1.2. Объект посягательства и нанесение ему вреда как условие наступления ответственности за вмешательство третьего лица в договорные отношения

Предметом данной работы является рассмотрение гражданско-правовой ответственности за вмешательство третьего лица именно в договорные отношения – частного случая привлечения к ответственности за вмешательство в экономические отношения (wrongful interference with economic relations)³². Следовательно, вопросы допустимости привлечения к ответственности интервента за вмешательство на стадии преддоговорных отношений и при причинении чистых экономических убытков (pure economic loss) находятся за рамками данного исследования. Подробнее стоит остановиться на видах договоров, получающих правовую защиту.

Для получения защиты от вмешательства интервента договор должен быть действительным, и это правило универсальное. Американская судебная практика однозначно утверждает, что договор, который не признается правопорядком, сам не порождает никаких правовых последствий, в него нельзя вмешаться, следовательно, невозможно считать подобные действия основанием для привлечения к деликтной ответственности. Так, например, договор, противоречащий публичным нравам по праву штата Техас, был признан недействительным, и истец получил отказ в удовлетворении иска о привлечении к ответственности интервента³³. В штате Мичиган суд не удовлетворил исковое требование к интервенту за вмешательство в договор, ссылаясь на недействительность соглашения, содержащего недозволенные положения об ограничении конкуренции³⁴.

В Англии поддерживается та же позиция³⁵. В деле, связанном с известным профессиональным футболистом Уэйном Руни (Wayne Rooney), недействительный договор, заключенный с частично дееспособным лицом, не породил правовых последствий, так как суд не счел его достойным защиты в виде привлечения к деликтной ответственности интервента³⁶. Отдельно отмечается, что если договор недействителен в части, то в отношении действительных положений вмешательство интервента недопустимо³⁷.

Французский правопорядок предлагает аналогичное решение вопроса о возможной защите недействительных договоров³⁸.

Практика немецких судов указывает, что нарушение любой обязанности, даже фидуциарной, совершенное должником при воздействии со стороны интервента, влечет наступление ответственности делинквента, но нарушен должен быть договор³⁹.

Предложенное правопорядками решение выглядит логичным: при недействительности договора отсутствует договорное обязательство, следовательно, нет необходимости предоставлять правовую защиту путем привлечения интервента к деликтной ответственности. Сложнее вопрос о допустимости применения деликтной ответственности в отношении вмешательства в оспоримые договоры.

В соответствии со Вторым сводом деликтного права США вмешательство в оспоримые договоры интервента влечет за собой деликтную ответственность⁴⁰ (за этим стоит идея о том, что обязательство из договора существует до тех пор, пока он не оспорен и, следовательно, есть объект защиты), однако судебная практика не столь категорична. Есть дела как разрешенные в соответствии с предписанием Второго свода деликтного права⁴¹, так и отстаивающие противоположную точку зрения⁴². В доктрине особо рассматривается дело Guard-Life Corp. v. S. Parker Hardware Manufacturing Corp.⁴³, в котором суд предложил привлекать интервента за вмешательство в оспоримые договоры в ограниченных случаях, только если действия интервента являются сами по себе противоправными (делинквент действовал путем обмана, угрожал или физически принуждал должника нарушить договорное обязательство)⁴⁴.

В отношении договоров, судьба которых зависит от воли стороны (determinable contracts) в Англии суды занимают позицию, схожую с предписаниями Второго свода деликтного права США: интервент не привлекается к ответственности, если расторжение договора законно⁴⁵.

Французский правопорядок считает, что необходимо уважать право должника на признание оспоримого договора недействительным, но не дает однозначного ответа на вопрос о возможности привлечения к ответственности интервента в данной ситуации⁴⁶.

Отдельно необходимо остановиться на договорах, которые стороны имеют право расторгнуть в одностороннем порядке (здесь не имеет значения, происходит ли это вследствие прямого указания закона или в связи с условиями соглашения). Практика американских судов говорит, что при вмешательстве в такие сделки деликтная ответственность для третьего лица не наступает⁴⁷. Позиция английского правопорядка в отношении договоров, судьба которых зависит от воли одной из сторон, в данном случае тоже отрицает возможность наступления деликтной ответственности в отношении третьего лица⁴⁸.

Интересно рассмотреть развитие правовой позиции по защите деликтным иском отношений из договоров, по которым передаются вещные права (в римском праве – обязательства dare), во Франции. Изначально такой возможности не существовало, так как вещные права обеспечивались сильными способами защиты и системой регистрации (там, где это было применимо)⁴⁹. Впрочем, сразу допускалось привлечение к деликтной ответственности за вмешательство в договор, из которого возникало право преимущественного приобретения недвижимости⁵⁰. Впоследствии судебная практика закрепила возможность требовать возмещения убытков с интервента при вмешательстве в регистрируемые сделки с недвижимостью. Теперь классическая проблема двойной продажи решается следующим образом: если второй приобретатель регистрирует свой договор, зная о предыдущем покупателе, не сумевшем зарегистрировать свою сделку, то его попытка завладеть правом с помощью действующей системы регистрации будет признана неправомерной и повлечет за собой деликтную ответственность за вмешательство в договорные отношения (истец сможет получить вещь). Консервативная позиция, гласившая, что для оборота лучше, чтобы правила регистрации функционировали абстрактно и сугубо механически, и что нужно поощрять более инициативного участника экономических отношений, так как право любит «бодрствующего» (в том числе бодрствующего делинквента, исходя из этой логики), сменилась на более справедливый и взвешенный подход, основанный на необходимости устройства оборота на началах добросовестности⁵¹. В конце концов, система регистрации защищает оборот, устраняя незнание третьих лиц о правовой принадлежности конкретного объекта недвижимости, а не давая самому быстрому и хитрому дельцу возможность получить титул в нарушение чужих договоров.

Важно отметить, что интервент привлекается к ответственности, только если в итоге договор был нарушен. В Англии это отмечается в судебной практике (например, в решении по делу Allen v. Flood). Нарушение любой обязанности повлечет привлечение интервента к деликтной ответственности (отрицается деление обязанностей на главные (основные) и второстепенные для определения круга отношений, подлежащих защите)⁵².

Интересным является дело Emerald Construction Co. Ltd. v. Lowthian and others⁵³, в котором интервентом был признан профсоюз, призвавший строительные компании прекратить практику заключения трудовых договоров с определенными работниками. Истцом являлась аутсорсинговая компания, предоставлявшая таких работников строительным организациям. Интервент был привлечен к деликтной ответственности, так как сознательно допускал возможность нарушения соглашений, не выясняя их деталей. Между тем в описываемом деле интервент не знал о том, что в договорах закреплено право строительных компаний на расторжение договоров, хотя имел возможность ознакомиться с ними. С данной позицией суда трудно согласиться, так как фактически привлечение к ответственности произошло при отсутствии вреда, нанесенного договорным отношениям, в связи с тем, что у должников было право на расторжение договора.

Во Франции в решении по делу Doeuillet v. Raudnitz подчеркивалось, что действия интервента должны привести к наступлению вреда в виде нарушения договора⁵⁴.

В Германии ответственность наступает в случае причинения вреда договорным отношениям, причем основному обязательству, определяющему их характер⁵⁵.

В практике различных американских штатов нет единого подхода к решению вопроса о том, нарушение каких обязательств повлечет ответственность делинквента, но в литературе предлагается принять за ориентир немецкий подход⁵⁶.

Следовательно, объектом посягательства со стороны интервента может быть договор, действительный в целом или в части, а также правовой защите подлежат оспоримые сделки. Без причинения вреда договорным отношениям интервент к деликтной ответственности за вмешательство в них не привлекается.