6. Проблема императивности перечня документов, доступных акционеру

До реформы 2017 г. все расхождения между уставом общества и нормами Закона о доступных акционеру документах решались достаточно просто - преимущество имел тот источник, который устанавливал режим наибольшего благоприятствования для акционера. Однако вступившее в силу в 2017 г. новое регулирование как в силу факта изменения структуры правовых норм, так и в связи с их крайней казуистичностью порождает ряд вопросов.

Прежде всего, в ходе реформы 2017 г. были по-разному урегулированы информационные права акционеров публичных и непубличных обществ. Так, перечень документов, доступных акционерам публичных обществ в зависимости от размера их пакета, прямо перечислен в п. 1, 2 и 5 ст. 91 Закона об АО.

В отношении непубличных обществ в п. 3 ст. 91 Закона об АО сделана оговорка о том, что акционеру, владеющему более чем 1% акций, по общему правилу доступны также все иные документы, которые обязано хранить непубличное общество. При этом согласно указанному пункту "иное" может быть предусмотрено уставом непубличного общества или акционерным соглашением, сторонами которого являются все акционеры. Одновременно в отношении непубличных обществ в п. 13 ст. 91 Закона об АО присутствует еще и общая оговорка о возможности установления уставом или акционерным соглашением, заключенным всеми акционерами, иного регулирования, в том числе в отношении срока и минимального количества акций, необходимого для получения всех или определенной категории документов <28>.

--------------------------------

<28> Можно заметить, что в п. 3 ст. 91 Закона об АО имеется определенное дублирование положений п. 13 этой же статьи. Если исключить версию о том, что это просто дефект законодательной техники, то можно предположить, что п. 3 был включен специально, с целью обратить внимание правоприменителя на то, что положение акционера непубличного общества может быть не только улучшено уставом, но и ухудшено по сравнению с тем, как оно предусмотрено в законе.

Единственное положение рассматриваемой статьи, которое допускает отступление от закона в уставе публичного общества, - это п. 6, предусматривающий, что уставом любого общества, как публичного, так и непубличного, может быть понижен порог владения для доступа к документам бухгалтерского учета и протоколам правления.

В то же время в силу п. 3 ст. 94 Закона об АО учредительные документы обществ, не соответствующие нормам Закона, с момента введения его в действие применяются в части, не противоречащей указанным нормам.

Перечислим наиболее проблемные и актуальные вопросы, которое породило новое регулирование, а также постараемся наметить пути их решения с учетом общей логики корпоративного права и позиции судебной практики.

Проблема N 1: может ли устав публичного общества предусматривать более широкий перечень документов, доступных любому акционеру, по сравнению с тем, что содержится в п. 1 ст. 91 Закона об АО?

Для юриста-практика поставленный вопрос вовсе не праздный. Его актуальность обусловлена тем, что с момента проведения реформы 2017 г. далеко не все публичные общества внесли изменения в свой устав. Многие уставы по-прежнему ориентируются на дореформенное регулирование и содержат гораздо более широкий перечень доступных акционеру документов.

С точки зрения действующего законодательства ответ на поставленный вопрос должен быть однозначно положительным.

Здесь необходимо определить, какова правовая природа п. 1 ст. 91 Закона об АО, содержащего перечень документов, к которым общество должно обеспечить доступ акционерам: это императивная норма (она запрещает расширение списка документов) или диспозитивная (общество имеет право отступать от него в пользу расширения)?

Для этого следует руководствоваться критериями, установленными в п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах". После принятия данного Постановления достаточно странно выглядело бы рассуждение о том, что если для непубличных обществ возможность изменить регулирование в уставе прямо предусмотрена, а для публичных нет, то соответствующие положения ст. 91 Закона об АО для публичных обществ якобы императивны, т.е. не могут расширить перечень доступных документов.

Пленум же ориентирует нас на совершенно другие критерии: норма является императивной, если она содержит явно выраженный запрет на установление соглашением <29> условий, отличных от предусмотренного этой нормой. В качестве примера приводится ситуация, когда в норме предусмотрено, что соглашение об ином ничтожно, запрещено или не допускается, либо указано на право сторон отступить от содержащегося в норме правила лишь в ту или иную сторону, либо названный запрет иным образом недвусмысленно выражен в тексте нормы. Тогда норма, содержащая подобные положения, является императивной. Однако ничего подобного в тексте п. 12 ст. 91 Закона об АО нет.

--------------------------------

<29> Надеемся, что на сегодняшний день договорная природа устава не нуждается в дополнительном пояснении.

К аналогичному выводу нас приводит и сохраняющий свою актуальность п. 3 информационного письма N 144, указывающий на недопустимость ограничивать (но не расширять) в уставе информационные права акционера, по сравнению с тем, как они определены в п. 1 ст. 91 Закона об АО. О сохранении правовой природы ст. 91 Закона об АО как минимального стандарта информационных прав акционеров свидетельствует и п. 6 данной статьи, согласно которому уставом может быть предусмотрено меньшее (но не большее) количество акций для доступа к документам бухгалтерского учета и протоколам правления общества.

Одновременно реформа 2017 г. не могла отменить и распространяющееся как на непубличные, так и на публичные общества универсальное правило п. 1 ст. 65.2 ГК РФ, согласно которому участники корпорации могут иметь и другие права, предусмотренные учредительными документами.

Нет никаких аргументов в пользу запрета расширения прав акционеров публичных обществ и с точки зрения интересов гражданского оборота и инвестиционного климата, поскольку информационная прозрачность общества является важным фактором для институциональных инвесторов. Запрещая публичным компаниям наделять своих акционеров дополнительными правами, мы лишаем их важного способа получения конкурентного преимущества на фондовом рынке в борьбе за таких инвесторов.

К сожалению, пока не только арбитражные суды, но и Банк России, который в качестве мегарегулятора призван защищать интересы инвесторов, занимают другую позицию. В деле N А79-1745/2018 <30> суды отказались применять положения устава общества, сославшись на то, что после реформы 2017 г. никаких специальных поправок в него не вносилось. В деле N А40-232390/18 суды пошли еще дальше, подчеркнув, что поскольку "норма, установленная п. 1 ст. 91 Федерального закона "Об акционерных обществах" императивная, согласно п. 3 ст. 94 упомянутого Федерального закона, учредительные документы обществ, не соответствующие нормам данного Закона, с момента введения его в действие применяются в части, не противоречащей указанным нормам" <31>.

--------------------------------

<30> Постановление АС Волго-Вятского округа от 29.11.2018 N Ф01-5530/2018 по делу N А79-1745/2018.

<31> Постановление Девятого ААС от 04.02.2019 N 09АП-68696/2018 по делу N А40-232390/18 (Постановлением АС Московского округа от 03.06.2019 N Ф05-6754/2019 оставлено без изменения, Определением ВС РФ от 24.09.2019 N 305-ЭС19-16400 отказано в передаче дела N А40-232390/2018 в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

Имеет ли значение, были ли соответствующие положения устава приняты до реформы 2017 г. или сознательно внесены обществом уже после? По нашему мнению, нет, поскольку если исходить из диспозитивной природы п. 1 ст. 91 Закона об АО, то момент внесения изменений в устав не имеет правового значения. С точки зрения приведенных выше подходов судов - будем надеяться, что имеет. Нет никаких разумных оснований для того, чтобы положения уставов, которые были сознательно приняты уже после реформы 2017 г. для предоставления акционерам дополнительных прав, признавались ничтожными.

Проблема N 2: может ли устав непубличного общества, принятый до внесения изменений в Закон, предусматривать более широкий по сравнению со ст. 91 Закона об АО перечень документов, доступных акционеру?

Данный вопрос схож с предыдущим, но, поскольку регулирование непубличных обществ отличается от публичных, правовая логика также будет здесь несколько другой.

С одной стороны, не возникает сомнений, что соответствующие положения ст. 91 Закона об АО для непубличных обществ носят диспозитивный характер, поскольку об этом прямо сказано в п. 3 и 13 данной статьи. С другой стороны, имеется существенный риск, что подобные положения уставов будут признаваться судами недействительными, по аналогии с приведенными выше делами об уставах публичных обществ. Логика может быть сходная: устав принят до поправок в закон, имеется противоречие между законом и уставом, а если общество хочет отступить от закона, то пусть принимает поправки в устав единогласно, как это предусмотрено в п. 13 ст. 91 Закона об АО.

И здесь рассматриваемая нами проблема плавно перетекает в третью. При этом обе эти проблемы, с нашей точки зрения, должны иметь одно и то же решение.

Проблема N 3: может ли непубличное общество внести в устав изменения, расширяющие информационные права акционеров, если за такие изменения проголосовали не все акционеры непубличного общества?

С точки зрения формализма/нормативизма есть большой соблазн ответить на данный вопрос отрицательно, сказав, что поскольку п. 13 ст. 91 Закона об АО прямо говорит о необходимости единогласного решения по вопросу таких поправок в устав, то соответствующее решение общего собрания должно быть ничтожно как принятое при отсутствии необходимого кворума.

Сторонникам такого подхода хотелось бы еще раз напомнить, что, исходя из п. 3 информационного письма N 144 и п. 1 ст. 65.2 ГК РФ, установление законом перечня подлежащих предоставлению акционерам документов представляет собой не "должностную инструкцию", а минимальный стандарт защиты их прав. В этом свете указание на необходимость единогласного решения при изменении порядка предоставления документов, в том числе сроков и минимального количества акций, необходимых для их получения, должно распространяться только на случаи ухудшения прав акционеров непубличного общества по сравнению с теми, которые предусмотрены для них законом, а не для вообще любых изменений.

Примечательно, что именно о таком толковании ограничений говорит и п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах": "...из целей законодательного регулирования может следовать, что содержащийся в императивной норме запрет на соглашение сторон об ином должен толковаться ограничительно. В частности, суд может признать, что данный запрет не допускает установление сторонами только условий, ущемляющих охраняемые законом интересы той стороны, на защиту которой эта норма направлена". В этом же пункте приводятся и характерные примеры подобных односторонних по своей сути ограничений, а именно запрет на одностороннее изменение кредитной организацией порядка определения процентов по кредитному договору, заключенному с заемщиком-гражданином, запрет на установление во всех договорах, кроме предпринимательских, права на односторонний отказ или одностороннее изменение их условий.

Таким образом, решение проблемы N 3 будет аналогичным: положения уставов непубличных обществ, принятых до реформы 2017 г. и наделяющих акционеров дополнительными информационными правами, не должны прекращать свое действие, поскольку они не вступают в противоречие с внесенными в закон изменениями, в том числе в части количества голосов акционеров, необходимых для внесения изменений в устав.

Подписано в печать

28.02.2020