Чупрунов Александр Сергеевич

Гражданско-правовая ответственность за вмешательство третьего лица в договорные отношения

Ответственность за имущественные правонарушения традиционно делят на договорную ответственность, наступающую вследствие нарушения договора, и внедоговорную ответственность, связанную с обязательствами из причинения вреда¹. Но существует позиция, согласно которой разница между этими двумя группами не столь велика, а они сами не охватывают весь универсум вариантов ответственности². Подчеркивается, что цель любой ответственности – восстановление прав и компенсация за причиненный вред, поэтому главной задачей является гармоничное взаимодействие двух составных частей института, направленное на обеспечение достаточной защиты гражданских прав³.

Возможность привлечения к ответственности третьего лица за вмешательство в договорные отношения долгое время являлась предметом дискуссий. Ведущие иностранные правопорядки прошли длинный путь к признанию существования такого деликта, выработке единообразных условий привлечения к ответственности – все это требовало значительного доктринального и практического осмысления, которое сегодня происходит и в российской научной среде.

Стоит отметить, что вопрос о квалификации вмешательства третьего лица в чужие договорные отношения в западных правопорядках возникает уже в Средние века и ставится все чаще и острее с развитием капиталистического общества. С течением времени институт ответственности за вмешательство развивался, кристаллизировались конкретные условия наступления ответственности. Пожалуй, можно смело утверждать, что в цивилизованных правопорядках к началу XXI в. сформировалось четкое понимание недопустимости намеренного вмешательства в чужие договорные отношения.

В 1999 г. авторитетный Специальный докладчик ООН Дж. Кроуфорд во Втором отчете об ответственности государств проанализировал конкретную ситуацию: одно государство подстрекает другое государство на нарушение договора с третьим государством. Данный анализ публично-правовой материи Дж. Кроуфорд иллюстрирует ссылкой на общепризнанные принципы права, в частности на запрет произвольного вмешательства кого-либо в частные права другого, в частности в договорные права, подчеркивая, что в Англии, Франции, Германии и США намеренное подстрекательство к нарушению договора влечет наступление ответственности вмешивающегося лица⁴.

1. Ответственность третьего лица за вмешательство в договорные отношения в зарубежных странах

Ведущие западные правопорядки рассматривают злонамеренное вмешательство третьего лица в договорные отношения в качестве деликта. Теоретическое обоснование такой позиции приводится далее, в разд. 2. Стоит отметить, что различные правопорядки по-разному конструируют состав деликта из-за исторических и мировоззренческих особенностей. Как высказался Х. Перлман (H. Perlman), несмотря на длительную историю исследуемого деликта, «существенные элементы доктринально не кристаллизовались ни в рамках американского права, ни в других правовых системах»⁵.

При изучении элементов, образующих состав деликта, требуется осознавать, что они представляют собой правовой инструментарий, с помощью которого тот или иной правопорядок добивается желаемого результата. Следовательно, только комплексное исследование составляющих позволит понять, что представляет собой такой деликт, как вмешательство третьего лица в договорные отношения, в каждом конкретном правопорядке. В связи с этим видится правильным начать рассмотрение с общих положений, попутно отмечая особенности регулирования, содержащиеся в правопорядках Франции, Германии, Англии⁶ и США. Следовательно, логично при дальнейшем анализе ответить на следующие вопросы: 1) что понимается под противоправным поведением, которое считается недостойным правовой защиты; 2) вмешательство в какого рода договорные отношения влечет наступление деликтной ответственности; 3) наличие какой причинно-следственной связи необходимо для объявления действий интервента деликтом; 4) при какой форме вины интервента возникает деликтная ответственность? Кроме того, нельзя не остановиться на проблеме последствий привлечения интервента к деликтной ответственности.