Экзамен зачет учебный год 2023 / МЛОГОС КНИГА 4 (807-860.15 ГК) 2019 Заем, кредит, факторинг, вклад и счет

ст. 61.10 Закона о несостоятельности (банкротстве). А это открывает теоретическую перспективу привлечения банка (займодавца) к субсидиарной ответственности при банкротстве заемщика, если выяснится, что реализация банком (займодавцем) своих контролирующих правомочий привела заемщика к банкротству. Например, если ковенант запрещал заемщику совершение тех или иных операций без согласия банка, заемщик обосновал банку, что неосуществление той или иной операции неминуемо приведет заемщика к банкротству, а банк тем не менее без рациональных экономических оснований не дал указанного согласия, тем самым обрекая заемщика на банкротство, субсидиарная ответственность банка по правилам ст. 61.11 Закона о несостоятельности (банкротстве) не исключена. Впрочем, здесь, видимо, многое зависит от конкретных обстоятельств и степени неразумности или недобросовестности поведения банка (займодавца).

(л) Основания досрочного возврата и отказ от предоставления кре-

дита. Как было указано в п. «а» комментария к настоящей статье, современная судебная практика рассматривает акселерацию долга (т.е. изменение срока погашения выданного кредита) и отказ от договора (направленный на прекращение обязательств по выдаче кредитов

вбудущем) в качестве разных средств защиты прав кредитора, которые могут применяться как кумулятивно, так и сепаратно (подробнее см. комментарий к п. 2 ст. 811 ГК РФ). Но этот подход, в целом кажущийся логичным с формальной точки зрения, порождает ряд вопросов. Первый из них такой: иногда закон устанавливает при наступлении тех или иных обстоятельств право на акселерацию долга (например, ст. 811 ГК РФ), но умалчивает о праве на отказ от договора на будущее. Означает ли это, что право на такой отказ подразумевается? Кажется логичным ответить на этот вопрос утвердительно. Если закон допускает использование столь болезненного средства защиты, как акселерация, то тем более право банка отказаться от выдачи кредитов в будущем не ставится под сомнение. Более того, это право, как правило, может быть выведено из общих правил ГК РФ о расторжении нарушенного договора (п. 2 ст. 328, п. 2 ст. 405, п. 2 ст. 450 ГК РФ).

Более интересен второй вопрос: можно ли считать, что упомина-

ние в законе права банка на отказ от договора подразумевает и право на акселерацию долга? Например, ст. 431.2 ГК РФ говорит о праве на отказ от договора в случае выявления недостоверности существенных заверений, ст. 450.1 ГК РФ дает право на отказ от договора

вслучае выявления отсутствия необходимой лицензии, правила п. 2 ст. 328, п. 2 ст. 405 и п. 2 ст. 450 ГК РФ дают кредитору право на расторжение договора при существенном нарушении любых обязательств

669

должника. Можно ли из этих норм вывести право на акселерацию? Вопрос не столь однозначен, в судебной практике он не разрешен. Если признать обоснованным положительный ответ на указанный вопрос, тогда соответствующие нормы ГК РФ, дающие право на отказ от договора, должны толковаться расширительно. Как представляется, здесь требуется к расширительному толкованию каждой из таких норм подходить индивидуально.

В принципе, применительно к вышеуказанным нормам такое расширительное прочтение кажется оправданным. При данном подходе банк вправе как заявить акселерацию долга вместе с отказом от договора на будущее, так и заявить отказ от кредитования в будущем, не заявляя акселерацию.

Но куда более спорный вопрос возникает в отношении возможности заявить об акселерации долга по основаниям, указанным в п. 1 ст. 821 ГК РФ (т.е. при возникновении обстоятельств, очевидно свидетельствующих о будущем нарушении заемщиком договора). Данная норма говорит не о праве на отказ от договора, а о праве банка отказаться от предоставления кредита. Можно ли пойти настолько далеко, что и данное указание закона истолковать расширительно и легализовать право банка производить акселерацию долга при возникновении предвидимого нарушения? Может ли банк при отсутствии каких-либо указаний на сей счет в договоре заявить об акселерации долга, надлежащим образом обслуживаемого заемщиком, только лишь на том основании, что в силу тех или иных обстоятельств кредитный риск значительно вырос и стало очевидным, что в будущем банк столкнется с дефолтом заемщика? Подробнее см. комментарий к п. 1 ст. 821 ГК РФ.

§ 3. .C"#AD'E ) FC&&%A(%GF)E FA%B)*

Статья 822. Товарный кредит

Сторонами может быть заключен договор, предусматривающий обязанность одной стороны предоставить другой стороне вещи, определенные родовыми признаками (договор товарного кредита). К такому договору применяются правила параграфа 1 настоящей главы, если иное не предусмотрено таким договором и не вытекает из существа обязательства.

Условия о количестве, об ассортименте, о комплектности, о качестве, о таре и (или) об упаковке предоставляемых вещей должны исполняться в соответствии с правилами о договоре купли-продажи товаров (статьи 465–485), если иное не предусмотрено договором товарного кредита.

670

Комментарий

(а) Общие замечания. Настоящая статья посвящена одной из правовых форм, опосредующих заемные отношения – договору товарного кредита. Последний понимается в комментируемой статье как договор, предусматривающий обязанность одной стороны предоставить другой стороне вещи, определенные родовыми признаками.

В том виде, в котором она закреплена в ГК РФ, конструкция «товарного кредита» представляет собой консенсуальную разновидность займа заменимых (родовых) вещей и не имеет никакого отношения к случаям продажи товаров в кредит, т.е. на условиях отсрочки или рассрочки платежа. Эти отношения рассматриваются Кодексом в качестве коммерческого кредитования и регламентируются предписаниями ст. 823 ГК РФ (см. комментарий к ней). Равным образом феномен «товарного кредита» не связан и с ситуациями денежного займа (кредита), предоставленного на приобретение определенных товаров (целевого займа) (см. ст. 814 ГК РФ и комментарий к ней).

Сам по себе заем заменимых (родовых) вещей давно известен практически всем развитым правопорядкам. В то же время отдельная конструкция товарного кредита является в значительной степени отечественным «изобретением». Ее специальное регулирование появилось только в нынешнем ГК РФ и в значительной степени было обусловлено национальными особенностями регулирования заемных отношений в советский период (в частности, исключительно реальным характером договора займа). Вместе с тем, поскольку эти особенности для современного российского законодательства уже нехарактерны, регулирующее воздействие правил данной статьи в настоящее время крайне невелико, а сама потребность в отдельной и самостоятельной конструкции товарного кредита достаточно сомнительна.

(б) Правовая природа договора товарного кредита. Товарный кредит,

очевидно, относится к группе договоров заемной направленности. Это подчеркивается его названием, системным расположением по-

священных ему правил (гл. 42 ГК РФ), а также применением к такому договору общих положений § 1 гл. 42 ГК РФ о займе, о чем прямо указано в настоящей статье.

Но главный аргумент в пользу указанной природы товарного кредита заключается в том, что ему присущи все ключевые черты (квалифицирующие признаки) заемных договоров (подробнее см. комментарий к ст. 807 ГК РФ).

671

Объектом предоставления со стороны займодавца являются родовые (или, точнее говоря, заменимые) вещи. Эти вещи передаются

всобственность заемщика. Хотя текст закона не упоминает о предоставлении именно «в собственность», это с очевидностью следует из правил, содержащихся в абз. 2 комментируемой статьи. Правила о купле-продаже (как договоре, опосредующем передачу товаров в собственность) могут адекватно применяться к товарному кредиту только

вслучае однотипности отношений, а следовательно, последний также предполагает передачу товаров в собственность заемщика.

Инаконец, товарный кредит характеризуется возвратностью предоставления имущества. Получив заменимые (родовые) вещи, заемщик по договору товарного кредита обязан по окончании определенного срока вернуть такое же количество аналогичных вещей (о возможных отступлениях от данного правила см. подп. «в» п. 1.4 комментария к ст. 807 ГК РФ). К сожалению, этот признак не артикулирован законом прямо. Однако он, очевидно, подразумевается, о чем недвусмысленно свидетельствует содержащаяся в комментируемой статье отсылка к общим положениям о займе. С учетом указанного признака заметим, что не может быть квалифицирован в качестве товарного кредита договор, по которому лицо, получившее в собственность согласованные заменимые вещи, обязано по окончании договора возвратить не аналогичные полученным, а иные заменимые вещи.

(в) Место товарного кредита в системе заемных договоров, квалифицирующие признаки товарного кредита. Несмотря на термин «кредит», ис-

пользованный в названии, договор товарного кредита никогда не имел и в настоящее время не имеет ничего общего с кредитом банковским (ст. 819 ГК РФ). Комментируемая статья не содержит никаких специальных ограничений в отношении субъектного состава договора товарного кредита, из чего, вкупе с применением к такому договору общих правил § 1 гл. 42 ГК РФ о займе, следует, что в качестве займодавца и заемщика по такому договору могут выступать любые лица с учетом объема их право- и дееспособности.

Двумя особенностями договора товарного кредита являются:

а) объект предоставления, в качестве которого выступают родовые (заменимые) вещи; б) консенсуальный характер договора. Таким образом, договор товарного кредита представляет собой консенсуальный заем заменимых (родовых) вещей. В прежней редакции комментируемой статьи на характер отличительных черт товарного кредита мог претендовать консенсуальный характер этого договора. Однако, исходя из актуальной редакции ст. 807 ГК РФ, которая до-

672

пускает заключение консенсуального займа, уникальность товарного кредита исчезает (подробнее о консенсуальности товарного кредита см. п. «д» комментария к настоящей статье).

Таким образом, независимо от того, указано ли это в тексте договора, если между сторонами заключен договор займа заменимых вещей, который предусматривает обязательство передать заемщику соответствующий товар, мы должны квалифицировать договор в качестве товарного кредита.

Но в чем смысл такого произвольного выделения особой разновидности заемного договора, придания ему названия и формирования отдельной статьи ГК РФ для регулирования такой конструкции, не вполне ясно. Почему, например, ГК РФ не выделяет «ценнобумажный заем» и не обозначает консенсуальную модификацию такой конструкции «ценнобумажным кредитом»? Впрочем, такое искусственное выделение подвидов займа не является чем-то новым. Столь же сомнительно выделение в ГК РФ в качестве подвида займа банковского кредита с провалившейся попыткой выработать какие-то особые нормы для такой разновидности.

Единственным элементом, казалось бы, специфичного регулирования товарного кредита, который должен применяться к такому договору в отличие от обычного займа, является предписание абз. 2 настоящей статьи, допускающее применение к товарному кредиту правил гл. 30 ГК РФ о количестве, ассортименте, комплектности, качестве, таре (упаковке) передаваемых вещей (подробнее см. п. «к» комментария к настоящей статье). Но и это кажется не вполне логичным. Поскольку всякий договор займа, в том числе займа вещей, предполагает их предоставление в собственность заемщика, предписания, посвященные купле-продаже как ключевому договорному типу, опосредующему передачу вещей в собственность, подлежат применению по аналогии закона к любому договору займа заменимых вещей, даже если он является реальным и к категории товарного кредита отнесен быть не может. Отсутствие же прямого указания об этом в нормах § 1 гл. 42 ГК РФ является лишь техническим дефектом и не исключает подобного применения по аналогии закона

(см. п. 1.9 комментария к ст. 807 ГК РФ). Не составляет отличия и прямо выраженная в абз. 2 комментируемой статьи возможность исключить по соглашению сторон применение правил о купле-про- даже, применимых к рассматриваемому договору. Являясь отражением общего принципа свободы договора, диспозитивность регулирования в столь же равной мере характерна и для общей конструкции займа заменимых (родовых) вещей.

673

(г) Правовая регламентация. В целях нормативной экономии законодатель отказывается от развернутого урегулирования договора товарного кредита. В предыдущей редакции комментируемой статьи в этих целях содержалась отсылка к правилам о кредитном договоре (§ 2 гл. 42 ГК РФ). С 1 июня 2018 г. на договор товарного кредита в части, не противоречащей существу данных отношений, распространяются общие положения о договоре займа (§ 1 гл. 42 ГК РФ).

Изменение базовых правил, применимых к товарному кредиту, выглядит вполне естественно и устраняет ряд недостатков прежнего регулирования (в частности, конститутивный характер письменной формы, ранее вытекавший из необходимости применения к рассматриваемому договору положений ст. 820 ГК РФ). Вместе с тем это изменение, в значительной степени отождествляя регулирование займа заменимых (родовых) вещей и товарного кредита, делает их практически неразличимыми и еще более рельефно демонстрирует отсутствие потребности в последнем как самостоятельном феномене.

(д) Характеристика договора товарного кредита: реальность или кон-

сенсуальность. Комментируемая статья говорит о товарном кредите как договоре, предусматривающем обязанность одной стороны (займодавца) предоставить другой стороне (заемщику) согласованное количество заменимых (родовых) вещей. Тем самым она вроде бы подчеркивает, что товарный кредит является договором строго консенсуальным. Такой вывод полностью соответствовал прежней парадигме регулирования, предусматривающей применение к товарному кредиту правил

одругом консенсуальном договоре – банковском кредите (ст. 819 ГК РФ).

Вместе с тем новая редакция, введенная в действие с 1 июня 2018 г., содержит отсылку не к кредитному договору, а к общим правилам

озайме и ввиду правил п. 1 ст. 807 ГК РФ ставит вопрос о соотношении последних с предписаниями настоящей статьи. Ответ на этот вопрос неочевиден и может предполагать различные варианты.

Во-первых, можно предположить, что всякий договор товарного

кредита может быть заключен как по модели реального, так и по модели консенсуального договора, поскольку отсылка к общим правилам

озайме сопровождается в комментируемой статье указанием о допустимости установления иного соглашением сторон. Иначе говоря, при таком подходе указание на консенсуальность в ст. 822 ГК РФ не рассматривается как квалифицирующий признак, и товарным кредитом будет любой случай передачи в заем заменимых вещей.

674

Такой подход кажется не вполне логичным. Законодатель, скорее всего, закладывал в конструкцию товарного кредита консенсуальность, что и отразилось в дефиниции.

Во-вторых, можно помыслить договор товарного кредита как исключительно консенсуальный, поскольку отсылка к общим положениям о займе не затрагивает содержащегося непосредственно в комментируемой статье легального определения рассматриваемого договора. При таком подходе товарный кредит – это консенсуальная модификация займа заменимых вещей. Реальный договор займа вещей просто не будет товарным кредитом, так как он не вписывается в дефиницию договора, закрепленную в комментируемой статье.

Но в рамках такого подхода возникает лишь один практический вопрос. Комментируемая статья не повторяет содержащегося в ст. 807 ГК РФ ограничения на возможность заключения такого договора в ситуации, когда займодавцем является гражданин. Как это можно истолковать? Реальный договор займа заменимых вещей просто не будет товарным кредитом.

Содной стороны, можно предположить, что здесь можно в полной мере отдать приоритет п. 1 ст. 807 ГК РФ, и тогда договор товарного кредита с участием гражданина-займодавца просто невозможен, поскольку невозможен и обычный консенсуальный заем в такой ситуации. Этот подход делает регулирование однородных отношений (займа заменимых вещей и товарного кредита) однородным: не вполне понятно, почему гражданин-займодавец не может связать себя юридически действительным обязательством передать в заем деньги, но может связать себя таким же, по сути, обязательством в отношении товаров.

Сдругой стороны, можно предположить, что норму абз. 2 п. 1 ст. 807 ГК РФ можно игнорировать, и, поскольку ст. 822 ГК РФ не повторяет ограничения по субъектному составу, товарный кредит возможен

итогда, когда займодавцем является физическое лицо. При таком подходе может быть обнаружен хоть какой-то смысл в сохранении ст. 822 ГК РФ в рамках современной редакции ГК РФ: если до 1 июня 2018 г. эта статья de facto вводила в правовое поле консенсуальность для тех заемных конструкций, которые использовали в качестве объекта

заемного предоставления заменимые вещи, то сейчас в условиях общей легализации консенсуальности займа эта статья позволяет не применять то единственное ограничение на консенсуальность, которое сохранилось в действующем ГК РФ (ситуацию, когда займодавцем является гражданин).

Ввиду своей системности нам более импонирует первый из приведенных подходов (что, однако, не исключает нашего скептического

675

отношения к самому сформулированному в абз. 2 п. 1 ст. 807 ГК РФ ограничению на заключение консенсуального займа). Впрочем, окончательное решение данного вопроса предстоит принять судебной практике, которая в настоящее время еще не сложилась.

(е) Характеристика договора товарного кредита: возмездность / без-

возмездность. Прежняя редакция комментируемой статьи, как уже упоминалось, отсылала к правилам § 2 гл. 42 ГК РФ о кредитном договоре, что предопределяло вывод о том, что товарный кредит предоставляется за плату. При этом возмездность не составляла необходимый признак рассматриваемого договора, а являла собой лишь общее правило, действующее по умолчанию, и могла быть исключена самим соглашением сторон или существом обязательства. Так, нередко товарный кредит используется как мера государственной поддержки производителей (например, предприятий агропромышленного комплекса), оказания им материальной помощи. Такой товарный кредит является, как правило, безвозмездным, ибо взимание процентов противоречило бы указанным целям.

Изменение редакции комментируемой статьи с 1 июня 2018 г. вынуждает к пересмотру общего правила. Поскольку к договору товарного кредита применяются положения § 1 гл. 42 ГК РФ о займе, на договор товарного кредита распространяется общая презумпция безвозмездности договоров займа, предметом которых являются иные, чем деньги, заменимые (родовые) вещи (абз. 3 п. 4 ст. 809 ГК РФ). Таким образом, в настоящее время договор товарного кредита должен рассматриваться как безвозмездный, если иное не предусмотрено соглашением сторон или не вытекает из существа обязательства.

(ж) «Проценты» по договору товарного кредита. В случае возмезд-

ности договора товарного кредита «проценты» по такому договору по общему правилу выражаются в форме вещей, являющихся предметом договора. Таким образом, когда товарный кредит предоставляется за плату, полученные заемщиком заменимые (родовые) вещи подлежат возврату в объеме, увеличенном на сумму процентов. При этом

указанная форма «процентов» не составляет, как и для любого займа, конститутивного признака. Договором товарного кредита может быть предусмотрена уплата «процентов» и в иной форме, например в денежной, либо в виде предоставления иных, чем предмет займа, вещей.

Вопрос о существенности условия о размере «процентов» в возмездном договоре товарного кредита является достаточно сложным. Дело в том, что сама возможность использования в подобной ситуации

676

общих восполняющих правил п. 1 ст. 809 ГК РФ крайне сомнительна. Установленные ей правила об исчислении размера «процентов» исходя из размера ключевой ставки Банка России, действовавшей в соответствующие периоды, очевидно, ориентированы на денежный заем, в котором «проценты» также выражаются в деньгах. Размер ключевой ставки представляет собой (по крайней мере по замыслу законодателя) «цену капитала», т.е. стоимость пользования деньгами. В случае же товарного кредита происходит пользование не капиталом, а определенными вещами. И хотя использование ключевой ставки в подобной ситуации арифметически возможно (так, можно «перевести» тело долга – соответствующие заменимые вещи – в деньги, начислить на них проценты исходя из размера ключевой ставки, а потом полученную сумму опять «трансформировать» в вещи), но является неадекватным, а потому не может допускаться.

В условиях невозможности использования восполняющей нормы п. 1 ст. 809 ГК РФ следует либо допустить восполнение отсутствующего условия о «цене» в возмездном договоре товарного кредита с помощью общих правил п. 3 ст. 424 ГК РФ исходя из аналогичных показателей, либо при отсутствии таковых признать возмездный договор товарного кредита незаключенным (абз. 2 п. 1 ст. 432 ГК РФ).

(з) Существенные условия договора товарного кредита. К числу усло-

вий, согласование которых необходимо и достаточно для того, чтобы договор товарного кредита считался заключенным, относится условие о предмете (объекте предоставления) – наименование и количество заменимых (родовых) вещей, подлежащих передаче и последующему возврату. Как и всякое существенное условие, данное условие считается согласованным, когда оно прямо определено договором либо является определимым, т.е. договор предусматривает правила, позволяющие определить его в будущем (в том числе относит его определение на произвольное усмотрение одной из сторон).

Характеристикой объекта предоставления является и условие об ассортименте вещей, передаваемых заемщику. Однако, поскольку к товарному кредиту применяется п. 2 ст. 467 ГК РФ, предусматривающий

специальную восполняющую норму на случай отсутствия в договоре данного условия, оно не может быть отнесено к числу существенных.

Ввиду применения к товарному кредиту восполняющих правил п. 2 ст. 469, п. 2 ст. 478, п. 2 ст. 481 ГК РФ не являются существенными условия, характеризующие соответственно качество, комплектность, тару (упаковку) вещей, подлежащих передаче заемщику и последующему возврату.

677

Оразмере «процента» как об условии договора товарного кредита

ио вопросе о существенности этого условия см. п. «ж» комментария к настоящей статье.

В рамках консенсуальной модели товарного кредита (подробнее см. п. «д» комментария к настоящей статье) не является существенным условие о сроке предоставления согласованных родовых вещей заемщику. В случае отсутствия договорного регулирования такой срок будет определяться с помощью общих правил ст. 314 ГК РФ.

К числу существенных не относится условие о сроке возврата товарного кредита, поскольку в случае его отсутствия подлежит применению восполняющее данный пробел правило абз. 2 п. 1 ст. 810 ГК РФ.

(и) Какие общие положения о займе подлежат применению к догово-

ру товарного кредита? Как уже указывалось, комментируемая статья настаивает на применении к договору товарного кредита общих правил о займе, если это не противоречит существу обязательства. Под последним, видимо, понимаются специфика объекта предоставления и момента признания договора заключенным, характерные для договора товарного кредита.

Кроме того, комментируемая статья допускает возможность заблокировать применение общих положений о займе соглашением сторон. Однако представляется, что какой-то особой свободой участники договора товарного кредита не обладают. В тех же самых пределах, что и относительно любого другого договора займа, стороны договора товарного кредита могут изменить или исключить применение диспозитивных положений § 1 гл. 42 ГК РФ. Изменить или отменить правило, сформулированное императивной нормой (например, абз. 2 п. 3 ст. 807 ГК РФ), стороны договора товарного кредита не вправе.

Большинство предписаний § 1 гл. 42 ГК РФ носят универсальный характер, индифферентны к указанным особенностям товарного кредита, а потому могут адекватно применяться и к рассматриваемому договору. Так, нет препятствий к использованию в отношении товарного кредита модели предоставления оговоренных заменимых (родовых)

вещей не непосредственно заемщику, а по его указанию третьему лицу (п. 5 ст. 807 ГК РФ). К товарному кредиту применяются положения абз. 1 п. 3 ст. 807 ГК РФ о праве займодавца превентивно отказаться от договора в случае очевидного предвидимого нарушения со стороны заемщика. На товарный кредит в полной мере распространяются правила п. 2 ст. 811, 813, 814 ГК РФ, предоставляющие возможность займодавцу требовать акселерации долга.

678