Выходит с 1992 года

«ЗАКОН» — журнал о сообществе и для сообщества.

Ежемесячный информационно-аналитический журнал. Удостоен премии «Фемида» за 2007 год.

«ЗАКОН» – это уникальное сочетание научно-практических статей, новостных материалов, качественной аналитики и экспертных комментариев

В АВГУСТОВСКОМ НОМЕРЕ

Главная тема: Реформа рынка юридических услуг в России

Среди авторов номера:

А.И. Савельев

Криптовалюты в системе объектов гражданских прав

Биткоин — цифровой товар или виртуальная валюта?

Т.С. Бойко

Правовая природа непубличного общества (сравнительно-правовой анализ подходов США, Великобритании и России)

Обязан ли участник непубличного общества действовать добросовестно и разумно по отношению к другому участнику?

А.С. Ворожевич, С.В. Третьяков

Об утилитарности интеллектуальных прав, принудительных лицензиях и бюрократических рентах

Почему нельзя вводить принудительное лицензирование в фармацевтике?

Подписной индекс 39001 в Объединенном каталоге «Пресса России», в каталоге Агентства «Роспечать»

Подписаться в редакции — https://zakon.ru/Subscription

Комментарии

Даниил Борисович Володарский

доцент кафедры гражданского процесса СПбГУ, кандидат юридических наук

К вопросу о существовании так называемого иска об уменьшении неустойки

Комментарий к определению Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 21.03.2017 № 51-КГ17-2

Уменьшение неустойки, явно несоразмерной последствиям нарушения обязательства, является одним из способов ex post контроля судом справедливости договорных условий, необходимых для исправления ситуаций, при которых изначально определенный сторонами размер штрафных санкций обнаруживает, с учетом конкретных обстоятельств, свою очевидную неадекватность причиненному правонарушением вреду1.

Условия применения ст. 333 ГК РФ сформулированы таким образом, что наиболее естественным случаем реализации описанного в ней механизма является ситуация, при которой должник выступает ответчиком по иску кредитора о взыскании неустойки. Предусмотренный ст. 333 ГК РФ способ защиты получает свое процессуальное опосредование через возражение, которое в зависимости от наличия у ответчика предпринимательского статуса может носить характер волеизъявительного, т.е. требующего для своего противопоставления исковому притязанию формального заявления со стороны ответчика (для предпринимателей), или простого,

в таком заявлении не нуждающегося (для прочих лиц)2.

1 См.: Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: в 2 т. Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. Т. 2. М., 2012 (§ 3 главы 2 раздела III).

2Простые возражения называются возражениями не потому, что они должны быть заявлены ответчиком (хотя в большинстве случаев их выдвигает именно он), а потому, что они по своей логической направленности противостоят исковому притязанию, блокируют его реализацию. Факты, лежащие в основе

4

Комментарии

Иногда практика рассматривает ссылку на ст. 333 ГК РФ и в качестве инструмента искового нападения. Это происходит в случаях внепроцессуальной реализации кредитором своего неустоечного требования (например, путем безакцептного списания), когда выставление должником возражения оказывается невозможным, а свой интерес в соразмерности неустойки он вынужден защищать посредством кондикционного иска. В такой ситуации ст. 333 ГК РФ помогает должнику нормативно обосновать, почему полученный кредитором «сверхкомпенсационный излишек» является его (кредитора) необоснованной выгодой и должен быть возвращен должнику по правилам о неосновательном обогащении3.

Вместе с тем остается невыясненным вопрос о том, вправе ли должник еще до предъявления к нему требования о взыскании неустойки, предвосхищая реализацию кредитором своего притязания, перехватить инициативу и воспользоваться правом на ее соразмерное уменьшение, заблаговременно предъявив к кредитору иск со ссылкой на ст. 333 ГК РФ. Можно ли рассматривать соответствующую норму как подразумевающую ее использование должником не только как средство мягкой, рефлекторной защиты против уже заявленного искового притязания, не только в качестве инструмента восстановительного характера, но и как средство упреждения?

Комментируемое определение ВС РФ на первый взгляд дает положительный ответ на данный вопрос. Обстоятельства дела типичны: банк предоставил физическим лицам возмездный кредит, установив договорную неустойку за несвоевременный возврат основного долга и процентов в размере 0,5% от суммы просроченного платежа за каждый день просрочки (что в 22 раза превышало ставку рефинансирования и в 15 — согласованный размер процентов за пользование кредитом). Допустив просрочку и не сумев договориться с банком о снижении объема штрафных санкций, физические лица обратились в суд с иском о снижении неустойки со ссылкой на ее явную несоразмерность. Суды первой и второй инстанций отказали в его удовлетворении, определив, что реализовать свое право на уменьшение неустойки должник может лишь «в рамках рассмотрения иска банка о ее взыскании», т.е. посредством возражения, а не путем самостоятельно заявляемого иска, либо — если неустойка была списана принудительно — через предъявление иска о возврате излишне уплаченного4.

Отменяя соответствующие судебные акты и передавая дело на новое рассмотрение, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ указала, что интерес долж-

таких возражений, будучи установленными судом, влияют на судьбу исковых требований вне зависимости от того, ссылался на них ответчик или нет. Так, факт погашения долга, являющийся фактическим основанием простого возражения против обязательственного иска, препятствует его удовлетворению, и при этом не имеет значения, был ли данный факт установлен ввиду указания ответчика или же помимо него. В противоположность этому волеизъявительные возражения требуют для приобретения ими свойства противопоставимости целенаправленного заявления со стороны ответчика. Наиболее очевидный пример — возражение о пропуске срока исковой давности (п. 2 ст. 199 ГК РФ).

3См.: п. 79 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (далее — постановление Пленума № 7); п. 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 20.10.2010 № 141 «О некоторых вопросах применения положений статьи 319 Гражданского кодекса Российской Федерации».

4См.: апелляционное определение Алтайского краевого суда от 29.06.2016 по делу № А33-7033/2016.

5

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 7/2017

ника в уменьшении размера начисленных договорных санкций может защищаться и путем самостоятельного обращения в суд с требованием о снижении размера неустойки. Предложенная Верховным Судом аргументация такова. Во-первых (политико-правовой аспект), если за должниками числится остаток кредитной задолженности в виде суммы несоразмерной неустойки, это является их обременением и нарушает их права, в связи с чем суд должен разрешить соответствующий спор, установив порядок исполнения и прекращения обязательств по договору. Во-вторых (догматический аспект), формальная легитимация на использование соответствующего способа защиты содержится в ст. 12 ГК РФ, согласно которой защита гражданских прав осуществляется в том числе путем прекращения или изменения правоотношения. При этом содержащееся в п. 79 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 указание на то, что ссылка на ст. 333 ГК РФ может быть осуществлена истцом при предъявлении им кондикционного иска, не должно рассматриваться в качестве исключительного случая использования данной нормы в качестве орудия искового нападения.

Прежде всего следует отметить, что сама по себе конвертация возражения в средство активной защиты, пример чему дает нам рассматриваемое определение, не является чем-то неслыханным. Бóльшая часть признаваемых доктриной и практикой исков о признании — как отрицательных, так и положительных — образовалась в результате превращения того, что первоначально могло быть использовано как инструмент отражения исковых притязаний, в инструмент искового нападения. Так, иск о признании права собственности, направленный на упреждение возможных виндикационных притязаний в адрес истца, имеет своим прообразом возражения, которые ответчик по виндикационному иску мог противопоставить истцу, оспаривая активную легитимацию последнего и настаивая на принадлежности ему, ответчику, права собственности на спорную вещь. Иск о признании сделки ничтожной или несостоявшейся является экспликацией соответствующего возражения, выдвигаемого в рамках обязательственного иска об исполнении договорной обязанности5. Иск о признании обязательства исполненным перерос в независимый способ защиты возражением о погашении долга.

Такая конвертация становится возможной ввиду одинаковой структуры того, чем являются пассивные (возражения) и активные (иски) средства процессуальной защиты, принципиальной однопорядковости соответствующих явлений. Выдвигая возражение, ответчик ссылается на определенные факты, свидетельствующие о наличии или отсутствии спорного правоотношения (основание возражения), и просит суд в зависимости от содержания исковых требований продекларировать его существование или отсутствие перед лицом своего процессуального оппонента (предмет возражения). Точно такими же элементами и структурой характеризуются и иски (в частности, иски о признании)6. Следовательно, разработанный процессуальной доктриной инструментарий без каких бы то ни было натяжек позво-

5См.: Тузов Д.О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции. М., 2007 (п. 2 § 21 главы IV) .

6Это позволило Е.А. Крашенинникову сделать вывод о том, что предметом судебного осуществления как установительного иска, так и возражения ответчика является обращенное к суду охранительное требование продекларировать наличие или отсутствие спорного правоотношения. См.: Крашенинников Е.А. К теории права на иск. Ярославль, 1995. С. 47, 64.

6

Комментарии

ляет превратить то, что практикой воспринималось в качестве процессуального возражения о соразмерном уменьшении неустойки, в иск о признании начисленной неустойки несоразмерной.

Вопрос заключается лишь в том, существуют ли политико-правовые предпосылки для такого превращения.

Разработчики теории иска о признании, в частности проф. В.М. Гордон, указывали на то, что для легитимации лица на использование соответствующего способа защиты необходимо установить, что у него имеется юридический интерес в подтверждении наличия или отсутствия правоотношения7. Обычно принято говорить, что таким интересом является потребность в придании отношениям сторон качеств бесспорности и определенности8. Данный тезис нуждается в уточнении, ибо сама по себе определенность правоотношений не может быть правовой целью судебной деятельности в отсутствие реальной угрозы имущественным или личным интересам лица, обращающегося за судебной защитой. Что же может выступать в качестве признака такой угрозы? Это может быть либо преимущественная вероятность совершения ответчиком самостоятельных действий, посягающих на сферу законных интересов истца, либо реальная опасность предъявления к нему притязаний, исков в будущем, которую необходимо пресечь заблаговременно, чтобы превентивно обеспечить истцу юридическое спокойствие.

Соблюдаются ли эти условия применительно к иску об уменьшении неустойки? Ответ на данный вопрос необходимо обсуждать дифференцированно применительно к тем ситуациям, когда кредитор вправе реализовать неустоечное притязание собственными действиями (например, при наличии у него права безакцептного списания), и к тем, когда он должен будет предъявить для этого иск.

В первом случае иск об уменьшении неустойки представляется нам безусловно допустимым. Поскольку сверхкомпенсационный излишек неустойки рассматривается правопорядком как неосновательное обогащение, то изъятие соответствующей суммы помимо воли должника видится необоснованным вторжением в сферу его законных интересов, угроза которого существует здесь и сейчас. Превенция нарушения — по сравнению с восстановлением попранных прав post factum — выгодна как для публичной власти (экономнее не допустить необоснованный переход материальных ценностей в ненадлежащие руки, нежели задействовать механизм принуждения по их возврату правообладателю), так и для потенциального потерпевшего (восстановительные средства защиты всегда менее эффективны, чем превентивные, ибо несут в себе риск несостоятельности обогатившегося нарушителя и неэффективности исполнительных процедур)9. Иск об уменьшении неустойки в таком случае будет носить ярко выраженный антикондикционный характер и получит свою легитимацию в свете абз. 3 ст. 12 ГК РФ, устанавливающего в качестве

7См.: Гордон В.М. Иски о признании. Ярославль, 1906. С.195 и далее.

8См.: Гурвич М.А. Учение об иске (состав, виды): учеб. пособие // Гурвич М.А. Избранные труды. Т. 1. Краснодар, 2006. С. 281–282.

9См. об этом: Карапетов А.Г. Модели защиты гражданских прав: экономический взгляд // Вестник экономического правосудия РФ. 2014. № 11. С. 24–91; № 12. С. 24–73.

7

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 7/2017

общегражданского такой способ защиты, как пресечение угрозы нарушения права (так называемое правило генеральной превенции)10.

Важно уточнить, что для своей эффективности в таких случаях иск об уменьшении неустойки может перерасти обычный отрицательный11 иск о признании и заявляться как иск о воспрещении — с указанием суду наложить запрет на совершение ответчиком односторонних действий по списанию сверхкомпенсационного излишка, обеспеченный, в частности, принудительным механизмом ст. 308.3 ГК РФ12. На стадии рассмотрения дела могут быть приняты соответствующие обеспечительные меры (п. 2 ч. 1 ст. 140 ГПК РФ, п. 2, 5 ч. 1 ст. 91 АПК РФ). При таком развитии событий необходимо будет говорить уже об отрицательном иске о присуждении, требование о снижении неустойки в котором будет представлять собой необходимый логический элемент. Превентивный эффект в таком случае будет достигаться не только посредством преюдициального значения, которое судебное решение по данному иску будет иметь для взаимных отношений сторон, но и через его исполнительную силу13.

Отметим, что комментируемое дело характеризуется как раз вышеуказанными особенностями — должнику непосредственно грозило безакцептное списание неустойки в завышенном размере, так как между ним и банком было заключено соглашение, позволявшее последнему самостоятельно производить соответствующие операции по счету должника. В связи с этим и с учетом сделанных уточнений следует солидаризироваться с Верховным Судом РФ, допустившим принципиальную возможность превентивного антикондикционного иска при таких обстоятельствах14.

10Отметим, что опасность возникновения неосновательного обогащения ограничивает даже право собственника на реализацию имеющегося у него виндикационного притязания и дает незаконному владельцу возможность воспользоваться против соответствующего иска антикондикционным возражением (см., например, п. 16 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»). Следовательно, превенция такого обогащения a fortiori должна производиться, когда по внешним признакам управомоченное лицо обладает не вещным, а обязательственным притязанием, коим является требование о взыскании неустойки.

11Отрицательный потому, что им отрицается существование у кредитора притязания на изъятие сверхкомпенсационного излишка неустойки.

12Полагаем, что подтвержденный судом запрет на бесспорное списание с кредитора сверхкомпенсационного излишка можно рассматривать в качестве своего рода негативного обязательства кредитора, на которое распространяется режим ст. 308.3 ГК РФ о судебной неустойке с учетом толкования данной нормы, содержащегося в п. 28 постановления Пленума № 7.

13Однако и в том случае, если такой иск будет заявлен как отрицательный иск о признании, его превентивное значение сохранится, так как само по себе деклараторное, от лица государственной власти, провозглашение несоразмерности начисленной неустойки с высокой долей вероятности отвратит банк от списания сверхкомпенсационного излишка и тем самым предупредит необходимость предъявления кондикционного иска должником.

14Вместе с тем неточной представляется сделанная Верховным Судом ссылка на такой содержащийся в ст. 12 ГК РФ способ защиты, как прекращение или изменение правоотношения, из чего можно сделать вывод о преобразовательной, а не об установительной природе иска об уменьшении неустойки. Это противоречит позиции самого Верховного Суда, который в п. 79 постановления Пленума № 7 указал, что при добровольном перечислении сверхкомпенсационного излишка должником соответствующая сумма не возвращается на основании п. 4 ст. 1109 ГК РФ. Если бы неустоечное притязание до вынесения

8