Экзамен зачет учебный год 2023 / 1Сборник_Имплементация решений Европейского Суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы

ции. Вместе с тем, реализуя данную функцию, Европейский Суд не сво­ боден в выборе форм, методов и средств воздействия на национальные правовые системы с целью достижения стоящих перед ним задач.

Контрольная функция Европейского Суда по правам человека связана с разрешением обоснованных предположений частных лиц о том, что они явились жертвой нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сто­ рон их прав, признанных в Конвенции или в Протоколах к ней (ст. 34 Кон­ венции). Это предполагает исследование Судом фактических и юридиче­ ских обстоятельств, послуживших основанием для обращения заявителя за конвенционной защитой. Следовательно, отвечая на поставленный перед ним в жалобе вопрос, Европейский Суд должен проанализировать конкретную, имевшую место в деле заявителя, правоприменительную практику и соотнести ее с вытекающими из конвенционных положений требованиями. Таким образом, именно правоприменительная практи-

ка конкретного государства в конкретном деле является объектом контроля Европейского Суда.

Вместе с тем, поскольку правоприменительная практика имеет своим основанием национальное законодательное регулирование соответству­ ющих общественных отношений, постольку, принимая решение по делу, Европейский Суд по правам человека неизбежно реализует и элементы конвенционно-надзорной функции в отношении национального за-

конодательства, выявляя, в частности, нормативные правовые условия, ставшие поводом для оценки конвенционного правонарушения. Об этом свидетельствует и уже упоминавшееся Постановление Пленума Верхов­ ного Суда РФ от 10 октября 2003 года № 5-П, согласно которому испол­ нение решений Европейского Суда по правам человека предполагает, в том числе, противодействие повторению нарушения прав и свобод чело­ века и гражданина, установленных Европейским Судом.

Следует отметить, что соответствующие полномочия Европейского Суда конвенционно-надзорного характера могут быть реализованы лишь «попутно», в рамках конкретного дела по оценке правоприменительной практики государства – участника Конвенции. Напрямую же в функции Европейского Суда, как справедливо отмечается в одном из совместных отдельных мнений судей Европейского Суда Холмбэка, Роденбурга, Рос­ са, Фавра и Бильге17 по делу де Вильде, Оомс и Версип против Бельгии от 18 июня 1971 года18, не входит рассмотрение in abstracto соответствия законодательных или конституционных норм требованиям Конвенции. Вследствие этого Суд не может вынести решение об общем соответствии

17См.: Европейский Суд по правам человека: Избранные решения: В 2 т. Т. 1 / Председатель ред. коллегии В. А. Туманов. М.: НОРМА, 2000. С. 34.

18Application 2832/66, 2835/66, 2899/66, Wilde, Ooms, Versyp («Vagracy») v. Belgium (Merits), Judgment of 18 June 1971.

норм национального законодательства Конвенции. Задача Европейского Суда состоит в определении того, привело ли применение национального законодательства к нарушению Конвенции, к ограничению в осуществле­ нии прав, гарантируемых в соответствии с Конвенцией. Суд не уполномо­ чен ни отменять национальные законы, ни давать указания национально­ му законодателю отменить те положения, которые обжалует заявитель. Он на основании толкования Конвенции должен рассмотреть в порядке контроля решения, вынесенные национальным законодателем19.

В то же время нельзя не отметить и определенную непоследователь­ ность, противоречивость практики Европейского Суда по этим вопросам. Так, например, Европейский суд по правам человека признал приемлемой жалобу Класса и ряда других заявителей из Федеративной Республики Германии. В жалобе оспаривались положения пункта 2 статьи 10 Основ­ ного закона Германии и Закона от 13 августа 1968 года (Закон G 10) о не­ соответствии статей 6 (п. 1),8 и 13 Конвенции20. При этом Суд указал, что «в принципе для индивидуального заявителя недостаточно утверждать, будто само существование закона нарушает его право, установленное Конвенцией. Необходимо, чтобы закон был применен с причинением ему вреда. Тем не менее… закон может сам по себе нарушать права отдель-

ных лиц, если они испытывают его действие даже в отсутствие какихлибо конкретных мер по его применению» (выделено мною. – Н. Б.). В решении по делу Маркс против Бельгии21 Суд отметил: «…ст. 25 Конвен­ ции предоставляет лицу право утверждать, что закон нарушает его права, если он подвергается риску быть непосредственным объектом таких на­ рушений… Именно таковой и является позиция заявительниц. Они возра­ жают против нескольких статей Гражданского кодекса, которые автома­ тически применялись или применяются по отношению к ним. Утверждая, что эти статьи противоречат Конвенции и Протоколу № 1, заявительницы требуют от Суда не абстрактной оценки внутреннего законодательства, что не соответствовало бы ст. 25 Конвенции».

В то же время следует иметь в виду, что Европейский Суд по правам человека при рассмотрении конкретных дел все же учитывает националь­ ное законодательство на предмет его соответствия Конвенции. Это видно из приведенных решений Европейского Суда. Следует также обратить внимание на то обстоятельство, что в делах по оспариванию лишь нацио­ нального законодательства, а не конкретных мер, принятых в соответст­

19См. также: Занина М. А. Коллизии норм национального права и европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Российская юстиция. 2005. № 11.

20Application 5029/71, Klass and Others v. Germany, Judgment of 6 September 1978.

21Application 6833/74, Marckx v. Belgium, Judgment of 13 June 1979.

вии или в нарушение требований данного законодательства, Европейский Суд исходит из следующего условия. Жалоба может быть признана при­ емлемой в случае обращения заявителя в национальный орган конститу­ ционного контроля, являющийся эффективным внутригосударственным средством правовой защиты по смыслу статьи 35 Конвенции.

3.Влияние правовых позиций Европейского Суда по правам человека на практику конституционно-судебного контроля в России

Воздействие правовых позиций Европейского Суда по правам человека на практику Конституционного Суда РФ различается в зависимости от фор­ мы конституционно-судебного нормоконтроля, а также от характера осу­ ществляемых Конституционным Судом РФ полномочий.

3.1. Оценивая влияние решения Европейского Суда по правам человека на практику Конституционного Суда РФ в зависимости от формы осуществляемого Конституционным Судом РФ нормоконт-

роля – абстрактного или конкретного, следует заметить следующее. По состоянию на 1 января 2006 года из 35 решений Конституционного Суда, в которых непосредственно использованы правовые позиции Европей­ ского Суда либо упоминаются принятые им решения, 33 решения были приняты Конституционным Судом в порядке конкретного нормоконтроля и 2 – в порядке «совмещенного» нормоконтроля. Имеется в виду, что они приняты в результате соединения в одном производстве жалоб граждан и запроса депутатов Государственной Думы, которые оспаривали конститу­ ционность ряда положений Федерального закона «Об основных гаран­ тиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Рос­ сийской Федерации». Эти вопросы регулируют информационное обеспе­ чение выборов в рамках проверки конституционности части 3 статьи 292 АПК РФ в связи с жалобами ряда граждан и их объединений, а также Ад­ министрации Тульской области.

И это вполне объяснимо, если иметь в виду, что, во-первых, предна­ значением Европейского Суда по правам человека является именно за­ щита предусмотренных Конвенцией прав и свобод от нарушений и потому именно в данной области Европейский Суд правомочен устанавливать правовые стандарты, обязывающие Договаривающиеся Стороны. Во-вто­ рых, Европейский Суд является субсидиарным по отношению к нацио­ нальному механизму защиты прав человека, включающему в себя в том числе и конституционно-судебный. И, наконец, в-третьих, определяющим фактором движения дела в рамках конкретного конституционного нормо­ контроля являются конституционные права и свободы человека и граж­ данина, с предполагаемым нарушением которых связано инициирование конституционного судопроизводства и его развитие.

3.2. Влияние правовых позиций Европейского Суда по правам человека на практику Конституционного Суда РФ в зависимости от характера реализуемых им полномочий проявляется прежде всего в связи с оценкой конституционности оспариваемых законоположений.

В качестве непосредственного критерия оценки оспариваемых на со­ ответствие Конституции РФ законоположений решения Европейского Суда по правам человека, по общему правилу, не могут использоваться Конституционным Судом РФ. Оно и понятно. Исходя из статьи 125 Кон­ ституции РФ и конкретизирующих ее положений Федерального консти­ туционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд РФ проверяет оспариваемые законы и иные нор­ мативные правовые акты на соответствие их именно Конституции РФ, а не на соответствие общепризнанным принципам и нормам международ­ ного права и международным договорам Российской Федерации. Они, яв­ ляясь, как уже было сказано, составной частью российской правовой си­ стемы, зачастую лишь опосредованно влияют на формирование правовой позиции Конституционного Суда РФ по делу.

Вместе с тем в отдельных случаях используемые Конституционным Судом РФ для разрешения поставленного вопроса решения Европейского Суда по правам человека имеют столь существенный вес для конкретного дела, что, по существу, оказывают определяющее влияние на решение во­ проса о конституционности22. Так, например, в деле о проверке конститу­ ционности положений части второй статьи 170 и части второй статьи 235 Кодекса законов о труде Российской Федерации и пункта 3 статьи 25 Фе­ дерального закона «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности», в связи с запросами Зерноградского районного суда Ро­ стовской области и Центрального районного суда города Кемерово23, Кон­

22Примечательно, что соответствующая практика Конституционного Суда Рос­ сийской Федерации в известной мере коррелирует с практикой Комитета кон­ ституционного надзора СССР, который, несмотря на отсутствие непосредствен­ ного указания на то в компетенционных нормах о нем, неоднократно заключал, что проверяемые нормативные положения противоречат не только Конституции

СССР, но и международным правовым актам (см., например, заключения Ко­ митета конституционного надзора СССР: от 15 февраля 1991 года № 15 (2-23) о законодательстве Литовской Республики, предусматривающем уголовную от­ ветственность за действия, связанные с созданием и участием в деятельности общественно-политических организаций; от 24 мая 1991 года № 22 (2-24) о некоторых положениях Закона о гражданстве Литовской ССР; от 11 октября 1991 года № 26 (2-1) о разрешительном порядке прописки граждан и др.).

23См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 24 января 2002 года № 3-П по делу о проверке конституционности положений части второй статьи 170 и ча­ сти второй статьи 235 Кодекса законов о труде Российской Федерации и пунк­

ституционный Суд РФ оценивал установленный названными законопо­ ложениями запрет на увольнение работников, имеющих детей-инвалидов или инвалидов с детства до достижения ими восемнадцати лет, в случаях совершения ими дисциплинарных проступков, являющихся в соответст­ вии с законом основанием для расторжения с ними трудового договора по инициативе работодателя. Конституционный Суд установил, что данный запрет, по существу, исключает для работодателя возможность доказы­ вать в суде необходимость и обоснованность увольнения таких недобро­ совестных работников, совершивших дисциплинарный проступок, и тем самым лишает его возможности защищать в судебном порядке свои права и законные интересы, то есть существенно ограничивает его конституци­ онное право на судебную защиту. Между тем, как указал Конституцион­ ный Суд РФ, из Конституции РФ и международно-правовых актов следует, что правосудие должно отвечать требованиям справедливости и обеспе­ чивать эффективное восстановление в правах. Судебная защита должна быть полной, что предполагает не только возможность для каждого обра­ титься в суд, но и обязанность суда вынести справедливое и обоснованное решение. Право на универсальную судебную защиту подтверждено Ев­ ропейским Судом по правам человека, в частности в решениях от 21 фев­ раля 1975 года по делу Голдер против Соединенного Королевства24 и от 27 февраля 198 0 года по делу Девеер против Бельгии25. Исходя из этого, названные нормы были признаны не соответствующими Конституции РФ,

втом числе по указанному основанию.

Вряде решений Конституционного Суда РФ конвенционные нормы в их интерпретации Европейским Судом по правам человека использованы не только для обоснования правовой позиции Конституционного Суда РФ по делу, но и вынесены в резолютивную часть решения. Так, в пункте 1 резолютивной части Постановления от 25 января 2001 года № 1-П по де­ лу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Граж­ данского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И. В. Богданова, А. Б. Зернова, С. И. Кальянова и Н. В. Труханова26, Кон­ ституционный Суд РФ признал не противоречащим Конституции РФ по­ ложение, содержащееся в пункте 2 статьи 1070 ГК РФ, согласно кото­ рому вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в

та 3 статьи 25 Федерального закона «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» в связи с запросами Зерноградского районного суда Ростовской области и Центрального районного суда города Кемерово // Собра­ ние законодательства Российской Федерации. 2002. № 7. Ст. 745.

24Application 4451/70, Golder v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1975.

25Application 6903/75, Deweer v. Belguim, Judgment of 27 February 1980.

26См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 7. Ст. 700.

следующем случае. Если вина судьи установлена приговором суда, всту­ пившим в законную силу, поскольку на основании этого положения под­ лежит возмещению государством вред, причиненный при осуществлении правосудия посредством гражданского судопроизводства в результате принятия незаконных судебных актов, разрешающих спор по существу. При этом Суд указал, что данное положение в его конституционно – пра­ вовом смысле, выявленном в настоящем Постановлении, и во взаимосвя­ зи со статьями 6 и 41 Конвенции о защите прав человека и основных сво­ бод, не может служить основанием для отказа в возмещении государством вреда, причиненного при осуществлении гражданского судопроизводства в иных случаях (а именно, когда спор не разрешается по существу) в ре­ зультате незаконных действий (или бездействия) суда (судьи), в том числе при нарушении разумных сроков судебного разбирательства, если вина судьи установлена не приговором суда, а иным соответствующим судеб­ ным решением.

Всоответствии с данным Постановлением Конституционный Суд РФ вынес решения об отказе в принятии к рассмотрению ряда жалоб граж­ дан, оспаривавших указанные положения Гражданского кодекса, посколь­ ку соответствующий вопрос разрешен в конституционном производстве. Резолютивная часть соответствующих определений также включила в себя нормы Конвенции (Определения от 8 февраля 2001 года № 42-О по жалобе ЖСК «Юго-Запад», ЗАО «Югбизнесцентр», граждан Брагинец Ирины Анатольевны и Городько Сергея Алексеевича на нарушение кон­ ституционных прав и свобод положением пункта 2 статьи 1070 Граждан­ ского кодекса Российской Федерации27; от 8 февраля 2001 года № 43-О по жалобе граждански Соломатовой Ольги Тимофеевны на нарушение ее конституционных прав положением пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации28).

Впункте 1 резолютивной части Постановления от 17 июля 2002 года № 13-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 342, 371, 373, 378, 379, 38 0 и 38 2 Уголовно-процессуального ко­ декса РСФСР, статьи 41 Уголовного кодекса РСФСР и статьи 36 Феде­ рального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с за­ просом Подольского городского суда Московской области и жалобами ряда граждан29 Конституционный Суд РФ постановил: признать не соот­ ветствующими Конституции РФ, ее статьям 15 (ч. 4), 46, 49, 50 (ч. 1), 55 (ч. 3) и 123 (ч. 3), находящиеся в нормативном единстве положения пунк­ тов 1 и 2 статьи 342, части первой и пункта 1 части второй статьи 371, пункта 2 части первой статьи 378, части первой статьи 379 и части третьей

27См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 15. Ст. 1530.

28См.: Там же. № 5. Ст. 1531.

29См.: Там же. 2002. № 31. Ст. 3160.

статьи 38 0 УПК РСФСР, а также пунктов 1 и 2 статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» – в части, допускающей пересмотр и отмену в порядке надзора по протесту прокурора вступив­ шего в законную силу оправдательного приговора ввиду односторонности или неполноты расследования или судебного следствия, а также несоот­ ветствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела в случаях, ко­ гда в предшествующем разбирательстве не были допущены нарушения, которые отвечали бы критериям, предусмотренным пунктом 2 статьи 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В Постановлении от 11 мая 2005 года № 5-П по делу о проверке кон­ ституционности статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса Россий­ ской Федерации в связи с запросом Курганского областного суда, жа­ лобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива «Содействие», общества с ограниченной ответственностью «Карелия» и ряда граждан30 предметом проверки являлась содержащаяся в названной статье УПК Российской Федерации норма, устанавливающая абсолютный запрет на поворот к худшему для осужденного в надзорном порядке. Конституционный Суд РФ разрешил это дело сообразно с решением Европейского Суда по правам человека от 20 июля 2004 года по делу Никитин против России31, в кото­ ром Европейским Судом отмечалось, что требования правовой опреде­ ленности и стабильности не являются абсолютными и не препятствуют возобновлению производства по делу в связи с появлением новых или вновь открывшихся обстоятельств или при обнаружении существенных нарушений, которые были допущены на предыдущих стадиях процесса и привели к неправильному исходу дела.

Признав оспариваемую норму не соответствующей Конституции РФ, Конституционный Суд РФ использовал свое право на восполнение воз­ никающего в результате этого правового пробела, указав, что впредь до внесения соответствующих изменений и дополнений в уголовно-процес­ суальное законодательство пересмотр в порядке надзора по жалобе по­ терпевшего, его представителя и по представлению прокурора обвини­ тельного приговора, а также определения и постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступ­ лении ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также оправдательного при­ говора либо определения или постановления суда о прекращении уголов­ ного дела допускается лишь в течение года по вступлении их в законную силу. Непосредственным основанием соответствующей позиции Консти­ туционного Суда РФ – как прямо следует из его решения – явилась по­

30См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. № 22. Ст. 2194.

31Application 50178/99, Nikitin v. Russia, Judgment of 20 July 2004.

зиция Европейского Суда, сформулированная им по уже упомянутому делу Никитин против России, в соответствии с которой возможность рас­ смотрения требования о пересмотре оправдательного приговора только в течение одного года с момента вступления его в силу согласуется с требо­ ваниями Конвенции о защите прав человека и основных свобод (§ 39, 55

и56 решения Европейского Суда).

3.3.Чаще всего Конституционный Суд РФ обращается к практике Европейского Суда по правам человека в рамках конституционного истолкования норм текущего законодательства в целях под­ крепления своей позиции в процессе уяснения. Это, в частности, отно­ сится к нормативному содержанию того или иного правового института, его ключевым (универсальным) параметрам; нормативному содержанию конституционных прав; порядку разрешения коллизий конституционных ценностей, воплощенных в конституционных правах, свободам и иным конституционным институтам; пределам допустимого ограничения кон­ ституционных прав.

Так, например, в Постановлении от 14 июля 2005 года № 9-П по делу о проверке конституционности положений статьи 113 Налогового кодек­ са Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Г. А. Поляковой и запросом Федерального арбитражного суда Московского округа32 Кон­ ституционный Суд РФ через практику Европейского Суда по правам че­ ловека раскрыл юридическую природу института давности привлечения к налоговой ответственности. В решении по данному делу он установил, что давность привлечения к налоговой ответственности – ин­ ститут, общий для правовых систем государств – участников Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Европейский Суд рассматри­ вает ее как право, предоставляемое законом лицу, совершившему налого­ вое правонарушение, не быть преследуемым по истечении определенного срока с момента совершения деяния, с тем чтобы достигалась правовая защищенность и не подвергалось посягательствам право на защиту, ко­ торое было бы скомпрометировано, если бы суды выносили решения, ос­ новываясь на неполной в силу истекшего времени доказательственной базе (решение от 22 июня 2000 года по делу Коэм и другие против Бель­ гии33).

В Постановлении от 27 июня 2000 года № 11-П по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой

32См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. № 30 (ч. 2). Ст. 3200.

33Application 32492/96, 32547/96, 23548/96, Coeme and Others v. Belgium, Judgment of 22 June 2000.

гражданина В. И. Маслова34 Конституционный Суд Российской Федера­ ции на основе правовых позиций Европейского Суда по правам человека пришел к следующему выводу. Нормативное содержание конституционного права обвиняемого на помощь адвоката охватывает собой правомочия обвиняемого и на досудебных стадиях производства по уго­ ловному делу. В Постановлении Конституционного Суда отмечается сле­ дующее. Рассматривая право обвиняемого на получение помощи адвоката как распространяющееся на досудебные стадии производства (решение от 24 мая 1991 года по делу Куаранта против Швейцарии35; решение от 24 ноября 1993 года по делу Имброша против Швейцарии36), Европей­ ский Суд сформулировал ряд положений, согласно которым отказ задер­ жанному в доступе к адвокату в течение первых часов допросов полицией в ситуации, когда праву на защиту мог быть нанесен невосполнимый ущерб, является – каким бы ни было основание такого отказа – несов­ местимым с правами обвиняемого, предусмотренными статьей 6 (п. 3 с) Конвенции о защите прав человека и основных свобод (решение от 8 фев­ раля 1996 года по делу Мюррей против Соединенного Королевства37). При этом под обвинением в контексте статьи 6 Конвенции Европейский Суд по правам человека понимает не только официальное уведомление об обвинении, но и иные меры, связанные с подозрением в совершении преступления, которые влекут серьезные последствия или существенным образом сказываются на положении подозреваемого. Это видно на при­ мере решения от 27 февраля 198 0 года по делу Девеер против Бельгии38; решения от 15 июля 198 2 года по делу Экле против Федеративной Рес­ публики Германии39; решения от 10 декабря 198 2 года по делу Фоти и дру­ гие против Италии40. Таким образом, Суд считает необходимым исходить из содержательного, а не формального понимания обвинения.

В Постановлении от 30 июля 2001 года № 13-П по делу о проверке конституционности положений подпункта 7 пункта 1 статьи 7, пункта 1

34См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 27. Ст. 288 2.

35Application 12744/87, Quaranta v. Switzerland, Judgment of 24 May 1991. Series A, no. 205, para. 27.

36Application 13972/88, Imbrioscia v. Switzerland, Judgment of 24 November 1993. Series A, no. 275, para. 36.

37Application 18731/91, John Murray v. the United Kingdom, Judgment of 8 February 1996. Reports 1996-I, para. 66.

38Application 6903/75, Deweer v. Belguim, Judgment of 27 February 1980. Series A, no. 35, paras. 44, 46.

39Application 8130/78, Eckle v. Germany, Judgment of 15 July 1982. Series A, no. 51, para. 73.

40Application 7604/76, 7719/76, 7781/77, 7913/77, Foti and Others v. Italy, Judgment of 10 December 1982. Series A, no. 56, para. 52.

статьи 77 и пункта 1 статьи 8 1 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в связи с запросами Арбитражного суда Воронежской об­ ласти, Арбитражного суда Саратовской области и жалобой открытого ак­ ционерного общества «Разрез “Изыхский”»41 Конституционный Суд РФ на основе решения Европейского Суда по правам человека от 19 марта 1997 года по делу Хорнсби против Греции42 пришел к выводу, что право на судебную защиту включает в себя и исполнение судебного решения.

В Постановлении от 16 мая 2000 года № 8-­П по делу о проверке кон­ ституционности отдельных положений пункта 4 статьи 104 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой компа­ нии «Timber Holdings International Limited»43 Конституционный Суд, ис­ ходя из толкования Европейским Судом по правам человека положений статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, установил: использованным в ча­ сти 3 статьи 35 Конституции РФ понятием «имущество» в его кон-

ституционно-правовом смысле охватываются, в частности, вещ-

ные права и права требования, в том числе принадлежащие кредито­ рам. Следовательно, права требования и законные интересы кредиторов в рамках конкурсного производства в процедуре банкротства подлежат защите в соответствии со статьей 35 (ч. 3) Конституции РФ. В рамках рас­ смотрения дела по жалобе гражданки Т. В. Близинской Конституционный Суд на том же основании заключил, что статья 35 (ч. 3) Конституции РФ охватывает в том числе права постоянного (бессрочного) пользования или пожизненного наследуемого владения земельными участками44.

Столкнувшись с проблемой определения конституционных оснований

права на объединение в политические партии, Конституционный Суд РФ установил: несмотря на отсутствие прямого терминологического закрепления данного права в Конституции РФ и международных право­ вых актах, Европейский Суд по правам человека неоднократно указывал: политические партии подпадают под действие общих норм о праве на объ­ единение (например, решение от 30 января 1998 года по делу Объединен­ ная коммунистическая партия Турции и другие против Турции45). Следова­ тельно, Конституционный Суд РФ указал, что право граждан на объеди­

41См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 32. Ст. 3412.

42Application 18357/91, Hornsby v. Greece, Judgment of 19 March 1997.

43См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 21. Ст. 2258 .

44Постановление Конституционного Суда РФ от 13 декабря 2001 года № 16-П по делу о проверке конституционности части второй статьи 16 Закона города Мо­ сквы «Об основах платного землепользования в городе Москве» в связи с жа­ лобой гражданки Т. В. Близинской // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 52 (ч. 2). Ст. 5014.

45Application 19392/92, United of the communist party of Turkey and Others v. Turkey, Judgment of 30 January 1998.