Компромисс или конфликт?

Рассмотрим несколько важных дел, разрешенных ЕСПЧ, иллюстрирующих соотношение суверенитета и международного права, а конкретнее, национального права и позиций ЕСПЧ. Как мы увидим, далеко не всегда их взаимодействие происходит бесконфликтно.

Германия: дело Гёргюлю

В деле Гёргюлю (2004 г.), касавшемся прав отца на воспитание ребенка, Конституционный суд Германии довольно резко высказался по поводу действий нижестоящего суда, отказавшегося, по существу, следовать указаниям, сформулированным ранее в решении ЕСПЧ по данному делу*(70).

Примечание. КС Германии, с одной стороны, недвусмысленно подчеркнул суверенитет Германии, дуалистичный характер ее права и формальный приоритет Основного закона над Конвенцией, но, с другой стороны, указал, что и Конвенцию, и практику ЕСПЧ судам надлежит "принимать во внимание" при интерпретации положений национального права, включая и нормы самого Основного закона.

"Основной закон стремится интегрировать Германию в правовое сообщество миролюбивых и свободных государств, но не отказывается от суверенитета, заключенного в конечном счете в немецкой конституции", - подчеркнул КС Германии*(71).

Россия: дело Маркина

В деле Маркина, касавшемся прав мужчины-военнослужащего на получение отпуска по уходу за ребенком, КС РФ не нашел дискриминации (в смысле Конституции РФ) в отказе от предоставления такого отпуска и отказался рассматривать жалобу Маркина*(72). Однако ЕСПЧ счел этот отказ дискриминационным (в смысле Конвенции) и решил спор в пользу Маркина (2010 г.)*(73)

Затем дело вновь оказалось в КС РФ. С правовой точки зрения оно представляется тривиальным. Строго говоря, там даже нет никакого конфликта норм. ЕСПЧ определил, что непредоставление Маркину отпуска противоречит Конвенции, а КС РФ не утверждал, что предоставление отпуска противоречит Конституции. Вывод очевиден: отпуск должен предоставляться.

Примечание. При наличии доброй воли КС РФ ничего не стоит скорректировать свою правовую позицию в соответствии с международными обязательствами России.

На момент написания настоящей статьи КС РФ решает, стоит ли ему, подобно КС Германии в деле Гёргюлю, поддержать позицию ЕСПЧ или же следует "пойти на принцип" и в той или иной форме санкционировать отказ суда общей юрисдикции следовать указаниям ЕСПЧ. Последнее означало бы фактический отказ России от исполнения требований Конвенции.

Великобритания: дело Хёрста

В крайне спорном деле Хёрста (2005 г.), касавшемся прав заключенных на участие в выборах, ЕСПЧ, вопреки мнению английских судов, признал, что тотальный запрет на голосование для осужденных заключенных нарушает конвенциональные права заявителя (рецидивиста, зарубившего топором свою квартирную хозяйку)*(74). Впоследствии ЕСПЧ принял пилотное постановление, предписав Великобритании изменить нарушающее Конвенцию законодательство*(75).

Представляется, что это решение ЕСПЧ основано на весьма шатких логических и правовых основаниях. Оно не основано напрямую ни на букве Конвенции, ни на общепринятой практике стран-участниц Конвенции. Более того, в ряде стран-участниц, включая Россию, аналогичный британскому запрет зафиксирован в Конституции. Хотя ЕСПЧ, несомненно, имел полномочия принять данное решение, оно ставит многие страны в необычайно затруднительное положение.

Решение встретило крайне резкую реакцию в Великобритании. По-видимому, ни общественное мнение, ни правительство, ни парламент, ни суды не считают это решение ЕСПЧ справедливым или разумным. В правительстве страны вполне серьезно обсуждаются планы денонсации Конвенции. В результате амбициозная попытка ЕСПЧ переломить ситуацию с правами европейских заключенных, невзирая на возражения стран-участниц Конвенции, привела к несколько неожиданным результатам: под угрозой оказалась целостность Совета Европы.