ФИЛИППОВА

СОФЬЯ

ЮРЬЕВНА

доцент кафедры коммерческого права и основ правоведения МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат юридических наук

ТЕМА НОМЕРА: COVID-19. Правовое измерение

КОРОНАВИРУС УШЕЛ. КАК НАМ ТЕПЕРЬ ВЕРНУТЬ ПРАВО?

В статье ставится вопрос о том, какой эффект оказало законотворчество в период распространения коронавирусной инфекции на правосознание, правовую культуру населения и в целом на частное право как на систему регулирования социального взаимодействия. Сделаны предложения по возвращению в рамки российской правовой системы, рассмотрена и критически оценена возможность взыскания с государства убытков, причиненных принятием незаконных актов, ограничивающих деятельность субъектов предпринимательской деятельности в период распространения коронавирусной инфекции.

Ключевые слова: частное право, правосознание, принципы права, коронавирус, причинная связь, возмещение убытков

Временно приостановить… деятельность в области права

Пункт 8 Приложения № 3 к указу мэра Москвы от 05.03.2020 № 12-УМ

Вконце прошлого года части первой Гражданского кодекса (ГК) исполнилось четверть века. По случаю этого юбилея я хотела написать статью,

показав в ней, как именно основные начала гражданского законодательства, закрепленные в ст. 1 ГК РФ, влияют на все гражданское законодательство, образуя его скелет; цементируют систему правового регулирования имущественного оборота, образуя основу российского частного права. Эта статья

SOFIA YU. FILIPPOVA

Associate Professor at the

Chair of Commercial Law

and Basics of Legal Method

of the Faculty of Law at

Lomonosov Moscow State

University, PhD in Law

THE CORONAVIRUS HAS GONE. HOW DO WE GET THE LAW BACK NOW?

The article considers how lawmaking amid the spread of coronavirus infection has affected the legal consciousness, legal culture of Russian citizens, and, generally, the private law as a regulator of social interaction. The author proposes to revive the Russian legal system, considers and critically evaluates the possibility to recover from the state losses caused by the adoption of illegal acts limiting business activities.

Keywords: private law, legal consciousness, principles of law, coronavirus, causal connection, recovery of losses

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

защиты нарушенных прав. Замысел той статьи мне очень нравился. Казалось важным подвести промежуточные итоги, сделать выводы, сверить часы, уточнив, сохраняют ли актуальность все эти положения, сформированные на заре нового политического, экономического и правового периода в жизни нашей страны, когда только-только появилась Конституция 1993 г., новое государство, новая экономика и новые представления о свободе.

Я не успела написать эту статью. И теперь я уже ее не напишу. Потому что права, для которого были созданы те основы, больше нет. Мы его потеряли.

Сейчас на страницах большинства юридических изданий, на всех юридических площадках страны бушует тема коронавируса. Арендные и налоговые каникулы, освобождение от ответственности, невозможность исполнения, расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств… Впрочем, не буду повторяться — я и сама внесла определенный вклад в осмысление правовых последствий коронавируса2. Теперь хотелось бы обсудить с читателями несколько иное.

Буквально на днях мне попало в руки письмо, которое по электронной почте прислала одна из крупных авиакомпаний своему клиенту — несостоявшемуся пассажиру. Там было сказано, что его билет на начало июля 2020 г. «аннулирован», денежные средства «заморожены», на стоимость билета выдается «электронный сертификат», который можно использовать в течение года на приобретение билетов для путешествия в любом направлении. Транспортные компании всерьез обсуждают с Министерством транспорта возможность «масштабных мер поддержки» авиакомпаний, состоящих в выделении 9,3 млрд руб. авиа­ компаниям на покрытие недополученных доходов за февраль — март, 2,1 млрд руб. аэропортам, 3 млрд руб. государственной транспортной лизинговой компании на снижение лизинговых платежей авиакомпаний. Планируется разрешить авиакомпаниям в течение двух лет не возвращать средства за билеты

2Филиппова С.Ю. О текущей ситуации с точки зрения теории юридического факта: гражданско-правовые последствия коронавируса, изменения курса валют, политико-правовых решений органов государственной власти // Хозяйство и право. 2020. № 4. С. 47–61.

на отмененные рейсы и выдавать клиентам в таком случае «ваучеры»3.

На днях же мне пришлось ехать к клиенту по делу, я вызвала такси, и таксист проверил у меня наличие цифрового пропуска. Несмотря на то, что адвокатам цифровой пропуск не нужен, поскольку они перемещаются на основании адвокатского удостоверения, получить цифровой код, подтверждающий право перемещаться на такси по городу, все же нужно, и этот цифровой код проверяет таксист. Для поездки на метро проездной документ, который был приобретен в кассе метрополитена за деньги, действителен, только если он привязан к цифровому пропуску (в моем случае — к адвокатскому удостоверению).

Возникает целый ряд вопросов теоретического и практического порядка, на которые лично у меня нет ответа. Что значит «билет аннулирован» — какова природа «аннулирования» билета по инициативе авиакомпании при условии, что юридической невозможности в отношении перелетов в июле на момент «аннулирования» не установлено? Если речь идет об одностороннем отказе, то почему авиакомпания полагает, что она может по своей инициативе отказываться от исполнения обязательства из публичного договора? Что означает понятие «замораживание» применительно к денежным средствам, уплаченным пассажиром, и, опять же, почему авиакомпания полагает, что она могла воспользоваться коммерческим кредитом без явно выраженного согласия заимодавца? Такое «замораживание» средств, несомненно, образовало коммерческий кредит (ст. 823 ГК РФ), поскольку пассажир уплатил деньги и не получает предварительно оплаченную услугу, причем если при предварительной продаже билетов цена коммерческого кредита включена в стоимость билета — как правило, предварительно билеты стоят несколько дешевле, чем непосредственно перед вылетом, — то в данном случае в цене билета стоимость коммерческого кредита не выражена, и вряд ли условия договора присоединения, разработанные авиакомпанией, содержат указание на законные проценты за пользование коммерческим кредитом (ст. 317.1 ГК РФ). Что такое «сертификат» и «ваучер» — это подтверждение иму-

3Веденеева А., Скорлыгина Н. Министерство путей вспоможения // Коммерсант. 2020. 27 апр. С. 1. URL: https://www. kommersant.ru/doc/4332409 (дата обращения: 22.05.2020).

щественного права требования? Из чего следует, что можно навязывать контрагенту (в особенности если речь идет о гражданине-потребителе) имущественные права требования к себе? Почему риски неисполнения принятых обязательств, возникшие у авиакомпании (коммерческой организации), переносятся на пассажиров (граждан-потребителей) — они что, самые богатые и устойчивые участники рынка? И почему вопрос о возможности «замораживания» денег пассажиров по «аннулированным» билетам авиакомпании считают необходимым согласовать с Министерством транспорта, а не с самими потребителями или хотя бы не с Роспотребнадзором? Что произошло с билетом на метрополитен, за который уплачены деньги, и почему он более не предоставляет право проезда? Что произошло с деньгами пассажира, уплаченными за поездки? Можно ли считать договор пассажирской перевозки на такси по-прежнему публичным договором, если таксист может отказать в заключении договора? Какова правовая природа возложения на таксиста публичных функций проверки цифрового пропуска и документа, удостоверяющего личность? Можно ли считать это делегированием полномочий государственного органа?

Вопросы можно продолжать, а ведь это только две маленькие и довольно безобидные проблемные ситуации, связанные с пассажирской перевозкой.

Цифровые пропуска, отслеживание перемещений, социальная дистанция, запрет въезда на территорию отдельных субъектов Федерации, отмененные спектакли, приостановленные исполнения по абонементам в фитнес-центры, изменение правил публичных закупок, мораторий на банкротство, проведение годовых общих собраний в дистанционном формате… Ряд можно продолжать практически до бесконечности.

На момент подготовки настоящей статьи государственные органы рапортовали о принятии более 240 нормативных правовых актов, так или иначе изменяющих существующую правовую реальность, регулирующих отношения субъектов, причем большинство из них весьма косвенно связаны с системой здравоохранения и непосредственным лечением пациентов в связи с распространением коронавирусной инфекции. Бóльшая часть этих нормативных правовых актов касается области частного права.

Сегодня появился отличный термин, описывающий это явление, — «вирусное законодательство». Оно действительно является вирусным как по содержанию, так и по форме его разработки и принятия. Да и действие его вполне вирусное — заражение и разрушение всей системы права, всех базовых ее элементов (надеюсь и верю, что не смертельное).

Лавинообразно субъекты права образуют и внедряют в свою правореализационную практику всевозможные понятия и категории, использование которых не предусмотрено законом, не следует из договоров. Строго говоря, в большинстве своем они откровенно незаконны. Суды работают в дистанционном режиме в соответствии с Постановлением Президиума Верховного Суда РФ, Президиума Совета судей РФ от 08.04.2020 № 821 «О приостановлении личного приема граждан в судах»: личный прием и в самом деле приостановлен, ведется прием, обработка и регистрация документов, поданных в суды посредством почтовой связи и в электронном виде, инициируется рассмотрение дел путем использования систем видео-­ конференц-связи (п. 5 Постановления). Гражданам это все понять и освоить весьма непросто, однако из всех видов юридической помощи, например в Москве, в связи с прямым указанием мэра Москвы, выдержка из которого послужила нам эпиграфом, реализуются лишь нотариальная и адвокатская помощь. Причем даже их удалось сохранить не без боя и только после неоднократных обращений и писем мэру. 7 апреля 2020 г. на официальном сайте Министерства юстиции РФ было размещено письмо «О передвижении адвокатов и нотариусов при исполнении ими обязанностей по оказанию квалифицированной юридической помощи», в котором отмечалось, что Федеральная палата адвокатов РФ и Федеральная нотариальная палата высказывали обеспокоенность относительно обеспечения доступности профессиональной юридической помощи в условиях ограничения перемещения, в связи с чем «Минюст России предлагает обеспечить возможность передвижения адвокатов и нотариусов при исполнении ими обязанностей по оказанию квалифицированной юридической помощи по предъявлении указанными лицами удостоверений адвокатов или нотариусов и с соблюдением правил, установленных адвокатскими и нотариальными палатами субъектов Российской Федерации»; соответствующие предложения были направлены в адрес высших должностных лиц субъектов Российской Федерации. По справедли-

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

вому утверждению Министерства юстиции, «возможность свободного передвижения адвокатов и нотариусов на территориях субъектов Российской Федерации позволит обеспечить конституционные гарантии на получение квалифицированной юридической помощи»4. Жаль, что, несмотря на прямой конституционный запрет ограничения права граждан на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48, 55 Конституции), фраза, которая вынесена в эпиграф статьи, все равно возникла — непонятно, как она смогла появиться, как ее стерпела бумага, как нашелся тот, кто смог подписать ее. Ведь это — команда приостановить деятельность в области права. Я понимаю, что сегодня о Конституции принято говорить только критически, ссылаясь на острую необходимость ее срочной модернизации и актуализации, — там же не было защиты кошек, а как без нее? Логично: с защитой прав граждан не справились, тогда, может быть, стоит начать с защиты кошек? Но все же…

Только на праве лишь держится государство, на праве как возможности словом управлять поведением населения — словом, которое слышат, в силу которого верят и потому исполняют. Можно ли так обращаться с правом? Если вернуться к приведенным основным началам гражданского законодательства — ядру частного права — найдем ли мы в сегодняшней реальности хоть что-то из тех принципов? Мне кажется, что ответ должен быть отрицательным — к моему огромному сожалению.

Основные начала правового регулирования гражданских отношений повреждены или даже разрушены.

Встает вопрос: а что же дальше? Уверена, что с коронавирусной инфекцией так или иначе человечество справится, как справлялось до этого с сотнями других инфекций и вирусов. Во всем мире уже проходит шок, возобновляется жизнь и образуется новая нормальность, в которой придется мыть руки, следить за социальной дистанцией, быть более домашними, не делиться едой и не пить из чужой чашки, ограничивать

4О передвижении адвокатов и нотариусов при исполнении ими обязанностей по оказанию квалифицированной юридической помощи // Сайт Минюста России. 2020. 7 апр. URL: https://minjust.ru/ru/novosti/o-peredvizhenii-advokatov-i-no- tariusov-pri-ispolnenii-imi-obyazannostey-po-okazaniyu (дата обращения: 22.05.2020).

нежности при встрече, — нормальность с тысячами заболевших, миллионами безработных5.

Однако для юридического сообщества более интересно иное. Мы столкнулись с другими вопросами — как думается, гораздо больше сложными, чем личная гигиена. Это вопросы о том, что такое право, что можно

ичто нельзя делать с правом, где границы произвола государства, еще безопасные для самого государства

иуже разрушающие его? И главное: как нам сейчас вычистить нашу правовую систему от этих «аннулирований», «замораживаний», «сертификатов», «ваучеров», «самоизоляций» и прочего мусора? Как бы не получилось, что с побочными продуктами временного сумасшествия правовой системы нам придется разбираться многие годы…

Главный морально-этический вопрос, который встал перед человечеством, внезапно столкнувшимся с вирусом, это вопрос о том, кто может распоряжаться человеческой жизнью. Естественное право на жизнь — базовая ценность, однако что здесь более ценно — сама лишь биологическая жизнь или ее наполнение? Полагаю, что мир — это не больница, и ценности в ней — помимо сохранения жизни и здоровья — есть и иные. Границы автономии личности, личной свободы, которые проявляются в частном праве в возможности свободно вступать в правоотношения своей волей и по своему усмотрению, постулируют способность и возможность субъекта самостоятельно наполнять жизнь содержанием — выбирать, что именно он желает делать, о чем его жизнь. Право на жизнь предполагает и право распоряжаться этой жизнью, в том числе рисковать ею. Избыточный патернализм — «это для вашего же блага» — лишает человека ценности жизни, хотя бы и сохраняя при этом биологическую жизнь. Кажется, надо оставлять человеку право на жизнь и право на риск собственной жизнью, обеспечивая безопасность лишь по запросу.

Помимо уже отмеченного захламления законодательства понятиями и категориями и поставленного весьма сложного этического вопроса, мне видится еще ряд проблем, с которыми нам необходимо будет разбираться после окончания борьбы с коронавирусной инфекцией, вызвавшей вирусное законотворчество.

5См.: Maeso A.S. La España enmascarada y el motín contra Esquilache // La información. 2020. 4 mayo.

Я бы поставила на первое место проблему

деформации обыденного правосознания,

поскольку считаю ее наиболее тяжелым последствием пандемии весны 2020 г.

28 апреля 2020 г. в эфире передачи «Вечер с Владимиром Соловьевым» ведущий сказал, что боится потерять страну в связи с текущим кризисом: он, мол, хорошо помнит кризис, который уже переживала страна на его памяти, он не хочет повторения прежних ошибок и того, к чему они привели, — колоссальных потерь территории, населения. Столкнувшись с текущим кризисом и действиями государства, журналист выражает опасение «утратить страну, себя и мораль». Особо тревожно это опасение звучит из уст данного конкретного журналиста, который в течение многих лет работы на государственном телевизионном канале обычно демонстрировал лояльность государственной власти. Если даже настолько лояльный человек испытывает подобный страх, то чего ожидать от населения, таким уровнем лояльности не обладающего? Думается, что страх утраты себя, морали и страны является верным признаком того явления, с которым нам предстоит работать в ближайшие месяцы и годы. Это явление есть серьезное повреждение обыденного правосознания.

В известнейшей работе Н. Кристи «Приемлемое количество преступлений» содержатся выводы о том, что для каждого государства есть некий максимум преступлений, при котором оно может существовать, и превышение этого максимума чревато системными проблемами для его существования. В связи с этим автор считает, что избыточное число преступлений требует кардинального пересмотра всей системы наказаний и декриминализации части преступлений, чтобы не выходить за этот максимум. Эту позицию можно вполне распространить и за пределы криминологии.

Представляется, что государство может существовать и выполнять свои функции, только если оно имеет социальную основу в виде поддержки своих действий населением.

Привлечение граждан к административной и граждан- ско-правовой ответственности за совершенные ими проступки приводит к формированию части населения, считающей себя правонарушителями и принимающей свой статус правонарушителей либо считающей себя привлеченными к ответственности несправедливо.

В обоих случаях эти люди вступают в конфронтацию с государством. Чем меньше такая часть общества, тем больше государство может опираться в своих решениях на население. Негативно влияет на правосознание

искорость принятия решений, изменений законодательства. В одном из исследований было установлено, что от момента принятия закона до момента, когда его начинает соблюдать большинство населения, проходит около 7 лет6. Хотя исследование проводилось в ХХ в.

ив настоящее время передача информации заметно ускорилась благодаря информационным технологиям, вряд ли можно серьезно изменить социальные процессы только лишь благодаря скорости распространения информации. Все равно внедрение закона в правосознание проходит те же этапы узнавания, понимания, принятия, использования, каждый из которых требует определенного времени, и тем большего, чем менее новый нормативный акт соответствует обычаям, т.е. сложившимся и широко применяемым в данной сфере правилам поведения. Нормы вирусного законодательства весьма далеки от обычаев. Не было на момент их принятия обычаев сидеть дома весенними днями, просить у государства пропуск на поход к любовнице

ипр. В этом, с одной стороны, их недостаток, препятствие скорому внедрению их в правосознание, однако, с другой стороны, здесь же и их достоинство: именно это дает надежду на отпадение таких норм в дальнейшем без особого вреда для обыденного правосознания. Можно прийти к мысли о том, что хорошие законы нужно принимать последовательно, с обсуждением и тщательными корректировками, а плохие — быстро

инекачественно: так их будет проще удалять. Но в этой мысли неясно, что телега, а что лошадь. Вообще, лучше тщательно продумывать законодательство и принимать хорошие законы — банальность этого суж­ дения не снижает его ценности.

Определенность правовой системы — важнейшее ее качество, во многом обусловливающее доверие населения к власти. К большому сожалению, вирусное правотворчество совпало по времени с попытками изменения Конституции — из-за этого складывается ощущение, что расшатываются основы правовой системы, вслед за которыми рушится, словно карточный домик, и все законодательство.

6См.: Боботов С.В. Буржуазная социология права. М., 1978. С. 100–101.

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

Это — крайне негативное явление для обыденного правосознания. Понятно желание законодателя сделать хоть что-то, но требование внутренней непротиворечивости поведения (принцип эстоппеля) не случайно известно правовой системе начиная с римского права. Думается, что это требование в равной мере должно относиться не только к субъектам частного права, но и к государственным органам. Законодательство должно быть внутренне непротиворечивым: это дает стабильность правовой системе, позволяет субъектам чувствовать уверенность в правовом взаимодействии между собой. Вернемся к уже приведенным примерам. Субъекты права, вступающие в договорные обязательства, должны быть уверены в том, что обязательства будут исполнены надлежащим образом, отказ от исполнения обязательства, изменение обязательства по воле одной стороны по общему правилу не допускаются (ст. 310 ГК РФ). Внезапно возникающие «аннулирования», «ваучеры», «сертификаты» приводят к утрате субъектами уверенности в надежности гражданско-правового обязательства вообще.

И в качестве последнего фактора, вызывающего деформацию правосознания, назову утрату человеком ощущения собственной автономии и признания государством его прав — а ведь это одно из основных начал частного права.

Сложилась весьма неблагоприятная ситуация. Люди, не пострадавшие от коронавирусной инфекции, но столкнувшиеся с беспрецедентным умалением своих субъективных прав, в частности свободы передвижения, неприкосновенности личной жизни, личной и семейной тайны, получив значительный имущественный ущерб, — и все это от ограничений, введенных государственной властью, органами власти субъектов Федерации, — во многом разочаровались в государстве как организации, выступающей гарантом прав личности. Те же, кому довелось непосредственно столкнуться с инфекцией, — родственники умерших граждан, заболевшие и излеченные граждане — полагают действия государства недостаточными для предотвращения случившегося. В итоге складывается парадоксальная ситуация осуждения действий и решений государства всеми слоями населения. По уже указанным причинам это можно рассматривать как серьезный урон, нанесенный авторитету государственной власти.

Что же делать?

Мне представляется, что в текущей ситуации хорошо бы всем проснуться, стряхнуть с себя наносное и чуж­ дое и вернуться в стабильную реальность с разработанным и действующим правом — иначе говоря, вернуться в нашу правовую систему. Конечно, само такое пожелание звучит скорее как мечта (несбыточная), чем как план действий. Особенно сложно это сделать в области частного права, которое в наибольшей степени базируется на обыденном правосознании, т.е. чувстве права, имеющемся у населения. Именно по чувству права населения и был нанесен самый болезненный удар.

Для того чтобы вернуть всем нам право, в первую очередь необходимо вернуть населению веру в государство и право. Представляется, что этому вполне может содействовать отечественная судебная система, и первый шаг на этом пути уже был сделан Верховным Судом РФ, который опубликовал два Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным

сприменением законодательства и мер по противодействию распространения коронавирусной инфекции (COVID-19) № 17 и № 28. В них содержится целый ряд правовых позиций, возвращающих суды, а вместе

сними и субъектов права, в нормальную правовую реальность, где нет нерабочих дней продолжительностью в месяц, где нельзя установить обстоятельства непреодолимой силы «оптом» — на все обязательства, без исследования конкретной ситуации, где юридическая и фактическая невозможности не смешиваются и не спутываются произвольно по решению государственных органов, где определяется порядок отсрочки исполнения обязательств по договору аренды и пр.

Позиции Верховного Суда можно считать вполне взвешенными и продуманными, с опорой на них можно вычищать правовую систему и переводить на юридический язык происходящее, вписывая его в нормальную область правового бытия.

Во многих регионах предъявлены требования о признании незаконными актов и действий органов государственной власти субъектов Федерации, которыми

7Утвержден Президиумом ВС РФ 21.04.2020.

8Утвержден Президиумом ВС РФ 30.04.2020.

введены ограничения прав и свобод граждан, ведения предпринимательской деятельности. На момент подготовки настоящей статьи, 28 апреля 2020 г., в Москве в исках о признании незаконными ограничений, введенных указом мэра от 05.03.2020 № 12-УМ, было отказано. Мотивировочная часть решения еще не изготовлена, поэтому прокомментировать позицию суда не представляется возможным. Однако хочется выразить сожаление по поводу такого решения суда, ведь иной вариант был бы отличным выходом, решающим часть проблем, вызванных дестабилизацией правовой системы вирусным законодательством. Достаточно было всего лишь немного подождать, не принимать решение так спешно. Представляется, что судебная система, исходя из правовых позиций Обзоров Верховного Суда, могла бы выступить в роли скептика по отношению к решениям и действиям органов государственной власти, признав их незаконными. Это вполне можно было бы сделать по окончании распространения коронавирусной инфекции, когда ожидаемый эффект от принятых мер уже проявится. Может быть, такое предложение выглядит не вполне честно, поскольку основано на идее дать документам действие до признания их незаконности, однако нужно сопоставлять вред и пользу действий и решений государства.

Если исходить из эпидемиологической и экономической целесообразности принятых мер на момент их введения (это я не берусь комментировать, не являясь ни врачом, ни вирусологом, ни экономистом), то по окончании распространения коронавирусной инфекции актуальной становится иная задача — восстановление правовой системы, правосознания и правовой культуры населения.

Признание незаконными таких решений и действий позволит частично восстановить веру населения в право и справедливость, уважение к государству и правосудию, тем самым негативный эффект вирусного правотворчества на правосознание удастся несколько нивелировать.

В связи с этим может возникнуть практический вопрос: а не придется ли государству нести имущественную ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов власти, если соответствующие акты будут признаны таковыми? Ведь в этом случае

был бы причинен значительный урон бюджету. Понятно, что в идеале это было бы и неплохо, но это снова больше из области нереалистичных мечтаний. Исходя из сведений, публикуемых в СМИ, только за апрель падение ВВП составило более чем 28%! Очевидно, что такой чудовищный ущерб государство, субъекты Федерации и муниципальные образования вряд ли возместят. Правовым обоснованием отказа

ввозмещении может стать отсутствие состава правонарушения, установленного законом. Дело в том, что возмещение вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти, в порядке, установленном ст. 1069 ГК РФ, требует, помимо установления противоправности, т.е. незаконности соответствующих решений и актов, установление также еще вредоносного результата, находящегося

впричинной связи с противоправными действиями (незаконными актами).

Установить причинно-следственную связь между незаконными действиями органов государственной власти и потерями граждан и юридических лиц едва ли удастся.

Здесь нужно иметь в виду, что причинная связь должна отвечать свойствам непосредственности, при этом возникшие потери не должны быть вызваны собственным поведением потерпевшего. Существует множество теорий причинной связи, наиболее известными в области гражданского права являются теория

объективного причинения, теория адекватного причинения, теория необходимого условия и теория равнозначных условий.

Теория объективного причинения рассматривает причинную связь как объективную связь между явлениями. В соответствии с ней причинная связь приобретает правовое значение в том случае, если противоправное действие вызвало действительность результата или создало конкретную возможность его наступления. Применение теории объективного причинения исключает возможность установления причинной связи между актами органов власти и потерями бизнеса, ведь причиной потерь стали не акты, а незаключение договоров.

Согласно теории адекватного причинения причина рассматривается в качестве порождения сознания человека, привычки человека считать некое явление

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

причиной другого явления. Сторонники данной теории полагали, что все явления природы связаны между собой, однако действующей причиной вредоносного результата можно считать лишь такое явление, которое не только в этом конкретном случае, а всегда (обычно) приводит именно к данному результату. Основным практическим результатом применения тео­ рии адекватного причинения является возможность исключения правовых последствий совершения противоправного действия, если разумный человек, исходя из обычного, нормального человеческого опыта, не мог предполагать возникший вредоносный результат. Лицо признается ответственным за ущерб, если его поведение значительно повысило объективную возможность возникновения ущерба, который был в действительности причинен. При этом если поведение субъекта с точки зрения обычного хода вещей не имело значения для наступления последствия, а стало лишь условием возникновения ущерба в результате необычных и посторонних событий, то лицо не отвечает. Для оценки характера поведения лица вводится фикция — произошедшее оценивается с позиции лица, находящегося в положении внимательного наблюдателя, который должен был бы судить о ситуации с учетом знаний и опыта, которыми он должен бы был обладать9. В современный период теория адекватной причинности выразилась в обсуждении проблемы предвидимости убытков. В юридической литературе вопрос о природе предвидимости убытков является дискуссионным. Представляется, что предвидимость убытков представляет собой осознание естествен-

ной связи между совершенным лицом действием и наступившим результатом, которое, в свою очередь, рассматривается как свойство субъективной стороны. Это значит, что для субъектов, отвечающих за свое противоправное поведение при наличии вины, отсутствие предвидимости убытков приводит к отсутствию вины в их наступлении, а значит, является основанием для освобождения от ответственности. Для тех же субъектов, которые отвечают за причиненные убытки вне зависимости от вины, установление предвидимости убытков является юридически безразличным обстоятельством. Теория адекватного причинения, таким образом, базируется на использовании фикции внимательного наблюдателя и презумпции существования обычных связей между явлениями. При-

9См.: Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М., 1991. С. 43.

менительно к текущей ситуации теория адекватного причинения также не дает возможности установить причинную связь между принятием актов и потерями, поскольку о предвидимости в ее контексте можно говорить, только если случившаяся ситуация не является первой и единственной в своем роде, как это было весной 2020 г.

Определенное развитие получила теория равнозначных условий, согласно которой причиной явления следует считать каждое из множества обстоятельств (условий), предшествовавших вредоносному результату, без которых вредоносный результат бы не наступил10, и в таком случае на любое лицо, совершившее противоправное действие, которое стало одной из множества причин вредоносного результата, может быть возложена ответственность. При этом для выявления конкретного ответственного лица предлагалось вводить так называемый корректив виновности: самой по себе причинной связи недостаточно для привлечения к ответственности, необходимо еще установление вины субъекта. Приходится признать, что теория равнозначных условий могла бы позволить установить причинную связь между принятием незаконных актов и потерями бизнеса, однако эту теорию вряд ли можно считать широко распространенной, и уж точно нет нужды применять ее именно сейчас.

Исходя из теории необходимого условия, среди всего множества причин предлагалось выделять наиболее значимое. В этой теории условия делят на решающие и второстепенные: без решающих условий вредоносный результат не наступил бы, а без второстепенных наступил бы все равно.

В настоящее время спор относительно наилучшего понимания причинной связи продолжается. У автора настоящей работы пока нет однозначного вывода о том, в какую сторону склоняется чаша весов. С одной стороны, активное распространение теории экономического анализа, вызвавшее кардинальное изменение представлений о сущности правового эффекта противоправного поведения и деликтного права как норм, предназначенных исключительно для перераспределения риска, приводит к приоритету теории равнозначных условий, поскольку именно эта теория

10См.: Пионтковский А.А. Проблема причинной связи в праве // Ученые записки ВИЮН и ВЮА. М., 1949. С. 74.

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

из которых является дело о взыскании возмещения убытков с лица, незаконно выдавшего сертификат соответствия в отношении транспортного средства, приобретенного по договору лизинга, через многие годы утилизированного в связи с несоответствием установленным требованиям), суды, как правило, отказывают в исках о возмещении убытков, не находящихся в прямой и непосредственной причинной связи с противоправным действием субъектов. С одной стороны, в этом свете всегда вспоминают пресловутые шлюзы, открыв которые можно затопить судебную систему спорами о возмещении убытков, но, с другой стороны, если не открывать шлюзы совсем, то складывается парадоксальная ситуация, подобная той, в которую мы и попали сегодня. Есть незаконные действия, есть колоссальные потери бизнеса, однако отсутствие непосредственной причинной связи делает эти потери проблемами исключительно бизнеса, который оказывается совершенно беззащитным перед действиями публичной власти. Представляется, что теория причинной связи нуждается в дополнительной серьезной теоретической проработке с позиции ее адаптации к текущим реалиям. Необходимо выработать критерии определения причинной связи не такие жесткие, как в настоящее время. Предпринимательский риск действительно предполагает возможность возникновения потерь, однако предпринимательская деятельность изначально основывается на постулате законности деятельности государственной власти, предсказуемости и последовательности правовой системы. Лица, своими противоправными действиями расшатывающие эту систему, должны отвечать.

Таким образом, видится насущно необходимой концентрация усилий общественности на восстановлении, во-первых, доверия населения государству, а во-вторых, собственного достоинства граждан, на котором основывается их личная автономия — база для частного права. Представляется крайне важным очистить правовую систему от вновь возникших понятий и категорий и проявить определенный «коронавирусный скептицизм», который должен позволить судебной системе вернуть частное право, восстановить

правосознание и правовую культуру для продолжения нормальной жизни. Конечно, в идеале необходимо также обеспечить надлежащую защиту прав субъектов, нарушенных незаконными действиями и решениями государственных органов и органов местного самоуправления.

REFERENCES

Egorov, A.V. “Missed Profit: Problems of Theory and Con­ tradiction of Practice” [Upushchennaya vygoda: problemy teorii i protivorechiya praktiki], in: Rozhkova, M.A. (ed.). Losses and Practice of Their Compensation: Collected Papers [Ubytki i praktika ikh vozmeshcheniya: sb. st.]. Moscow, 2006. P. 68–137.

Filippova, S.Yu. “Current Situation in Terms of the Theory of Legal Fact: Civil Consequences of the Coronavirus, Changes in the Currency Exchange Rate, Political and Legal Decisions of Public Authorities” [O tekushchey situatsii s tochki zreniya teorii yuridicheskogo fakta: grazhdansko-pravovyye posledstviya koronavirusa, izmeneniya kursa valyut, politiko-pravovykh resheniy organov gosudarstvennoy vlasti]. Business and Law [Khozyaystvo i pravo]. 2020. No. 4. P. 47–61.

Komarov, A.S. Liability in Commercial Turnover [Otvetstvennost’ v kommercheskom oborote]. Moscow, 1991. 208 p.

Piontkovskiy, A.A. “Causal Connection in the Law” [Problema prichinnoy svyazi v prave]. Scientific Notes of All-Union Institute of Legal Sciences [Uchenyye zapiski VIYuN]. Moscow, 1949. P. 70–93.

Pobedonostsev, K.P. Civil Law. Part Three. Contracts and Ob­ ligations [Chast’ tret’ya: Dogovory i obyazatel’stva]. Moscow, 2003. 622 р.

Zweigert, K. and Koetz, H. Comparative Private Law in 2 vol. Vol. 1. Basics. Vol. 2. Contract. Unjust Enrichment. Tort [Srav­ nitel’noye chastnoye pravo v 2 t. T. I. Osnovy. T. II. Dogovor. Neosnovatel’noye obogashcheniye. Delikt]. Moscow, 2011. 728 р.

INFORMATION ABOUT THE AUTHOR

Sofia Yu. Filippova

Associate Professor at the Chair of Commercial Law and Basics of Legal Method of the Faculty of Law at Lomonosov Moscow State University, PhD in Law (e-mail: Filippovasy@yandex.ru).

ПЬЯНКОВА

АНАСТАСИЯ

ФЕДОРОВНА

доцент кафедры гражданского права Пермского государственного национального исследовательского

университета, кандидат юридических наук

ПРАВОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ВВЕДЕНИЯ В РЕГИОНАХ РОССИИ МЕР, ПРЕПЯТСТВУЮЩИХ РАСПРОСТРАНЕНИЮ НОВОЙ КОРОНАВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИИ

Правовыми основаниями ограничения прав граждан в связи с распространением новой коронавирусной инфекции могут быть: Федеральный конституционный закон от 30.05.2001 № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении», Федеральные законы от 21.12.1994

№68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» и от 30.03.1999

№52 ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения». В статье анализируется, действительно ли эти нормативные акты дают правовое основание для мер, принятых на региональном уровне в марте — апреле 2020 г. Делается вывод, что законодательство, действовавшее на момент начала пандемии, не регулирует сложившуюся ситуацию; законодателю следовало внести изменения в Федеральный закон «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», а не в Федеральный закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера». Нормы, содержащиеся в последнем, не отвечают существу мер, принятых в связи с пандемией.

Ключевые слова: коронавирус, пандемия, чрезвычайное положение, чрезвычайная ситуация, карантин, самоизоляция, ограничение прав граждан

Опыт самых свободных народов учит, что бывают ситуации, когда необходимо на некоторое время «набросить покров на свободу,

как некогда его набрасывали на статуи богов».

Ш.-Л. Монтескье

11марта Всемирная организация здравоохранения объявила о пандемии нового коронавируса — COVID-19. Пандемия охватила уже 188 стран, чис-

ANASTASIYA F. PYANKOVA

Associate Professor of

the Department of Civil

Law at Perm State National

Research University,

PhD in Law

LEGAL GROUNDS FOR

THE INTRODUCTION OF MEASURES TO PREVENT THE SPREAD OF

A NEW CORONAVIRUS INFECTION IN THE RUSSIAN REGIONS

ло заболевших, по данным на 17 апреля, составило 2 204 511 человек1.

Государства, столкнувшиеся со вспышками заболеваемости коронавирусной инфекцией, предпри-

1См.: https://infotables.ru/meditsina/1197-tablitsa-koronavirusa­ #hcq=6WpCtWr (дата обращения: 15.05.2020).

нимают различные меры2: от полного отрицания целесообразности каких-либо ограничительных мер (Швеция, Беларусь) до тотального комендантского часа (Индия).

2Оговорюсь, что целесообразность подобных мер не является предметом статьи. Судя по зарубежной практике, они необходимы.

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

граждан в связи с режимом повышенной готовности,

иустановлена обязанность граждан их соблюдать. Правила утверждены также постфактум (Постановлением Правительства РФ от 02.04.2020 № 417) и, как можно судить, разработаны для различных ЧС, что и понятно, — это нормативный акт, а не индивидуальный. К числу обязанностей организаций относится обеспечение работников средствами индивидуальной защиты, приостановление деятельности при наличии угрозы безопасности жизнедеятельности работников

ииных граждан, находящихся на их территориях. Иные обязанности граждан, в том числе алгоритм действий при возникновении ЧС, по идее этого Постановления, должны доводиться до них через СМИ.

Насколько можно судить, федеральный законодатель видит правовое основание ограничения прав граждан в текущей ситуации пандемии именно в Законе о защите от ЧС. Вместе с тем очевидно, что эта нормативная база неполна и несовершенна даже с учетом наспех внесенных поправок.

Законодатель не очертил пределов ограничения прав граждан в связи с защитой от ЧС: в Законе о защите от ЧС о них почти ничего не говорится, дается лишь ссылка на обязательные правила, устанавливаемые Правительством, однако и в них нет конкретики. По логике правил, о конкретных ограничениях, вводимых в

данный момент, должны объявлять СМИ. Такой подход нельзя признать соответствующим Конституции РФ.

Кроме того, представляется, что изначально Закон о защите от ЧС нацелен на совсем другие ситуации — природного и техногенного характера. Неблагоприятная эпидемическая ситуация как основание применения Закона о защите от ЧС была добавлена постфактум. Пандемия предполагает качественно иные меры борьбы с ней, и многие нормы, содержащиеся в Законе, не отвечают ее существу.

Вместе с тем иски о незаконности введенных ограничений, что вполне ожидаемо, были отклонены13. К слову, в США также суды отказались признавать введенные ограничения неконституционными. Напри-

13Суд чрезвычайной готовности // Коммерсант. 2020. 28 апр. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4333841 (дата обращения: 27.05.2020).

мер, в Верховном суде Пенсильвании большинство судей не согласились с утверждением о том, что карантинные меры ущемляют свободу слова и собраний, сославшись на возможность организовать собрание

ив онлайн-режиме: «Сегодня киберпространство вообще и социальные сети в частности стали кровью

иплотью для осуществления прав, предусмотренных Первой поправкой»14.

3. Санитарно-эпидемиологическое законодательство как основание для ограничительных мер

Еще один закон, на который ссылаются местные власти, — Закон № 52-ФЗ. В него изменения не вносились. Между тем в нем используется термин «ограничительные мероприятия (карантин)», под которым понимаются административные, медико-санитарные, ветеринарные и иные меры, направленные на предотвращение распространения инфекционных заболеваний и предусматривающие особый режим хозяйственной и иной деятельности, ограничение передвижения населения, транспортных средств, грузов, товаров и животных.

Введение и отмена на территории субъекта Российской Федерации ограничительных мероприятий (карантина) осуществляется органами государственной власти субъектов на основании предложений, предписаний главных государственных санитарных врачей и их заместителей (напомню, что некоторые указы глав регионов ссылаются в качестве правового основания на постановления санврачей). В силу п. 3 ст. 31 Закона № 52-ФЗ порядок осуществления ограничительных мероприятий (карантина) и перечень инфекционных заболеваний, при угрозе возникновения и распространения которых вводятся такие мероприятия, устанавливаются санитарными правилами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Этот перечень недавно пополнился коронавирусной инфекцией. Что касается правил, то Роспотребнадзор выпустил лишь рекомендации работодателям по профилактике коронавирусной инфекции15.

14Split Pa. Supreme Court rejects latest challenge to Gov. Wolf’s coronavirus business shutdown order // PennLive. 2020. 14 Apr. URL: https://www.pennlive.com/news/2020/04/split-pa-supreme- court-rejects-latest-challenge-to-gov-wolfs-coronavirus-business- shutdown-order.html (дата обращения: 27.05.2020).

15Письмо Роспотребнадзора от 07.04.2020 № 02/6338-2020-15.

К слову, есть еще один перечень — заболеваний, представляющих опасность для окружающих16. В него 31 января 2020 г. также внесена новая коронавирусная инфекция. В отношении таких заболеваний допускается медицинское вмешательство без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя (п. 2 ч. 9 ст. 20 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»)17.

Если обратиться к постановлениям Главного государственного санитарного врача, в них можно увидеть ряд мер, которые затем перекочевали в нормативные акты более высокого уровня. Так, в п. 6 постановления от 30.03.2020 № 9 говорится о необходимости соблюдения дистанции между людьми не менее 1 м. Это вполне корректно: в ситуации пандемии именно медики должны определять необходимые меры, однако в качестве общеобязательных они должны вводиться нормативными актами более высокого уровня.

Надо сказать, что в отношении животных такая мера, как карантин, вводится достаточно часто. Например, в Калининградской области в данный момент действует карантин по африканской чуме свиней18. А вот в отношении людей мера, безусловно, беспрецедентная, что в какой-то степени оправдывает поспешность и нескоординированность законодательных решений.

К слову, не только Россия столкнулась с пробельностью законодательства на случай пандемии — аналогичная ситуация сложилась и в Германии. Как федеральное, так и местное правительства ввели ограничения на свободу передвижения, правовым обоснованием которых назван § 28 Infektionsschutzgesetz (Федерального закона об инфекционной защите). Однако этот параграф позволяет запрещать гражданам покидать их место пребывания или посещать определенные места лишь на некоторое время и до принятия защитных мер. Поскольку защитных мер, ограничивающих распространение пандемии, кроме самого ограничения, принято быть не может, а две недели правозащитники по праву считают

16Утвержден Постановлением Правительства РФ от 01.12.2004 № 715.

17См.: https://стопкоронавирус.рф/ofdoc/sanitary/ (дата обращения: 15.05.2020).

18Елаев А. Право и карантин: в чем проблемы // Закон.ру. 2020. 2 апр. URL: https://zakon.ru/blog/2020/04/02/pravo_i_ karantin_v_chyom_problemy (дата обращения: 15.05.2020).

длительным сроком, законность введения ограничительных мер оказалась спорной. Бундестаг в срочном порядке принял соответствующие поправки к этому закону. Но процедура принятия также оказалась в правовом смысле спорной: принятие закона в онлайн-режиме до сего момента считалось беспрецендентным19.

Думается, что развитие нормативной базы в России должно было, как и в Германии, идти по линии законодательства о санитарно-эпидеми- ологическом благополучии: в нем необходимо раскрыть, что такое карантин, самоизоляция, какие мероприятия могут вводиться и т.п.

Это законодательство является более специальным, если сравнивать его с Законом о защите от ЧС, который до сего дня был в большей степени направлен на природные и техногенные катаклизмы. Ситуация пандемии предполагает все же защитные меры совершенно иного толка. Кто знает: вдруг на нашем веку это не последняя пандемия?

REFERENCES

Kropacheva, A.V. “On Some Issues of the Procedure for Introducing a State of Emergency in the Russian Federation” [O nekotoryh voprosah protsedury vvedeniya rezhima chrezvychaynogo polozheniya v Rossiyskoy Federatsii]. Kutafin University Herald [Vestnik Universiteta imeni O.E. Kutafina]. 2016. No. 5. P. 196–201.

Semeykin, S.A. “State of Emergency: The Concept and Problems of Its Improvement” [Chrezvychaynoe polozhenie: ponyatie i problemy ego sovershenstvovaniya]. Emergency Legislation and Combating Terrorism [Chrezvychaynoe zakonodatel’stvo i bor’ba s terrorizmom]. Moscow, 2003. P. 47–56.

Sergeev, Yu.D. and Bogovskaya, E.A. “On the Legal Regulation of Measures to Combat Epidemics (Pandemics) of Infectious Diseases” [O pravovom regulirovanii meropriyatiy po bor’be s epidemiyami (pandemiyami) infektsionnyh zabolevaniy]. Medical Law [Meditsinskoe pravo]. 2010. No. 4. P. 3–9.

INFORMATION ABOUT THE AUTHOR

Anastasiya F. Pyankova

Associate Professor of the Department of Civil Law at Perm State National Research University, PhD in Law (614990, Russia, Perm, Bukireva st., 15; e-mail: pyankova-af@yandex.ru).

19См.: Rechtliches Neuland // Tagesschau.de. 2020. 20 Maertz. URL: https://www.tagesschau.de/inland/hintergrund-ausgan­ gssperre­-101.html (дата обращения: 15.05.2020).

АГАЛЬЦОВА

МАРИНА

ВЛАДИМИРОВНА

старший юрист, адвокат в Правозащитном центре «Мемориал»

ИМАНОВА

ТАМИЛЛА ВАГИФ КЫЗЫ

юрист Правозащитного центра «Мемориал»

ТЕМА НОМЕРА: COVID-19. Правовое измерение

САМОИЗОЛЯЦИЯ: АНАЛИЗ ЗАКОННОСТИ И КОНСТИТУЦИОННОСТИ АНТИВИРУСНЫХ МЕР

Авторы статьи анализируют меры, связанные с ограничением права граждан на свободу передвижения, введенные в субъектах РФ в связи с распространением новой коронавирусной инфекции COVID-19. Рассмотрев все введенные региональными властями нормы о самоизоляции здорового населения, авторы задаются вопросом: законны ли предпринятые меры? Федеральный закон, на основании которого были введены меры, до 1 апреля 2020 г. не предполагал возможности ограничения конституционных прав и свобод граждан при введении режима повышенной готовности. Поправки в него позволили органам власти субъектов вводить любые обязательные для граждан правила поведения. Однако эти поправки неконституционны, так как органам исполнительной власти не может быть делегировано нормотворчество по вопросам, по Конституции относящимся к исключительной прерогативе федерального законодателя. Авторы анализируют аналогичные меры, введенные в Великобритании и Франции. В первой стране меры вызвали неодобрение у юристов, поскольку были разрешены не законом парламента, а актами делегированного законодательства Англии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии, основанными на Законе об общественном здоровье, не преду­ сматривающем ограничение свободы передвижения здоровых людей. Реакция французского законодателя была образцовой с точки зрения законодательной техники: чрезвычайный закон для борьбы с пандемией четко задал параметры ограничений через установление списка возможных мер, требований пропорциональности и сроков отмены.

Ключевые слова: свобода передвижения, самоизоляция, режим повышенной готовности, режим чрезвычайной ситуации, пропускной режим, чрезвычайное санитарное положение, делегированное законодательство, пандемия, коронавирус

MARINA V. AGALTSOVA

Senior Lawyer at Human

Rights Center “Memorial”,

Attorney-at-Law

TAMILLA V. IMANOVA

Lawyer at Human Rights

Center “Memorial”

SELF-ISOLATION: THE LEGALITY AND CONSTITUTIONALITY

OF ANTIVIRUS MEASURES

The authors examine measures restricting the freedom of movement, which took effect in Russian regions in connection with the spread of the new coronavirus infection COVID-19. Having analysed all the norms on “self-isolation” of a healthy population, introduced by regional authorities, the authors ask a question: are they legal? The Federal Law “On Protection of the Population and Territories from Natural and Technogenic Emergencies”, being the basis for them, did not include the possibility of restricting constitutional rights and freedoms of citizens during high alert regime before April 1, 2020. The amendments allowed the regional authorities to introduce any mandatory rules of conduct for citizens. However, these amendments are unconstitutional, since the legislator can delegate the legislative powers to the executive bodies only when the subject of delegation does not belong to the exclusive prerogative of the legislature in accordance with the Constitution. The authors examine similar measures introduced in the UK and France. In the UK, the restriction of freedom of movement was met with disapproval from lawyers, since it was introduced not by the act of Parliament, but delegated legislation in England, Wales, Scotland and Northern Ireland. Delegated legislation, in turn, was based on the Public Health Act, which does not provide for restricting the freedom of movement of healthy people. The reaction of the French legislator was exemplary because it was more coherent: the Emergency Law to combat the COVID-19 pandemic clearly set the parameters of restrictions by establishing a list of possible measures, proportionality requirements and the timing of cancellation.

Keywords: freedom of movement, self-isolation, high alert regime, state of emergency, permit regime, state of health emergency, delegated legislation, pandemic, coronavirus

1. Введение

Более 46 тыс. нарушений самоизоляции москвичами, которые болеют COVID-19 или проживают с заболевшими людьми, констатировал 12 мая 2020 г. Евгений

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

Данчиков, министр правительства Москвы1. Если прошлым летом московские суды были заняты однотипными административными делами по нарушениям законодательства о митингах, то лето 2020 г., очевидно, пройдет в разборе однотипных дел о нарушении режимов самоизоляции и карантина.

Вводить самоизоляцию и карантин можно было разными путями — например, воспользовавшись Федеральным конституционным законом от 30.05.2001 № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» (далее — Конституционный закон о ЧП), который четко описывает глубину и сроки ограничения прав. Однако российский законодатель пошел по более сложному пути: предпочел создать новый режим ограничения прав посредством внесения поправок в Федеральный закон от 21.12.1994 № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» (далее — Закон о ЧС). Поправки вступили в силу 1 апреля 2020 г. и наделили органы публичной власти широкими полномочиями для выработки локальных мер.

С марта 2020 г. впервые за последнее десятилетие Россия стала напоминать действующую федерацию: вводимые регионами меры, хотя и были схожими, различались в зависимости от количества заболевших и темпов развития пандемии. В статье мы дадим краткий анализ введенных регионами мер по самоизоляции, а затем попытаемся ответить на два вопроса:

(1)соответствовала ли самоизоляция Закону о ЧС? и

(2)если соответствовала, то была ли эта мера конституционной?

2. Обзор введенных мер по самоизоляции

Уже в конце января — начале февраля, когда было известно о бушующей в Китае инфекции, главы и правительства регионов ввели на подконтрольных им территориях режим повышенной готовности. Такой режим закреплен в Законе о ЧС, и его введение предполагает существование угрозы чрезвычайной ситуа-

1См.: В Москве больные COVID-19 более 46 тысяч раз нарушили режим самоизоляции // РИА Новости. 2020. 12 мая. URL: https://ria.ru/20200512/1571306752.html (дата обращения: 22.05.2020).

ции на территории, где он вводится, а также необходимости ее предупреждения силами уполномоченных на то органов управления и единой государственной системы.

Первыми режим повышенной готовности ввели субъекты РФ, граничащие с КНР: Амурская область, Еврейская автономная область, Республика Бурятия и Хабаровский край2. Изначальные редакции соответствующих распоряжений содержали, по существу, только задачи для государственных органов — первые рекомендации «самоизолироваться» появились, например, в распоряжении губернатора Амурской области только в редакции от 23 марта3. К 20 марта режим повышенной готовности был введен во всех восьмидесяти пяти субъектах Российской Федерации4.

Всвоей доапрельской редакции Закон о ЧС не предполагал полномочия глав субъектов ограничивать конституционное право граждан на свободу передвижения при введении режима повышенной готовности. Об этом, помимо прочего, говорит подп. «д» п. 10 ст. 4.1 Закона, согласно которому назначенный руководитель ликвидации чрезвычайной ситуации, принимая дополнительные меры, может «осуществлять меры, обусловленные развитием чрезвычайной ситуации, не ограничивающие прав и свобод человека и гражданина и направленные на защиту населения и территорий от чрезвычайной ситуации, создание необходимых условий для предупреждения и ликвидации чрезвычайной ситуации и минимизации ее негативного воздействия».

Вредакции Закона о ЧС от 01.04.2020 появились новые нормы, которые уже допускали принятие ограничительных мер в отношении граждан. Вот некоторые из них:

— определение чрезвычайной ситуации было дополнено: теперь таковой считается также «обстановка на

2См.: распоряжения губернатора Амурской области от 27.01.2020 № 10-р; губернатора Еврейской автономной области от 05.02.2020 № 14-рг; правительства Республики Бурятия от 07.02.2020 № 72-р; правительства Хабаровского края от 13.02.2020 № 120-рп.

3См.: п. 3.2–3.3 распоряжения губернатора Амурской области от 27.01.2020 № 10-р в ред. от 23.03.2020.

4См.: По всей России ввели режим повышенной готовности из-за коронавируса // РИА Новости. 2020. 20 марта. URL: https://ria.ru/20200320/1568916103.html (дата обращения: 22.05.2020).

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

Ряд регионов, например Тульская, Тверская, Ярославская, Белгородская, Амурская области, а также город Санкт-Петербург, отказались от введения обязательной самоизоляции для всех14. Тем не менее у них есть свои ограничивающие граждан меры: так, в Санкт-Петербурге временно запрещено посещение гражданами парков, садов, скверов, детских и спортивных площадок15, за несоблюдение коронавирусных запретов установлен штраф16.

По общему правилу при всеобщем режиме самоизоляции граждане могут свободно выйти из дома для похода в ближайший магазин или аптеку, для выноса мусора, для выгула домашних животных или обращения за медицинской помощью. В остальных случаях, включая необходимость ходить на работу, субъекты с жестким режимом самоизоляции требуют от граждан получить индивидуальный пропуск. Несколько регионов даже запустили цифровые системы выдачи пропусков: «Цифровой гвардеец» в Татарстане17; специальные коды, состоящие из цифр и букв, в Москве и Московской области18; QR-коды в Нижегородской области19, Telegram-бот в Липецкой области20.

URL: https://ria.ru/20200331/1569402831.html (дата обращения: 22.05.2020).

14См.: п. 2.1 указа губернатора Тульской области от 30.04.2020 № 41 в ред. от 10.05.2020; п. 9 постановления губернатора Тверской области от 17.03.2020 № 16-пг в ред. от 24.04.2020; п. 8.1 указа губернатора Ярославской области от 18.03.2020 № 47 в ред. от 08.05.2020; п. 2.4 постановления губернатора Белгородской области от 08.05.2020

№58; п. 8 распоряжения губернатора Амурской области от 27.01.2020 № 10-р в ред. от 08.05.2020; п. 2–6 постановления правительства Санкт-Петербурга от 13.03.2020 № 121 в ред. от 09.05.2020.

15См.: п. 2.1.12–2.1.13 постановления правительства Санкт-Петербурга от 13.03.2020 № 121 в ред. от 09.05.2020.

16См.: п. 1 ст. 1 закона Санкт-Петербурга от 08.04.2020

№207-44 «О внесении изменений в Закон Санкт-Петербур- га „Об административных правонарушениях в Санкт-Пе- тербурге“».

ная система в городе. URL: https://www.mos.ru/mayor/ themes/2299/6434050/ (дата обращения: 22.05.2020).

19QR-код необходим для перемещения по городу Нижнему Новгороду и Нижегородской области. URL: https://vestinn. ru/news/society/148438/ (дата обращения: 19.05.2020).

20В Липецкой области запустили Telegram-бот для получения цифровых пропусков // Коммерсант. 2020. 20 апр. URL:

Согласно сложившейся практике за нарушение режима самоизоляции, установленного регио­ нальными нормативно-правовыми актами, граждан штрафуют в соответствии со ст. 20.6.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях (КоАП) (за исключением тех, кто нарушил индивидуальное предписание санитарного врача, — к ним применяется ст. 6.3 КоАП).

Верховный Суд (ВС) РФ в Обзоре от 21.04.202021 разрешил судам привлекать граждан к ответственности по федеральному КоАП, обосновав это тем, что граждане, не соблюдая самоизоляцию, нарушают не только региональный закон, но и утвержденные Правительством РФ Правила, а также Закон о ЧС в ред. от 01.04.2020, вкупе обязывающие их соблюдать этот самый региональный закон.

3. Законность самоизоляции в России

Самоизоляция (или изоляция как более общее понятие) нарушает свободу передвижения, а также конституционное право на свободу и личную неприкосновенность22, так как не дает человеку свободно перемещаться. Требования о самоизоляции вводились в рамках режима повышенной готовности. Режим повышенной готовности — это формулировка, позаимствованная законодателями из Закона о ЧС. Следовательно, для того, чтобы понять, насколько требование о самоизоляции правомерно, нужно проанализировать Закон о ЧС.

3.1. Законность введения самоизоляции на основании Закона о ЧС

В Законе о ЧС есть два положения, которые можно интерпретировать как дающие право вводить режим самоизоляции. Первое — это подп. «д» п. 10 ст. 4.1

https://www.kommersant.ru/doc/4326991 (дата обращения: 22.05.2020).

21Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1 (утв. Президиумом ВС РФ 21.04.2020).

22Постановление Конституционного Суда (КС) РФ от 22.03.2018 № 12-П.

Из вышеупомянутого Постановления КС следует еще одна проблема с «делегированным карт-бланшем» — неограниченность мер. Закон о ЧС не требует ни пропорциональности мер, ни их периодического пере-

24Аналогичную позицию см.: Постановления КС РФ от 31.01.2008 № 2-П и от 06.04.2004 № 7-П.

25См.: Постановления КС РФ от 20.04.2010 № 9-П и от 28.11.2017 № 34-П.

26В Магаданской области самоизоляцию ввели без зара­ зившихся коронавирусом // Ведомости. 31 марта. URL: https://www.vedomosti.ru/society/news/2020/03/31/826674- v-magadanskoi-oblasti-doma; Режим полной самоизоляции ввели в Республике Алтай // РИА Новости 2020. 31 марта. URL: https://ria.ru/20200331/1569402831.html (дата обращения: 22.05.2020).

27Постановление КС РФ от 28.02.2006 № 2-П.

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

Нарушившему эти положения человеку полиция сначала должна предложить вернуться домой. Если он не отправляется домой, то он совершает правонарушение. В этом случае ему сначала могут назначить штраф в размере 60 фунтов. При повторном нарушении — 120 фунтов. На третий раз — 240. На четвертый — 480. На пятый и далее — 960 фунтов стерлингов (п. 10 Закона).

Закон № 350 был одобрен парламентом в очень короткий срок и без обычной процедуры серьезного предварительного анализа и обсуждения. В качестве юридического основания для введения ограничений госсекретарь ссылался не на Закон о коронавирусе, а на секции 45C(1), (3)(c), (4)(d), 45F(2) и 45P Закона об общественном здоровье (контроле заболеваний) 1984 г. Проблема с этими основаниями в том, что ни в одном из них прямо не упоминается полномочия превентивно ограничивать свободу передвижения здоровым людям.

Отсутствие внятной правовой базы для значительных ограничений свободы передвижения вызывает недоумение как у юристов, так и у простых жителей. Так, судья Верховного суда

вотставке лорд Сампшн посчитал, что эти избыточные меры могут привести Британию к полицейскому государству: «Это то, как выглядит полицейское государство, государство,

вкотором правительство может издавать указы… без правового основания, а полиция будет исполнять желания министров»32.

Британский миллионер и бизнесмен Саймон Долан решил обжаловать ограничение свободы передвижения в суде. Он полагает, что у ограничений нет надлежащих правовых оснований, так как они приняты неуполномоченным органом и базируются на Законе об общественном здоровье, а не на Законе о гражданских чрезвычайных ситуациях или чрезвычайном Законе о коронавирусе 2020 г. По его мнению, меры были непропорциональными и нарушили Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод.

32UK police warned against ‘overreach’ in use of virus lockdown powers // The Guardian. 2020. 30 March. URL: https://www. theguardian.com/uk-news/2020/mar/30/uk-police-guidelines- coronavirus-lockdown-enforcement-powers-following-criticism- lord-sumption (дата обращения: 22.05.2020).

Саймон создал портал, на котором публикует новости о продвижении дела33. 30 апреля он направил претензию в адрес главы департамента здравоохранения британского правительства, что является обязательным шагом перед подачей иска в суд. 6 мая правительство запросило дополнительное время для ответа на претензию, до 14 мая34. 15 мая правительство ответило, указав на то, что закон, на основании которого были введены ограничения, одобрил парламент. И что «исключительно сильный риск жизни и здоровью, который представлял вирус, заставил правительство пойти на беспрецедентные, жизненно важные шаги для уменьшения возможности распространения вируса и уменьшения нагрузки на Национальную службу здоровья». Правительство также напомнило, что многие европейские страны использовали схожие методы35. 21 мая Долан сообщил, что направил документы в суд36.

4.2. Франция и чрезвычайное санитарное положение

Во Франции законодательная реакция на коронавирус была более централизованной. 23 марта 2020 г. был принят Чрезвычайный закон № 2020-290 для борьбы с эпидемией COVID-19, наделивший премьер-министра правом вводить на территории, где был объявлен режим чрезвычайного санитарного положения, следующие ограничения:

—ограничивать или запрещать передвижение людей или транспортных средств в определенные места или по определенным часам;

—запрещать людям покидать место проживания, кроме случаев, абсолютно необходимых по семейным

33Join the Legal Challenge to the UK Govt Lockdown. URL: https://www.crowdjustice.com/case/lockdownlegalchallenge/ (дата обращения: 22.05.2020).

34Letter_to_Wedlake_Bell_LLP_6_May_2020. URL: https://static. crowdjustice.com/group_claim_document/Letter_to_Wedlake_ Bell_LLP_6_May_2020_redacted.PDF (дата обращения: 22.05.2020).

35Government’s response letter. URL: https://static.crowdjustice. com/group_claim_document/20200514_-_Dolan__GLD_PAP_ response_letter.pdf (дата обращения: 26.05.2020)

36Statement of grounds. URL: https://static.crowdjustice.com/ group_claim_document/Statement_of_Facts_and_Grounds_-_ Written_Submissions_of_the_Claiman_69dBeCS.PDF (дата обращения: 26.05.2020).

обстоятельствам или по состоянию здоровья (в России мера называется «самоизоляция»);

— определять условия карантина и изоляции по отношению к заболевшим или контактировавшим с ними людям (в России мера называется просто «карантин»).

Закон требует, чтобы меры были строго пропорциональны и были отменены, когда необходимость в них отпадет37. Нарушение условий карантина и изоляции для заболевших или контактировавших с ними карается шестью месяцами лишения свободы и штрафом до 10 000 евро (ст. 2 Закона). Нарушение самоизоляции для иных лиц наказывается штрафом в размере 135 евро за первое нарушение и 1500 евро в случае повторного нарушения в течение 15 дней. А если в течение 30 дней человек совершит три и более нарушений, то возможен штраф до 3750 евро и лишение свободы на срок до шести месяцев.

Французы, так же как и россияне, могут прерывать самоизоляцию для:

—поездки на работу, если невозможно организовать работу из дома;

—поездки в магазин, чтобы закупить необходимые средства для выполнения профессиональных обязанностей или товары первой необходимости;

—получения консультаций и медицинского обслуживания;

—ухода за уязвимыми людьми, маленькими детьми или по очень важным семейным причинам;

—занятий спортом, прогулок одному или в сопровождении совместно проживающих людей или для прогулок домашних животных на расстоянии не далее километра от места проживания в течение часа ежедневно;

—участия в судебных заседаниях;

37Loi № 2020-290 du 23 mars 2020 d’urgence pour faire face à l’épidémie de covid-19 (1). URL: https://www.legifrance.gouv.fr/ affichTexte.do?cidTexte=JORFTEXT000041746313&categorie Lien=id (дата обращения: 22.05.2020).

— участия в общественно полезных миссиях, если это запросил государственный орган38.

Прибывшие из зон, особенно затронутых вирусом, помещаются на домашний карантин на 14 дней. Если человека поместили на карантин, он может обжаловать эту меру в судебном порядке. Суд обязан в течение 72 часов принять решение.

Французский министр внутренних дел Кристоф Кастанер еще 23 апреля в «Твиттере» заявил, что полиция провела 15,5 млн проверок и составила в отношении нарушителей самоизоляции 915 тыс. протоколов39. Адвокаты жалуются на неоправданные привлечения

кответственности: например, полиция выписывает протоколы на отправившихся в магазин за солью, так как соль, по мнению полицейских, не относится

кжизненно необходимым продуктам40. Привлечение

кадминистративной ответственности можно оспорить в суде, чем, очевидно, будут заняты французские адвокаты и суды этим летом.

Серьезные споры вызвала идея использовать персональные данные, а также информацию о контактах и состоянии здоровья людей с диагностированным COVID-19 без их согласия.

Государственные органы полагают, что это поможет вычислять, с кем контактировал заболевший. Но поскольку планируется передавать без согласия пациента информацию, составляющую врачебную тайну, широкому кругу лиц, не связанных обязательством эту тайну хранить, предложение вызвало справедливую критику. В результате было создано специальное агентство, состоящее из представителей парламента и гражданского общества, которое будет наблюдать за реализацией меры. Срок использования данных ограничен сроком чрезвычайного положения. По завершении чрезвычайного положения государство обязуется уничтожить данные41. Французский государственный

38Informations CORONAVIRUS. URL: https://www.gouvernement. fr/info-coronavirus (дата обращения: 22.05.2020).

39См.: https://bit.ly/2LnWXjf (дата обращения: 22.05.2020).

40Comment contester votre amende reçue durant le confinement? URL: https://tinyurl.com/ydgfxprw (дата обращения: 22.05.2020).

41Loi du 11 mai 2020 prorogeant l’état d’urgence sanitaire et complétant ses dispositions. URL: https://tinyurl.com/yaudk8lq (дата обращения: 22.05.2020).

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

совет по процедуре абстрактного предварительного нормоконтроля уже одобрил меру 1 мая 2020 г.42

5. Вывод

В отличие от французского, российский законодатель не пожелал ввести режим чрезвычайного положения. Вместо этого он подогнал Закон о ЧС под конкретную кризисную ситуацию. Так, ст. 1 Закона была дополнена положением, что чрезвычайная ситуация может складываться и в результате распространения заболевания, представляющего опасность для окружающих. Закон № 98-ФЗ наделил федеральные органы и органы власти субъектов новыми широкими полномочиями.

Закон о ЧС не упоминает напрямую возможность введения самоизоляции, однако дает право органам публичной власти вводить иные меры, при этом не определяя, какие именно и насколько они могут ограничивать права. Встает справедливый вопрос: а можно ли ввести самоизоляцию на основании Закона о ЧС? Если да, то насколько его нормы, позволяющие ввести самоизоляцию, соответствуют Конституции?

В п. 10 ст. 4.1 Закона о ЧС закреплено, что для защиты населения могут приниматься дополнительные меры. Среди них есть полномочие ограничивать доступ людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, а также в зону чрезвычайной ситуации (подп. «а»). Есть также положение, которое дает право вводить иные меры, обусловленные развитием чрезвычайной ситуации. Однако Закон отдельно подчеркивает, что эти меры не могут ограничивать права и свободы человека и гражданина (подп. «д»).

Статья 11 предусматривает право органов государственной власти субъектов устанавливать обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности. Если трактовать п. 10 ст. 4.1 и ст. 11

42Avis sur un projet de loi prorogeant l’état d’urgence sanitaire et complétant ses dispositions. URL: https://tinyurl.com/y8kb64fx (дата обращения: 22.05.2020).

в единстве, то меры, вводимые органами исполнительной власти как Федерации, так и регионов, не могут нарушать права и свободы человека. Требования о самоизоляции нарушают свободу передвижения и право на свободу, поэтому они не соответствуют Закону о ЧС.

Однако если допустить, что Закон о ЧС не ограничил полномочия, делегированные исполнительной власти регионов, то самоизоляция основана на его положениях. В этой ситуации встает вопрос о конституционности «делегированного карт-бланша». Передача исполнительным органам нормотворческих полномочий без ясных конституционных рамок не соответствует Конституции, так как нарушает принцип разделения властей и правило о том, что только федеральный законодатель может ограничивать права и свободы.

Категория «делегированное законодательство» удобна тем, что позволяет максимально гибко подходить к выработке мер преодоления кризиса. Однако у такого удобства есть и обратная сторона, а именно возможность злоупотребления полномочиями в отсутствие четких законодательных рамок. Проблемы с делегированным законодательством, как показывает опыт Великобритании, будут разбирать не только российские суды. Скорее всего, уже в этом году английские суды первыми вынесут решения о законности самоизоляции и карантина, введенных высшими исполнительными органами Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии, а не законодателем.

INFORMATION ABOUT THE AUTHORS

Marina V. Agaltsova

Senior Lawyer at Human Rights Center “Memorial”, Attorney-at- Law (e-mail: agaltsova@memohrc.org).

Tamilla V. Imanova

Lawyer at Human Rights Center “Memorial” (e-mail: imanova@ memohrc.org).

ПЕТРИЩЕВ

ВАДИМ

СЕРГЕЕВИЧ

руководитель

направления АО «Почта России», магистр права

ОТВЕТ РОССИЙСКОГО ПРАВА НА КОРОНАВИРУС В СФЕРЕ ЧАСТНОГО ПРАВА: ПЕРВЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ*

Статья посвящена реакции российского права на кризис, вызванный пандемией коронавируса и борьбой с ним. В статье дан анализ применения традиционных правовых инструментов (обстоятельства непреодолимой силы, изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств), а также новых мер поддержки, принятых в 2020 г. Автор заключает, что российское право пока не готово к эффективному и единообразному разрешению споров, вызванных пандемией.

Ключевые слова: коронавирус, обстоятельства непреодолимой силы, существенное изменение обстоятельств, арендная плата

Ксожалению, российскую экономику нельзя назвать стабильной. Каждые 5–7, максимум 10 лет ее проверяют на прочность финансовые кризисы (к примеру, 2008, 2014 гг.) либо масштабные природные бедствия (например, аномальная

жара 2010 г.).

Во всех приведенных случаях российское право фактически не реагировало на раздражители. Вне всякого сомнения, участники гражданского оборота ссылались на обстоятельства непреодолимой силы (п. 3 ст. 401 ГК РФ) и существенное

*Статья подготовлена при информационной поддержке СПС «КонсультантПлюс». Все ссылки на судебные акты приводятся по СПС «КонсультантПлюс». Законодательство и судебная практика даны по состоянию на 26.05.2020. Автор признателен Виктору Домшенко и Даниилу Крымскому за помощь и полезную дискуссию.

VADIM S. PETRISHCHEV

Expert of the Russian Post

Company, LLM

RUSSIAN PRIVATE LAW RESPONSE TO CORONAVIRUS: FIRST RESULTS

изменение обстоятельств (ст. 451 ГК РФ), однако результативность таких ссылок за пределами судов первой инстанции была крайне низкой. От ответственности за неисполнение обязательств суды не освобождали1, договоры по ст. 451 ГК РФ не расторгали и не изменяли2.

1См., напр.: Определения ВС РФ от 28.06.2016 № 24-КГ16-2, от 24.03.2015 № 306-ЭС14-7853 по делу № А65-29455/2013.

2См., напр.: Определение ВС РФ от 13.09.2016 № 18-КГ16- 102; постановление АС Московского округа от 24.08.2016 № Ф05-9330/2016 по делу № А40-83845/2015 (это последний судебный акт по известному делу «Вымпелком» против «Тизприбора»).

Текущая ситуация резко контрастирует с прошлым опытом. Во-первых, российская экономика оказалась под двойным ударом: с одной стороны, это пандемия коронавируса, затронувшая весь мир, а с другой — падение цен на нефть и ослабление рубля, которое является во многом следствием пандемии — карантинные и квазикарантинные мероприятия свели экономическую активность в мире к минимуму.

А во-вторых, российское право впервые по-настоя- щему отреагировало на сложившуюся ситуацию. Как на уровне Российской Федерации, так и на уровне субъектов принят целый комплекс нормативных пра-

вовых актов, который уже называют карантинным правом. Не осталось в стороне и частное право. Приняты федеральные законы, влияющие на исполнение договоров аренды недвижимости, займа, кредита3. Верховный Суд (ВС) РФ принял уже два специальных обзора судебной практики4. Такого внимания не были удостоены ни кризисы 2008–2009, 2014–2015 гг., ни тем более лето 2010 г., когда Россию окутал смог.

Осталось только оценить качество этого внимания и ответить на вопрос: полезны ли лекарства, предлагаемые нормотворцами и судами, и каковы побочные эффекты от них стоит ожидать?

1. Эффект нерабочих дней — «замах на рубль, а удар на копейку»

Одной из мер по борьбе с коронавирусом стало введение Президентом РФ нерабочих дней с сохранением заработной платы — сначала режим распространялся на последние рабочие дни марта и первые дни апреля 2020 г., а затем был продлен до 8 мая включительно5.

3По меньшей мере см.: Федеральные законы от 01.04.2020

№98-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам преду­ преждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» и от 03.04.2020 № 106-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части особенностей изменения условий кредитного договора, договора займа».

4Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1 (утв. Президиумом ВС РФ 21.04.2020), Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 2 (утв. Президиумом ВС РФ 30.04.2020). В дальнейшем они будут именоваться Обзор № 1 и Обзор № 2.

5Указы Президента РФ от 25.03.2020 № 206 «Об объявлении в Российской Федерации нерабочих дней», от 02.04.2020

№239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиоло- гического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», от 28.04.2020 № 294 «О продлении действия мер по обеспечению санитарноэпидемиологического­ благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)».

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

Нерабочие дни являются таковыми отчасти условно, так как в указах Президента РФ содержатся весомые перечни органов власти и организаций, которые продолжали работу в этот период.

Данные дни уникальны. Они не являются ни рабочими, ни выходными, ни праздничными в том смысле, который им придает трудовое законодательство. Поэтому остро встал вопрос их влияния на течение процессуальных и материальных сроков. Можно ли приравнять нерабочий день к выходному или праздничному? Действует ли правило, что если окончание срока попадает на нерабочий день, то срок переносится на ближайший рабочий день?

Поначалу органы власти утвердительно отвечали на данные вопросы6, но позиция ВС РФ оказалась противоположной. Суть ее сводится к тому, что нерабочие дни не продлевают ни процессуальные, ни материальные сроки, однако ввиду сложившейся сложной эпидемиологической обстановки процессуальный срок и (или) срок исковой давности могут быть восстановлены судом7.

Однако участники гражданского оборота могли добросовестно исходить из первоначальных подходов органов исполнительной власти и в целом заблуждаться о правовой природе президентских нерабочих дней.

Частично данную проблему решает восстановление сроков, но уже сейчас можно уверенно утверждать, что участникам оборота не стоит ожидать многого. Несмотря на краткий период времени, практика восстановления процессуальных сроков уже неоднозначная.

Восстановление срока на подачу апелляционной жалобы. В практике апелляционных судов есть примеры признания ограничительных мер, вызванных коронавирусом, уважительной причиной для восстановления срока на подачу апелляционной жалобы8,

6Письма ФСС России от 13.04.2020 № 02-09-11/06-06-8452; Минфина России от 27.03.2020 № 24-06-08/24649 «Об осуществлении закупок в нерабочие дни» (п. 4); Росприроднадзора от 13.04.2020 № АА-10-03-32/11662.

7Ответы на вопросы № 2, 4, 5, 6 Обзора № 1.

8Определения Девятнадцатого ААС от 19.05.2020 № 19АП2934/2020 по делу № А14-20965/2019; Второго ААС от 19.05.2020 № 02АП-3736/2020 по делу № А82-18241/2018;

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 5 МАЙ 2020

но уже есть и случаи противоположной квалифи­ кации9.

Обратим внимание на то, что иногда судебные акты, придерживающиеся двух разных позиций, приняты в один день. Во всех случаях сторона, пропустившая срок, ссылалась на ограничительные меры, которые были установлены приведенными выше Указами Президента и (или) нормативными актами субъекта РФ.

Восстановление срока на подачу кассационной жалобы. Ситуация тождественная. Есть два подхода: суд не восстанавливает срок на подачу кассационной жалобы10 или восстанавливает его11.

Также складывается неоднозначная практика по делам о восстановлении срока на подачу заявления о составлении мотивированного решения суда по делу, рассмотренному в порядке упрощенного производства12.

Суд либо признает ограничительные меры по борьбе с коронавирусом уважительной причиной пропуска процессуального срока, либо исходит из того, что ограничительные меры, включая режим самоизоляции, не привели к невозможности осуществления процессуальных действий, а это исключает уважительность причины пропуска срока.

Седьмого ААС от 07.05.2020 № 07АП-4262/2020 по делу № А67-250/2019; Семнадцатого ААС от 23.04.2020 № 17АП- 4879/2020-АК по делу № А60-69234/2019; Четвертого ААС от 20.04.2020 № 04АП-3439/2016 по делу № А78-12229/2015, от 27.04.2020 № 04АП-2243/2020 по делу № А78-12171/2019.

9Определения Одиннадцатого ААС от 23.04.2020 № 11АП6250/2020 по делу № А72-17373/2019, № 11АП-6172/2020 по делу № А72-8796/2019, № 11АП-6087/2020 по делу № А6518725/2017; Восьмого ААС от 28.04.2020 № 08АП-4743/2020 по делу № А70-21990/2019. Отметим дифференцированный подход судов к ограничительным мерам. Суды для целей восстановления процессуального срока уже различают меры без режима самоизоляции и меры с указанным режимом (см.: определение Девятого ААС от 19.05.2020 № 09АП-24643/2020 по делу № А40-218555/2019).

10Определения АС Дальневосточного округа от 13.05.2020

№Ф03-2094/2020 по делу № А51-32010/2016; АС Севе- ро-Западного округа от 27.04.2020 № Ф07-5685/2020 по делу

№А56-69011/2019, от 08.05.2020 № Ф07-6357/2020 по делу

№А13-1500/2017.

11Определения АС Уральского округа от 13.05.2020 № Ф093429/20 по делу № А50-5885/2015; АС Западно-Сибирско- го округа от 28.04.2020 № Ф04-1623/2020 по делу № А7020221/2018.

12Определения АС Республики Карелия от 23.04.2020 по делу № А26-732/2020 (отказ в восстановлении срока); АС г. Москвы от 07.05.2020 по делу № А40-21312/2020-65-188 (срок восстановлен).

Можно предположить, что неоднозначность практики будет иметь место и в отношении восстановления иных процессуальных сроков, поэтому ожидать единообразного правоприменения в данном вопросе не стоит по меньшей мере вплоть до новых разъяснений ВС РФ.

Таким образом, вероятность восстановления процессуального срока, пропущенного из-за ограничительных мер по борьбе с коронавирусом, уже не является высокой. Аналогичная правовая ситуация может сложиться в ближайшем будущем применительно к восстановлению пропущенного срока исковой давности.

Не менее сложная ситуация с соблюдением сроков исполнения обязательств, для которых, как известно, не существует возможности восстановления. ВС РФ разрешил ее, но, к сожалению, только в отношении заемщика-гражданина. Последний не считается просрочившим исполнение по кредиту в период с 30 марта по 3 апреля 2020 г., поскольку он мог руководствоваться ошибочным толкованием Банка России указов о нерабочих днях13.

Можно ли по аналогии применять это разъяснение для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей? Возможно, да, но тот факт, что ВС РФ дал его только применительно к гражданину, позволяет усомниться в том, что такое толкование будет распространено на предпринимательские споры.

В итоге можно ожидать, что негативные последствия, вызванные правовой неопределенностью президентских «нерабочих» дней, будут возложены на участников оборота.

2. Обстоятельства непреодолимой силы — «лед тронулся!»

Представляется целесообразным предварить дальнейшее изложение краткой справкой о применении п. 3 ст. 401 ГК РФ, которая по-прежнему актуальна, так как практика по спорам о признании пандемии коронавируса и связанных с ней ограничительных мер обстоятельствами непреодолимой силы еще не сформировалась.

13 Ответ на вопрос № 2 Обзора № 2.

пространение коронавируса признано форс-мажором более чем в 40 субъектах РФ32.

Не остались в стороне и федеральные органы исполнительной власти, в письмах которых можно найти такую же квалификацию33. Однако здесь есть важный нюанс — квалификация пандемии коронавируса как форс-мажора была нужна для обоснования госзакупок у единственного поставщика.

Однако в итоге такой абстрактный форс-мажор стал настоящей медвежьей услугой, поскольку противоречит существу обстоятельств непреодолимой силы, которые непреодолимы не абстрактно, но «при данных условиях» (п. 3 ст. 401 ГК РФ). Кроме того, региональные органы власти, по сути, отождествили режим повышенной готовности и форс-мажор, что конфликтует с позицией судов.

Введение режима повышенной готовности может быть, а может и не быть форс-мажором, поскольку в п. 3 ст. 401 ГК РФ для непреодолимой силы предусмотрены свои критерии, которые не подчинены публичному праву34. Введение режима чрезвычайной ситуации также не означает автоматического наличия форс-мажора35, хотя и может служить доказательством этого36.

Данный подход судов обоснован, поскольку режимы повышенной готовности и чрезвычайной ситуации — продукты публичного права, а освобождение от ответственности вследствие обстоятельств не-

32Справочная информация: «Коронавирус (COVID-19). Введение режима повышенной готовности в субъектах Российской Федерации. Признание форс-мажором» // СПС «КонсультантПлюс».

33Письма Минпромторга России от 25.03.2020 № 20618/08; Минфина России от 19.03.2020 № 24-06-06/21324 «Об осуществлении закупок у единственного поставщика (подрядчика, исполнителя) при введении режима повышенной готовности»; ФАС России от 18.03.2020 № ИА/21684/20 «Об условиях закупки товаров, работ у единственного поставщика в период пандемии коронавируса»; памятка Роспотребнадзора «Коронавирус COVID-19: меры поддержки и защита потребителей в новых условиях».

34Постановления Шестого ААС от 29.01.2020 № 06АП7921/2019 по делу № А04-3320/2019; Семнадцатого ААС от 30.12.2016 № 17АП-16932/2016-ГК по делу № А718309/2016.

35Определение ВС РФ от 20.04.2015 № 309-ЭС14-4692 по делу № А71-6908/2012.

36 Постановление АС Московского округа от 19.05.2015 № Ф05-3797/2015 по делу № А40-86355/2014.

преодолимой силы — явление права частного, соответственно, между ними и не должно быть полного тождества.

Таким образом, введение режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации несомненно указывает на наличие форс-мажора (как одно из доказательств), но не предопределяет квалификацию пандемии коронавируса и (или) ограничительных мер по борьбе с ней как обстоятельства непреодолимой силы.

ВС РФ в Обзоре № 1 эту точку зрения поддержал37. Ограничительные меры, принятые органами публичной власти, могут быть признаны обстоятельствами непреодолимой силы, но только если они отвечают признакам п. 3 ст. 401 ГК РФ и находятся в при- чинно-следственной связи с фактом неисполнения обязательства. То есть действия органов публичной власти должны быть чрезвычайными, непредотвратимыми, непредвиденными, а между предполагаемым форс-мажором и неисполнением обязательства должна быть причинно-следственная связь38.

Таким образом, пандемия коронавируса и ограничительные меры, вызванные борьбой с ней, не стали универсальными основаниями для освобождения от гражданско-правовой ответствен­ ности.

ВС РФ тезисно сформулировал условия освобождения от ответственности по п. 3 ст. 401 ГК РФ:

—наличие и продолжительность обстоятельств непреодолимой силы;

—наличие причинно-следственной связи между возникшими обстоятельствами непреодолимой силы и невозможностью либо задержкой исполнения обязательств;

—непричастность стороны к созданию обстоятельств непреодолимой силы;

37Ответ на вопрос № 7 Обзора № 1.

38См., напр.: постановления АС Северо-Западного округа от 18.11.2019 № Ф07-13225/2019 по делу № А21-2045/2019; АС Западно-Сибирского округа от 16.10.2015 № Ф0425147/2015 по делу № А27-19376/2014.

даемых мер для предотвращения (минимизации) возможных рисков.

2.2. Для освобождения от ответственности должнику нужно пытаться исполнить обязательство

Указание на добросовестную минимизацию рисков является важным уточнением. ВС РФ требует от должника не просто констатировать наличие форс-мажора, а попытаться исполнить договор, и только в случае неудачи должник может попробовать ссылаться на обстоятельство непреодолимой силы. Это важно, поскольку в настоящее время многие участники оборота сразу же ссылаются на форс-мажор, даже не пытаясь исполнить обязательство.

Данное условие в практике присутствовало и ранее39, но сейчас оно обозначено более явным образом.

Отметим, что в судебной практике прошлых лет попытка исполнения успешно применялась как условие освобождения от ответственности. В 1990-е гг. суды освобождали от ответственности учреждения за неоплату по договорам ввиду отсутствия финансирования­40.

И нужно отметить, что частично ВС РФ к этой практике вернулся.

2.3. Отсутствие денежных средств у должника может стать обстоятельством непреодолимой силы

Это главная новелла Обзора № 1. Как известно, п. 3 ст. 401 ГК РФ сразу называет обстоятельства, которые не являются форс-мажорными:

—нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника;

—отсутствие на рынке нужных для исполнения то­ варов;

—отсутствие у должника необходимых денежных средств;

39Пункт 10 Постановления № 7; Определение ВС РФ от 03.04.2018 № 5-КГ18-17.

40Постановления Президиума ВАС РФ от 03.02.1998 № 3813/97, от 13.05.1997 № 6030/96.

должника (последнее — п. 8 Постановления № 7).

Поэтому нормы об обстоятельствах непреодолимой силы по общему правилу не применяются к денежным обязательствам (обязательствам по оплате), что уже было указано выше41. В частности, эпидемия (пандемия) обычно не рассматривалась судами как обстоятельство непреодолимой силы для обязательства по оплате42. Однако ВС РФ в Обзоре № 1 сделал исключение для пандемии коронавируса, указав следующее.

Если отсутствие необходимых денежных средств вызвано установленными ограничительными мерами, в частности запретом определенной деятельности, установлением режима самоизоляции и т.п., то оно может быть признано основанием для освобождения от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств. Освобождение от ответственности допустимо в случае, если разумный и осмотрительный участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать неблагоприятных финансовых последствий, вызванных ограничительными мерами, — например, при значительном снижении размера прибыли по причине принудительного закрытия предприятия общественного питания для открытого посещения.

Данная новелла, несомненно, становится окном возможностей для неисправных должников, поскольку позволяет использовать ссылку на форс-мажор там, где, казалось бы, это невозможно.

Однако эффективность этого решения остается неясной. Очевидно, будет множество споров, где должники будут ссылаться на меры по борьбе с коронавирусом как на основание освобождения от гражданско-право- вой ответственности за неисполнение денежного обязательства. Ниже в таблице представлены возможные сложности по доказыванию наличия непреодолимой силы в данной ситуации.

41См., напр.: п. 8 Постановления № 7.

42Постановления Пятнадцатого ААС от 26.04.2010 № 15АП1925/2010 по делу № А53-18991/2009 (в этом деле фигурировал свиной грипп); АС Центрального округа от 14.08.2015 № Ф10-2685/2015 по делу № А35-8264/2014 (африканская чума свиней).

Поскольку изложенные условия освобождения от ответственности нужно доказать в совокупности, можно предположить, что суды не будут широко использовать возможность квалифицировать ограничительные меры по борьбе с коронавирусом как обстоятельство непреодолимой силы для денежных обязательств.

3. Расторжение и изменение договора вследствие существенного изменения обстоятельств — может быть, эффектно, но неэффективно

Пересмотр договора вследствие существенного изменения обстоятельств (ст. 451 ГК РФ) наряду с освобождением от ответственности из-за наступления обстоятельств непреодолимой силы — правовой инструмент, который специально предусмотрен законодателем на случай наступления экстраординарных обстоятельств.

И ВС РФ такую возможность также допускает43. Однако использование ст. 451 ГК РФ является заведомо неэффективным по следующим причинам.

43 Ответ на вопрос № 8 Обзора № 1.

Первая причина. В силу п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 № 35 «О последствиях расторжения договора»44 договор расторгается на будущее время. Расторжение договора — это судебный механизм, решение о расторжении договора принимает суд.

Судебное разбирательство требует времени. Для того чтобы расторгнуть договор, необходимо соблюсти досудебный порядок (ст. 452 ГК РФ), пройти судебное разбирательство в суде первой инстанции и, возможно, обжалование решения суда первой инстанции по меньшей мере в апелляционной инстанции. То же справедливо и для изменения договора.

Учитывая, что в период пандемии коронавируса деятельность судов ограничена и рассмотрение многих дел отложено, очевидно, что процесс расторжения,

равно как и изменения договора, в текущих условиях займет несколько месяцев, а то и более года.

При этом весь этот период договор будет действовать на первоначальных и, следовательно, обременитель-

44А также большого массива предшествующей практики ВАС РФ.