§ 4. Развитие конституционного правосудия

Важнейшей правовой гарантией конституционности нашего государства является развитие конституционного правосудия. О важности суда в гарантировании конституционности государства писали многие, начиная с Г. Еллинека. "Единственным компетентным органом может быть только независимый, стоящий вне партийной борьбы суд" <1>, - писал Л.В. Шаланд. Но при этом, подчеркивал он, "для придания решениям этого органа должной авторитетности необходимо, чтобы он стоял вне всякого подозрения в смысле возможных на него давлений со стороны администрации" <2>.

--------------------------------

<1> Конституционное государство: Сб. ст. 2-е изд. СПб., 1905. С. 402.

<2> Там же. С. 394 - 395.

"Не случайно именно с момента избрания независимого Конституционного Суда, - пишет Н.А. Боброва, - конституционный строй приобретает необходимую гарантию. Юридическая же безответственность Конституционного Суда в целом (не в позитивно-политическом смысле) - важнейшее условие независимости Конституционного Суда, являющегося, в свою очередь, гарантией конституционного строя" <1>.

--------------------------------

<1> Боброва Н.А. Конституционный строй и конституционализм в России. С. 59.

Конституционное правосудие на федеральном уровне осуществляется Конституционным Судом РФ - судебным органом конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющим судебную власть посредством конституционного судопроизводства.

В субъектах Российской Федерации создаются конституционные (уставные) суды, которые образуются для обеспечения контроля за соблюдением конституций республик в составе Российской Федерации, уставов краев, областей и других субъектов Федерации.

В целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции РФ на всей ее территории Конституционный Суд осуществляет следующие функции.

1. Разрешает дела о соответствии Конституции РФ:

а) федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ;

б) конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Федерации, созданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти ее субъектов;

в) договоров между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов, договоров между органами государственной власти субъектов Федерации;

г) не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации.

В случае если решением Конституционного Суда нормативный акт признан не соответствующим Конституции РФ полностью или частично либо из решения Конституционного Суда вытекает необходимость устранения пробелов в правовом регулировании, государственный орган или должностное лицо, принявшие этот нормативный акт, рассматривают вопрос о принятии нового нормативного акта, который должен, в частности, содержать положения об отмене нормативного акта, признанного не соответствующим Конституции РФ полностью, либо о внесении необходимых изменений и (или) дополнений в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части. До принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция РФ.

В случае если решением Конституционного Суда нормативный акт признан не соответствующим Конституции РФ полностью или частично либо из решения Конституционного Суда вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании:

а) Правительство РФ не позднее трех месяцев после опубликования решения Конституционного Суда вносит в Государственную Думу проект нового федерального конституционного закона, федерального закона или ряд взаимосвязанных проектов законов либо законопроект о внесении изменений и (или) дополнений в закон, признанный неконституционным в отдельной его части. Указанные законопроекты рассматриваются Государственной Думой во внеочередном порядке;

б) Президент РФ, Правительство РФ не позднее двух месяцев после опубликования решения Конституционного Суда от меняют нормативный акт соответственно Президента или Правительства, принимают новый нормативный акт либо вносят изменения и (или) дополнения в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части;

в) законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта Федерации в течение шести месяцев после опубликования решения Конституционного Суда вносит необходимые изменения в конституцию (устав) субъекта Федерации, отменяет признанный неконституционным закон субъекта Федерации, принимает новый закон субъекта Федерации или ряд взаимосвязанных законов либо вносит изменения и (или) дополнения в закон субъекта Федерации, признанный неконституционным в отдельной его части. Высшее должностное лицо субъекта Федерации (руководитель высшего исполнительного органа государственной власти субъекта) вносит соответствующий законопроект в законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта Федерации не позднее двух месяцев после опубликования решения Конституционного Суда. Если по истечении шести месяцев после опубликования решения Конституционного Суда законодательным (представительным) органом государственной власти Федерации не будут приняты предусмотренные меры в связи с решением Конституционного Суда, применяется механизм ответственности, предусмотренный федеральным законодательством;

г) высшее должностное лицо субъекта Федерации не позднее двух месяцев после опубликования решения Конституционного Суда отменяет признанный неконституционным нормативный акт, принимает новый нормативный акт либо вносит изменения и (или) дополнения в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части. Если по истечении двух месяцев после опубликования решения Конституционного Суда высшим должностным лицом субъекта Федерации не будут приняты предусмотренные законом меры в связи с решением Конституционного Суда, применяется механизм ответственности, предусмотренный федеральным законодательством;

д) федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Федерации, заключившие признанный полностью или частично не соответствующим Конституции РФ договор между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Федерации, договор между органами государственной власти субъектов Федерации, не позднее двух месяцев после опубликования решения Конституционного Суда вносят в соответствующий договор изменения и (или) дополнения или прекращают действие договора.

Признание не соответствующим Конституции РФ федерального закона, нормативного акта Президента РФ, нормативного акта Правительства РФ, договора или отдельных их положений является основанием для отмены в установленном порядке положений других нормативных актов либо договоров, основанных на признанном неконституционным полностью или частично нормативном акте либо договоре либо воспроизводящих их или содержащих такие же положения, какие были признаны неконституционными.

Признание не соответствующим Конституции РФ нормативного акта субъекта Федерации, договора субъекта Федерации или отдельных их положений является основанием для отмены в установленном порядке органами государственной власти других субъектов Федерации положений принятых ими нормативных актов либо заключенных договоров, содержащих такие же положения, какие были признаны неконституционными.

Положения нормативных актов либо договоров, признанных не соответствующими Конституции РФ, не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами.

В случае если в течение шести месяцев после опубликования решения Конституционного Суда аналогичный признанному неконституционным нормативный акт не будет отменен или изменен, а действие договора, аналогичного признанному неконституционным, не будет прекращено полностью или частично, уполномоченный федеральным законом государственный орган или должностное лицо приносят протест либо обращаются в суд с требованием о признании такого нормативного акта либо договора недействующим.

2. Разрешает споры о компетенции между:

а) федеральными органами государственной власти;

б) органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов;

в) высшими государственными органами субъектов Федерации.

3. По жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле.

В случае признания федерального закона или закона субъекта Федерации либо отдельных положений этих законов не соответствующими Конституции РФ гражданам и (или) объединениям граждан, обратившимся в Конституционный Суд, за счет средств федерального бюджета или бюджета соответствующего субъекта Федерации возмещаются в порядке и в размерах, установленных Правительством РФ: уплаченная государственная пошлина; расходы на оплату услуг представителей; расходы на проезд и проживание заявителей и их представителей, понесенные ими в связи с явкой в суд; связанные с рассмотрением дела почтовые расходы; компенсация за фактическую потерю времени.

4. Дает толкование Конституции РФ.

5. Дает заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления.

6. Осуществляет иные полномочия, предоставленные ему Конституцией РФ, Федеративным договором и федеральными конституционными законами; может также пользоваться правами, предоставляемыми ему заключенными в соответствии со ст. 11 Конституции договорами о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов, если эти права не противоречат его юридической природе и предназначению в качестве судебного органа конституционного контроля.

Следует подчеркнуть, что Конституционный Суд решает исключительно вопросы права. При осуществлении конституционного судопроизводства он воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов.

Говоря о роли Конституционного Суда РФ в качестве гаранта конституционности государства и ее защите, необходимо подчеркнуть, что в своей деятельности Конституционный Суд уделяет большое внимание закреплению и развитию политических, экономических, социальных и духовных основ российского конституционного государства.

Конституционным Судом РФ принят ряд актов по вопросам выборов и референдумов в Российской Федерации.

Так, 25 февраля 2004 г. Конституционный Суд РФ принял Постановление по делу о проверке конституционности п. 10 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и ч. 1 ст. 259 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Верховного Суда Российской Федерации. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции РФ содержащиеся в них нормативные положения.

Конституционный Суд установил, что согласно взаимосвязанным положениям п. п. 1, 2 и 10 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и ч. 1 ст. 259 ГПК РФ избиратели, участники референдума, кандидаты, их доверенные лица, избирательные объединения, избирательные блоки и их доверенные лица, иные общественные объединения, инициативные группы по проведению референдума, наблюдатели, прокурор, а также комиссии вправе обратиться с жалобой (жалобами) или заявлением на решения и действия (бездействие), нарушающие избирательные права граждан и право граждан на участие в референдуме, в суд по подсудности, установленной ст. ст. 24, 26 и 27 ГПК РФ и другими федеральными законами; при этом в случае, если указанные в жалобе (жалобах) или заявлении нарушения касаются значительного числа граждан либо в силу иных обстоятельств нарушение приобрело особое общественное значение, Центральная избирательная комиссия РФ вправе обратиться в Верховный Суд РФ, который обязан рассмотреть жалобу или заявление по существу.

В запросе Верховного Суда РФ оспаривается конституционность положений п. 10 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и ч. 1 ст. 259 ГПК РФ. По мнению заявителя, эти положения, которыми Центральная избирательная комиссия РФ наделяется правом обращаться в Верховный Суд РФ и тем самым определять его компетенцию в качестве суда первой инстанции по делам о защите избирательных прав и права граждан на участие в референдуме, не соответствуют ст. 46 (ч. 1), ст. 47 (ч. 1) и ст. 123 (ч. 3) Конституции РФ, поскольку содержат неопределенные критерии для установления подсудности Верховному Суду РФ дел о защите избирательных прав и права граждан на участие в референдуме, предоставляют право Центральной избирательной комиссии РФ произвольно и по своему усмотрению определять родовую (предметную) подсудность таких дел, что ставит ее в особое положение по сравнению с другими лицами, участвующими в деле.

Таким образом, предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ является содержащееся в п. 10 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и ч. 1 ст. 259 ГПК РФ нормативное положение, согласно которому в случае, если указанные в жалобе (жалобах) или заявлении нарушения касаются значительного числа граждан либо в силу иных обстоятельств нарушение приобрело особое общественное значение, Центральная избирательная комиссия РФ вправе обратиться в Верховный Суд РФ, который обязан рассмотреть жалобу или заявление по существу.

В соответствии с Конституцией РФ высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы (ч. 3 ст. 3), граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти, органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме (ч. 2 ст. 32). Данные конституционные положения согласуются со ст. 3 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и п. "b" ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которым каждый гражданин должен иметь без какой-либо дискриминации и без необоснованных ограничений право и возможность голосовать и быть избранным на подлинно демократических выборах, проводимых на основе всеобщего и равного избирательного права при тайном голосовании и обеспечивающих свободное волеизъявление избирателей.

Важнейшей гарантией реализации названных положений является судебная защита избирательных прав и права граждан на участие в референдуме, порядок осуществления которой установлен, в частности, ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и ст. 259 ГПК РФ. Изложенные в них правила конкретизируют положения ст. 45 (ч. ч. 1 и 2) и ст. 46 (ч. ч. 1 и 2) Конституции РФ, согласно которым государственная защита прав и свобод человека и гражданина гарантируется, каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, решения и действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления и должностных лиц могут быть обжалованы в суд.

Право избирать и быть избранным в органы государственной власти, органы местного самоуправления, а также право участвовать в референдуме относятся к основным политическим правам, определяющим правовой статус гражданина Российской Федерации, важнейшую форму его участия в управлении делами государства. Обращения в суд за защитой этих прав по своей природе являются требованиями, возникающими из публичных правоотношений; как правило, они затрагивают интересы значительного числа граждан, имеют большое общественное значение, а в силу строгих временных рамок избирательного процесса требуют оперативного разрешения.

Особенности реализации указанных прав не могут не учитываться при законодательном регулировании судебной процедуры рассмотрения и разрешения дел этой категории. В частности, процессуальное законодательство предусматривает сокращенные сроки рассмотрения судом заявлений по таким делам, поданных в ходе избирательной кампании или подготовки референдума; сокращенные сроки обжалования и пересмотра в кассационном порядке вынесенных по ним решений (ч. 3 ст. 260, ч. 3 ст. 261, ч. 3 ст. 348 ГПК РФ; п. п. 4 и 5 ст. 78 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации").

С учетом специфики дел о защите избирательных прав федеральный законодатель вправе, руководствуясь Конституцией РФ, предусмотреть и специальные правила о подсудности соответствующих дел по сравнению с другими категориями дел, подведомственных судам общей юрисдикции, в том числе возникающих из публичных правоотношений.

В силу предписаний Конституции РФ, в том числе ее ст. 46 (ч. ч. 1 и 2) и ст. 47 (ч. 1), подсудность дел определяется федеральным законом. Это относится и к родовой (предметной) подсудности дел о защите избирательных прав и права граждан на участие в референдуме, по правилам которой они распределяются между судами разного уровня, уполномоченными на рассмотрение в первой инстанции того или иного дела с учетом установленных законом его свойств и признаков.

Верховный Суд РФ согласно ст. 126 Конституции РФ является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики. Полномочия, порядок образования и деятельности Верховного Суда РФ, как и всех других федеральных судов общей юрисдикции, в соответствии со ст. 128 (ч. 3) Конституции РФ определяются федеральным конституционным законом; в пределах своей компетенции в случаях, предусмотренных федеральным законом, Верховный Суд РФ рассматривает также дела в качестве суда первой инстанции (ч. 3 ст. 19 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации"). В частности, согласно п. 5 ч. 1 ст. 27 ГПК РФ и п. 2 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" Верховный Суд РФ в качестве суда первой инстанции рассматривает дела об обжаловании решений и действий (бездействия) Центральной избирательной комиссии РФ, которая, таким образом, является одним из участников судебных споров в области избирательных прав.

В соответствии с нормативным положением, содержащимся в п. 10 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и ч. 1 ст. 259 ГПК РФ, дело о защите избирательных прав, подсудное в силу общих правил ст. ст. 24, 26 и 27 ГПК РФ районному суду или верховному суду республики, краевому, областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области и автономного округа, может быть по инициативе Центральной избирательной комиссии РФ передано для рассмотрения в Верховный Суд РФ, если указанные в жалобе (жалобах) или заявлении нарушения касаются значительного числа граждан либо в силу иных обстоятельств нарушение приобрело особое общественное значение. При этом, по смыслу закона, решение вопроса о наличии или отсутствии названных оснований для изменения обычных правил подсудности отнесено к исключительной компетенции Центральной избирательной комиссии РФ, поскольку Верховный Суд РФ в случае соответствующего обращения обязан рассмотреть жалобу или заявление по существу в качестве суда первой инстанции. Такое решение принимается не только во внесудебной процедуре, но и без учета позиций сторон данного публично-правового спора и других лиц, участвующих в деле, поскольку выяснение их мнения для изменения подсудности дела не требуется.

Закрепленное ст. 46 (ч. ч. 1 и 2) Конституции РФ право на судебную защиту предполагает наличие конкретных гарантий, которые позволяли бы обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости.

В соответствии со ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах все равны перед законом и судом; каждый при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, имеет право на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Указанные положения как относящиеся к общепризнанным принципам и нормам международного права согласно ст. 15 (ч. 4) Конституции РФ являются составной частью правовой системы Российской Федерации. По смыслу этих положений, право каждого на судебную защиту, обеспечиваемое путем рассмотрения его дела законным, независимым и беспристрастным судом, означает, в частности, что рассмотрение дел должно осуществляться законно установленным, а не произвольно выбранным судом; признание же суда законно установленным требует, чтобы его компетенция по рассмотрению данного дела определялась законом. Поэтому ст. 47 (ч. 1) Конституции РФ гарантирует, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Сформулированное как субъективное право каждого, требование Конституции РФ об определении подсудности дел законом означает, что в таком законе должны быть закреплены критерии, которые в нормативной форме (в виде общего правила) заранее, т.е. до возникновения спора или иного правового конфликта, предопределяли бы, в каком суде подлежит рассмотрению то или иное дело. Иное не позволяло бы суду, сторонам и другим участникам процесса избежать неопределенности в этом вопросе, приводило бы к необходимости устранять ее посредством правоприменительного решения, т.е. дискреционным полномочием правоприменительного органа или должностного лица, и тем самым определять подсудность дела уже не на основании закона.

Изложенная правовая позиция сформулирована в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 г. N 9-П по делу о проверке конституционности ст. 44 УПК РСФСР и ст. 123 ГПК РСФСР в связи с жалобами ряда граждан. Конституционный Суд РФ признал содержащиеся в этих статьях нормы - в той мере, в какой ими допускается передача дела из одного суда, которому оно подсудно, в другой суд во внесудебной процедуре при отсутствии указанных в самом процессуальном законе оснований (обстоятельств), по которым дело не может быть рассмотрено в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, - не соответствующими ст. 46 и ст. 47 (ч. 1) Конституции РФ.

Конституционный Суд РФ неоднократно высказывался, что общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет к произволу, а значит, к нарушению принципов равенства и верховенства закона (см. Постановления: Конституционного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. N 3-П по делу о проверке конституционности ч. 1 и ч. 2 ст. 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Н. Ситаловой; от 15 июля 1999 г. N 11-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР "О Государственной налоговой службе РСФСР" и Законов Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" и "О федеральных органах налоговой полиции"; от 11 ноября 2003 г. N 16-П по делу о проверке конституционности положений п. 2 ст. 81 Закона Челябинской области "О бюджетном устройстве и бюджетном процессе в Челябинской области" в связи с запросом Челябинского областного суда).

Между тем содержащиеся в п. 10 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и ч. 1 ст. 259 ГПК РФ основания для изменения подсудности, позволяющие передать дело, отнесенное законом к подсудности других судов общей юрисдикции, на рассмотрение Верховного Суда РФ, сформулированы неопределенно. Так, не ясно, по каким критериям может определяться "значительное" число граждан, чьи избирательные права или право на участие в референдуме оказались нарушенными; что следует относить к "иным" обстоятельствам, из-за которых нарушение указанных конституционных прав приобрело "особое общественное значение"; какое общественное значение может признаваться "особым", - притом что в силу специфики характера публичных правоотношений дела о защите избирательных прав, как правило, затрагивают интересы большого числа избирателей и имеют широкий общественно-политический резонанс.

Следовательно, предоставляя Центральной избирательной комиссии РФ полномочия по изменению установленной подсудности дел о защите избирательных прав и права на участие в референдуме, рассматриваемое нормативное положение фактически ставит решение этого вопроса в зависимость от ее усмотрения, а не от выраженной в законе воли законодателя, поскольку не содержит конкретных предписаний, четко и ясно определяющих круг оснований, по которым возможна передача дела, подсудного в силу общих правил суду другого уровня, в Верховный Суд РФ. Тем самым допускается расширительное истолкование, а следовательно, и произвольное применение данного положения, что не согласуется со ст. ст. 10, 19 (ч. 1), 46 (ч. ч. 1 и 2), 47 (ч. 1) и 118 (ч. 1) Конституции РФ.

В соответствии с Федеральным законом "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" Центральная избирательная комиссия РФ наряду с другими избирательными комиссиями обеспечивает реализацию и защиту избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации, осуществляет подготовку и проведение выборов и референдумов (п. 3 ст. 20, п. п. 1 и 8 ст. 21). Являясь федеральным государственным органом, организующим подготовку и проведение выборов и референдумов, она осуществляет контроль за соблюдением избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации, обязана рассматривать поступившие к ней в период избирательной кампании, кампании по проведению референдума обращения о нарушении закона, в пределах своей компетенции независима от органов государственной власти и вправе принимать решения, обязательные для федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Федерации, государственных учреждений, органов местного самоуправления, кандидатов, избирательных объединений, избирательных блоков, общественных объединений, организаций, должностных лиц, избирателей и участников референдумов (п. п. 4, 12 и 13 ст. 20, п. п. 1 и 9 ст. 21). Центральная избирательная комиссия РФ в пределах своей компетенции рассматривает жалобы (заявления) на действия (бездействие) нижестоящих избирательных комиссий, их должностных лиц и принимает по ним соответствующие решения (п. п. 10 и 11 ст. 20, п. 9 ст. 21, п. п. 6 и 7 ст. 75).

Вместе с тем при осуществлении своих полномочий по подготовке и проведению выборов и референдумов Центральная избирательная комиссия РФ подконтрольна суду, решения которого обязательны для исполнения комиссией (п. 11 ст. 20, п. п. 2 и 3 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации"), что согласуется с положениями Конституции РФ о роли, предназначении и функциях суда в системе разделения государственной власти в стране.

В Российской Федерации права и свободы человека и гражданина обеспечиваются правосудием, которое осуществляется только судом как носителем судебной власти; при осуществлении правосудия посредством соответствующего вида судопроизводства суд действует самостоятельно независимо от чьей бы то ни было воли, подчиняясь только Конституции РФ и федеральному закону (ст. ст. 10, 18 и 118, ч. 1 ст. 120 Конституции РФ; ч. 1 ст. 5 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации").

Данные конституционные предписания распространяются не только на стадию разрешения дела судом по существу, но и на все другие стадии судопроизводства. В частности, в гражданском судопроизводстве, по правилам которого в настоящее время рассматриваются дела о защите избирательных прав и права граждан на участие в референдуме, инициатива подачи заявления в суд принадлежит заинтересованному лицу, однако разрешение вопроса о наличии предусмотренных законом условий для возбуждения производства по делу в соответствии со ст. 4 и ст. 133 ГПК РФ составляет исключительную компетенцию самого суда - основного и решающего субъекта процесса - и оформляется соответствующим судебным актом - определением судьи о принятии заявления. Несоблюдение правил подсудности, будучи нарушением необходимых условий возбуждения производства по делу в данном конкретном суде, обязывает судью возвратить поданное заявление (п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ).

Положение, содержащееся в п. 10 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и ч. 1 ст. 259 ГПК РФ, - в исключение из приведенных правил гражданского судопроизводства - возлагает на Верховный Суд РФ обязанность принять дело, подсудное в силу общих требований закона другому суду общей юрисдикции, к своему производству во всех случаях, когда Центральная избирательная комиссия РФ, опираясь на критерии, не определенные ясно и четко в законе, воспользуется своим правом на изменение подсудности. Это не согласуется с требованиями ст. ст. 10, 118 и 120 (ч. 1) Конституции РФ, поскольку означает, что Центральная избирательная комиссия РФ, по существу, наделяется полномочием принимать обязательные для суда решения по вопросу, относящемуся к сфере правосудия.

С учетом возложенных на Центральную избирательную комиссию РФ задач федеральный законодатель вправе предусмотреть возможность ее участия в судопроизводстве, в частности посредством обращения в суд в защиту избирательных прав и права на участие в референдуме перечисленных в законе лиц. При этом Центральная избирательная комиссия РФ не может наделяться полномочиями по принятию обязательных для суда решений по вопросам осуществления правосудия и не должна ставиться в особое положение по отношению к другим участникам процесса, поскольку иное вступает в противоречие со ст. 123 (ч. 3) Конституции РФ, согласно которой судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Между тем рассматриваемое нормативное положение вопреки общим правилам, установленным законом, допускает отнесение дел о защите избирательных прав и права на участие в референдуме к подсудности Верховного Суда РФ по усмотрению Центральной избирательной комиссии РФ. Это предоставляет ей как участнику судопроизводства дополнительные права, что не соответствует общему процессуальному статусу лиц, наделенных законом полномочием на обращение в суд в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц, в том числе по делам, возникающим из публичных правоотношений (ст. ст. 4, 34, 35, 46 и 246 ГПК РФ).

Таким образом, установленный в п. 10 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и ч. 1 ст. 259 ГПК РФ порядок изменения родовой (предметной) подсудности дел о защите избирательных прав и права граждан на участие в референдуме допускает возможность решения вопроса о передаче дела в Верховный Суд РФ произвольно, по усмотрению Центральной избирательной комиссии РФ. При этом подсудность конкретного дела определяется на основании не закона, а решения, принимаемого Центральной избирательной комиссией как органом, осуществляющим в таких случаях исполнительно-распорядительные функции в связи с уже возникшим спором о нарушении избирательных прав. Кроме того, компетенция Центральной избирательной комиссии по изменению подсудности, не предусмотренная нормами конституционного уровня, предопределяет соответствующую обязанность органов правосудия, которые в силу конституционного принципа разделения государственной власти должны осуществлять судебную власть независимо и самостоятельно.

Тем самым создается нормативная предпосылка для нарушения закрепленных Конституцией РФ принципов и положений, относящихся к осуществлению правосудия, - права каждого на судебную защиту (ч. ч. 1 и 2 ст. 46), в том числе на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47), равенства всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19), осуществления правосудия только судом (ст. 118), самостоятельности и независимости суда (ст. 10 и ч. 1 ст. 120), осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия (ч. 3 ст. 123).

Конституционный Суд РФ постановил признать не соответствующим Конституции РФ, ее ст. ст. 19 (ч. 1), 46 (ч. ч. 1 и 2), 47 (ч. 1), 118, 120 (ч. 1) и 123 (ч. 3) нормативное положение, содержащееся в п. 10 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и ч. 1 ст. 259 ГПК РФ, согласно которому в случае, если нарушения, указанные в жалобе (жалобах) или заявлении на решения и действия (бездействие), нарушающие избирательные права граждан и право граждан на участие в референдуме, касаются значительного числа граждан либо в силу иных обстоятельств нарушение приобрело особое общественное значение, Центральная избирательная комиссия РФ вправе обратиться в Верховный Суд РФ, который обязан рассмотреть жалобу по существу <1>.

--------------------------------

<1> См.: Законодательные и иные нормативные правовые акты, решения Конституционного Суда Российской Федерации по вопросам выборов и референдумов Российской Федерации (2004). М., 2005. Т. 1. С. 587 - 596.

Ряд актов Конституционного Суда РФ посвящен местному самоуправлению. Так, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 октября 1997 г. N 14-П о проверке конституционности п. 3 ст. 49 Федерального закона от 28 августа 1995 г. "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" установил, что ответственность органов и должностных лиц местного самоуправления перед населением, перед физическими и юридическими лицами в гражданско-правовых отношениях и перед государством не противоречит конституционным положениям о независимости местного самоуправления. При этом он руководствовался следующим:

а) обязанность органов местного самоуправления, должностных лиц соблюдать Конституцию и законы (ч. 2 ст. 15 Конституции) предопределяет их ответственность перед государством, в том числе и публично-правовую;

б) такая ответственность нацелена на обеспечение конституционного правопорядка, защиту конституционных прав граждан на осуществление местного самоуправления в конституционно-правовом режиме;

в) введение федеральным законом такой ответственности опирается на Конституцию и необходимо как условие равенства всех муниципальных образований и их органов перед Конституцией и законом, в конечном счете равенства прав и свобод российских граждан независимо от их места жительства;

г) при реализации этой ответственности должны гарантироваться соразмерность степени совершенного нарушения и значимости защищаемых интересов; единство процедуры независимо от вида муниципального образования; соблюдение всех процессуальных норм; одновременное назначение новых выборов, если полномочия органов местного самоуправления прекращены досрочно. Только при соблюдении этих условий реализованная ответственность не считается неправомерным вмешательством органов государственной власти в деятельность местного самоуправления;

д) применительно к должностным лицам местного самоуправления указанная ответственность при наличии оснований совмещается с их привлечением к иным видам ответственности (уголовной, административной, дисциплинарной).

В своем Постановлении Конституционный Суд признал п. 3 ст. 49 Федерального закона от 28 августа 1995 г. "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" не противоречащим Конституции РФ.

Суд установил, что Российская Федерация вправе предусматривать в федеральном законе такую меру ответственности, как досрочное прекращение полномочий соответствующего органа местного самоуправления путем проведения досрочных выборов <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1997. N 42. Ст. 4902.

Исключительно важна роль Конституционного Суда РФ в реализации, развитии и защите правовых основ экономических и социальных отношений. Конституционное правосудие выступает в качестве важнейшего организационно-правового механизма поиска и поддержания баланса интересов, соответствия нормотворческой и правоприменительной практики в социальной и экономической сферах конституционным принципам и высшим правовым ценностям общества и государства.

Об этой роли Конституционного Суда свидетельствует, в частности, тот факт, что экономическая проблематика (правовым содержанием которой являются в своей основе институты рыночной экономики, а также экономические права и свободы граждан) составляет около 18% всех дел Суда. Еще более высокий удельный вес занимают вопросы социальной защиты, включая социальные права граждан: они составляют около 21% от общего количества принятых Судом решений <1>.

--------------------------------

<1> См.: Бондарь Н.С. Конституционализация социально-экономического развития российской государственности (в контексте решений Конституционного Суда РФ). М., 2006. С. 6 - 7.

Вместе с тем характер воздействия конституционного правосудия на социально-экономическую сферу жизни общества определяется не только и не столько количественными показателями вовлеченности Конституционного Суда в проблематику рыночного и социального законодательства. Главное, как справедливо замечает Н.С. Бондарь, состоит в воздействии конституционного правосудия на формирование и реализацию конституционной концепции экономической и социальной систем общества <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 7.

Надо отметить, что в практике Конституционного Суда РФ нашли отражение практически все основные институты рыночной экономики. В их числе вопросы развития акционерной формы собственности.

Здесь в первую очередь необходимо обратить внимание на сформулированные Конституционным Судом положения о конституционной природе статуса как акционерных обществ, так и участников соответствующих объединений - их акционеров. Как отмечается в Постановлении Конституционного Суда РФ от 10 апреля 2003 г. по делу о проверке конституционности п. 1 ст. 84 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с жалобой открытого акционерного общества "Приаргунское", основой конституционно-правового статуса участников хозяйственных обществ, в частности акционеров акционерных обществ - юридических лиц, а также физических лиц, в том числе не являющихся предпринимателями, которые реализуют свои права через владение акциями, служит конституционное право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34). Причем сама по себе деятельность акционеров не является предпринимательской. Она относится к иной не запрещенной законами экономической деятельности. Но и она влечет определенные экономические риски, поскольку само акционерное общество предпринимательскую деятельность осуществляет. Регулируя порядок создания и правового положения акционерных обществ, права и обязанности их акционеров, а также обеспечивая защиту прав и интересов, государство действует в определенных Конституцией РФ пределах, исходя из того, что оно не вправе лишить акционерные и другие хозяйственные общества их правомочий, составляющих основное содержание конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2003. N 17. Ст. 1556.

В 1996 г. товарищества с ограниченной ответственностью "Титан" и "Кентавр" и общество с ограниченной ответственностью "Норок" обратились в Конституционный Суд РФ с требованием о признании неконституционной ст. 2 Федерального закона "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об акцизах". Одновременно акционеры акционерного общества закрытого типа "Альфа-Эко" ходатайствовали о признании не соответствующей Конституции РФ ст. 2 Закона применительно к ч. 2 п. 7 ст. 5 Федерального закона "Об акцизах". Для оценки конституционности обжалуемых заявителями законоположений Конституционный Суд РФ разрешил вопрос о допустимости обращения с точки зрения субъектного состава.

Исходя из того, что акционерное общество, товарищество и общество с ограниченной ответственностью, обратившиеся в Конституционный Суд РФ, по своей сути являются объединениями - юридическими лицами, которые созданы гражданами для совместной реализации таких конституционных прав, как право свободно использовать свои способности и имущество для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34) и право иметь в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом как единолично, так и совместно с другими лицами (ч. 2 ст. 35 Конституции РФ), Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что на данные объединения граждан в полной мере распространяются требования ст. 57 Конституции РФ о недопустимости придания обратной силы законам, ухудшающим положение налогоплательщиков <1>.

--------------------------------

<1> ВКС РФ. 1996. N 5.

Рассматривая ряд положений Федерального закона "Об акционерных обществах", Конституционный Суд РФ в Постановлении от 24 февраля 2004 г. N 3-П поднял более конкретные проблемы конституционно-правового статуса акционерных обществ и прав акционеров. Он прежде всего подчеркнул, что предпринимательская деятельность в организационно-правовой форме акционерного общества затрагивает интересы большого числа лиц - акционеров, инвесторов, а также публичные интересы.

Следовательно, регулируя порядок создания и правового положения акционерных обществ, прав и обязанностей их акционеров, а также обеспечивая защиту прав и интересов последних, государство должно действовать в определенных Конституцией РФ пределах; в частности, не вправе лишать акционерные и другие хозяйственные общества их правомочий, составляющих основное содержание конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской деятельности. В состав правомочий государства входит и принятие решений, направленных на консолидацию акционерного капитала, которая в наиболее общем виде представляет собой комплекс правоотношений, возникающих в связи с принятием большинством акционеров решений в рамках общего собрания акционеров об уменьшении общего количества акций в рамках того же акционерного капитала и установлении коэффициентов обмена <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2004. N 9. Ст. 830.

Конституционный Суд РФ принял ряд решений, касающихся законодательства о банкротстве. Так, рассматривая дела о проверке конституционности ряда положений Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", касающихся возможности обжалования определений, выносимых арбитражным судом по делам о банкротстве, Конституционный Суд констатировал противоположную нормативно-правовую ситуацию, а именно: неадекватное и несоразмерное ограничение прав должника, выразившееся в таком законодательном регулировании, которое предполагало введение на стадии возбуждения производства по делу о банкротстве наблюдения на основании заявления о признании должника банкротом без предоставления ему возможности своевременно заявлять свои возражения и в то же время не предусматривало право должника обжаловать определения о принятии заявления о признании должника банкротом, которым в отношении его вводится наблюдение. Суд также пришел к выводу о конституционности введения усложненного порядка предъявления имущественных требований к должнику, находящемуся в процедуре банкротства, поскольку сам по себе такой особый правовой режим не исключает судебной защиты прав кредиторов, обусловлен необходимостью точного учета имущественных претензий всех кредиторов, что является основой для их последующего удовлетворения <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 12 марта 2001 г. N 4-П по делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", касающихся возможности обжалования определений, выносимых арбитражным судом по делам о банкротстве, иных его положений, ст. 49 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", а также ст. ст. 106, 160, 179 и 191 Арбитражного процессуального кодекса РФ в связи с запросом Арбитражного суда Челябинской области, жалобами граждан и юридических лиц // СЗ РФ. 2001. N 12. Ст. 1138.

Предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ неоднократно становились вопросы, связанные с порядком перехода имущества из государственной или муниципальной собственности в частную, имеющие принципиальное значение в условиях государственно-правового развития на основе экономики переходного типа. Именно в решениях Конституционного Суда РФ была выявлена юридическая природа права на приватизацию как конституционно значимого.

Так, в Постановлении от 3 ноября 1998 г. N 25-П Конституционный Суд признал, что приватизация в Российской Федерации обусловлена переходом к многообразию форм собственности, свободе экономической деятельности, гарантированными, в частности, ст. ст. 8 и 34 Конституции РФ. Установление права на приватизацию осуществляется публичной властью, т.е. не является конституционным и регулируется федеральным законодательством <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 3 ноября 1998 г. N 25-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 4 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" в связи с запросами Волгоградской областной Думы, Дмитровского районного суда Московской области и жалобой гражданина В.А. Мостипанова // СЗ РФ. 1998. N 45. Ст. 5603.

Вместе с тем, закрепляя это право в федеральном законе, государство обязано обеспечить возможность его реализации таким образом, чтобы при передаче определенного имущества в собственность субъектов частного права соблюдались соответствующие гарантии, предусмотренные Конституцией РФ <1>.

--------------------------------

<1> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 9 июля 2004 г. N 241-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Костиной Г.Н. на нарушение ее конституционных прав п. 1 ст. 36 Земельного кодекса РФ // ВКС РФ. 2004. N 2.

Как показывает практика Конституционного Суда РФ, право на приватизацию находится под защитой Конституции РФ, включая закрепленные в ней требования равенства, соразмерности и т.д. Об этом свидетельствует, в частности, Постановление Конституционного Суда РФ от 24 октября 2000 г. N 13-П по делу о проверке конституционности положений п. 13 ст. 39 Закона РФ "Об образовании", ст. 1 Федерального закона "О сохранении статуса государственных и муниципальных образовательных учреждений и моратории на их приватизацию" и п. 7 ст. 27 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" в связи с запросом Майнского районного суда Ульяновской области, а также жалобами граждан Е.Е. Насоновой и Н.Л. Ярушиной <1>.

--------------------------------

<1> ВКС РФ. 2001. N 1.

Майнский районный суд Ульяновской области, в производстве которого находилось дело по иску гражданки В.Г. Прохоровой к Вешкаймскому районному отделу народного образования и Комитету по управлению имуществом Вешкаймской районной администрации о признании необоснованным отказа в приватизации занимаемого истицей жилого помещения, состоящего на балансе районного отдела народного образования, в своем запросе в Конституционный Суд РФ оспаривает конституционность положения п. 13 ст. 39 Закона РФ "Об образовании", согласно которому не подлежат приватизации закрепленные на праве оперативного управления за государственными и муниципальными образовательными учреждениями жилые помещения, расположенные в сельской местности.

Конституционный Суд установил, что, во-первых, имела место дискриминация по территориальной принадлежности объектов приватизации, так как запрет на приватизацию распространяется лишь на те жилые помещения государственных и муниципальных образовательных учреждений и высших учебных заведений, которые расположены в сельской местности. Соответственно граждане - работники сферы образования, проживающие в сельской местности, были лишены возможности наравне со всеми другими гражданами, имеющими право на приватизацию занимаемого ими государственного и муниципального жилья, воспользоваться этим правом. А это - нарушение социально-территориального равенства граждан Российской Федерации. Во-вторых, оспариваемые нормы содержат дискриминационные положения по субъектам права на приватизацию, что проявилось, в частности, в запрете на приватизацию государственного и муниципального жилья в сельской местности лишь для граждан - работников сферы образования в лице учителей общеобразовательных школ и преподавателей высших учебных заведений, а следовательно, речь шла о дискриминации соответствующей категории граждан по их профессиональной принадлежности. В-третьих, оспариваемые нормы не соответствовали требованиям конституционного принципа равенства в силу содержавшейся в них неопределенности - отсутствия законодательно установленных критериев допустимого введения ограничений (запрета) на приватизацию жилых помещений государственного и муниципального жилищного фонда, закрепленных за государственным и муниципальным образовательным учреждением и высшими учебными заведениями, неизбежно вел к произвольному ограничению прав соответствующей категории граждан.

Как отметил Конституционный Суд, принцип равной защиты прав граждан предполагает, что особый правовой режим жилого помещения (в связи с чем могли быть установлены определенные ограничения прав) должен определяться законодателем не только исходя из специального целевого назначения жилого помещения, но и из других критериев допустимости ввода такого режима. Например, особый правовой режим нельзя распространять на уже занятые жилые помещения. И такие критерии должен установить законодатель, чтобы устранить неопределенность содержания соответствующих нормативно-правовых положений и тем самым исключить противоречивую правоприменительную практику. В противном случае, по мнению Конституционного Суда РФ, такие положения противоречат конституционному требованию равенства.

Конституционный Суд РФ уделяет большое внимание налогам как связующему звену между властью и свободой, а также бюджетам. За время своей работы Конституционный Суд РФ принял по вопросам налогообложения 355 актов (данные на 1 января 2006 г.), из которых 23 - постановления и 332 - определения <1>.

--------------------------------

<1> См.: Бондарь Н.С. Конституционализация социально-экономического развития российской государственности. С. 104 - 105.

В своих решениях Конституционный Суд РФ дал конституционное обоснование общих принципов налогообложения. Так, в Постановлении от 21 марта 1997 г. N 5-П по делу о проверке конституционности положений абзаца второго п. 2 ст. 18 и ст. 20 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" Суд указал, что "общие принципы налогообложения и сборов относятся к основным гарантиям, установление которых федеральным законом обеспечивает реализацию и соблюдение основ конституционного строя, основных прав человека и гражданина, принципов федерализма в Российской Федерации". Общие принципы налогообложения и сборов вытекают как из ст. 57 Конституции РФ, так и других статей, закрепляющих основополагающие принципы для любой отрасли законодательства <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1991. N 13. Ст. 1602.

В ряде своих актов Конституционный Суд истолковал конституционный термин "законно установленные налоги и сборы". Так, в Постановлении от 4 апреля 1996 г. N 9-П он указал, что установить налог или сбор можно только законом. Налоги, взимаемые не на основе закона, не могут считаться "законно установленными". Отсюда вытекает требование к виду органа, принимающего акт, к форме акта, устанавливающего налог или сбор, к должной процедуре принятия и введения в действие таких актов <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 4 апреля 1996 г. N 9-П по делу о проверке конституционности ряда нормативных актов города Москвы и Московской области, Ставропольского края, Воронежской области и города Воронежа, регламентирующих порядок регистрации граждан, прибывающих на постоянное жительство в названные регионы // СЗ РФ. 1996. N 16. Ст. 1909.

Постановлением от 30 января 2001 г. N 2-П по делу о проверке конституционности положений подп. "д" п. 1 и п. 3 ст. 20 Закона РФ "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" в редакции Федерального закона от 31 июля 1998 г. "О внесении изменений и дополнений в статью 20 Закона РФ "Об основах налоговой системы в Российской Федерации", а также положений Закона Чувашской Республики "О налоге с продаж", Закона Кировской области "О налоге с продаж" и Закона Челябинской области "О налоге с продаж" в связи с запросом Арбитражного суда Челябинской области, жалобами общества с ограниченной ответственностью "Русская тройка" и ряда граждан Суд дополнил эти требования, относящиеся к "законно установленным" налогам, еще одним - порядком введения закона о налоге в действие. Речь идет о необходимости устанавливать разумный срок, по истечении которого возникает обязанность на основе вновь принятого закона взимать налоги и сборы <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2001. N 7. Ст. 701.

Из Постановления Суда от 21 марта 1997 г. N 5-П по делу о проверке конституционности положений абзаца второго п. 2 ст. 18 и ст. 20 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" следует, что можно ввести только такие региональные и местные налоги, которые предусмотрены федеральным законом. Причем они должны устанавливаться в соответствии с общими принципами налогообложения и сборов <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1997. N 13. Ст. 1602.

В Постановлении Суда от 30 января 2001 г. N 2-П требования законно установленного налога и сбора относятся не только к форме, процедуре принятия и содержанию такого акта, но и к порядку введения его в действие. Законодатель должен определить разумный срок, по истечении которого возникает обязанность каждого платить налоги и сборы, с тем чтобы не нарушать конституционно-правовой режим стабильных условий хозяйствования.

В Постановлении Суда от 8 октября 1997 г. N 13-П по делу о проверке конституционности Закона Санкт-Петербурга от 14 июля 1995 г. "О ставках земельного налога в Санкт-Петербурге в 1995 году" утверждается, что ст. 57 Конституции РФ, возлагая на налогоплательщиков обязанность платить законно установленные налоги и сборы, вместе с тем гарантирует гражданам защиту в тех случаях, когда налоги не являются законно установленными либо когда законом, устанавливающим новые налоги или ухудшающим положение налогоплательщиков, придана обратная сила <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1997. N 42. Ст. 4901.

В этом Постановлении Суда указывается, что законодатель в целях реализации конституционной обязанности граждан платить законно установленные налоги и сборы должен обеспечивать положение, при котором законы о налогах были бы конкретными и понятными. Неопределенность норм в законах о налогах может привести к произволу государственных органов и должностных лиц в их отношениях с налогоплательщиками и к нарушению равенства прав граждан перед законом.

В Постановлении Конституционного Суда от 6 апреля 2004 г. N 7-П по делу о проверке конституционности положений п. 2 ст. 87 Кодекса торгового мореплавания РФ и Постановления Правительства РФ от 17 июля 2001 г. N 538 "О деятельности негосударственных организаций по лоцманской проводке судов" в связи с жалобой международной общественной организации "Ассоциация морских лоцманов России" и автономной некоммерческой организации "Общество морских лоцманов Санкт-Петербурга" сказано, что требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с системой действующего правового регулирования вытекает из конституционных принципов правового государства, равенства и справедливости <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2004. N 15. Ст. 1519.

Касаясь правовой природы налогов и оснований ответственности в сфере налогообложения, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 17 декабря 1996 г. N 20-П по делу о проверке конституционности п. п. 2 и 3 ч. 1 ст. 11 Закона РФ от 24 июня 1993 г. "О федеральных органах налоговой полиции" указал, что установление обязанности платить налоги и сборы имеет особый, публично-правовой характер. В этой обязанности налогоплательщиков воплощен публичный интерес всех членов общества <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1997. N 1. Ст. 197.

Налоговая обязанность, отмечено в Определении Суда от 5 июля 2005 г. N 301-О по жалобе гражданина Кукушкина Н.В. на нарушение его конституционных прав положениями подп. 7 п. 1 ст. 31 Налогового кодекса РФ, распространяется на всех налогоплательщиков в качестве безусловного требования государства.

Согласно Постановлению Суда от 21 марта 1997 г. N 5-П принцип равного налогового бремени, вытекающий из ст. ст. 8 (ч. 2), 19 и 57 Конституции РФ, в сфере налоговых отношений означает, что не допускается установление дополнительных, а также повышенных по ставкам налогов в зависимости от формы собственности, организационно-правовой формы предпринимательской деятельности, местонахождения налогоплательщиков и иных носящих дискриминационный характер оснований. При этом конституционный принцип равенства в налоговой сфере не исключает дифференциации подходов к налогообложению. Однако такая дифференциация должна быть основана на объективно обусловленных критериях и не может устанавливаться по неэкономическим мотивам, в том числе исходя из социальных различий и других подобных критериев <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1997. N 13. Ст. 1602.

Одним из проявлений принципа соразмерности является запрет двойного налогообложения, который используется Конституционным Судом РФ как основание для проверки оспариваемых норм налогового законодательства с точки зрения их соответствия Конституции РФ. Примером такого использования может служить Определение Суда от 24 мая 2005 г. N 177-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Черничкина А.С. на нарушение его конституционных прав подп. 1 п. 1 ст. 208 и абзацем четвертым п. 2 ст. 244 Налогового кодекса РФ <1>.

--------------------------------

<1> См. также: Определение Конституционного Суда РФ от 14 декабря 2004 г. N 451-О об отказе в принятии к рассмотрению запроса палаты представителей Законодательного собрания Свердловской области о проверке конституционности п. 1 ст. 374 Налогового кодекса РФ // ВКС РФ. 2005. N 3.

Конституционный Суд РФ не является единственным органом в Российской Федерации, осуществляющим конституционное судопроизводство и соответственно реализующим функцию конституционно-судебной защиты прав налогоплательщиков. К таким органам наряду с Конституционным Судом РФ относятся конституционные (уставные) суды субъектов РФ, которые, однако, не образуют с Конституционным Судом РФ единую систему и не находятся с ним в соподчиненных, иерархических отношениях, являясь самостоятельными органами в структуре государственной власти субъектов РФ.

Одной из основополагающих финансово-правовых категорий является бюджет. За период своей деятельности (по состоянию на 1 июля 2006 г.) Конституционный Суд РФ принял 139 решений (7 постановлений и 132 определения), касающихся вопросов формирования и использования централизованных публично-правовых фондов денежных средств <1>.

--------------------------------

<1> См.: Бондарь Н.С. Конституционализация социально-экономического развития российской государственности. С. 122.

Наиболее обстоятельный анализ природы федерального бюджета и федерального закона о федеральном бюджете содержится в Постановлении Конституционного Суда РФ от 23 апреля 2004 г. N 9-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Федеральных законов "О федеральном бюджете на 2002 год", "О федеральном бюджете на 2003 год", "О федеральном бюджете на 2004 год" и приложений к ним в связи с запросом группы членов Совета Федерации и жалобой гражданина А.В. Жмаковского. Суд установил, что федеральный закон о федеральном бюджете, принимаемый на один финансовый год, именно на этот срок определяет доходы и расходы государства - суммы, поступающие из определенных источников, и суммы, подлежащие расходованию на определенные цели. Он существенно отличается от других федеральных законов.

Конституционный Суд РФ определил, что в правовой системе Российской Федерации федеральный закон о федеральном бюджете представляет собой законодательный акт особого рода. Он создает надлежащие финансовые условия для реализации норм, закрепленных в иных федеральных законах, изданных до его принятия и предусматривающих финансовые обязательства государства, т.е. предполагающие предоставление каких-либо средств и материальных гарантий и необходимость соответствующих расходов. Как таковой он не порождает и не отменяет прав и обязательств и потому не может в качестве lex posterior ("последующего закона") изменять положения других федеральных законов, в том числе федеральных законов о налогах, а также материальных законов, затрагивающих расходы Российской Федерации, и тем более лишать их юридической силы. Из этого следует, что в Российской Федерации как правовом государстве в силу вытекающих из Конституции РФ требований федерального закона о федеральном бюджете не могут устанавливаться положения, не связанные с государственными доходами и расходами <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2004. N 19. Ч. II. Ст. 1923.

Касаясь проблемы обслуживания счетов бюджетов, Конституционный Суд РФ в своем решении по делу о проверке конституционности п. 2 ст. 155, п. п. 2 и 3 ст. 156, а также абзаца двадцать второго ст. 283 Бюджетного кодекса РФ в связи с запросом администрации Санкт-Петербурга, Законодательного Собрания Красноярского края, Красноярского краевого суда и Арбитражного суда Республики Хакасия исходит из необходимости поиска оптимального баланса между такими конституционными ценностями, как федерализм, самостоятельность субъектов Федерации и местного самоуправления, а также из государственной целостности, единства экономического пространства Российской Федерации и ее бюджетной системы.

Что же касается возможности совмещения субъектами Федерации и муниципальными образованиями публично-правового и гражданско-правового статуса в бюджетных отношениях, Конституционный Суд указывает на то, что извлечение дополнительной экономической выгоды в результате операций со средствами бюджетов не может являться целью финансовой деятельности государства и местного самоуправления.

В решениях Конституционного Суда РФ содержатся характеристики финансовой основы местного самоуправления. Так, в Постановлении от 11 ноября 2003 г. N 16-П по делу о проверке конституционности положений п. 2 ст. 81 Закона Челябинской области "О бюджетном устройстве и бюджетном процессе в Челябинской области" в связи с запросом Челябинского областного суда дана конституционно-правовая оценка ряда положений упомянутого регионального закона, касающихся финансово-бюджетной деятельности муниципальных образований <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2003. N 46. Ч. II. Ст. 4509.

Рассматривая этот вопрос, Конституционный Суд сформулировал принципиальный методологический подход к соотношению самостоятельности местного самоуправления, в том числе в финансово-бюджетной сфере, с одной стороны, и необходимости обеспечения социально-экономического развития государства, обусловленной возложенными на него Конституцией РФ социальными задачами, которые, по его мнению, заключаются в сбалансировании конституционных ценностей, получающих воплощение в гарантированности принципа финансовой самостоятельности муниципальных образований и выравнивании уровня их социально-экономического развития, в том числе путем справедливого перераспределения публичных финансов, включая бюджетные средства, в целях выравнивания уровня минимальной бюджетной обеспеченности муниципальных образований. Такое перераспределение может осуществляться и законами субъектов Федерации, которые вправе конституировать бюджетное регулирование, установленное федеральным законодательством, а также распоряжаться собственными доходами.

Сформулированная в упомянутом Постановлении правовая позиция об обеспечении в процессе законодательного регулирования бюджетных отношений финансовой самостоятельности публично-территориальных образований получила свое развитие в Определении Конституционного Суда РФ от 12 апреля 2005 г. N 142-О об отказе в принятии к рассмотрению запроса губернатора Тульской области о проверке конституционности подп. 8 п. 3 ст. 7 Федерального закона "О финансовых основах местного самоуправления в Российской Федерации", в котором Суд указал, что федеральный законодатель, даже осуществляя реформирование системы организации государственной власти, местного самоуправления и межбюджетных отношений, обязан обеспечивать благоприятные условия финансово-экономического развития публичной власти всех уровней территориальной организации. Во всяком случае, он не вправе принимать решения, которые ставили бы под сомнение реализацию возможности публично-правовых территориальных субъектов самостоятельно решать вопросы, отнесенные к их ведению <1>.

--------------------------------

<1> ВКС РФ. 2005. N 5.

Конституционный Суд РФ принял ряд решений о порядке исполнения судебных актов по искам к казне. Так, рассмотрев дело о проверке конституционности отдельных положений Федеральных законов о федеральном бюджете на 2003 год, на 2004 год и на 2005 год и Постановления Правительства РФ "О порядке исполнения Министерством финансов Российской Федерации судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти в связи с жалобами граждан Э.Д. Жуховицкого, И.Г. Пойма, А.В. Понятовского, А.Е. Чеславского и ОАО "Хабаровскэнерго", Конституционный Суд в своем Постановлении от 14 июля 2005 г. N 8-П сформулировал ряд принципиальных положений, касающихся порядка выполнения государством в лице его органов и учреждений принятых на себя обязательств как в рамках реализации публичных функций (вертикальная организация), так и при вступлении в так называемые горизонтальные отношения, предполагающие равноправие участников <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2005. N 30. Ч. II. Ст. 3199.

Суд указал следующее:

во-первых, исполнение судебных решений входит в состав справедливого правосудия, а потому неисполнение судебного акта представляет собой грубое нарушение права на судебную защиту;

во-вторых, участвуя в регулируемых гражданским законодательством отношениях, возникающих при возмещении вреда, причиненного частным лицам, Российская Федерация выступает на равных началах с иными участниками этих отношений;

в-третьих, государство, ответственное за выполнение возложенных на него публичных функций, является особым субъектом, в отношении которого может осуществляться исполнительное производство;

в-четвертых, суд не согласен с позицией заявителей, которые усматривали несоответствие нормам Конституции РФ оспариваемых положений федеральных законов, которые возлагают на физическое или юридическое лицо обязанность самостоятельно направлять исполнительные листы в уполномоченный орган государственной власти, что существенно ухудшает их положение как взыскателей по исполнительным листам и ограничивает их возможности по получению причитающегося по судебному решению.

Суд указал, что эти законоположения исходя как из буквального смысла, так и из их места в системе действенного законодательного регулирования отношений, связанных с исполнением судебных решений, вынесенных по искам к Российской Федерации и по взысканию средств по денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета, подлежат исполнению за счет средств федерального бюджета, не могут рассматриваться как безусловно обязывающие взыскателя предпринять меры по взысканию самостоятельно - они не исключают участия суда в производстве по исполнению таких судебных решений.

Принятое Конституционным Судом РФ решение имело важное значение для гармонизации отношений между гражданами и государством в финансово-правовой сфере. Оно послужило основой для выработки федеральным законодателем нового механизма исполнения судебных актов по искам к казне.

Одним из основных направлений деятельности Конституционного Суда РФ является социальная защита граждан. Например, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 19 июня 2002 г. N 11-П о проверке конституционности положений Закона РФ "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (с изм. и доп.) и положений ряда других законодательных актов, относящихся к социальной защите граждан, пострадавших вследствие чернобыльской катастрофы, конституционная обязанность государства по возмещению вреда здоровью выводится из природы Российской Федерации и как социального, и как правового государства со ссылкой на ст. ст. 1, 2 и 7 Конституции РФ. В этом же Постановлении принцип справедливости выводится из норм ст. ст. 1 и 7 Конституции наряду с принципом равенства (ст. 19) <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2002. N 27. Ст. 2779.

В деятельности Конституционного Суда РФ неоднократно указывалось на то, что политика Российской Федерации как социального государства должна быть направлена на обеспечение в соответствии с конституционным требованием "достойной жизни" и "свободного развития" каждого человека.

В практике Конституционного Суда РФ социальная справедливость рассматривается как критерий конституционности социального государства. Наиболее ярким подтверждением тому служит Определение Конституционного Суда РФ от 15 февраля 2005 г. N 17-О, принятое по жалобе гражданки Енборисовой П.Ф. <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2005. N 16. Ст. 1479.

Решение суда по этой жалобе основывается на следующих позициях.

Во-первых, Конституция РФ, связывая государство социальным обязательством перед населением, предопределяет юридическую меру притязаний индивидов, не имеющих возможности в силу объективных обстоятельств самостоятельно достичь материального благополучия, на гарантирование материальной обеспеченности на уровне, необходимом для удовлетворения основных жизненных потребностей, и предполагает установление надлежащего нормативного механизма на такое удовлетворение сообразно экономическим возможностям общества на данном этапе его развития.

Во-вторых, установленный законодателем размер гарантированной государственной минимальной трудовой пенсии по старости должен обеспечивать жизненный уровень, при котором не ставилась бы под сомнение сама возможность достойной жизни гражданина как пенсионера и тем самым не умалялось бы его человеческое достоинство. Таким образом, по мнению Суда, именно достоинство личности является критерием конституционности законодательных решений в сфере пенсионных отношений.

Как показывает практика, Конституционный Суд РФ выступает интерпретатором нормативного содержания социальных прав и других институтов социальной защиты граждан. Об этом свидетельствует, в частности, Определение Суда от 27 декабря 2005 г. N 502-О по жалобе гражданина Зимницкого С.В. на нарушение его конституционных прав положением ст. 44 Федерального закона от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2006. N 8. Ст. 944.

Основополагающий подход, лежащий в основе принятого Конституционным Судом РФ по данному обращению решения, заключается в том, что федеральный законодатель, располагая достаточной свободой усмотрения в определении мер социальной защиты, включая выбор и последующее применение форм их предоставления - денежной или натуральной, - должен основывать свои решения на конституционных принципах и нормах, предполагающих, в частности, недопустимость отказа государства от ранее принятых на себя социальных обязательств без выделения надлежащего компенсационного механизма, который позволил бы соответствующим гражданам безболезненно приспособиться к новым правовым условиям; при этом в рамках перевода мер социальной поддержки из натуральной в денежную форму необходимо учитывать, что адресаты таких мер в новых условиях должны располагать реальной возможностью воспользоваться объемом социальных благ, сопоставимым с ранее предоставляемыми им натуральными формами социальной защиты.

Принимая это во внимание, Конституционный Суд РФ установил, что большинство мер социальной поддержки, ранее предоставлявшихся ветеранам боевых действий, в рамках нового правового акта, будучи исключенными из общего перечня, предусмотренного Федеральным законом "О ветеранах", установлены в иных федеральных законах, либо, претерпев некоторые изменения с точки зрения их грамматического оформления в федеральных законах, в содержательном плане сохраняют свое значение для соответствующих лиц, либо переведены в адекватную денежную или натуральную форму.

Вместе с тем Суд обнаружил определенную дефектность нового правового регулирования предоставления ветеранам боевых действий возможности пользоваться услугами городского транспорта общего пользования. Ранее соответствующая возможность предоставлялась им на всей территории Российской Федерации бесплатно. Однако Федеральный закон N 122-ФЗ исключил ее из общего набора мер социальной поддержки, гарантированного ветеранам боевых действий на федеральном уровне. Что же касается регионального регулирования данных правоотношений, то здесь федеральное законодательство содержит лишь общую норму о возможности введения субъектами Федерации дополнительных по отношению к федеральным мер социальной поддержки соответствующей категории граждан. В результате для ветеранов боевых действий, проживающих в большинстве субъектов Федерации, ранее предоставленное им право бесплатного проезда на городском транспорте общего пользования оказалось поставлено под сомнение. В большинстве субъектов Федерации ветераны боевых действий такую возможность, по существу, утратили.

Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что такая практика расходится с конституционно-правовым смыслом установленного действующим законодательством регулирования отношений по обеспечению ветеранам боевых действий права на бесплатный проезд на городском транспорте общего пользования.

Одним из наиболее сложных в конституционной проблематике социальной защиты граждан является вопрос о пределах судебной защиты. Речь идет, в частности, о том, в какой мере и каким образом Конституционный Суд должен учитывать при разрешении дел о конституционности норм социального законодательства материально-финансовые возможности государства.

Так, в Постановлении от 16 октября 1995 г. N 11-П по делу о проверке конституционности ст. 124 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 г. "О государственных пенсиях в РСФСР" в связи с жалобами граждан Г.Г. Ардерихина, Н.Г. Попкова, Г.А. Бобылева, Н.В. Колюбки Конституционный Суд РФ, раскрывая природу социальной пенсии, указал, что, принимая во внимание целевое назначение и сущность социальных пенсий, которые в отличие от трудовых напрямую не связаны с трудовой деятельностью, и учитывая экономические возможности государства, законодатель определяет, должна ли выплачиваться данная пенсия и в каком размере той или иной категории пенсионеров в период, когда этот источник средств к существованию заменяется для них другим и, следовательно, надобность в социальной пенсии отпадает <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1995. N 43. Ст. 4110.

В Определении от 8 июня 1999 г. N 107-О по запросу Государственной Думы о толковании ст. 41 (ч. 1) Конституции РФ Конституционный Суд РФ сформулировал правовую позицию, согласно которой в соответствии с действующим законодательством объем предоставляемой бесплатной медицинской помощи не может быть менее объема, установленного базовой программой обязательного медицинского страхования и обусловленного имеющимися экономическими возможностями общества, а платные медицинские услуги дополняют этот гарантированный объем и предоставляются медицинскими учреждениями гражданам на договорной основе.

Вместе с тем Конституционный Суд РФ исходит из того, что, определяя правовые основания, условия назначения, порядок исчисления пенсий и их размеры, законодатель - исходя из экономических возможностей общества на данном этапе его развития - должен стремиться к постепенному повышению уровня пенсионного обеспечения, в первую очередь для тех, у кого пенсии ниже прожиточного минимума, в целях удовлетворения их основных жизненных потребностей, учитывая при этом, что установленные ранее меры социального обеспечения пенсионеров не могут быть отменены без равноценной замены <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 29 января 2004 г. N 2-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы, а также Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), Думы Чукотского автономного округа и жалобами ряда граждан // СЗ РФ. 2004. N 6. Ст. 450.

О вопросе социально-экономического развития в решениях Конституционного Суда РФ см.: Бондарь Н.С. Конституционализация социально-экономического развития российской государственности. С. 101 - 105.

Однако развитие конституционного правосудия является важнейшей правовой гарантией не только конституционности нашего государства, но и реализации других правовых гарантий этой конституционности.

Конституционный Суд РФ выступает важнейшим механизмом обеспечения законности в нашей стране. Этот орган не является судом над гражданами. Он выступает в качестве суда над властью. Именно ему принадлежит ведущая роль в деле защиты прав и свобод человека и гражданина.

Конституционное судопроизводство в Российской Федерации возбуждается по инициативе не только государства в лице его органов и должностных лиц, преследующих публичный интерес, но и граждан и их объединений в интересах защиты своих прав и свобод, нарушенных законом в конкретном случае его применения. Тем самым Конституция прямо предусматривает не только возможность возникновения конституционного спора между гражданами и государством, но и механизм его разрешения и необходимые гарантии для гражданина.

Предметом конституционной жалобы являются законы как федеральные, так и субъектов Федерации. Так, рассмотрев вопрос о проверке конституционности положений п. 3 ст. 20 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" в связи с жалобами граждан В.И. Малкова и Ю.А. Антропова, а также запросом Вахитовского районного суда города Казани, Конституционный Суд РФ принял 27 декабря 1999 г. Постановление, в котором развивает правовые позиции Конституционного Суда, направленные на снятие возрастных ограничений при реализации гражданами прав на труд и на справедливое увольнение с работы, установленных в законодательстве вне связи с характером и родом выполняемой деятельности <1>. В оспариваемой норме для замещения должностей заведующими кафедрами установлен 65-летний возраст, по достижении которого лица, занимающие указанные должности, переводятся с их согласия на иные должности, соответствующие их квалификации, или подлежат увольнению.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2000. N 3. Ст. 354.

Из содержания оспариваемой нормы следует, что только лишь факт достижения заведующим кафедрой установленного предельного возраста служит достаточным основанием для освобождения его от должности. Это означает, что какие-либо иные обстоятельства, в том числе когда и на какой срок с ним был заключен трудовой договор, результаты работы кафедры и самого заведующего, его научная квалификация, состояние здоровья, деловые и личные качества, во внимание не принимаются. Суд также констатировал, что данная норма о возрастных ограничениях относится не только к лицам, которые замещают должность заведующего кафедрой, но и к тем, которые претендуют на ее замещение.

Исходя из того что должность заведующего кафедрой законом отнесена к профессорско-преподавательским должностям, а не к административному персоналу, она по своему содержанию является существенно иной, чем у руководящих работников высшего учебного заведения, суть деятельности которых в основном связана с административно-хозяйственными функциями. На заведующего кафедрой, являющегося руководителем структурного подразделения факультета, института, как высококвалифицированного специалиста, имеющего, как правило, ученую степень и ученое звание, возлагается ведение такой же учебной, научно-исследовательской и методической работы, как, например, на профессора или доцента. Установив предельный возраст при замещении должности заведующего кафедрой, законодатель не предусмотрел каких-либо возрастных ограничений при замещении других профессорско-преподавательских должностей на кафедре. Другими словами, сам по себе возраст, превышающий 65 лет, не препятствует успешному осуществлению профессорско-преподавательской деятельности.

Суд указал, что соблюдение конституционного принципа равенства исключает необоснованное предъявление разных требований к лицам, выполняющим одинаковые по содержанию функции. В противном случае установление предельного возраста, достижение которого является основанием для освобождения от должности независимо от согласия работника, означает нарушение указанного принципа и дискриминацию по возрастному признаку при реализации им права, закрепленного в Конституции (ч. 1 ст. 37).

В подтверждение своей позиции Конституционный Суд указал также, что хотя законодатель вправе предусматривать необходимые меры в целях обновления руководящих кадров вузов и привлечения на эти должности наиболее квалифицированных и перспективных научно-педагогических работников, однако они должны согласовываться с автономией этих заведений в самостоятельном подборе и расстановке кадров, в выполнении задач высшей школы в соответствии с законодательством и их уставами.

Несмотря на то что принцип автономности высших учебных заведений непосредственно не закреплен в Конституции, он, как отметил Суд, является основополагающим правовым принципом, на котором основывается государственная политика в области образования. Исходя из этого принципа высшие учебные заведения обладают всеми необходимыми возможностями, с тем чтобы их ученые советы путем тайного голосования на основе оценки деловых и личных качеств претендентов на должность заведующего кафедрой избирали наиболее квалифицированного и авторитетного специалиста соответствующего профиля на срок, не превышающий пяти лет. Поэтому установление в дополнение к апробированному практикой механизму подбора демократическими методами лиц, избираемых на должности заведующих кафедрами вузов, возрастного критерия приводит к утрате реального содержания предоставленной им автономии и является необоснованным вторжением государства в договорные отношения в сфере труда, влекущим непомерное ограничение свободы трудового договора и права государственных и муниципальных высших учебных заведений решать кадровые вопросы.

Основываясь на приведенных правовых позициях, Конституционный Суд признал положения Закона о возрастных ограничениях для лиц, замещающих должности заведующих кафедрами в государственных и муниципальных высших учебных заведениях, не соответствующими Конституции.

Постановления и определения Конституционного Суда РФ, посвященные защите прав и свобод граждан, занимают главное место в решениях этого Суда <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации. М., Т. 2. 2001.

Как показывает практика, конституционное правосудие является одной из важнейших правовых гарантий становления и развития гражданского общества. В нашей правовой литературе высказано даже мнение о том, что Конституционный Суд обладает двойственной социально-правовой природой. "Будучи частью механизма государства, - пишет Б.С. Эбзеев, - Конституционный Суд одновременно выступает в качестве структурного элемента гражданского общества, служит мостом между ними и одним из способов их взаимодействия, гарантируя при этом гражданское общество от поглощения его государством" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 25.

Конечно, Конституционный Суд РФ не является и не может являться структурным элементом гражданского общества. Однако его роль в защите гражданского общества трудно переоценить. Об этом свидетельствуют Постановления Конституционного Суда РФ: от 30 ноября 1992 г. N 9-П "О проверке конституционности Указов Президента Российской Федерации от 23 августа 1991 г. N 79 "О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР", от 25 августа 1991 г. N 90 "Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР", от 6 ноября 1991 г. N 169 "О деятельности КПСС и КП РСФСР", а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР" <1>; от 12 февраля 1993 г. N 3-П "По делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 28 октября 1992 г. N 1308 "О мерах по защите конституционного строя Российской Федерации" <2>; от 23 ноября 1999 г. N 16-П "По делу о проверке конституционности абзацев третьего и четвертого пункта 3 статьи 27 Федерального закона от 26 сентября 1997 года "О свободе совести и о религиозных объединениях" в связи с жалобами религиозного общества свидетелей Иеговы в городе Ярославле и религиозного объединения "Христианская церковь Прославления" <3>; Определение от 13 апреля 2000 г. N 46-О по жалобе религиозного объединения "Независимый российский регион Общества Иисуса" на нарушение конституционных прав и свобод п. п. 3, 4 и 5 ст. 8, ст. ст. 9 и 13, п. п. 3 и 4 ст. 27 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" <4>; Постановление от 15 декабря 2004 г. N 18-П по делу о проверке конституционности п. 3 ст. 9 Федерального закона "О политических партиях" в связи с запросом Коптевского районного суда г. Москвы, жалобами общероссийской общественной политической организации "Православная партия России" и граждан И.В. Артемова и Д.А. Савина <5> и др.

--------------------------------

<1> ВКС РФ. 1993. N 4 - 5.

<2> ВКС РФ. 1994. N 1.

<3> СЗ РФ. 1999. N 51. Ст. 6363.

<4> СЗ РФ. 2000. N 19. Ст. 2101.

<5> СЗ РФ. 2004. N 52. Ч. III. Ст. 5585.

Конституционный Суд РФ является важнейшей правовой гарантией реализации принципа разделения властей. Надо сказать, что уже в мае 1992 г. Конституционный Суд РФ стал на защиту введенного в Конституцию РСФСР 1978 г. принципа разделения властей. Исходя из принципа разделения властей и ряда конкретных конституционных норм, Конституционный Суд в Постановлении "О проверке конституционности Закона РСФСР от 22 ноября 1991 г. "О внесении изменений и дополнений в статью 3 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" <1> счел неправомерным переподчинение Антимонопольного комитета Верховному Совету РФ и признал вместе с тем, что Верховный Совет вправе в присущих ему как законодательному органу формах контролировать деятельность этого органа исполнительной власти, в частности путем создания соответствующих комиссий или комитетов. Отсюда следовал вывод, что законодательная власть вообще не вправе подчинять себе или создавать в своем подчинении органы государственной власти с функциями исполнительного характера.

--------------------------------

<1> ВКС РФ. 1993. N 2 - 3.

В последующие годы Конституционный Суд РФ неоднократно в своей деятельности обращался к принципу разделения властей. Так, в Постановлении от 2 апреля 1993 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 29 декабря 1991 года "О дополнительных полномочиях органов управления г. Москвы на период проведения радикальной экономической реформы", совместного Постановления Президента Российской Федерации и Председателя Верховного Совета Российской Федерации от 3 января 1992 года "Об административно-территориальном делении города Москвы", Указа Президента Российской Федерации от 12 января 1992 года "Об обеспечении ускоренной приватизации муниципальной собственности в г. Москве", статьи 10 Закона Российской Федерации от 5 марта 1992 года "О краевом, областном совете народных депутатов и краевой, областной администрации" Конституционный Суд указал, что принцип разделения властей не предусматривает возможности издания совместных актов законодательной и исполнительной власти <1>. Таким образом, он признал, что совместное Постановление Президента РФ и Председателя Верховного Совета РФ от 3 января 1992 г. N 7 "Об административно-территориальном делении города Москвы" противоречит такой правовой позиции Суда и повторяет практику советского времени, когда принцип разделения властей отрицали и считали, что издание совместных постановлений нескольких органов придает этим актам больший авторитет.

--------------------------------

<1> ВКС РФ. 1994. N 2 - 3.

Являясь гарантией конституционности, конституционное правосудие обеспечивает защиту конституционного строя страны. При этом речь идет об охране не только Конституции, закрепляющей основы этого строя, в которых выражен конституционализм, но и конституционализма от любых нарушений, даже если они осуществляются посредством тех или иных изменений Конституции.

Таким образом, главной целью конституционного судопроизводства является защита не столько Конституции как нормативного акта высшей юридической силы, сколько конституционализма, закрепленного этой Конституцией.

С этой точки зрения антиконституционно все, что нарушает такой конституционный порядок, который обеспечивает конституционализм <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Белкин А.А. Конституционная охрана: три направления российской идеологии и практики. СПб., 1995. С. 90 - 143.