учебный год 2023 / Kommentariy-k-normam-GK-o-nedeystvitelnosti-izvlechenie-iz-vtorogo-toma-Glossyi

в договоре не вполне справедливых или неожиданных для последнего условий, регулирующих аспекты юридически значимой коммуникации.

В частности, как представляется, суду следует по правилам п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей, ст. 428 ГК РФ или ст. 10 ГК РФ блокировать условия потребительского договора, согласно которым потребитель считается извещенным, и правовые последствия извещений наступают с момента отправки ему писем (а не с момента доставки) либо с момента размещения той или информации на сайте компании. Перенесение рисков утраты отправленного потребителю письма на самого потребителя представляет собой неэффективное, несправедливое и неожиданное перераспределение почтовых рисков, от которого потребитель, который подобные условия договора почти никогда не читает, должен быть защищен. Что же до второго варианта, следует отметить следующее: дату размещения и содержание сообщения на сайте проконтролировать крайне сложно, содержание сайта находится под полным контролем соответствующей компании, и нет реального механизма, чтобы исключить обратное датирование какихлибо публикаций на сайте. Кроме того, возложение на потребителя бремени ежедневного отслеживания обновлений на том или ином сайте абсолютно ненормально и не может быть признано нормальным способом коммуникации между предпринимателем и потребителем. Не допускают такие условия в потребительских договорах и Модельные правила европейского частного права (п. 7 ст. I.-1:109).

Более того, имеются сомнения в том, что подобные условия могут быть терпимы и в сугубо коммерческих договорах (как минимум, если они были навязаны слабой стороне договора).

§ 2. Недействительность сделок

Статья 166. Оспоримые и ничтожные сделки

1.Сделка недействительна по основаниям, установленным законом,

всилу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

2.Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

348

Статья 166

В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц.

Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.

3.Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

4.Суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных предусмотренных законом случаях.

5.Заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Комментарий1

1. Недействительность и порочность сделок. Комментируемая статья имеет важнейшее значение для института недействительности сделок, так как определяет базовые понятия в данной области, дает нормативные предпосылки для классификации исков, связанных с недей-

ствительностью сделок, и устанавливает условия их удовлетворения.

1.1. Понятие недействительности. В комментируемом пункте речь идет о недействительной сделке, т.е. о ничтожной или аннулированной судом оспоримой сделке (но не об оспоримой сделке до момента ее аннулирования судом, когда она является вполне действительной). Недействительность, как следует непосредственно из этимологии этого термина, означает отсутствие (правового) действия, правового эффекта, правовых последствий.

Как прямо указано в п. 1 ст. 166 ГК РФ, недействительность может иметь место только «по основаниям, установленным законом». Это означает, что только федеральный закон (см. п. 1 и 2 ст. 3 ГК РФ),

1 Автор комментария к п. 1–4 ст. 166 ГК РФ благодарит профессора А.Г. Карапетова за ценные советы и замечания, данные в ходе подготовки текста.

349

включая ГК РФ (в прежней редакции комментируемой статьи по недоразумению был указан только ГК РФ), может устанавливать, что та или иная сделка является недействительной или может стать таковой,

ивообще содержать положения о недействительности сделок (хотя в комментируемом пункте сказано только об «основаниях» недействительности, это указание, думается, следует толковать расширительно). Таким образом, положения о недействительности сделок не могут содержаться ни в указах Президента РФ, ни в постановлениях Правительства РФ (относящихся в силу п. 6 ст. 3 ГК РФ к «иным правовым актам»), ни тем более в нормативных актах министерств

иведомств.

Вместе с тем это не означает, что сделка не может оказаться недействительной вследствие ее противоречия указу Президента РФ или постановлению Правительства РФ. Согласно ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, ничтожна или оспорима (соответственно п. 2 и 1), т.е. она или изначально недействительна, или может стать таковой впоследствии. Однако в данном случае имеется в виду, что законом или иным правовым актом устанавливаются лишь императивные требования к той или иной сделке, но не основания ее недействительности или иные связанные с недействительностью нормы. Сделка, нарушающая эти требования, будет недействительной по основанию, предусмотренному ст. 168 ГК РФ, т.е. именно федеральным законом, а не «иным правовым актом».

Впрочем, в отдельных случаях закон устанавливает, что вопросы недействительности сделки могут быть решены по соглашению ее сторон, например в отношении оснований недействительности (п. 2 ст. 162 ГК РФ) или последствий таковой (п. 3 ст. 431.1 ГК РФ).

Итак, недействительность буквально означает отсутствие правовых последствий. Однако правовые последствия, их наличие – признак, имманентный понятию юридического факта. Поэтому если недействительная сделка не производит правового эффекта, то логично было бы заключить, что она не является и юридическим фактом.

Однако этот вывод не разделяется большей частью отечественной цивилистической доктрины и практикой судов: недействительная сделка мыслится как особого рода юридический факт, с которым правопорядок связывает определенные правовые последствия, хотя и нетипичные, отклоняющиеся от нормальных, не те, которые имелись в виду сторонами. Эта позиция, казалось бы, подкрепляется и некоторыми законодательными формулировками. Так, согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ «недействительная сделка не влечет юридических последствий,

за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью» (курсив

350

Статья 166

наш. – Д.Т.). Подобное определение, неизвестное западным законодательствам, стало результатом весьма специфической концепции недействительности и ее последствий, сложившейся еще в советской цивилистике (см. также комментарии к п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ). Таким образом, ныне господствующее в отечественном праве понимание недействительности отличается от ее естественного, изначального и привычного понимания, преобладавшего вплоть до XIX в. и широко разделяемого и по сей день в правопорядках романистической традиции.

Согласно доминирующему сегодня в отечественной цивилистической доктрине и судебной практике представлению, возникшему в свое время в западноевропейских правопорядках рядом с указанным традиционным, недействительную сделку принято противопоставлять сделке несуществующей, несовершённой, несостоявшейся. В российском праве это соотношение чаще имеет форму противопоставления ничтожных и незаключенных договоров. В судебной практике вопросам данного разграничения было посвящено специальное Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 февраля 2014 г. № 165, анализ содержания которого не входит в задачи настоящего комментария.

Здесь остановимся лишь на общих аспектах проблемы.

1.2. Недействительность и несуществование сделки.

(а) Теоретические основы. Разграничение рассматриваемых категорий основано на сформировавшейся еще в западноевропейских правопорядках XIX в. идее о том, что «несуществующая сделка» не существует юридически, т.е. для правопорядка, в то время как сделка недействительная юридически существует (мы здесь не принимаем в расчет оспоримые сделки, не аннулированные судом или аннулированные лишь на будущее время, которые вполне или отчасти действительны). Более же старый подход к разграничению, сформулированный, в частности, немецким пандектистом Виндшайдом и ныне уже почти не встречающийся, проводил его в фактической, а не юридической плоскости: «несуществующая» сделка отсутствует как факт, не существует даже фактически, недействительная же как факт существует, но не существует для права. Впрочем, недавно отголосок этого устаревшего подхода прозвучал в п. 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 февраля 2014 г. № 165: «Договор, являющийся незаключенным... не только не порождает последствий, на которые был направлен, но и является отсутствующим фактически»

(курсив наш. – Д.Т.).

Итак, согласно господствующему в отечественном праве подходу недействительная сделка, в отличие от сделки несуществующей,

351

существует юридически. Это существование, юридическая релевантность усматривается в том, что такая сделка: (а) способна производить правовые последствия, хотя бы и отличные от типичных, т.е. от тех, на которые она направлена (этот момент служит ключевым при разграничении рассматриваемых категорий в том числе в отечественном правопорядке); (б) подлежит, хотя и в исключительных случаях, исцелению; (в) может быть конвертированной в другую сделку, требованиям к которой она отвечает (так называемая конверсия). Напротив,

снесуществующей сделкой не может быть связано никаких правовых последствий, даже косвенно, и какие-либо инструменты исцеления или конверсии здесь неприменимы.

Примечательно, что по признанию самих же сторонников разграничения недействительных и несуществующих сделок весьма сложно, если не невозможно, сформулировать понятия этих противопоставляемых категорий, т.е. дать ответ на вопрос о том, когда, при несоблюдении каких требований, предъявляемых правопорядком к сделке, имеет место недействительность, а когда несуществование. На этом фоне выглядит по меньшей мере странным демонстрируемое ими стремление проводить тем не менее различие между рассматриваемыми категориями, основывая его на правовых последствиях той или иной квалификации сделки. Однако и помимо этого соображения слабость аргументации, апеллирующей к «правовым последствиям» недействительной сделки, очевидна.

Во-первых, даже если признать, что недействительные сделки производят некие атипичные правовые последствия (например, порождают так называемые реституционные правоотношения), эти последствия наступают все же далеко не всегда; зачастую какого-либо правового эффекта недействительной сделки невозможно обнаружить даже с точки зрения рассматриваемой теории (например, в случае

снеисполненной ничтожной сделкой). Таким образом, атипичные последствия, даже если и признавать их за последствия именно недействительной сделки, не могут служить доказательством юридического существования последней как таковой, независимо от этих последствий, т.е. как сделки, которая лишь эвентуально, в теории «способна» их производить. В противном случае все недействительные сделки следовало бы подразделить на две категории: те, которые производят хоть какой-то, пусть атипичный, правовой эффект, и те, которые не производят никакого эффекта. Но было бы неверно объединять столь различные явления – имеющие и не имеющие значения для права – в рамках одной категории недействительной сделки, которая таким образом лишалась бы внутреннего единства.

352

Статья 166

Во-вторых, с точки зрения логики правовой нормы существование любого юридического факта (фактического состава), в том числе сделки, требует наличия всех его конститутивных элементов, предусмотренных гипотезой соответствующей нормы, и при отсутствии хотя бы одного из них не существует и юридического факта (фактического состава) как такового (принцип целостности юридического факта или фактического состава). Поэтому наличие сделки можно констатировать лишь тогда, когда выполняется фактический состав сделки, предусмотренный соответствующей правовой нормой (подробнее о фактическом составе сделки см. комментарий к ст. 153 ГК РФ). Но если это происходит, то наступают нормально связанные со сделкой данного вида правовые последствия. Утверждать же о «существовании» юридического факта, в том числе сделки, без того, чтобы наступили его последствия, как это имеет место в случае недействительности сделки, означает с точки зрения логики права (которая, впрочем, совпадает в данном случае с общей логикой) противоречие, а именно contradictio in terminis, ибо в области права «существование» юридического факта просто не может не совпадать с выполнением предусматривающей этот юридический факт гипотезы правовой нормы.

В-третьих, согласно все той же логике правовой нормы тот или иной факт является юридическим лишь постольку, поскольку правопорядок связывает с ним те или иные правовые последствия (принцип относительности или релятивизма юридического факта). Из этого следует, что: (а) вне правовых последствий не существует юридического факта;

(б) правовые последствия определяют и специфику (вид) юридического факта. Исходя из этого недействительная сделка, если и производит какие-либо последствия, производит их не как сделка того или иного вида, являющаяся недействительной, а как другой юридический факт, предусмотренный гипотезой нормы, которая устанавливает соответствующие правовые последствия. Поэтому так называемые атипичные правовые последствия недействительной сделки на самом деле суть последствия вполне типичные, однако другого юридического факта (фактического состава), выполняющего гипотезу иной правовой нормы и лишь для удобства, по внешнему сходству называемого (недействительной) сделкой. Признавая юридическую значимость за дефектным с точки зрения предусматривающей его нормы фактом, законодатель тем самым просто создает новую гипотезу правовой нормы (и, следовательно, новую правовую норму). Например, возникновение реституционных правоотношений является последствием не самой сделки, оказавшейся недействительной, а фактического состава, в который входят, с одной стороны, отдельные элементы, совпадающие с непол-

353

ным составом соответствующей сделки, а с другой, дополнительно к этому, – действия по совершению предоставления (исполнительного или конститутивного) по такой сделке.

По той же причине, если действие выполняет некоторый фактический состав, предусмотренный гипотезой правовой нормы для определенного вида сделки, то бессмысленно устанавливать, что это действие является «несуществующей сделкой» с точки зрения гипотезы иной правовой нормы, предусматривающей какой-то другой вид сделки. В связи с этим показательно следующее дело.

Арендодатель обратился в арбитражный суд с иском к арендатору о признании договора аренды здания незаключенным и выселении из него ответчика. Суд удовлетворил иск, и данное решение поддержали суды апелляционной и кассационной инстанций, а также Президиум ВАС РФ (п. 12 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2002 г. № 66). При этом в качестве основания для признания договора незаключенным послужило отсутствие в нем условия о размере арендной платы, существенного для подобных договоров (в качестве арендной платы стороны установили оплату арендатором за свой счет коммунальных услуг, однако суды обоснованно не признали это формой арендной платы). В то же время рассматриваемая сделка, признанная несуществующей как договор аренды, идеально выполняет состав договора ссуды (безвозмездного пользования), поскольку соответствует всем его условиям и не противоречит воле сторон, которая была вполне определенно выражена на совершение безвозмездной сделки. Поэтому для признания данного договора незаключенным на самом деле не было оснований, и «арендодателю», желавшему прекратить договорные отношения, следовало действовать в порядке, предусмотренном для расторжения договора ссуды. Наиболее примечательным в этом примере является то, что квалификация договора по иной юридической схеме (т.е. как договора ссуды) не зависела бы от его «незаключенности» или недействительности с точки зрения состава договора аренды.

Таким образом, противопоставление недействительных сделок несуществующим не имеет под собой достаточного теоретического основания (как, впрочем, и законодательного, что будет показано в подп. «б» п. 1.2 комментария к настоящей статье). Недействительная сделка не отвечает предусмотренным для соответствующего вида сделок требованиям и в этом смысле не существует для права, не производя присущего этому виду сделки правового эффекта. Если правопорядок в конкретном случае и связывает с фактическим составом, называемым недействительной сделкой, какие-то правовые последствия, то такой состав должен обсуждаться уже в контексте тех норм,

354