Экзамен зачет учебный год 2023 / 1Сборник_Имплементация решений Европейского Суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы

виняемого в судебном заседании. Обыкновенно используется окончатель­ ное поручительство, но могут быть задействованы и другие его формы, например, отобрание паспорта, подписка о невыезде, отчеты с определен­ ной периодичностью и т. д.».

В качестве другого примера можно привести решение по делу II. ÚS 174/04, которое касается толкования пункта 1 статьи 6 Конвенции. Здесь Конституционный суд разъяснил сущность права на справедливое судеб­ ное разбирательство следующим образом: «При толковании и примене­ нии частей 1 и 2 параграфа 43 Гражданского процессуального кодекса следует учитывать неотъемлемое право сторон на судебную защиту, га­ рантированное в части 1 статьи 46 Конституции, и право на справедли­ вое судебное разбирательство согласно пункту 1 статьи 6 Конвенции. Суд общей юрисдикции обязан толковать и применять указанную норму Граж­ данского процессуального кодекса в соответствии с целями защиты прав человека. Базовое право на судебную защиту не может быть ограничено без законного основания. Суду общей юрисдикции следует учитывать, что он должен обеспечить материальную защиту соблюдения процедуры, установленной гражданско-процессуальным законодательством, таким образом, чтобы судебная защита прав и законных интересов сторон в про­ цессе была гарантирована (параграф 1 Гражданского процессуального кодекса). Судебные процедуры должны служить гарантией законности в каждом деле и консолидации и развитию судебной практики в этом на­ правлении (параграф 3 Гражданского процессуального кодекса). Форма­ лизм в оценке действий сторон в гражданском процессе, чрезмерное дав­ ление на участников процесса, не основанное на законе и превышающее пределы, предусмотренные законом применительно к их действиям, без­ различие к обеспечению законности противоречат конституционным принципам справедливого судебного разбирательства».

Текущая ситуация в области применения норм Конвенции в практике Конституционного суда

1. В одном из последних своих решений (II. ÚS 8 3/05) Конституционный суд отклонил конституционную жалобу частного лица на нарушение его основных прав и свобод, гарантированных Конституцией и Конвенцией, Национальным Советом Словацкой Республики и Генеральным прокуро­ ром, прежде всего права на семейную жизнь и права собственности.

По сути, конституционная жалоба основывалась на невозможности обжаловать решение суда общей юрисдикции, принятое в 1970 году, в со­ ответствии с которым было установлено отцовство заявителя в отноше­ нии ребенка (дочери), несмотря на тот факт, что результаты теста на от­ цовство (анализы ДНК), произведенного в 2004 году, были отрицатель­ ными. Заявитель обжаловал нарушение его прав и свобод, в особенности

закрепленных в пункте 1 статьи 8 Конвенции, поскольку Национальный Совет не принял закон, который позволял бы ему возбудить процесс об оспаривании отцовства, а действующее семейное законодательство уста­ навливает временные ограничения на такие действия, в том числе для Генерального прокурора.

Конституционный суд установил в мотивировочной части решения, что «дела об оспаривании отцовства относятся к ведению судов общей юрисдикции (статьи 51–62 Семейного кодекса и статьи 8 4–96 нового Семейного кодекса). При разбирательстве семейного дела суды связаны Конституцией, конституционным правом, международными договорами в соответствии с абзацами 2 и 5 статьи 7 Конституции и законом, включая Конвенцию. Правда, она гарантирует право на частную и семейную жизнь иным образом, чем Семейный кодекс, так как не устанавливает времен­ ных ограничений на подачу жалобы на нарушение прав в области семей­ ной жизни. Таким образом, заявитель мог и должен был обжаловать при­ нятое решение в суде общей юрисдикции перед обращением в Конститу­ ционный суд. Если он этого не сделал, Конституционный суд вынужден будет отказать в принятии его жалобы вследствие неподведомственности спора».

2. Второй пример, характеризующий современную ситуацию в области применения норм Конвенции и решений Европейского Суда в практике Конституционного суда, касается вопроса об отложении слушания дела в судах общей юрисдикции. В том случае, если Конституционный суд уста­ новит нарушение права на судебное разбирательство без ненадлежащих отлагательств (абзац 2 статьи 48 Конституции; пункт 1 статьи 6 Конвен­ ции), он также вправе присудить заявителю соответствующую денежную компенсацию. Для этого не предусмотрено жестких критериев, поэтому Конституционный суд руководствуется решениями Европейского Суда, используя статью 41 Конвенции. В соответствии с этой статьей Европей­ ский Суд обычно не присуждает возмещение морального вреда в виде стресса, опасений, вызванных стрессом, а также расстройства здоровья в случае отложения слушания дела в суде общей юрисдикции на разумный срок. Это также является решающим фактором при принятии Конститу­ ционным судом Словакии решения о назначении компенсации.

Последние решения Европейского Суда по правам человека и Кон­ ституционного суда свидетельствуют об актуальности вопроса о разме­ ре денежной компенсации при отложении слушания дела в судах общей юрисдикции и вопроса о пересмотре позиции Конституционного суда по проблеме отложения дел и назначения компенсации в соответствующем размере.

В этом году Европейский Суд принял несколько решений, в которых он признал ущерб, нанесенный заявителям, в то время как Конституци­ онный суд отказался назначить денежную компенсацию или установил ее

в меньшем размере, чем это сделал Европейский Суд по правам чело­ века.

Главной причиной разнообразия решений о признании необходимости установления денежной компенсации остается различие позиций Евро­ пейского Суда и Конституционного суда по вопросу об отложении слуша­ ния дела в судах общей юрисдикции. Европейский Суд признает судебные заседания бессмысленными, если слушание дела постоянно откладыва­ ется. Конституционный суд призван, согласно статье 127 Конституции и Закону о Конституционном суде, рассматривать вопрос о ненадлежащем отлагательстве рассмотрения дела в суде общей юрисдикции только во взаимодействии с этим судом и в случае невозможности сократить этот срок при рассмотрении того же дела в другом суде. Различие в этих под­ ходах может быть устранено только путем изменения Конституции или Закона о Конституционном суде Словацкой Республики.

Размер денежной компенсации обычно выше, если решение прини­ мает Европейский Суд, а не Конституционный суд. Однако я глубоко убежден, что нет серьезных оснований для принятия именно такого ре­ шения. Все зависит от дела и особых обстоятельств, а Европейский Суд и Конституционный суд весьма субъективны.

С другой стороны, существует несколько решений Европейского Суда по правам человека, в которых по вопросу о ненадлежащем отложении слушания дела в судах общей юрисдикции он пришел к выводам, проти­ воположным позиции Конституционного суда. Они состояли в том, что после повторения процедуры в судах общей юрисдикции нет необходимо­ сти выносить решения о назначении денежной компенсации вследствие того, что заявитель получил соответствующее возмещение за ненадле­ жащее отложение дела. Европейский Суд принял эти решения, не учиты­ вая очевидные обстоятельства, установленные Конституционным судом. А самое удивительное в этих решениях, что Европейский Суд не привел четких обоснований того, почему он изменил общим тенденциям, кото­ рых придерживается Конституционный суд.

Гертруда Люббе-Вольфф

Судья Федерального конституционного суда Федеративной Республики Германии

Европейский Суд по правам человека и национальные суды: дело Гёргюлю

Господин Гёргюлю – гражданин Турции, проживающий в Германии, доби­ вался признания своего права на общение с сыном и его воспитание. По этому делу Второй Сенат Федерального конституционного суда Германии вынес решение , касающееся проблемы взаимоотношения национальной и международной (Европейского Суда по правам человека) юрисдикции. До принятия этого решения и после него Палата Первого Сената рас­ сматривала заявления господина Гёргюлю, а также его оппонентов в раз­ личных судебных заседаниях . Поэтому на самом деле существует не­ сколько решений Федерального конституционного суда о правах госпо­ дина Гёргюлю по отношению к своему сыну. Но для краткости в данной статье «решением по делу Гёргюлю» я буду называть решение, принятое Вторым Сенатом 14 октября 2004 года.

Сын господина Гёргюлю родился в августе 1999 года. Его мать, кото­ рая не была замужем за господином Гёргюлю и сначала даже не указала никаких сведений об отце ребенка, отказалась от сына на следующий день после рождения. Четыре дня спустя ребенок был передан в прием­ ную семью, где жил с тех пор. В октябре 1999 года отец узнал о рождении сына и попытался усыновить ребенка. После многочисленных заседаний национальных судов Германии по делу об усыновлении, воспитании и вре­ менном доступе к общению с ребенком, господин Гёргюлю обратился в Европейский Суд по правам человека, который в феврале 2004 года при­

Решение Федерального конституционного суда от 14 октября 2004 года –

Beschluss vom 14. Oktober 2004, 2 BvR 1481/04, BVerfGE 111, 307 ff. (http:// www.bverfg.de/entscheidungen/rs20041014_2bvr148104e.html).

Согласно регламенту Федерального конституционного суда, дела по семейным спорам обычно рассматриваются в Первом Сенате (в его Первой Палате, если не требуется окончательного решения Суда по делу в виде постановления Се­ ната). Однако дела, в которых поднимаются вопросы о применении междуна­ родного права, поступают во Второй Сенат.

нял решение, установившее, что право заявителя на уважение личной и семейной жизни, гарантированное статьей 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, было нарушено. Суд также постановил, что на данном этапе рассмотрения дела заявителю должна быть предостав­ лена возможность общаться с ребенком (то есть встречаться с ним время от времени) . Соответственно, суд общей юрисдикции первой инстанции, компетентный в этом вопросе (Amtsgericht Wittenberg), предписал пре­ доставить господину Гёргюлю хотя бы временную возможность видеться с сыном по два часа каждую субботу. Однако данное решение было пере­ смотрено вышестоящим судом (Oberlandesgericht Naumburg), который высказал свое мнение о том, что постановление Европейского Суда по правам человека установило обязательство в отношении государства – Федеративной Республики Германии, но не повлекло юридических по­ следствий в отношении заявителя.

На это решение, которым снова были созданы препятствия для обще­ ния с ребенком, господин Гёргюлю подал жалобу в Федеральный консти­ туционный суд. Решением от 14 октября 2004 года Суд (Второй Сенат) признал, что право заявителя на защиту семейной жизни, закрепленное в статье 6 Конституции, действительно было нарушено. Однако в мотиви­ ровочной части решения правовой статус Конвенции и решений Европей­ ского Суда в национальной правовой системе Германии был определен таким образом, что это вызвало немало споров и опасений как в самой Германии, так и за ее пределами. Больше всего критики вызвало исполь­ зование в решении Суда понятий «принимает во внимание» и «учиты­ вает» (вместо «исполняет» или «применяет») при установлении полно­ мочий национальных судов по отношению к предписаниям Европейского Суда по правам человека, а также тот факт, что это решение затрудняло работу по общепринятой схеме при исполнении решений Европейского Суда . Председатель Суда Люциус Вильдхабер высказал свое мнение о данном решении , и он был не единственным, кто истолковал принятое решение как отрицающее юридическую силу решений Европейского Суда и подающее плохой пример судам других стран.

Итак, что же сделал Конституционный суд? Действительно ли он по­ ставил под сомнение авторитет и юридическую силу Конвенции и решений Европейского Суда?

Прежде всего, необходимо сказать, что Конвенция, как междуна­ родный договор, налагает обязательства на государства, ее подписавшие. Сама по себе Конвенция не предусматривает внутренних механизмов

Application 74969/01, Görgülü v. Germany, Judgement of 26 February 2004.

См. параграф 46 и далее решения Федерального конституционного суда от 14 ок­ тября 2004 года.

См. интервью в газете «Der Spiegel» от 15 ноября 2004 года.

обеспечения своей юридической силы, их должны создать государстваучастники; предписания Конвенции нуждаются во внешнем обеспечении. Соответственно, механизмы интеграции Конвенции в правовые системы различных государств неодинаковы. Некоторые страны придают ей статус конституционного закона (Австрия) или даже наделяют ее большей юри­ дической силой, чем национальные законы, включая конституцию (Ни­ дерланды). В большинстве государств Западной и Восточной Европы Конвенция стоит ниже конституции, но выше конституционных законов.

Вдругих странах она имеет статус обычного закона.

Врешении по делу Гёргюлю от 14 октября 2004 года Федеральный конституционный суд ФРГ постановил, что в Германии Конвенция и ее протоколы имеют статус федерального закона . Это предполагает, что, как и в любой другой стране, чье национальное право не признает Кон­ венцию в качестве акта, обладающего приоритетом перед всеми актами внутреннего права, теоретически существует возможность возникнове­ ния конфликтов между положениями Конвенции и нормами внутреннего права .

Поскольку национальное право отличается от Конвенции только тем, что оно закрепляет более широкий перечень прав граждан, не ограничи­ вая права других лиц, такой конфликт не может возникнуть, поскольку статья 53 Конвенции делает очевидным тот факт, что Конвенция не пре­ следует цели препятствовать государствам в предоставлении гражданам дополнительных прав, не предусмотренных Конвенцией. Однако, как от­ метил Федеральный конституционный суд ФРГ в решении по делу Гёргю­ лю, такая проблема может возникнуть в тех областях, где сталкиваются права разных сторон таким образом, что расширение прав одной из них влечет ограничение прав другой, либо в том случае, если это противоре­

См. параграф 32 решения Федерального конституционного суда от 14 октября

2004 года.

На самом деле, такой конфликт может возникнуть даже в тех странах, которые придают Конвенции статус конституционного закона, поскольку не исключена ситуация последующего издания внутреннего нормативного акта того же уров­ ня, устанавливающего иные правила по сравнению с предусмотренными в Кон­ венции и обладающего приоритетом, согласно принципу lex posterior derogat legi priori. По мнению Федерального конституционного суда Германии, такой конфликт можно и нужно предотвратить путем толкования национального пра­ ва в русле международного права, даже если соответствующий национальный закон вступил в силу после заключения международного договора, так как су­ ществует презумпция, что немецкий законодатель не имеет намерения отсту­ пать от международных обязательств страны. См.: BVerfGE 74, 358 (379); 82, 106 (120).

чит нормам национальной конституции . В таких случаях расширительное толкование Европейским Судом по правам человека прав одной стороны теоретически может вызвать конфликт с национальным конституцион­ ным законодательством, поскольку оно защищает права другой стороны. Федеральный конституционный суд назвал семейные споры примером та­ кой ситуации . Рассматриваемое дело действительно может служить при­ мером этой гипотетической возможности: расширительное толкование статьи 8 Конвенции о правах биологического отца может повлечь огра­ ничение прав приемных родителей и ребенка, который с ними проживает. Таким образом, данное дело свидетельствует о вероятности возникнове­ ния конфликта норм Конвенции и внутреннего права, а также полномочий национальных судов Германии и Европейского Суда по правам человека.

Федеральный конституционный суд указал на то, что Основной закон Германии не пошел по пути непосредственного включения международ­ ных норм в национальную правовую систему, то есть по пути открытия правового пространства страны для международных обязательств без ка­ ких-либо оговорок10. Шагом в этом направлении было бы придание меж­ дународным договорам и соглашениям ФРГ статуса, равного статусу кон­ ституционных актов страны, что исключило бы, насколько это возможно, вероятность возникновения конфликта между нормами национального и международного права. Такие гарантии, однако, не были предусмотрены; Конвенции был придан статус обычного федерального закона. Следова­ тельно, вероятность возникновения конфликта между нормами Конвен­ ции и национальным правом более высокого уровня существует, и Феде­ ральный конституционный суд разъяснил, что в случае возникновения такого конфликта национальным судам следует применять Конституцию,

ане противоречащее ей положение международного соглашения11.

Врешении по делу Гёргюлю Федеральный конституционный суд по­ дробно останавливается на проблеме такого рода конфликтов и настаи­ вает на верховенстве национального права, которое следует из того, что

Параграф 58 решения Федерального конституционного суда от 14 октября

2004 года.

Там же. Другие примеры, приведенные Судом, касаются сферы защиты личных прав (например, проблема баланса между личными свободами и свободой печа­ ти; Европейский Суд по правам человека не поддержал решение Федерального конституционного суда Германии по делу Каролин фон Ганновер (BVerfGE 101, 361).См.решениеЕвропейскогоСудапоправамчеловека:Application 59320/00,

Caroline von Hannover v. Germany, Judgement of 24 June 2004) и особенно прав иностранных граждан.

10См. параграф 34 решения Федерального конституционного суда от 14 октября

2004 года.

11Там же.

Федеративная Республика Германия принимает международное право в свой правопорядок не безусловно. На первый взгляд, возможно, это зву­ чит так, будто Конституционный суд усомнился в авторитете Конвенции или даже специально пошел на конфликт с правом, создаваемым решени­ ями Европейского Суда по правам человека. Однако, если твердо следо­ вать доктрине, изложенной в решении, вряд ли стоит об этом беспокоить­ ся; более того, в определенном смысле данное решение даже усиливает роль Конвенции в национальном праве Германии.

Подчеркивая верховенство Конституции в системе нормативных актов Германии, Федеральный конституционный суд подтвердил свою привер­ женность стереотипу. Очевидно, что в любой правовой системе, которая придает международному праву статус ниже статуса национальной кон­ ституции, конституция будет иметь приоритет перед международным пра­ вом, если их нормы не согласуются.

Утверждение о том, что в такой правовой системе национальная кон­ ституция имеет приоритет, – это утверждение с позиции национального права, и оно верно только при таком понимании. С позиции международ­ ного права дело обстоит иначе. Очевидно, что национальные суды, кото­ рые в случае противоречия между нормами конституции и положениями международного соглашения отдают приоритет конституции, тем самым нарушают нормы международного права. Природа конфликта правопо­ рядков такова, что сделать однозначный выбор в пользу национального или международного права нельзя. Конечно, в будущем предотвратить та­ кого рода конфликты можно, изменяя соответствующий закон. Как было правильно отмечено в некоторых статьях, посвященных анализу решения по делу Гёргюлю, в случае возникновения конфликта между нормами Кон­ венции и национальной конституции международное право требует, чтобы конституция следовала Конвенции12. Но если конституция не делает это­ го, возникает конфликт между двумя правопорядками, для которого на на­ стоящий момент нет правильного решения. Проблема приоритета того или иного правопорядка – это, на самом деле, вопрос стремления к при­ оритету. Такого рода конфликт опасен. Там, где нет правового решения этого конфликта, мы находимся в «естественном» состоянии. А как убе­ дительно нам показали Томас Гоббс и другие, такое положение дел опасно для государства: его необходимо как можно скорее преодолеть и больше в него не попадать. В ситуации, когда возможен конфликт международно­

12См., например: Meyer-Ladewig J., Petzold H. Die Bindung deutscher Gerichte des EGMR – Neues aus Starssburg und Karlsruhe // Neue Juristische Wochenschrift. 2005. S. 15 (19); Esser R. Die Umsetzung der Urteile des Europaeischen Gerichtshofs im nationalen Recht – ein Beispiel für die Dissonanz voelkerrechtlicher Verpflichtungen und verfassungsrechtlicher Vorhaben? / Strafverteidiger. 2005. S. 348 (350).

го и национального права, необходимо его предотвратить, что и предпи­ сано сделать национальным судам Германии в решении по делу Гёргюлю.

В данном решении также разъяснено, что Основной закон, согласно многим его положениям, имеет целью включить Германию в сообщество государств13, поэтому Конституция сама предполагает соответствие меж­ дународному праву. Следовательно, Суд отметил, что внутреннее право Германии, включая Конституцию, должно быть по возможности истолко­ вано таким образом, чтобы соответствовать международным обязатель­ ствам страны14.

Что касается решений Европейского Суда, Федеральный конститу­ ционный суд сослался на часть 1 статьи 46 Конвенции, согласно которой высокие Договаривающиеся стороны обязуются исполнять окончатель­ ные постановления Суда «по делам, в которых они являются сторонами». Исходя из этого, Конституционный суд в своих предыдущих решениях уже делал вывод о том, что res judicata решений Европейского Суда по правам человека определяется персональными, материальными и временными границами предмета спора; об этом же говорилось и в решении по делу Гёргюлю15. В заключение Федеральный конституционный суд отметил,

13См. параграф 33 решения Федерального конституционного суда от 14 октября

2004 года.

14См. параграф 32 решения: Конвенция и судебные прецеденты Европейского Суда по правам человека служат «ориентирами в толковании вопросов о со­ держании и объеме основных прав человека и конституционных принципов, провозглашаемых в Основном законе». См. также параграф 61 решения: «По­ скольку соответствующие методологические стандарты оставляют возможности для толкования и взвешивания интересов, национальные суды Германии долж­ ны отдавать приоритет толкованию в русле Конвенции». Как отметил в своей лекции на III Европейском форуме юристов председатель Федерального консти­ туционного суда Германии профессор, д. ю. н. Ганс-Юрген Папиер (Papier H.-J.

Koordination des Grundrechtsschutzes in Europa aus der Sicht des Bundesverfassungsgerichts), роль Конвенции в правовой системе Германии выше, чем во многих других странах. Это соответствует следующей доктрине: хотя права че­ ловека, закрепленные в Конвенции, не обладают статусом конституционных прав, подлежащих защите конституционными судами, предполагаемые наруше­ ния Конвенции могут быть обжалованы в Федеральный конституционный суд, поскольку конституционные права граждан следует толковать в русле Конвен­ ции. Так как в Германии могут быть обжалованы решения всех обычных (не кон­ ституционных) судов, это означает, что вся судебная практика контролируется Конституционным судом на предмет ее соответствия нормам Конвенции.

15См. параграф 39 решения, который согласуется с предыдущими решениями Су­ да. Материальные и временные границы подразумевают, что национальные ор­ ганы должны учитывать вновь возникшие обстоятельства. Предположим, на­ пример, что после принятия решения Европейским Судом по правам человека

что, согласно абзацу 1 параграфа 31 Закона о Федеральном конституци­ онном суде, юридическая сила решений Европейского Суда имеет больше ограничений, чем юридическая сила решений Федерального конституци­ онного суда16, и что постановления Европейского Суда не могут быть об­ жалованы в кассационном порядке, а имеют, скорее, статус правоуста­ навливающих решений17. Но это не должно толковаться как принижение значения решений Европейского Суда, признающих не соответствующи­ ми Конвенции нормативные акты государств. Конституционный суд разъ­ яснил, что после принятия такого решения Европейским Судом по правам человека государство:

–не вправе истолковывать такие акты как соответствующие Конвен­

ции;

–по возможности должно восстановить состояние дел, существовав­ шее до нарушения, и

–в случае продолжения нарушения норм Конвенции обязано прекра­ тить это нарушение18.

Все эти требования являются важными не только по отношению к го­ сударству в целом, но и по отношению к национальным судам. Как я уже объясняла выше, решение Федерального конституционного суда по делу Гёргюлю указывает на то, что внутреннее право Германии, включая Кон­ ституцию, по возможности должно быть интерпретировано в соответст­ вии с международными обязательствами государства. Это касается и всех национальных судов Германии19. Тот факт, что Федеральный конституци­ онный суд использовал выражение «учитывает» для обозначения преде­ лов полномочий национальных судов в отношении решений Европейского Суда по правам человека, не означает отрицания международных обяза­ тельств Германии, а свидетельствует о необходимости учета изменений, произошедших после принятия соответствующего решения Европейского Суда20, и о теоретической возможности возникновения конфликта между национальным правом и нормами Конвенции. Возникновения такой си­ туации необходимо избежать, для чего, как подчеркнул Конституционный

оправе заявителя на общение с ребенком выяснится, что прежде он жестоко обращался с ребенком и что любой контакт с заявителем повредит ребенку. В этом случае национальные суды и другие национальные органы власти должны исследовать это и принять иные решения.

16См. параграф 39.

17См. параграф 40.

18См. параграф 41; дополнительный тезис, что государство снова совершит нару­ шение норм Конвенции, если не отменит или снова повторит положение, при­ знанное не соответствующим Конвенции, следует из предыдущих.

19О природе этой обязательности см. параграф 34.

20См. параграф 39.