II. Предполагаемое несоблюдение статьи 34 Конвенции

153. Заявитель жаловался на то, что посещение им прокурора незадолго до заседания Большой Палаты составляло вмешательство в его право индивидуальной жалобы, предусмотренное статьей 34 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает:

"Суд может принимать жалобы от любого физического лица... которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

A. Доводы сторон

1. Заявитель

154. Заявитель утверждал, что никаких оснований для прихода прокурора в его квартиру не было. Во-первых, он не скрывал от властей информации о женитьбе на своей бывшей жене и рождении их четвертого ребенка. Наоборот, он уведомил об этом свою войсковую часть. Если существовала необходимость в получении дополнительной информации от него, его можно было бы вызвать в прокуратуру повесткой, которая в деле отсутствовала. Утверждение властей Российской Федерации о том, что повестки были ему направлены, не подтверждены доказательствами. Кроме того, представляется важным, что ночные посещения являются незаконными согласно национальному законодательству. По мнению заявителя, из вышеизложенного следует, что единственной причиной ночных визитов было оказание на него давления перед заседанием Большой Палаты в нарушение статьи 34 Конвенции (он ссылался на Постановление Европейского Суда от 13 июля 2006 г. по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia), жалоба N 26853/04, § 249 <*>, Постановление Европейского Суда от 13 апреля 2006 г. по делу "Федотова против Российской Федерации" (Fedotova v. Russia), жалоба N 73225/01, § 51 <**>, Постановление Европейского Суда от 8 ноября 2007 г. по делу "Князев против Российской Федерации" (Knyazev v. Russia), жалоба N 25948/05, § 115 <***>, и Постановление Европейского Суда от 31 января 2008 г. по делу "Рябов против Российской Федерации" (Ryabov v. Russia), жалоба N 3896/04, § 59 <****>). Фактически заявитель и его семья были встревожены и испуганы.

--------------------------------

<*> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.

<**> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2007.

<***> Там же. N 6/2008.

<****> Там же. N 2/2009.

155. Что касается утверждения властей Российской Федерации о том, что заявитель исказил факты относительно прихода прокурора (см. § 157 настоящего Постановления), заявитель признал, что была допущена опечатка в возрасте одного из родителей его жены в копии жалобы на английском языке (версия на русском языке была верной). Тем не менее заявитель настаивал на том, что остальная информация, предоставленная им, была верной. По его мнению, власти Российской Федерации намеревались очернить его с целью ослабить его позиции.

2. Власти Российской Федерации

156. Власти Российской Федерации утверждали, что в действительности прокурор пришел к заявителю 31 марта 2011 г., в 21.00. Целью этого визита являлось не запугивание заявителя, а получение актуальной информации о его текущем положении, в частности, о месте проживания заявителя, его жены и их детей, а также о выплатах алиментов ребенку со стороны матери. Прокурор вызывал заявителя в прокуратуру на 30 или 31 марта 2011 г., так как заявитель не явился в назначенное время, прокурор пришел к нему домой. Заявитель, однако, отказался отвечать на вопросы прокурора, продемонстрировав неуважение к властям. Власти Российской Федерации считали, что национальные органы не препятствовали в осуществлении заявителем своего права на обращение в Европейский Суд.

157. Наконец, ссылаясь на свои объяснения в отношении предполагаемого нарушения права на обращение в Европейский Суд, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель имел склонность к преувеличению и искажению информации. Так, посещение прокурора состоялось в 21.00, а не в 22.00. Заявитель, кроме того, лгал относительно возраста родителей его жены.

B. Мнение Европейского Суда

158. Европейский Суд напоминает, что особую важность для функционирования системы индивидуальных жалоб, установленной статьей 34 Конвенции, является возможность заявителей или потенциальных заявителей свободно общаться с Европейским Судом, не подвергаясь какой-либо форме давления со стороны властей для отзыва или изменения своих жалоб (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 г. по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), § 105, Reports 1996-IV, и Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey), § 105, Reports 1996-VI). В этом контексте "давление" включает не только прямое принуждение и очевидные действия по устрашению, но и другие ненадлежащие косвенные действия или контакты, призванные воспрепятствовать использованию конвенционного средства защиты или заставить отказаться от него (см. Постановление Европейского Суда от 25 мая 1998 г. по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey), § 159, Reports 1998-III).

159. Вопрос о том, составляли ли контакты властей и заявителя неприемлемую в значении статьи 34 Конвенции практику или нет, должен рассматриваться в свете конкретных обстоятельств дела. В этом смысле необходимо учитывать уязвимость заявителя и его подверженность влиянию со стороны властей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", § 105, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции", § 160). Даже неформальные "беседы" с заявителем, не говоря уже об официальном допросе относительно страсбургского разбирательства, могут рассматриваться как форма устрашения (см. противоположный пример в Постановлении Большой Палаты по делу "Сысоева и другие против Латвии" (Sisojeva and Others v. Latvia), жалоба N 60654/00, § 117 и последующие, ECHR 2007-II).

160. Европейский Суд отмечал, что в принципе для властей государства-ответчика нецелесообразны прямые контакты с заявителем в связи с рассмотрением его дела в Европейском Суде (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда от 31 января 2008 г. по делу "Рябов против Российской Федерации", § 59 - 65, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Федотова против Российской Федерации", § 51, Постановление Европейского Суда от 31 мая 2001 г. по делу "Акдениз и другие против Турции" (Akdeniz and Others v. Turkey), жалоба N 23954/94, § 118 - 121, Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), § 169 - 171, Reports 1998-VIII, и Постановление Европейского Суда от 28 июля 1998 г. по делу "Эрги против Турции" (Ergi v. Turkey), § 105, Reports 1998-IV). В частности, если власти государства-ответчика имеют основания полагать, что в конкретном деле право индивидуальной жалобы было нарушено, наиболее подходящим для государства-ответчика было бы обратиться в Европейский Суд и уведомить его об этом. Допросы местных национальных властей также могут быть истолкованы заявителем как попытка запугать его (см. Постановление Большой Палаты по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, § 131 - 133, ECHR 1999-IV).

161. В то же время Европейский Суд напоминает, что не каждое наведение справок властями о жалобе в Европейский Суд может рассматриваться как "запугивание". Например, Европейский Суд установил, что встречи властей с заявителем с целью заключить мировое соглашение не влекут за собой нарушение его права индивидуальной жалобы, если доказано, что меры, принимаемые государством-ответчиком в контексте заключения соглашений с заявителем, не имеют какой-либо формы давления, запугивания или принуждения (см. Постановление Европейского Суда от 27 января 2011 г. по делу "Евгений Алексеенко против Российской Федерации" (Yevgeniy Alekseyenko v. Russia), жалоба N 41833/04, § 168 - 174 <*>). В других делах, касавшихся допроса местными национальными властями заявителя об обстоятельствах, ставших основой его заявления, Европейский Суд не установил в отсутствие доказательств фактов давления или запугивания, что заявителю создавались препятствия при осуществлении его права индивидуальной жалобы (см. Решение Европейского Суда от 9 июля 2002 г. по делу "Мануссос против Чехии и Германии" (Manoussos v. Czech Republic and Germany), жалоба N 46468/99, и Постановление Европейского Суда от 21 февраля 2002 г. по делу "Матьяр против Турции" (Matyar v. Turkey), жалоба N 23423/94, § 158 - 159).

--------------------------------

<*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2012.

162. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что вечером 31 марта 2011 г. сотрудник местной военной прокуратуры прибыл в квартиру заявителя. Сотрудник прокуратуры утверждал, что он проводит проверку по запросу Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека. Сотрудник прокуратуры задавал вопросы о семейной жизни заявителя и просил предоставить документы. Он пробыл в квартире заявителя примерно час и покинул ее только после того, как заявитель подписал письменное заявление об отказе отвечать на вопросы.

163. Европейский Суд допускает, что заявитель и его семья испытывали страх после прихода прокурора к ним домой. Тем не менее не имеется данных о том, что посещение, которое, по-видимому, преследовало цель получения новой информации относительно семейного положения заявителя для подготовки объяснений властей Российской Федерации Европейскому Суду (см. § 41 и 156 настоящего Постановления), и сопутствующие обстоятельства были направлены на то, чтобы принудить заявителя отозвать или изменить свою жалобу или иным образом вмешаться в эффективное осуществление его права на обращение в Европейский Суд, или действительно имели такое следствие. Таким образом, нельзя считать установленным, что власти государства-ответчика препятствовали заявителю в осуществлении его права индивидуальной жалобы. Соответственно, государство-ответчик не допустило несоблюдения своих обязательств по статье 34 Конвенции.