5. Осведомленность о пороке сделки

Необходимым требованием для подтверждения сделки ее стороной и соответствующей потери ею права на оспаривание сделки является то, что основание оспаривания сделки должно быть известно ей на момент волеизъявления на заключение сделки или ее подтверждения¹³⁸.

Стороне, которая подтвердила сделку, на момент заключения оспоримой сделки или ее подтверждения, должны быть известны фактические основания оспаривания.

Например, в одном из дел суд апелляционной инстанции не применил положение абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК, на которое ссылался заявитель, указав, что ответчик не подтвердил сделку: в п. 2 ст. 19 Закона об обществах с ограниченной ответственностью предусмотрен шестимесячный срок для внесения в уставной капитал вкладов третьими лицами со дня принятия соответствующего решения, однако заявитель внес вклад в уставной капитал лишь через 9 месяцев. Суд правомерно указал, что с момента принятия решения об увеличении уставного капитала общества и до истечения установленного шестимесячного срока для внесения вклада в уставной капитал общества истец не мог знать о том, что фактического внесения вклада в уставной капитал общества не произойдет¹³⁹.

В другом деле суд отказал в применении нормы абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК, так как ответчиками не было представлено доказательств, что на момент заключения спорного договора на установку и эксплуатацию рекламных конструкций истцу было известно о несоответствии рекламных мест требованиям ГОСТ Р 52044-2003¹⁴⁰.

Незнание юридического основания оспаривания сделки не является значимым, так как суды исходят из презумпции знания закона. Арбитражный суд Московской области в одном из дел указал, что согласно абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК сторона договора не могла не знать о существующих законодательных ограничениях на заключение договора перенайма, но, несмотря на это, заключила и исполнила указанный договор, в связи с чем потеряла право на оспаривание сделки¹⁴¹.

Еще одним вопросом в контексте осведомленности о пороке сделки, является следующий: может ли сторона по сделке до ее заключения подтвердить ее действие, не зная о дефектах?

Как указал Кассационный суд Франции, подтверждение должно совершаться после заключения контракта, и, соответственно, открытия дефекта. Условие, которым контрагент заранее отказывается от обращения в суд с требованием о признании сделки недействительной, изначально ничтожно¹⁴².

6. Подтверждение оспоримого договора (п. 2 ст. 431.2 гк)

В ходе реформы гражданского законодательства Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» в текст ГК был включен п. 1 ст. 431.2 ГК, который содержит в себе положения, аналогичные абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК.

«Сторона, которая приняла от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство, не вправе требовать признания договора недействительным, за исключением случаев признания договора недействительным по основаниям, предусмотренным статьями 173, 178 и 179 настоящего Кодекса, а также если предоставленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны».

Очевидно, что п. 2 ст. 431. 1 ГК является конкретизацией нормы п. 2 ст. 166 ГК. Однако необходимо заметить, что п. 2 ст. 431.1 ГК имеет ряд существенных ограничений, по отношению к общей норме:

1) Не применяется к договорам, не связанными с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности (далее – b2b).

2) Не применяется в случае признания договора недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 173 ГК (недействительность сделки юридического лица, совершенной в противоречии с целями его деятельности), ст. 178 ГК (недействительность сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения) и ст. 179 ГК (недействительность сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств).

3) Не применяется, если предоставленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны.

Основным вопросом является соотнесение п. 2 ст. 431. 1 ГК с п. 2 ст. 166 ГК и этот вопрос может разрешаться двумя способами:

Lex specialis derogate generalis: в русле данного решения п. 2 ст. 431. 1 ГК будет иметь приоритет в отношениях b2b. В этом контексте норма п. 2 ст. 431.1 ГК будет необоснованно не покрывать ситуации, когда действие договора подтверждается стороной не путем принятия исполнения, а другими способами (предоставление обеспечения, уплата договорной неустойки и т.д.). Такой подход в блокировании более общей нормы п. 2 ст. 166 ГК Карапетов А.Г. небезосновательно называет очевидно абсурдным¹⁴³.

Субсидиарный характер: при этом решении норма п. 2 ст. 431. 1 ГК будет применяться только в ситуации, когда подтверждение осуществляется (а)b2b(b)путем принятия исполнения(c) при наличии пороков сделки, не связанной со ст. ст. 173, 178, 179 ГК. При каком-либо отхождении от этих условий будет применяться п. 2 ст. 166 ГК.

Здесь же по вопросу интерпретации исключения из состава п. 2 ст. 431.1 ГК ст. ст. 173, 178, 179 ГК А.Г. Карапетов дает три варианта:

1. При оспоримости сделки b2b по основаниям ст. ст. 173, 178, 179 ГК подтверждение невозможно;

2. При подтверждении оспоримого по основаниям ст. ст. 173, 178, 179 ГК договора b2b путем принятия исполнения будет применяться абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК;

3. При оспоримости сделки b2b по основаниям ст. ст. 173, 178, 179 ГК подтверждение договора путем принятия исполнения не будет блокировать права на оспаривание ввиду специальной оговорки п. 2 ст. 431.1 ГК, однако при подтверждении договора иными способами по таким составам недействительности будет действовать общая норма абзаца 4 п. 2 ст. 166 ГК.

Как видим, систематическое и телеологическое толкование анализируемой нормы создает множество вопросов касательно ее соотношения с общей нормой. В целом, по нашему мнению, норма п. 2 ст. 431.1 ГК не имеет никакой существенной необходимости при наличии абзаца 4 п. 2 ст. 166 ГК. Это косвенно подтверждает и немногочисленная судебная практика: как, например, указывает Арбитражный суд Уральского округа по вопросу невозможности применения ст. 431.1 ГК к отношениям, возникшим до ее введения, «ограничение права на оспаривание договора стороной, которая приняла от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство (эстоппель), существовало в гражданском праве и до введения в действие ст. 431.1 ГК РФ»¹⁴⁴.

Продолжая, стоит отметить, что в ходе критики рассматриваемой нормы на научном круглом столе, А.В. Егоров высказал мнение о том, что инициатива включения п. 2 ст. 431. 1 ГК в текст закона принадлежала «группе по обязательствам» ввиду «перетягивания одеяла» отдельных групп разработчиков в ходе реформы гражданского законодательства. Возможно, причина такого малопонятного шага, как включение анализируемой нормы, кроется не в стремлении сделать законодательство эффективнее, а в желании отдельных разработчиков удовлетворить «научное» самолюбие.

Соглашаясь с позицией А.Г. Карапетова¹⁴⁵, мы считаем ошибочным появление п. 2 ст. 431.1 ГК при наличии абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК. По нашему мнению, эта норма носит за собой деструктивный характер по следующим причинам:

1. Нагромождение законодательного материала и казуализация закона;

2. Возможное исключение судебной практикой действия абз. 4 ст. 166 ГК при подходе «lex specialis derogat generalis» к ситуациям, при котором подтверждение сделки было совершено между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность. Общепринято, что подтверждение должно быть свободно от пороков воли: именно в этом ключе следует понимать неудачный текст п. 2 ст. 431.1 ГК, который отказывает в возможности подтверждения сделкам, недействительным по основаниям 178 и 179 ГК. Если такой порок как, например, обман отпал к моменту совершения подтверждения, то сделка не может быть оспорена впоследствии;

3. Возможное ограничение допустимости подтверждения сделки не посредством принятия исполнения, а иным путем.