Закон 3 июля 1922 года.

И вот 3 июля 1922 года появляется постановле­ние Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров (опубликован­ное в № 43 Собрания Узаконений за 1922 г.), изданное в защиту голодающих крестьян и направленное против скупщиков и кулаков. Декрет этот имел большое значе­ние для того времени.

Декрет объявлял недействительными кабальные сделки на хлеб, то есть такие сделки, по которым крестьянин должен был возвратить заемщику в полтора раза больше того, что он сам от заемщика получил,—или же такие сделки, по которым крестьянин за ссуду обязан был отдать весь урожай без указания количества хлеба.

По таким сделкам взявший ссуду обязан был ее воз­вратить лишь в том размере, в каком сам ее получил, а от всего остального освобождался.

— 14 —

Если же заемщик стал бы требовать больше, то его можно было привлечь к ответственности (по статье 193 Уголовного Кодекса) как ростовщика, за что суд в праве приговорить к одному году принудительных работ.

Закон этот имел большое значение для крестьянства, но так как он ничего не говорил о запрете кабальных сделок и среди городского населения также страдавшего от голода, то в ноябре 1922 года Народный Комиссариат Юстиции и издал распоряжение (циркуляр), в котором указал, что хотя бы та или иная сделка и не подходила полностью под постановление 3 июля, но, если она заключена с использованием чьей - либо крайней нужды, то потерпевший от такой сделки пользуется защитой суда. Суд может признать такую сделку не­действительной или же расторгнуть ее на будущее время. *

В этом же распоряжении своем Народный Комисса­риат Юстиции предписывает прокурорам² от имени государства просить суды о расторжении кабальных сде­лок; если же сам потерпевший от сделки подал такую просьбу в суд, то прокурору предписывалось на суде защищать интересы такого просителя (истца). Дальше в этом распоряжении говорится, что, если судебное решение уже состоялось, и притом не в пользу гражда­нина, пострадавшего от сделки, то прокурор должен на такое решение жаловаться в высший суд (на народный суд жалобы приносятся в губернский суд, на решение губернского суда — в Верховный суд).

¹ Ниже мы расскажем подробнее о том, что такое признание сделки недействительной и что означает и какие последствия влечет расторжение сделки на будущее время.

² Прокурор по закону должен повсюду наблюдать за тем, чтобы советский закон правильно исполнялся и чтобы полностью проводились в жизнь все законные распоряжения и указания власти.

— 15 —

Таким образом, Советское правительство, разрешив сделки, однако, сказало, что не всякая сделка будет охраняться законом и не по всякой сделке можно тре­бовать исполнения. Такие сделки, которые ведут к угне­тению трудящихся, использованию их крайней нужды и направлены на обогащение кулака за счет разорения бедняка, — не пользуются защитой закона.

Что говорится в нашем Гражданском Кодексе о кабальных сделках.

Мы видели, что закон и распоряжения Народного Комиссариата Юстиции от 1922 года говорили о кабаль­ных сделках. Но это были законы специальные, издан­ные во время страшного голода. Необходим был постоян­ный закон, который всегда боролся бы с кабальными сделками. Таким законом и явилась статья 33 Граждан­ского Кодекса, утвержденного 31 октября 1922 года Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом и введенного в жизнь с 1 января 1923 года.

Вот что гласит эта 33 статья:

«Когда лицо, под влиянием крайней нужды, вступило в явно невыгодную для себя сделку, суд, по требованию потерпевшей стороны, или подлежащих государственных органов и общественных организаций, может либо при­знать сделку недействительной, либо прекратить ее дей­ствие на будущее время.

«Примечание: должностные лица обязаны предъявлять гражданские иски о признании недействительными явно невыгодных (кабальных) сделок, заключенных семьями лиц, призванных к отбыванию обязательной военной службы в Красной армии и флоте».

Это примечание к ст. 33 появилось только в 1924 году, а раньше статья 33 не имела особого постановления об

— 16 —

охране красноармейцев и их семей: они защищались особым декретом.

Какие сделки закон называет кабальными.

Теперь посмотрим, какие сделки по нашему закону считаются кабальными.

То, что раньше мы рассказали о сделках вообще, 6 кабале и о наших законах, изданных в 1922 году, теперь облегчает нам понимание статьи 33 и позволяет без труда уяснить себе, в каких случаях по действующему закону сделка должна считаться кабальной. Существуют только два основных признака кабальной сделки. Во-первых, сделка должна быть совершена под влиянием крайней нужды, и, во-вторых, сделка должна быть, в то время когда она совершается (сделка считается совер­шенной или тогда, когда люди на бумаге подписали условия, или тогда, когда они словесно окончательно сговорились), явно невыгодной для лица, которое нахо­дится в крайней нужде. Только если налицо оба эти обстоятельства (а не только каждое из них порознь), можно говорить о кабальной сделке. Вот—пример. Во Владимирской губ. в одной из деревень Переяславского уезда проживал крестьянин Голубев, вдовец, с пятью малолетними детьми. В 1923 году он вернулся с воен­ной службы и вновь стал хозяйничать. Весною 1924 г. у него пала единственная лошадь. О покупке новой ло­шади нечего было и думать, тем более, что Голубев после службы только начинал налаживать хозяйство и запасов никаких у него не было. Соседи тоже не по­могли Голубеву. Кто победнее и рад бы помочь, да не­чем, а те, кто побогаче, недолюбливали Голубева за то, что, вернувшись со службы, он перестал ходить в цер-

— 17 —

ковь и объяснял молодежи про пользу Советской власти для простого народа. Что было делать Голубеву без лошади, без соседской помощи? Хозяйство вести он не мог, уйти в город на заработки тоже не мог (куда детей девать!).

Но вот «спаситель» нашелся. Как-то в воскресный день приехал к Голубеву из соседнего села местный зажиточный крестьянин и лавочник Степан Корнеев. Корнеев, без долгих разговоров, предложил Голубеву такую сделку: он, Корнеев, покупает у Голубева поло­вину его урожая за три года и за это дает Голубеву в собственность старую 24-летнюю кобылу. Хоть Голубев и знал, что он может собрать за три года уро­жая больше, чем на 800 рублей, но на сделку при­шлось согласиться, чтобы хотя как-нибудь протянуть до осени. По предложению Корнеева, сделку оформили, бу­магу подписали, даже марки гербовые наклеили. На следующий день привел Корнеев лошадь. Голубев про­работал на ней до осени. Осенью ушел он на заработки (к концу лета он женился и детей оставил с женой) в город. В городе сколотил кое-какие деньжонки. К весне лошадь, купленная им у Корнеева, пала, но Голубев уже купил к этому времени другую лошадь отчасти за на­личные, отчасти в кредит под поручительство комитета взаимопомощи. Стал работать, хозяйство поправлялось. Но вот после сбора урожая явился Корнеев, предъявил письменную сделку и потребовал, чтобы Голубев отдал ему половину урожая (половину урожая прошлого года он уже получил). Голубев отказался и подал на Кор­неева в суд, прося об уничтожении этой сделки. Суд признал сделку кабальной, расторг ее, обязал Корнеева вернуть Голубеву стоимость полученного хлеба, а Голу­бева обязал внести в доход казны 25 рублей—-сумму в какую была оценена лошадь.

Кабальные сделки, 2

— 18 —

Так кончилось это дело.

Вот другой пример. В городе Мценске, Орловской губ., в небольшом домишке проживала вдова железно­дорожного машиниста Татьяна Федоровна Утина. До­мишко остался ей по наследству от мужа, который ку­пил его на трудовые деньги. Зимой 1925 года дочь Утиной, тринадцатилетняя Варвара, тяжко захворала. Врачи сказали, что нужно везти девочку в теплые края, на юг. Утина души не чаяла в девочке, но везти ее не могла, потому что никаких средств не имела. Нашелся и тут услужливый человек местный житель Федор Кор-жавин, который предложил Утиной заключить такую сделку: он на свой счет отправляет мать и дочь в теп­лые края до осени 1925 года, а за то мать сдает ему свой домик сроком на 8 лет без особой за это платы. Сама же Утина должна была по возвращении проживать в полусгнившей сторожке, прилегавшей к дому. Чтобы спасти девочку, Утина на такие условия согласилась.

Через полтора года Варваре совсем стало плохо. В сторожке было холодно и сыро. Стала Утина просить Коржавина пустить ее в дом, хоть на кухню. Отказал он ей. Тогда пошла Утина и рассказала все местному прокурору. Прокурор написал бумагу в суд. Суд рас­смотрел дело и постановил Утиной ее дом для прожи­вания отдать, Коржавина оттуда выселить да еще взы­скать с него арендную плату за дом по правильной оценке, засчитав, конечно, то, что ему стоила поездка Утиных на юг.

В обоих этих случаях мы видим кабальные сделки в полном смысле слова. Тут налицо оба главных при­знака для признания сделки кабальной: крайняя нужда одного из заключавших сделку и, кроме того, явная невыгодность для него этой сделки во время ее совер­шения.

Рассмотрим же поближе, что по закону считается крайней нуждой и явно невыгодным.

Что закон называет крайней нуждой.

Ответ на этот вопрос уже, конечно, ясен после наших примеров. Крайняя нужда бывает в тех случаях, когда нет другого способа спасти свое хозяйство или себя и свою семью, как совершением той или иной сделки (Голубев должен был согласиться на сделку, чтобы не погубить хозяйство, себя и детей; Утина должна была согласиться на сделку, чтобы спасти жизнь своей дочери).

Не может поэтому считаться крайней нуждой, когда, например, у человека только' временные затруднения, с которыми он самостоятельно может справиться, умень­шив немного свои расходы, отказавшись от расширения хозяйства и проч. Например: если из двух лошадей одна падет, это, хоть и беда, да не такая, которая гро­зит разорением; или, если больному не плохо бы поехать к морю, но и у себя на родине врачи помещают в дом отдыха и можно поправиться и в своих местах. Значит, случаи, когда житейские затруднения не угрожают суще­ствованию человека или существованию его хозяйства, не могут считаться крайней нуждой. Тем более нельзя считать крайней нуждой случаи, когда речь идет о не­возможности удовлетворить потребности не насущные, не очень важные для жизни или даже совсем не важные. Например: покупка каких нибудь украшений, нарядов, покупка вина и т. д.

Невозможно точно перечислить и назвать все насущ­ные потребности в отличие от потребностей второсте­пенных. Какой бы то ни было перечень здесь не годится. Обыкновенно необходимыми потребностями называются потребности в пище, одежде, жилье, топливе. Нужно, однако, сказать, что в разные времена по-разному люди

— 20 —

понимают, что такое необходимые потребности. Это зави­сит от развития хозяйства, благосостояния населения и его культурности. Если в давно прошедшие времена, много тысяч лет тому назад, дикому челе/веку нужно было быть только сытым, чтобы считать свои насущ­ные потребности удовлетворенными, то теперь человек считает нужным иметь и приличное жилье, и одежду и умственную пищу: человек стремится теперь не только быть сытым, одетым и обутым, но и иметь возможность почитать в свободное время после работы книжку или газету, послушать рассказ ученого человека и т. д. и т. д. Поэтому, чем больше умственно развивается человек, чем больше увеличивается народное благосостояние, чем сильнее развивается наука, тем больше ширится и ра­стет круг, так называемых, необходимых потребностей людей.

Трудно назвать крайней нуждой тот случай, когда человек, хотя и не может поддержать себя или свое хозяйство без посторонней помощи, но когда ату помощь он может получить на удобных и выгодных для себя условиях (через кооперацию, например) и, зная об этом, тем не менее идет к кулаку.

Такие случаи бывают по большей части у недобро­совестных людей, которые нарочно отказываются от выгодной для себя сделки, чтобы потом, заключив сделку невыгодную, заявить, что. вот, мол, я был в крайней нужде, сделку заключил кабальную, а потому совсем не хочу ее соблюдать и платить по ней. Но таким людям мы в праве сказать, что на самом-то деле нужды край­ней не было, раз они сознательно отказались от выгодной сделки и заключили сделку на тяжелых условиях. Тол­кала на это их не нужда, а расчет. Поэтому такие случаи тоже не должны считаться случаями крайней нужды.

— 21 —

Итак, крайняя нужда бывает тогда, когда без посто­ронней помощи, оказываемой на явно невыгодных усло­виях, не могут быть удовлетворены необходимые потреб­ности данного лица.

Теперь спрашивается, что же считать явной невыгод­ностью сделки.

Явная невыгодность сделки.

Сделка является явно невыгодной тогда, когда убы­точность ее резко выделяется, бросается в глаза. Такая сделка должна быть не просто убыточной, невыгодной; несоразмерность между тем, что потерпевший получает и что он должен возвратить, должна быть слишком явна и очевидна, чтобы сделка признана была невыгодной.

Почему же закон ограничивает второе условие кабаль­ной сделки словом «явно» (явная невыгодность].

Да потому, что, если вообще сделки допускаются, то этим самым разрешаются и сделки, которые для одного из сговаривающихся будут невыгодны, иначе, вообще, люди не заключали бы договоров, если бы думали, что чуть одному из них он будет невыгоден — договор будет расторгнут. Да и распознать со стороны простую невыгодность почти невозможно, во всяком слу­чае— очень трудно. Такая проверка государством сде­лок и оспаривание сделок только потому, что один из договорившихся потерпел убыток, могла бы привести к полному уничтожению сделок между гражданами, так как при таких условиях граждане опасались бы вообще совершать сделки.

Итак, только тогда, когда налицо оба указан­ные нами признака, можно говорить, что сделка ка­бальная.

В таком именно смысле Народный Комиссариат Юстиции разъяснил, что кабальной сделка бывает тогда,

— 22 —

когда, во-первых, «одна сторона использует в своих выгодах исключительно стесненное (малоземельное) или бедственное (голод) положение другой стороны» и, во-вторых, «если, пользуясь этим тяжелым положением своего контрагента, более сильная сторона диктует ему явно невыгодные, значительно отступающие от нормаль­ных, условия договора».

Чем отличаются постановления Гражданского Кодекса от постановлений 1922 года.

Главное отличие статьи 33 Гражданского Кодекса от декрета 1922 года о кабальных сделках заключается в том, что по смыслу статьи 33 все равно о чем идет речь в сделке, заключена ли она на хлеб или скот, или овес, или касается строений. Если два признака, о кото­рых выше сказано (крайняя нужда и явная невы­годность), имеются, сделка — кабальная. Декрет же 1922 года, как мы видели, говорил только о сделках на хлеб.

— 23 —

не было, а насчет условий, так, хотя, может, ты немножко и просчитался, но очень уж большой невыгоды для тебя не получится».

Вот и идет такой спор между Ивановым и Петровым. Кто же может и должен спор этот разрешить, да так разрешить, чтобы и Иванов и Петров должны были решение признать и полностью ему подчиниться?

Спор такой может разрешить по нашему закону только суд и никто больше. Правила о том, что споры по вопросу о кабальности разрешаются только судом, относятся и к тем случаям, когда кабальная сделка заклю­чена относительно аренды земли. Статья 38 Земельного Кодекса прямо говорит, что «наблюдение за правильным применением условий и правил аренды, а также рас­смотрение всех споров при соблюдении договоров аренды, производится земельными комиссиями... а расторже­ние договоров, носящих кабальный характер, произво­дится по суду». Значит, всякий спор относительно кабальности, о каком предмете ни шла бы речь, разре­шается судом.

Кто разрешает вопрос, является ли сделка кабальной или нет.

Мы знаем теперь, при каких условиях сделка является кабальной, умеем отличать признаки кабалыюсти. Но, спрашивается, кто же должен окончательно разрешить вопрос о том, является ли сделка кабальной или нет. Вот Иванов с Петровым заключили договор на продажу хлеба. Пришел срок. Иванов говорит: «Не повезу хлеба, воспользовался ты моей крайней нуждою, навязал мне явно невыгодные условия. Кабальна для меня сделка».— «Неправда,—отвечает Петров,—нужды у тебя крайней

Почему вопрос о кабальности сделки рассматривается судом.

Почему же обязательно нужно идти в суд, чтобы уничтожить кабальною сделку? Почему сделать этого нельзя помимо суда? Почему бы, например, не устана­вливать кабальность сделки простым распоряжением местного совета либо другого органа власти? Наконец, можно было бы просто считать кабальную сделку не­существующей даже и без всякого распоряжения или приказа... С первого взгляда кажется, что такой поря­док был бы проще: не нужно ходить по судам, ожидать решения, доказывать на суде свои права, писать заявле-

— 25 —

ния, ждать, не будет ли жалобы в высший суд и прочее и прочее. Но это только кажется с первого взгляда. На самом же деле только на суде оба спорящих имеют действительную возможность обстоятельно объяснить свое положение и свой взгляд на дело. На суде каждый из спорящих не только может рассказать о своем поло­жении, но должен стараться и доказать свое право. Со своей стороны, суд сам, конечно, идет навстречу тому из спорящих, который не умеет объяснить в свою пользу положение дела; тогда суд расследует дело своею властью, велит собрать доказательства и прочее. По­этому-то суд и является таким учреждением, которому доверено, на основании наших законов и политики рабоче-крестьянского правительства, разбирать спорные дела и выносить по ним свои решения. Так бывает и вообще со всеми спорными делами между гражданами, когда спор идет о чьем-либо праве. Тем более необходимо рассмотрение в суде вопросов о кабальных сделках. Здесь, как мы видим, многое неясно, по многим вопро­сам один объясняет так, а другой иначе.

С другой стороны, если допустить, что всякие спор­ные вопросы между гражданами будут рассматриваться не в суде, или даже будут разрешаемы каждым недоволь­ным безо всякого рассмотрения, так что же получится? Получится то, что люди, заключая всякого рода договоры, никогда не смогут быть уверены в том, что договоры эти будут выполняться. Каждый будет опасаться, что вдруг, неожиданно, без судебного справедливого разби­рательства сделку объявят недействительной и уничтожат ее. При таком положении люди вообще не захотят заключать договоров, не веря в их прочность. Вот почему у нас споры между гражданами, в том числе и споры о кабальности, рассматриваются судом, который должен крайне осторожно относиться к таким вопросам. «Иски

о расторжении явно невыгодных сделок», — говорит Верховный Суд Украины, — «совершенных под влиянием крайней нужды, должны требовать со стороны суда крайне осторожного отношения. Право суда расторгнуть указанные кабальные сделки... не должно вырождаться в форму, подрывающую уверенность в прочности сделок вообще».

Таким образом, решение дел о кабальности судом, который спокойно и внимательно разбирает все обстоя­тельства дела при помощи самих спорящих, является залогом того, что дело действительно будет решено по закону и справедливости.

Вот почему наш закон требует, чтобы всякие сделки, и кабальные в том числе, в случаях спора рассматри­вались только судом.

В каких случаях и по чьему требованию суд рассматривает вопросы о кабальных сделках.

Суд сам по своему почину не приступает к разбору гражданских дел. * Судебное производство по граждан­ским делам начинается только по просьбе заинтересо­ванных лиц или по почину тех представителей госу­дарства, которые по закону должны в такие дела вме­шиваться.

¹ Гражданские дела — это такие дела, где рассматриваются вопросы о собственности, о всяких договорах, о завещаниях и т. п. Гражданские дела отличаются от уголовных, в которых решается вопрос о том, должно иди не должно государство принять меры социальной (обще­ственной) защиты от нарушителей закона в виде лишения свободы пора­жения прав и т. д. Отличаются гражданские дела и от административ­ных, где речь идет о правах власти отдать то или иное распоряжение, например, издать обязательное постановление. Споры о кабальных сдел­ках относятся таким образом к гражданским делам.

— 26 —

По чьей же просьбе суд рассматривает дела о кабаль-ности?

Такую просьбу может подать прежде всего сам потерпевший, то есть тот человек, который терпит убы­ток, ущерб от сделки, который угнетаем сделкой. В при­веденных нами примерах такую, следовательно, просьбу (исковое заявление) могут подать в суд крестьянин Голубев и вдова Утина, потому что они страдают от сделок, ими заключенных, они, стало быть, потерпевшие.

Но подать просьбу в суд может не только потер­певший от сделки. Кроме потерпевшего, подавать за­явление в суд о расторжении кабальных сделок могут по закону еще «подлежащие государственные и обще­ственные организации». Какие же это организации?

Обязанности сельсоветов, волисполкомов и других