Экзамен зачет учебный год 2023 / 1Сборник_ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД В XXI ВЕКЕ ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРИМЕНЕНИЯ

351

пункте 2 статьи 10 Конституции Испании международные договоры, чьи положения являются ценным критерием для интерпретации при определении круга и содержания признанных Конституцией основных прав и свобод»5.

Обращаясь к этой проблеме, Федеральный конституционный суд Германии в своем решении от 26 марта 1987 года отмечает: «При толковании федеральной Конституции необходимо учитывать содержание Конвенции и практику ее применения. Прецедентное право Европейского Суда служит дополнительным средством толкования при определении круга и содержания основных прав»6. В связи с вопросом о взаимоотношении европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Основного закона Германии Федеральный конституционный суд в своем решении также заключает, что при толковании конституции необходимо принять во внимание содержание и состояние развития Конвенции постольку, поскольку в соответствии с Основным законом она не приведет к ограничению основных прав или к отклонению от них. Таким образом, речь идет о воздействии, которое даже сама Конвенция пытается исключить.

Возвращаясь к роли Конвенции в немецкой правовой системе, бывший Председатель Федерального конституционного суда Германии ХансЮрген Папир отмечает: «Конвенция, как подлежащее обязательному применению статутное право, имеет прямое действие в том смысле, что она не создает никаких проблем и связывает определенными обязательствами немецкого судью и административных официальных лиц». Согласно его мнению, в том случае, когда существуют положения национального законодательства, которые противоречат Конвенции, в отношении международного права они должны толковаться в соответствии с принципом прозрачности немецкой правовой системы таким образом, чтобы соответствовать Конвенции, следовательно, в данном случае не могут возникать противоречия принципиального характера7.

Как свидетельствует практика, национальные и международные правоположения касательно уголовной юстиции могут эффективно работать

5Rodríguez-Zapata Pérez J. The Dynamic Effect of the Case-Law of the European Court of Human Rights and the Role of the Constitutional Courts // Dialogue Between Judges. Strasbourg: Council of Europe, 2007. P. 46–47 (http://www. echr.coe.int/NR/rdonlyres/430DA534-F265-4407-9717-C43F3ADCA183/0/

Dialogue_between_judges_2007.pdf).

6Polakiewicz J. G. Implementation of the ECHR and of the Decisions of the Strasbourg Court in Western Europe. All-European Human Rights Yearbook. Vol. 2. 1992. P. 160.

7См.: Papier H.-J. Execution and Effects of the Judgments of the European Court of Human Rights from the Perspective of German National Courts // Human Rights Law Journal. Vol. 27. 2006. No. 1–4. P. 1–2.

352

только в случае, когда они будут применяться параллельно, выявляя содержательную сущность одного посредством другого, дополняя и обобщая друг друга. В контексте вышеизложенного убедительно звучит высказывание Председателя Конституционного Суда Российской Федерации В. Зорькина о том, что «Конституционный Суд не только привлекает международно-правовую аргументацию в качестве дополнительного довода в обоснование своих правовых позиций, вырабатываемых на основе Конституции, но и приводит ее для разъяснения смысла и значения конституционного текста и выявления конституционно-правового смысла проверяемого законоположения»8.

Важным фактором является то, что особенный потенциал органов конституционной юстиции, благодаря разностороннему и глубокому анализу, дает возможность применить конкретное международное правовое положение по правам человека не изолированно и в виде находящегося за пределами правовой среды постулата или дефиниции, а представить указанное положение в контексте характеризующей его правовой среды, как квинтэссенцию данной правовой среды. Это становится важным по причине того, что на сегодняшний день не существует какого-либо нормативного правового положения, действующего автономно, изолированно. Благодаря тому, что международные нормы, посвященные правам человека, носят характер jus cogens, независимо от того, универсальны они или региональны, конвенционны или обычны, тем не менее они глубоко взаимосвязаны и взаимодополняемы. Это является причиной того, что при ссылке на европейскую Конвенцию имеется в виду не только Договор, но и Конвенция в своем обогащенном виде и со своим толкованием, которое она приобрела благодаря прецедентному праву Европейского Суда по правам человека9.

Необходимо отметить, что, несмотря на то что конституционные суды ряда государств не обладают непосредственным правомочием проверки соответствия законов международным договорам10, в то же время даже эти суды, проверяя конституционность национальных законодательных положений касательно принципов уголовной юстиции, обязаны обратиться также к вопросу о том, соответствует ли оспариваемая правовая нор-

8Зорькин В. Роль Конституционного Суда Российской Федерации в реализации Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Сравнительное кон-

ституционное обозрение. 2006. № 1 (54). С. 34–38, 34.

9 См.: Papier H.-J. Op. cit.

10Согласно статье 21 Закона о Конституционном суде Словении, Суд правомочен взять на рассмотрение соответствие законов и иных нормативных актов ратифицированным международным договорам и общим принципам международного права. Подобным же правомочием и Конституция Болгарии наделила Конституционный суд (п. 4 ст. 149).

353

ма международным договорам, в том числе европейской Конвенции, предусматривающим для страны юридические обязательства. Это является правомерным и логическим требованием, поскольку тот факт, что норма закона не находится в прямом противоречии с Конституцией, однако противоречит международному договорному обязательству государства, сам приведет к нарушению конституционной нормы.

Наряду с изложенным необходимо также учесть, что в связи с этим вопросом существует и другая позиция. Например, Конституционный совет Франции в своем решении от 15 января 1975 года констатировал, что он не правомочен решать вопрос соответствия Конвенции внутригосударственным законам. В решении, в частности, отмечено: «Несмотря на то что статья 55 Конституции сохраняет за международным договором приоритетность в отношении законов, она не подразумевает, что этот принцип должен обеспечиваться как элемент контроля соответствия законов Конституции. <…> Тот факт, что закон противоречит международному договору, еще не означает, что он противоречит и Конституции…»11

Несмотря на то что признание приоритета международного права является четко и однозначно воспринимаемой конституционно-правовой нормой, практическое применение его нормативного требования, в особенности посредством конституционного контроля, в разных странах имеет определенную особенность. Это обусловлено рядом факторов, из которых важнейшим, по сути, является то обстоятельство, как правоприменители государств интерпретируют понятие «приоритет международного права», каким образом проводят границу между принципом приоритета и правом собственного усмотрения.

Независимо от имеющегося в правовой системе государства статуса норм международного права, в нашем взаимосвязанном мире ни одно государство не имеет права не выполнять те правила и нормативные положения относительно прав личности, которые предусмотрены в международных договорах, конвенциях и актах международных организаций как результат цивилизации человечества. Неприемлемо, когда государство, ссылаясь на свой суверенитет, отказывается обеспечить законность и гуманность в правоотношениях, связанных с имплементацией уголовной юстиции.

Несмотря на то что защита прав и свобод человека сегодня глубоко интернационализирована, сформулированы международные стандарты по уголовной юстиции, национальная имплементация международно-право- вых норм и принципов происходит с большим трудом.

11Polakiewicz J., Jacob-Foltzer V. The European Human Rights Convention in Domestic Law: The impact of Strasbourg Case-Law in States where Direct Effect is Given to the Convention // Human Rights Law Journal. 1991. Vol. 12. No. 3. P. 65–85, 75.

354

Конституционные суды являются именно теми наделенными особыми правомочиями органами, которые более, чем какой-либо другой государственный орган, могут решить эту задачу, гарантировать права человека путем применения национального права в контексте международных правовых норм и принципов, ибо осуществлять конституционное правосудие, не опираясь на международное право, бессмысленно, поскольку без учета критериев, признанных международным сообществом в качестве универсальной ценности, ни одно решение конкретного конституционного суда не обеспечит принципа правового доверия как фактора гарантии прав человека.

Как свидетельствует практика конституционного правосудия стран молодой демократии, конституционные суды, опираясь на международ- но-правовые нормы и нормы прецедентного права Европейского Суда по правам человека, смогли решить такие задачи, касающиеся уголовного правосудия, как:

а) признание и гарантия верховенства права по конкретным уголовным делам судами общей юрисдикции;

б) преодоление уголовно-процессуальных законодательных пробелов посредством собственных толкований, пояснений и решений прецедентного значения;

в) содействие развитию и дополнению уголовно-процессуального законодательства;

г) практическое преодоление проблем, связанных с корреляцией и взаимодействием национального и международного права.

Стремясь добросовестно выполнять требования норм и принципов международного права, конституционные суды смогли смягчить тернистый путь перехода от тоталитарно-правовой системы к системе, построенной на верховенстве права.

Ткачук Павел Николаевич

Судья Конституционного Суда Украины

Вопросы применения европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод Конституционным Судом Украины

Нынешний юбилей европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод дает основания говорить о том, что она стала тем международным документом, который определил новую эпоху в жизни Европы – эпоху единства европейских народов, основанного на господстве идеалов свободы, чести и достоинства человеческой личности.

Европейская Конвенция способствовала тому, чтобы права человека стали ключевыми вопросами общественного развития, ибо в современном мире они присутствуют практически в каждой сфере общественной жизни. Права человека лежат в основе экономической, культурной, экологической и, безусловно, социальной политики государств. Кроме того, они как атрибут человеческой личности, как социальная категория развиваются, становятся разнообразнее и богаче. Поэтому можно утверждать, что Конвенция способствовала тому, чтобы современный мир стал миром прав и свобод человека.

Положения Конвенции отразили чаяния европейцев об утверждении справедливого, достойного и безопасного образа жизни, а потому пустили глубокие корни в нормотворческую и правоприменительную деятельности европейских государств.

Украина живет по европейской Конвенции уже 13 лет, с момента ратификации 17 июля 1997 года. Срок, в общем-то, небольшой для того, чтобы говорить о постижении заложенных в нее идей, принципов, норм. Особенностью является и то, что всего несколькими годами ранее (16 июля 1990 года) Украина приобрела государственность. Вот и выходит, что осмысливать и утверждать государственный суверенитет как верховенство, самостоятельность, полноту и неделимость власти республики в пределах ее территории, ее независимость и равноправие во внешних сношениях приходилось одновременно с осмыслением и внедрением в национальное законодательство Конвенции и практики ее реализации.

Говоря об эффективности Конвенции в национальной правовой системе, нужно учитывать степень ее интеграции в эту систему. Конституция

356

Украины (ч. 1 ст. 9) исходит из того, что международные договоры, согласие на обязательность которых дано парламентом, является частью национального законодательства. На законодательном уровне это положение конкретизировано, указано на приоритет международного договора, если в нем установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены в соответствующем акте национального законодательства. Что касается соотношения международных договоров и Конституции Украины, то, согласно ее части 2 статьи 9, подписание международных договоров, которые противоречат Основному закону, возможно только после внесения соответствующих изменений в Конституцию государства, то есть это положение не допускает наличия противоречий между Конституцией Украины и международным договором при его подписании Украиной. Вместе с тем ее Основной закон наделил правом проверять на соответствие ему уже действующие международные договоры Конституционный Суд Украины и признавать их в определенных случаях неконституционными. С удовлетворением нужно отметить, что до сих пор таких вопросов по отношению к Конвенции не возникало.

Безусловно, Конвенция стала составной частью украинского законодательства. Но пока судьи при рассмотрении дел о защите прав и свобод человека в первую очередь берут в руки свою конституцию и свои законы. И лишь уяснив сущность востребованных из них положений, приступают к анализу положений Конвенции и практики Страсбургского суда. Собственно, этот порядок анализа и применения правовых норм определен задачами, стоящими перед национальными судами. Если задачей Конституционного Суда Украины является гарантирование верховенства Конституции, то при толковании положений национальных законов в отношении прав и свобод Суд должен уяснить в них, прежде всего, консти- туционно-правовой смысл, сославшись затем на Конвенцию или правовые позиции Европейского Суда по правам человека. Именно буква и дух Конституции уясняются при толковании ее положений, а положения Конвенции есть дополнительный аргумент в этом процессе.

Анализ показывает, что потребность применения положений Конвенции и практики Страсбургского суда возникает в Конституционном Суде Украины по каждому десятому делу. И чаще всего нормы Конвенции Суд применяет с целью выявления согласованности Конституции и законов Украины с ее положениями. Что касается практики Страсбургского суда, то в большей мере Конституционный Суд Украины ссылался на решения по делам других государств. Так или иначе, но положения Конвенции и практика Европейского Суда по правам человека в абсолютном большинстве случаев являются определяющими при принятии решений. В целом сложилось так, что нормы Конвенции и практика Страсбургского суда играют определяющую роль, но являются вспомогательными в защите национальными судами прав и свобод человека.

357

Если говорить о проблемах применения Конвенции и практики Страсбургского суда, то стоит обратить внимание на то, что конвенционные права и свободы как нормы позитивного права более абстрактны, чем конституционные, ибо последние имеют в своей основе конкретные национальные ценности – нормы морали, обычаи, традиции. В правоприменительной деятельности от абстрактного надо переходить к конкретному. Если брать за основу то, что толкование Европейским Судом по правам человека положений Конвенции в каждом конкретном случае должно осуществляться с учетом национальных морально-правовых ценностей, то, безусловно, это разумный компромисс. Ведь нельзя не учитывать тот факт, что морально нации отличаются одна от другой, и это создает трудности их пребывания в пространстве единого закона.

И все же нам необходимо больше ясности в понимании практики Страсбургского суда как источника права. Закон Украины «Об исполнении решений и применении практики Европейского Суда по правам человека» от 23 февраля 2006 года определил, что суды Украины при рассмотрении дел применяют Конвенцию и практику Европейского Суда по правам человека без оговорок, каких решений это касается.

Если исходить из того, что в соответствии со статьей 46 Конвенции решения Европейского Суда по правам человека в отношении государст- ва-участника являются для последнего обязательными, то эти решения для национальных судов такого государства можно в полном смысле считать источником права.

Что касается решений Европейского Суда по делам других государств, то, по нашему мнению, они тоже могут быть источником права для национальных судов, но в той части, в которой согласуются с национальными ценностями или раскрывают общепризнанные принципы и нормы международного права. Например, презумпцию невиновности Конституция Украины закрепила как один из основополагающих принципов уголовного судопроизводства. Но когда встал вопрос возможности действия этого принципа в ранге конституционного относительно административной ответственности, то Конституционный Суд Украины принял трактовку пункта 2 статьи 6 Конвенции, данную Европейским Судом в деле Аллене Де Рибемон против Франции от 10 февраля 1995 года, и согласился с тем, что сфера применения этого принципа значительно шире: он обязателен не только для уголовного суда, который решает вопрос об обоснованности обвинения, но и для всех других органов государства.

Есть мнение, в частности Председателя Конституционного Суда Азербайджанской Республики Фархада Абдуллаева, что решения Европейского Суда хотя и являются источником права, но по своей сути скорее похожи на юридические комментарии к Конвенции и не могут служить исключительным аргументом при определении неконституционности того или иного акта. В общем, получается, что решения Европейского Суда

358

по правам человека для национальных судов общей юрисдикции являются источником права, а для конституционных могут быть таковыми только тогда, когда они согласуются с конституционными принципами.

На наш взгляд, необходимо повысить роль государств-участников в выработке общего понимания содержания и объемов конвенционных прав и свобод. Необходимость общего понимания прав человека определена в преамбуле Конвенции. Собственно, в преамбуле указываются пути наилучшего обеспечения прав и свобод: с одной стороны, подлинно демократической политической системой, с другой – общим пониманием и соблюдением прав человека. Представляется, что достичь общего понимания в любом сообществе по любому вопросу можно путем участия каждого его члена в выработке такого понимания. Однако в Конвенции заложен механизм, предусматривающий формулирование общего понимания конвенционных прав и свобод специально созданным органом. Пункт первый статьи 32 Конвенции гласит: все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней, которые могут быть ему переданы, находятся в ведении Суда. Это положение Конвенции, а также положение об обязательности постановлений Суда для государств, где они являются сторонами, указывают, что разработкой общего понимания конвенционных прав занимается Суд.

Безусловно, сам Суд сформирован на представительской основе, и рассмотрение дел в нем предусматривает участие представителей государств. Но можно ли процесс рассмотрения дела в Суде считать выработкой общего понимания того или иного конвенционного права? Сложно ответить утвердительно. Природа судебного органа и характер его решений мало тому способствуют. Безусловно, как уже говорилось, важным фактором в вопросе разработки общего понимания конвенционных прав является принятие во внимание Страсбургским судом национальных особенностей. Но от того, что толкование всегда будет оставаться субъективным, не уйти. А известный своей рассудительностью царь Соломон еще за тысячу лет до нашей эры утверждал: не важно, что написано, важно, как истолковано.

Представляется, что каждое государство хочет иметь в своем правовом арсенале справедливые и действенные, отвечающие велению времени нормы о правах и свободах человека. Но ни одно государство не хочет через право терять свою национальную идентичность. Поэтому в основе эффективного применения конвенционных прав и свобод должен быть такой подход, который обеспечил бы общность их понимания. К европейским стандартам необходимо идти путем согласованности и гармонизации национального и европейского законодательств.

В дополнение к сказанному следует отметить, что в Украине было принято несколько законов, с целью обеспечения экономической безопасности государства предусматривающих отсрочку исполнения судебных ре-

359

шений имущественного характера относительно определенных категорий предприятий. По одному из них, Закону Украины «О введении моратория на принудительную реализацию имущества», было принято решение Конституционного Суда: закон признан конституционным, поскольку не нарушал принципа обязательности судебных решений; решения судов о реализации имущества предприятий остаются в силе, временно лишь приостанавливается их исполнение.

По нескольким делам, вытекающим из действия другого Закона Украины «О мерах по обеспечению стабильного функционирования предприятий топливно-энергетического комплекса» (Крищук против Украины и др.), Европейский Суд занял позицию, в соответствии с которой длительное неисполнение решений национальных судов есть нарушение права на справедливое судебное разбирательство (п. 1 ст. 6 Конвенции), права на эффективные средства правовой защиты (ст. 13 Конвенции) и защиты собственности (ст. 1 Протокола № 1). Таким образом, Европейский Суд по правам человека и Конституционный Суд Украины не достигли общего понимания по указанным конвенционным правам. Возможно, это связанно с тем, что в Страсбурге вопросы экономической и энергетической безопасности Украинского государства не столь очевидны, как в Киеве, а потому они не воспринимаются ни как аргумент, ни как исключение для отсрочки исполнительного производства.

На наш взгляд, все же необходимо исходить из того, что реализация идей, принципов и норм, заложенных в Конвенции, является общим делом и государств – участников Конвенции, и специально предусмотренных ею органов. Государства заинтересованы строить справедливый мир

вЕвропе на основе общего понимания и соблюдения прав и свобод человека, поэтому для создания европейских стандартов в сфере прав и свобод

врамках Конвенции нужно более существенное их участие. Необходимо также отметить, что 22 октября 2010 года состоялось

специальное заседание украинского парламента, посвященное 60-летию Конвенции. Президентом Украины, главой правительства и Председателем Верховной Рады Украины была дана высокая оценка этому правовому акту: по праву Конвенция называлась путеводителем к демократии, кладезем верховенства права и признавалось, что ее роль со временем станет еще более весомой.

Отмечалось, что Украина занимает не самое почетное (четвертое) место по количеству обращений в Европейский Суд (10 550 дел на 1 июля 2010 года). Причинами здесь назывались несовершенство механизмов защиты прав человека как на национальном, так и на европейском уровнях. Наиболее проблемными, как следует из обращений граждан в Страсбургский суд, являются вопросы соблюдения сроков исполнения решений судов, досудебного следствия, судебного разбирательства, условий содержания под стражей.

360

Было признано, что определяющую роль относительно гарантий защиты прав человека должны играть национальные органы власти: парламент, правительство, суды. Европейский Суд по правам человека должен придерживаться принципа субсидиарности в своей деятельности. Он не должен брать на себя то, что может делать государство. Суд должен определять проблемы, а государство принимать меры, чтобы их решить.

Поддерживая усилия по реформированию Европейского Суда, вместе с тем было отмечено, что дебаты вокруг усовершенствования общеевропейского механизма защиты прав человека не прекратятся до тех пор, пока не будет проведена эффективная комплексная реформа всей правозащитной системы.