekonomicheskogo pravosudiya Rossiiskoi Federatsii]. 2017. No. 5. P. 9–14.

Karapetov A.G., ed. Contract and the Law of Obligations (General Part): Article-by-Article Commentary on Articles 307–453 of the Civil Code of the Russian Federation [Dogovornoe i obyazatelstvennoe pravo (obschaya chast’): kommentariy k stat’yam 381.1–381.2 Grazhdanskogo kodeksa Rossiiskoi Federatsii]. Moscow, Statut, 2017. P. 544–545.

Karapetov A.G. Contract Termination Fee Reduction [K voprosu o snizhenii platy za otkaz ot dogovora]. The Herald of Economic Justice of the Russian Federation [Vestnik ekonomicheskogo pravosudiya Rossiiskoi Federatsii]. 2017. No. 8. P. 10–21.

Karapetov A.G. Security Deposit: Commentary on the Articles 381.1–381.2 of the Civil Code of the Russian Federation, Amended Version [Obespechitelnyi platezh: kommentariy k statyam 381.1– 381.2 novoi redaktsii GK]. Available at: https://zakon.ru/blog/2015/09/07/obespechitelnyj_platezh_ kommentarij_k_statyam_38113812_novoj_redakcii_gk (Accessed 7 August 2017).

148