Экзамен зачет учебный год 2023 / 1Сборник_Имплементация решений Европейского Суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы

новления Европейского Суда обязательны для государств-ответчиков, которые должны исполнить эти постановления под контролем Комитета министров Совета Европы. Помимо выплаты компенсации исполнение предполагает как можно более полное restitutio in integrum в отношении заявителя (меры индивидуального характера) и действенное предотвра­ щение новых нарушений, подобных тем, которые были выявлены Евро­ пейским Судом (меры общего характера).

В соответствии с принципом субсидиарности государство-ответчик в принципе свободно в выборе средств исполнения постановления Евро­ пейского Суда, равно как для исполнения любого другого международного обязательства. На практике, однако, порядок исполнения постановления Европейского Суда сильно отличается от классической схемы исполнения международных обязательств.

Напомним, что даже в странах, придерживающихся традиции монизма, суды сравнительно редко способны реализовать международное обяза­ тельство без особого вмешательства законодательной или исполнитель­ ной власти. Естественная сдержанность правоприменительных органов по отношению к международному обязательству объясняется различными факторами. Это и невозможность или нежелательность перевода между­ народных политических договоренностей, находящихся в исключительной компетенции правительства, в разряд строгих юридических обязательств, подлежащих судебному рассмотрению внутри страны (например, доктри­ на «политического вопроса» в США, «акт правительства» во Франции, и т. д.). Это и необходимость проверки взаимности в исполнении междуна­ родного обязательства другими государствами – участниками договора , то есть решения вопроса, подконтрольного министерствам иностранных дел. Это, наконец, и естественные трудности, возникающие у судов в тол­ ковании договора в свете практики его применения другими государства­ ми-участниками . В результате особые действия парламента или прави­ тельства становятся зачастую необходимыми для эффективной реализа­ ции международно-правовых обязательств в судебной практике, несмотря на то что в теории такое вмешательство не является необходимым для договоров непосредственного действия.

Loizidou v. Turkey, Judgment of 23 March 1995 (Preliminary Objections), § 75;

Заключительная декларация Конференции министров юстиции государств – членов Совета Европы по случаю пятидесятилетия Европейской конвенции, Рим, 3–4 ноября 2000 года.

См. статью 60 Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 года.

См. пункт «b» части 3 статьи 31 Венской Конвенции о праве международных до­ говоров 1969 года и соответствующее разъяснение по этому вопросу в пункте 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября

2003 года.

В отличие от описанной классической схемы исполнение постанов­ лений Европейского Суда достигается в большинстве случаев путем не­ посредственного выполнения правоприменительными органами обяза­ тельств, вытекающих из этих постановлений. В результате они делают все возможное в рамках своей компетенции для принятия требуемых поста­ новлениями мер, индивидуальных или общих, не нуждаясь в предвари­ тельных действиях правительства или парламента с целью приведения внутреннего права в соответствие с этими постановлениями. Этот фено­ мен характеризуется как прямое действие постановлений Европейского Суда во внутреннем праве.

Именно на этот феномен зачастую ссылаются правительства госу­ дарств – участников Конвенции, когда рапортуют об исполнении поста­ новлений Комитету министров Совета Европы. Правительства буквально заявляют и доказывают на конкретных примерах, что допущенные на­ рушения были исправлены (restitutio in integrum), а новые действенно предотвращаются путем прямого действия постановлений Европейского Суда во внутреннем праве, то есть непосредственно действиями внутрен­ них правоприменительных органов . Более того, если прямое действие постановлений еще не достигло должных масштабов, правительства офи­ циально приветствуют и поддерживают развитие внутренней судебной практики в этом направлении . Комитет министров со своей стороны при­ ветствует развитие прямого действия решений Европейского Суда во внутреннем праве как эффективнейшего и зачастую необходимого сред­ ства исполнения обязательства по предупреждению новых нарушений .

Тема прямого действия постановлений Европейского Суда обширна и многогранна, и в настоящей статье невозможно рассмотреть все ее аспек­ ты и весь материал, имеющийся в 46 государствах – участниках Конвен­ ции. В статье изложены лишь некоторые обобщающие тезисы, касающие­ ся принятия государствами принципа прямого действия, а также форм, масштабов, систематичности и, наконец, пределов прямого действия по­ становлений Европейского Суда в праве государств Совета Европы.

Среди многочисленных примеров см.: Application 24628/94, Papageorgiou v. Greece, Resolution DH (99) 714.

См., например: Application 19639/92, Aka v. Turkey, Resolution DH (2001) 70 (Appendix); Applications 15211/89, 15943/90, 31543/96, 26161/95, 39920/98, 55927/00, 33993/96, Calogero Diana and Others v. Italy, Resolution ResDH (2005) 55 (Appendix, § 16).

См., например: Applications 25498/94, 41576/98, 60915/00, Messina No. 2 and Others v. Italy, Interim Resolution ResDH (2005) 56.

Прямое действие: принцип и формы

На настоящий момент в подавляющем большинстве государств Совета Европы власти принимают принцип прямого действия постановлений Ев­ ропейского Суда. Имевшиеся некогда принципиальные и доктринальные возражения на этот счет почти полностью преодолены. Пожалуй, навсег­ да ушли в прошлое те времена, когда некоторые внутригосударственные суды принципиально не считали себя непосредственно обязанными сле­ довать постановлениям Европейского Суда или даже сознательно толко­ вали Конвенцию по своему собственному усмотрению вразрез с этими постановлениями .

Хотелось бы особо отметить результаты работы механизма Конвенции

ввопросе пересмотра внутренних судебных решений, вступивших в за­ конную силу, с целью как можно более полного достижения restitutio in integrum после нарушений, констатированных Европейским Судом. По этому вопросу в конце 1990-х годов шла активная дискуссия в Совете Ев­ ропы, а в некоторых странах наблюдались определенные колебания по поводу возможности или целесообразности пересмотра внутренних судеб­ ных решений . Количество таких стран сегодня сократилось до минимума. Острые вопросы, связанные с пересмотром внутренних судебных реше­ ний для устранения последствий нарушений Конвенции, до сих пор стоят

вИталии и Турции . Несколько нетипичная ситуация сложилась в Испа­ нии: Конституционный суд сначала, казалось, однозначно принял принцип прямого действия и обязал в 1991 году суды общей юрисдикции провести новый уголовный процесс с целью исправить грубые нарушения права на

См., например, позицию Кассационного суда Франции после Постановления Европейского Суда от 23 ноября 1993 года по делу Пуатримоль против Фран­ ции (Application 14032/88, Poitrimol v. France, Judgment of 23 November 1993),

в результате которой впоследствии были совершены новые нарушения Конвен­ ции по тому же вопросу, а именно в связи с ограничением права обвиняемого, не подчинившегося ордеру на арест, на защиту адвокатом и на обжалование реше­ ния в кассационной инстанции (Application 24767/94, Omar v. France, Judgment of 29 July 1998; Application 25201/94, Guerin v. France, Judgment of 29 July 1998).

См. процесс контроля со стороны Комитета министров за исполнением Фран­ цией решения по делу Хаккар против Франции (Application 19033/91, Hakkar v. France, Interim Resolution DH (97) 475, Resolution DH (2001) 4) вопросы Парла­ ментской Ассамблеи председателю Комитета министров по этому делу, а также работы по подготовке Рекомендации No. R (2000) 2 от 19 января 2000 года по во­ зобновлению и пересмотру некоторых дел на внутреннем уровне после конста­ тации нарушений Конвенции и пояснительный доклад к этой Рекомендации.

Application 33286/96, Dorigo v. Italy, Interim Resolution ResDH (2005) 85; Application 28490/95, Hulki Günes v. Turkey, Interim Resolution ResDH (2005) 113.

справедливое судебное разбирательство, констатированные в Страсбурге в деле Барбера против Испании10, однако спустя несколько лет карди­ нально поменял свою позицию, постановив, что пересмотр дела в испан­ ских судах после констатации нарушения Европейским Судом невозможен за отсутствием на этот счет особых законодательных положений. К сожа­ лению, законодательного решения этого вопроса пока не последовало11.

На фоне указанных исключений право почти подавляющего большин­ ства европейских стран предусматривает пересмотр внутренних судебных решений на основании констатации Европейским Судом нарушений Кон­ венции.

Кроме указанного действия постановлений Европейского Суда во внутреннем праве с целью исправления уже допущенных нарушений, их прямое действие выражается и в том, что суды и другие государственные органы в своей повседневной практике действуют в соответствии с требо­ ваниями, вытекающими из этих постановлений, тем самым предотвращая новые подобные нарушения. Формы при этом могут быть самыми разно­ образными. Нередки случаи, когда органы или должностные лица госу­ дарства-ответчика быстро, а порой мгновенно и в явной форме меняют свою позицию и практику вследствие констатации Европейским Судом нарушения Конвенции.

Так, спустя несколько часов после оглашения в Страсбурге Постанов­ ления по делу Берегенс Тиденде против Норвегии, констатирующего на­ рушение статьи 10 в результате чрезмерного ограничения права публи­ кации сведений, представляющих общественный интерес, председатель норвежского Верховного суда публикует коммюнике о намерении изме­ нить судебную практику для предотвращения новых подобных наруше­ ний12.

Через две недели после констатации нарушения Конвенции Словакией из-за ограничений в законе права на обжалование мелких административ­ ных штрафов в судебном порядке, Конституционный суд проводит заседа­ ние и решает объявить соответствующую норму закона неприемлемой как

10 Application 10590/83, Barbera v. Spain, Judgment of 16 December 1988 and 13 June 1994, Resolution DH (94) 84.

11См. информацию, представленную правительством в деле Пероте Пельон про­ тив Испании (Application 45238/99, Perote Pellon v. Spain, Judgment of 25 July 2002, Resolution ResDH (2005) 94). Указывая, что в данном деле пересмотр внутреннего судебного решения не был необходим для исполнения Постановле­ ния Европейского Суда, Комитет министров отмечает идущее в Испании обсуж­ дение необходимости принятия соответствующего законодательства по данному вопросу.

12Application 26132/95, Bergens Tidende and Others v. Norway, Judgment of 2 May 2000, Resolution ResDH (2002) 69.

противоречащую Конституции и Конвенции. При этом Конституционный суд в решающей степени мотивирует свое постановление толкованием статьи 6 Конвенции, данным Европейским Судом в делах Лауко и Кадубец против Словакии и других13, а также в некоторых иных делах. Примеча­ тельно, что противоречащие Конвенции положения закона были изна­ чально обжалованы генеральным прокурором еще годом раньше, то есть после того, как указанные дела были признаны приемлемыми в Страс­ бурге.

Наконец, яркий и почти легендарный пример, тем более примечатель­ ный, что главными действующими лицами явились работники прокурату­ ры. По имеющимся свидетельствам, прокурор при бельгийском Кассаци­ онном суде получил Постановление из Страсбурга по делу Боргерс против Бельгии в момент судейского совещания в Кассационном суде. Ознако­ мившись с Постановлением, в котором среди прочего говорилось, что присутствие прокурора при совещании нарушает принцип беспристраст­ ности судебного органа, он проинформировал присутствующих о Поста­ новлении и покинул совещание. В свою очередь, сам Суд немедленно от­ реагировал на то же Постановление в другой его части путем изменения своей практики, предоставив обвиняемой стороне право ответить на мне­ ние прокурора. Постановление Европейского Суда получило, таким обра­ зом, прямое действие в бельгийском праве, и только несколько лет спустя новая практика была закреплена в законе14.

Список ярких примеров прямого действия можно было бы продол­ жить. Следует признать, однако, что в большинстве случаев прямое дей­ ствие проявляется не в таких явных формах, приводя, тем не менее, к тре­ буемому Конвенцией результату. Суды ссылаются на совокупность осно­ ваний, в том числе на Конвенцию и постановления Европейского Суда. Иногда последние вообще не упоминаются как отдельное основание, хотя из них заимствуются целые цитаты. Однако использованная властями форма не меняет дела по существу, так как обязательство исполнить по­ становление является обязательством результата.

Случается, что в одном государстве и даже в рамках одного и того же судебного органа используются разные формы. Например, французский Кассационный суд порой ссылается на «Конвенцию, как она истолкована в постановлениях Европейского Суда»15, порой – просто на Конвенцию.

13Applications 26138/95, 27061/95, Lauko and Kadubec v. Slovakia, Judgment of 2 September 1998, Resolutions DH (99) 553, DH (99) 554; Постановление Кон­ ституционного суда Словакии от 15 октября 1998 года.

14Application 12005/86, Borgers v. Belgium, Judgment of 30 October 1991, Resolution DH (2001) 108.

15См., например: Cass. Com., 29 avr 1997, aff. Fereira c/ DGI; Cass. 1re civ., 4 févr. 1997, Cts Lubino et a. c/ Proc. gén. près CA Basse-Terre.

Последний вариант проиллюстрирован недавним решением, отклоняю­ щим закон обратного действия, так как он нарушает обоснованные закон­ ные ожидания врожденных инвалидов на пожизненную компенсацию за медицинскую ошибку16. Между тем данное решение Кассационного суда явилось непосредственным следствием постановлений Европейского Су­ да по делам Драон против Франции и Морис против Франции, вынесен­ ных тремя месяцами раньше17.

В России прямое действие постановлений Европейского Суда тоже проявляется в разных формах. Этот принцип отчетливо закреплен в По­ становлении Пленума Верховного Суда от 10 октября 2003 года, которое напомнило об обязанности судов в пределах своей компетенции испол­ нять обязательства, вытекающие из постановлений Европейского Суда18. Однако еще задолго до этого Постановления Высший Арбитражный Суд, а особенно часто – Конституционный Суд при разрешении конкретных дел по существу непосредственно руководствовались, в числе прочих ос­ нований, постановлениями Европейского Суда.

Такая позиция главных судебных органов России находится в гармонии с принципиальной позицией высших судебных органов почти всех19 других государств-участников. Почти во всех странах высшие судебные органы уже не раз демонстрировали свою готовность непосредственно исполнять обязательства, вытекающие из постановлений Европейского Суда, будь то исправление последствий допущенных в прошлом нарушений или при­ нятие мер общего характера для предотвращения новых подобных нару­ шений Конвенции. И несмотря на то что консолидация и развитие прямо­ го действия постановлений во внутреннем праве требуют постоянных

16Cass. 1re civ., 24 jan. 2006, aff. CPAM Loir-et-Cher c/ Sté Le Sou médical et autres.

17Application 1513/03, Draon v. France, Judgment of 6 October 2005, Application 11810/03, Maurice v. France, Judgment of 6 October 2005.

18В пункте 11 Постановления говорится: «Выполнение постановлений, касаю­ щихся Российской Федерации, предполагает в случае необходимости обяза­ тельство со стороны государства принять меры частного характера, направлен­ ные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя, а также меры общего характера, с тем чтобы предупредить повторение подобных нарушений. Суды в пределах своей компетенции должны действовать таким образом, чтобы обеспечить вы­ полнение обязательств государства, вытекающих из участия Российской Феде­ рации в Конвенции».

19Помимо упоминавшихся выше остаточных колебаний в некоторых странах, есть и такие государства, которые еще не сталкивались на практике с постановле­ ниями Суда и не смогли продемонстрировать принятие принципа прямого дей­ ствия, однако маловероятно, что они вразрез с общей тенденцией не последуют данному принципу.

усилий, о чем говорится ниже, препятствия, возникающие на этом пути, сегодня уже не связаны с открытыми возражениями принципиального ха­ рактера.

Следует особо отметить, что утверждение принципа прямого действия практически не коррелируется с принадлежностью страны к монистиче­ ской или дуалистической традиции. Яркий пример – скандинавские стра­ ны, и в частности уже упомянутая Норвегия, Верховный суд которой, не­ смотря на дуализм, был одним из активнейших поборников прямого дей­ ствия постановлений Европейского Суда во внутреннем праве20.

Примечательно, наконец, что все чаще круг постановлений Европей­ ского Суда, действующих напрямую во внутреннем праве, не ограничи­ вается постановлениями в отношении данной страны. Таким образом, реальное действие постановлений Европейского Суда переходит границы строгого обязательства исполнить постановление, которое относится лишь к государству-ответчику. Действие постановлений в отношении всех других государств квалифицируется как «действие erga o mnes» и явля­ ется предметом растущего числа юридических исследований.

Прямое действие: масштабы и систематичность

Между принятием принципа прямого действия постановлений Европей­ ского Суда и повсеместной, систематической и стабильной реализацией этого принципа на практике на всех уровнях внутренней правопримени­ тельной системы лежит без сомнения определенный путь. Он более или менее долог и труден в зависимости от реалий каждой правовой системы, неразрывно связанных с реалиями страны в целом.

В ряде стран Совета Европы с хорошо организованными судебными системами этот путь в значительной степени успешно пройден: уровень осведомленности судей и других участников системы о постановлениях Европейского Суда и их владения правом Конвенции настолько высок, что прямое действие постановлений уже происходит на всех уровнях су­ дебной системы, включая суды первой инстанции. В таких странах риск повторения подобных нарушений после постановления Европейского Су­ да оценивается властями как ничтожный, даже если закон, приведший к нарушению, еще не отменен и формально сохраняет силу21 (см. описан­ ный ниже феномен действия постановлений co ntra legem).

20См., например: Application 11701/85, E. v. Norway, Judgment of 29 August 1990, Resolution DH (91) 16.

21В качестве яркого примера можно привести скандинавские страны и Швейца­ рию, в которых повсеместность и стабильность прямого действия подтвержде­ на многолетним опытом исполнения постановлений. См.: Application 11329/85,

С другой стороны, в странах, имеющих более инертную судебную си­ стему и сравнительно недавно присоединившихся к Конвенции, процесс проникновения постановлений Европейского Суда во внутреннее право займет еще немало времени. Во-первых, оперирование правом Конвен­ ции является сложной юридической задачей, требующей особой квали­ фикации. Более того, как в Западной, так и в Восточной Европе постанов­ ления Европейского Суда заставляют работников правоохранительных органов менять свои правовые подходы, что не может не вызвать опреде­ ленных трудностей даже при наличии политической воли. Как показывает опыт, решение этих трудностей в значительной мере лежит в плоскости профессионального обучения юристов, и в особенности судей. Растет ко­ личество стран, в которых право Конвенции интегрируется в программы правовых факультетов и становится обязательной частью квалификаци­ онных экзаменов для судей и адвокатов22. Во-вторых, эффективное и по­ всеместное действие постановлений Европейского Суда предполагает во всех странах постоянную информационную и организационную работу высших судов в отношении низших инстанций, с тем чтобы обеспечить эволютивное толкование положений Конвенции в соответствии с меняю­ щимися общественными реалиями. Обеспечение должных масштабов и систематичности прямого действия, таким образом, является перманент­ ной задачей, которая более или менее успешно решается государства­ ми – участниками Конвенции при поддержке Совета Европы.

Прямое действие: возможности и пределы

Прямое действие постановлений Европейского Суда, утверждаемое внут­ ренними правоприменительными органами, открывает широчайшие пер­ спективы для быстрого и эффективного проникновения права Конвенции во внутренний правопорядок без вмешательства законодательной и ис­ полнительной власти. Посредством прямого действия значительно повы­ шается влияние и вес судебной власти в государстве, поскольку именно она берет на себя роль определения и обеспечения с учетом предостав­ ленной Конвенцией свободы усмотрения необходимых последствий страс­ бургских постановлений во всех областях общественной жизни.

Не секрет, что речь идет о задаче, к выполнению которой суды и другие правоприменительные органы должны быть соответствующим образом

F. v. Switzerland, Judgment of 18 December 1987, Interim Resolution DH (89) 9, Resolution DH (94) 77.

22См., например: Recommendation Rec (2004) 4 of the Committee of Ministers to member states on the European Convention on Human Rights in university education and professional training (adopted by the Committee of Ministers on 12 May 2004, at its 114th Session).

подготовлены. Кроме того, перед властями встает вполне естественный вопрос о пределах прямого действия в смысле разграничения компетен­ ции между судами и другими ветвями власти. Иначе говоря, вопрос о том, чего можно и чего нельзя достичь с помощью прямого действия.

Налицо ряд очевидных ситуаций, в которых суды не в состоянии непо­ средственно исполнить постановление Европейского Суда. Один из вари­ антов – отсутствие компетенции, поскольку поставленный вопрос нахо­ дится в исключительном ведении других органов власти. Очевидно, напри­ мер, что если нарушение Конвенции связано с унижающими достоинство условиями содержания под стражей, то ситуация может быть исправлена лишь последовательной политикой ответственных правительственных ве­ домств23. Если нарушение произошло из-за отсутствия должной законо­ дательной основы для ограничений в правах, таких как прослушивание телефонных переговоров, то тут без вмешательства законодателя не обойтись24.

Можно выделить еще одно препятствие, связанное с иерархией норм: нарушение Конвенции непосредственно происходит на основании не со­ ответствующих ей положений конституции. Так, в делах Инчал и Чирак­ лар Европейский Суд постановил, что присутствие военного судьи в со­ ставе судов государственной безопасности, предусмотренных статьей 143 Конституции Турции, противоречит праву на беспристрастный суд. Оче­ видно, что для исполнения постановления потребовались конституцион­ ные изменения, которые и были внесены Турцией спустя 7 месяцев после постановления Европейского Суда25.

Следует отметить, однако, что в подавляющем большинстве случаев таких однозначных препятствий не существует и суды сами определяют пределы, в которых они способны непосредственно выполнить обязатель­ ства, вытекающие из постановления Европейского Суда или из Конвен­ ции в целом. В результате пределы прямого действия меняются в зависи­ мости об более или менее активной позиции судов в различных странах.

Относительно просто обеспечить прямое действие постановлений Ев­ ропейского Суда, требующих изменения практики правоприменительных

23См., например: Application 40907/98, Dougoz v. Greece, Judgment of 6 March 2001; Application 28524/95, Peers v. Greece, Judgment of 19 April 2001, Interim Resolution ResDH (2005) 21. См. также: Application 47095/99, Kalashnikov v. Russia, Judgment of 15 July 2002, Interim Resolution DH (2003) 123, в той части дела, которая касается нарушения статьи 3 Конвенции.

24См., например: Application 8691/79, Malone v. the United Kingdom, Judgment of 2 August 1984, Resolution DH (86) 1; Application 11105/84, Huvig v. France, Judgment of 24 April 1990, Resolution DH (92) 40.

25Application 19601/92, Çiraklar v. Turkey, Judgment of 28 October 1998, Resolution DH (99) 555.

органов в рамках допущенного действующим законом. Такие действия су­ дов особенно логичны в случаях, касающихся их собственной процедуры и деятельности. Так, чешский Конституционный суд своим решением прояс­ нил правила приемлемости конституционных жалоб26 спустя несколько месяцев после Постановления Европейского Суда по делу Белеш против Чехии, в котором было констатировано нарушение права на доступ к Кон­ ституционному суду27. Требования Конвенции, таким образом, были бы­ стро выполнены на практике, хотя парламенту потребовался еще год для того, чтобы зафиксировать новые правила в Законе о Конституционном суде28. В том же порядке французский Кассационный суд в конце 1990-х годов совершил целый ряд организационных изменений в своей процеду­ ре для обеспечения права на справедливое судебное разбирательство, в частности на равенство сторон29.

Гораздо более ответственная задача – обеспечить прямое действие постановлений Европейского Суда вопреки действующему внутреннему законодательству (квалифицируемое как действие co ntra legem). В тео­ рии международные обязательства, вытекающие из Конвенции, прева­ лируют над противоречащими ей нормами закона почти во всех государ­ ствах-участниках. На практике же такие нормы закона порой становятся непреодолимым препятствием для прямого действия постановлений Ев­ ропейского Суда.

Применение Конвенции и постановлений Европейского Суда co ntra legem выглядит наиболее логичным в практике конституционных судов, которые уполномочены отклонять любую норму закона, как противоре­ чащую конституции. Толкуя ее в свете обязательств государства в рамках Конвенции, суды зачастую отклоняют нормы закона, из-за которых про­

26Постановление № 32/2003.

27Application 47273/99, Běleš v. the Czech Republic, Judgment of 11 November 2002.

28Закон № 8 3/2004, вступивший в силу 1 апреля 2004 года (см., в частности, пункт 1 статьи 75 и пункт 2 статьи 72); меры по исполнению Постановления Ев­ ропейского Суда по делу Белеш против Чехии изложены подробнее в: CM/Del/ OJ (2004) 891 Vol. I: Public. P. 50.

29CM/Del/OJ/DH (2005) 948 Vol. II: Public. P. 18, где содержится описание мер, принятых во исполнение постановлений Европейского Суда по делам Рейнхард и Слиман-Хаид против Франции (Applications 23043/93, 22921/93, Reinhardt et Slimane-Kaïd v. France, Judgment of 31 March 1998, Résolution DH (98) 306), Слиман-Хаид против Франции (nº 2) (Application 48943/99, Slimane-Kaïd v. France (nº 2), Judgment of 27 November 2003), Вуазен против Франции (Ap­ plication 27362/95, Voisine v. France, Judgment of 8 February 2000), Мефта и другие против Франции (Applications 32911/96, 35237/97, 34595/97, Meftah et al. v. France, Judgment of 26 July 2002).