Экзамен зачет учебный год 2023 / 1Сборник_ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД В XXI ВЕКЕ ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРИМЕНЕНИЯ

321

тельности заявителя и стадии разбирательства, следует оценить, было ли право на доступ к судебному разбирательству обеспечено лицу по существу22. Европейский Суд по правам человека неоднократно признавал нарушением Конвенции о защите прав человека и основных свобод слишком большой размер судебной пошлины23. Например, в деле Креуц против Польши Суд счел, что размер судебной пошлины, равный средней годовой зарплате, нарушает пункт 1 статьи 6 Конвенции24; в деле Мехмет и Суна Йигит против Турции Суд признал нарушением той же статьи востребование судебной пошлины в размере четырехкратной минимальной заработной платы у стороны, не имеющей дохода25.

Другие вопросы

С учетом юридического характера действий сложность разбирательства может также оказаться дискриминирующим препятствием на пути к эффективному осуществлению права на доступ к правосудию26. Лицо, обращающееся в суд, вправе предполагать, что интересы представителя власти и частные интересы находятся в равновесии и что возможность оспорить административный акт, нарушающий права лица, реальна.

Различные процессуальные правила могут также ограничивать рассматриваемое право. Речь идет, например, о сроках подачи исков, об обязательном присутствии представителя-адвоката в судах высшей инстанции и т. д. И хотя, как уже сказано выше, право на доступ к правосудию не является абсолютным основным правом, государство нарушит пункт 1 статьи 6 Конвенции в случае, если, например, истцы слишком поздно осознают процессуально-правовые ограничения, поскольку их ранее им не разъяснили, и не смогут по этой причине своевременно защитить свои права27.

22См.: Application no. 63945/00, Weissman and Others v. Romania, Judgment of 24 May 2006. Paras. 36–43.

23См.: Application no. 39199/98, Podbielski and PPU Polpure v. Poland, Judgment of 26 July 2005. Para. 70; Application no. 48140/99, Teltronic-CATV v. Poland, Judgment of 10 January 2006. Para. 64; Application no. 38736/04, FC Mretebi v. Georgia, Judgment of 31 July 2007. Para. 49 и далее.

24См.: Application no. 28249/95, Kreuz v. Poland, Judgment of 19 June 2001. Para. 61 и далее.

25См.: Application no. 52658/99, Mehmet and Suna Yiğit v. Turkey, Judgment of 17 July 2007. Para. 38.

26См.: Application no. 12964/87, de Geouffre de la Pradelle v. France, Judgment of 16 December 1992. Paras. 33–35.

27См.: Application no. 41727/98, Yagtzilar and Others v. Greece, Judgment of 6 December 2001. Para. 27.

322

Суд также подчеркнул, что право на доступ к судебному разбирательству останется иллюзорным, если не будет обеспечено эффективное ис-

полнение судебных решений28.

Заключение

Из вышеприведенного обзора практики Европейского Суда по правам человека мы увидели, что обеспечение доступа к правосудию является важнейшей ценностью, с поддержанием которой государства зачастую испытывают проблемы, вследствие чего Европейскому Суду по правам человека приходится разъяснять сущность этого основного права29. Глобальный экономический кризис, к примеру, увеличил потребность людей в юридической помощи, но в то же время снизил ее реальную доступность. В усложнившейся правовой среде и в непростых материальных условиях расходы людей, связанные с обращением в суд, могут стать непосильными и воспрепятствовать реализации основного права человека на обращение в суд. Даже если государство на определенных условиях поначалу поддерживает участника разбирательства, предоставляя, например, процессуальную помощь или освобождая его от уплаты государственной пошлины, доступ к правосудию все же прегражден, если процессуальная помощь, по существу, является кредитом, который впоследствии придется возвращать.

Из принципа эффективности правосудия следует, что подача иска должна быть реально возможна и что нельзя неразумно затруднять обращение в суд. Наряду с эффективностью правосудия следует признать важным и принцип процессуальной экономии, что оправдывает государственные пошлины при обращении в суд, так как они позволяют предотвратить перегрузку судебной системы необоснованными исками. При этом, однако, размер судебных пошлин не должен быть столь велик, чтобы препятствовать реализации основного права лица на доступ к правосудию. Кроме того, в государстве должна действовать и система освобождения от судебных пошлин и иных расходов на юридическую помощь.

28См.: Application no. 18357/91, Hornsby v. Greece, Judgment of 19 March 1997. Paras. 40–45.

29Ценные сравнительные данные об условиях доступа к правосудию публикуются раз в два года Комиссией Совета Европы по оценке эффективности правосудия (European Commission for the Efficiency of Justice, CEPEJ) в аналитическом исследовании судебных систем государств – членов СЕ в главе «Access to Justice». См.: http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepej/evaluation/default_ en.asp; European Judicial Systems. Edition 2010 (data 2008): Efficiency and Quality of Justice. P. 49–65 (http://www.coe.int/t/dghl/cooperation/cepej/ evaluation/2010/JAReport2010_GB.pdf).

323

Стоит обратить внимание и на другие способы снизить рабочую нагрузку на судебную систему, например содействовать заключению компромиссов и примирительному производству и т. п. Обращение в суд облегчат, несомненно, и надлежащие досудебные юридические консультации, оказываемые бесплатно или за посильную цену. Такую юридическую помощь могут предлагать, например, союзы юристов по специализациям или юридические факультеты университетов.

Таким образом, государства на основе практики Европейского Суда по правам человека должны обсудить, что можно предпринять с целью улучшения условий доступа к правосудию. Например, не должен ли законодатель расширить возможности получения процессуальной помощи, или пересмотреть размеры государственной пошлины, или сделать и то, и другое? Судьи тоже могли бы поразмыслить над тем, могут ли они – и если да, то как – в рамках действующего законодательства облегчить обращение лиц в суды, например расширительно трактуя условия предоставления государством юридической помощи.

Я желаю, чтобы нам всем хватило сил на реализацию наилучшим возможным способом положений европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и содержащихся в ней важнейших принципов!

Тома Бирмонтиене

Судья Конституционного суда Литовской Республики

Пересечение судебной практики: в поисках возможных решений (европейская Конвенция о защите

прав человека и основных свобод и доктрина Конституционного суда Литовской Республики)

Введение

Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) сыграла значительную роль в ходе реконструкции институтов демократии в большинстве государств Восточной и Центральной Европы. Роль Конвенции в трансформации конституционных правовых систем в указанных государствах беспрецедентна1. Существенные черты конституционной доктрины прав человека, выработанной Конституционным судом Литовской Республики, подверглись влиянию судебной практики Европейского Суда по правам человека (далее – Европейский Суд). Однако это не означает, что при определенных обстоятельствах, если принять во внимание доктрину свободы усмотрения и концепцию Конвенции как «живого инструмента», а также особенности толкования ее текста, оценка правовых актов на предмет соответствия конституции и Конвенции не может отличаться. Признание роли Конвенции как источника права в системе конституционного права также является очень важным вопросом, вызывающим многочисленные дискуссии.

Пересечение судебной практики, возникшее ввиду различных оценок правового регулирования в случаях, когда один и тот же правовой акт Конституционным судом Литовской Республики признается соответствующим Конституции Литвы, а Европейский Суд по правам человека устанавливает, что применение данного акта повлекло нарушение конвенционного права отдельного лица (или наоборот), является одним из наибо-

1См.: Frowein J. A. The Transformation of Constitutional Law through the European Convention on Human Rights // Dialogue Between Judges. Strasbourg: Council of Europe, 2007. P. 87.

325

лее значимых вопросов и выявляет множество теоретических и практических проблем, и некоторые из них будут рассмотрены в рамках настоящей статьи.

1. Конвенция и система источников конституционного права

Права человека признаются одним из важнейших институтов конституционного права. Современная система прав личности отражает философские и правовые идеи, выработанные на протяжении многих столетий. Доктрина прав человека, в основе которой лежит приоритет личности и ее прав во взаимоотношениях с государством, стала неотъемлемой частью не только конституционных систем отдельных государств, но и международной системы защиты прав человека. Разработка Конвенции и системы защиты прав, провозглашенных ею, является одним из наиболее удачных достижений международного сообщества в сфере формирования уважительного отношения к правам человека в странах Европы.

Наряду с выработкой европейской доктрины защиты прав человека Конвенция, несомненно, оказывает огромное влияние на конституционное право и доктрину прав личности каждого государства (в том числе и Литовской Республики), подписавшего Конвенцию. Она играет роль инструмента, заполняющего пробелы в национальной конституционной системе защиты основных прав; в результате в настоящее время не наблюдается каких-либо существенных различий в качестве гарантий, предоставляемых Конвенцией, по сравнению с гарантиями, закрепляемыми национальными конституциями2.

Несмотря на то что статус Конвенции как международного акта неоспорим, все же мы не можем согласиться с тем, что ее нужно ставить в один ряд с другими международными актами. Правовой доктрине следует найти иной терминологический эквивалент для Конвенции, поскольку – в силу ее природы – именование ее просто «международным актом» не отвечает ее сути. В международной правовой доктрине следует сформулировать иное определение международных актов и название для них, которые будут соответствовать роли Конвенции и ее связи с законодательством государств-участников (Высокими Договаривающимися Сторонами). Новые разработки концепций международных актов должны найти свое место.

Европейская Конвенция достаточно часто воспринимается как акт, имеющий отношение не только к международному, но и конституционно-

2См.: Lorz R. A. The Emergence of European Constitutional Law // Recent Trends in German and European Constitutional Law: German Reports Presented to the XVII International Congress on Comparative Law, Utrecht, 16 to 22 July 2006 / Ed. by E. H. Riedel; R. Wolfrum. Berlin: Springer, 2006. P. 57.

326

му праву. Принимая решения, затрагивающие права личности, которые относятся также к сфере регулирования Конвенции, суды должны ссылаться не только на национальную конституцию, но и на положения Конвенции. Таким образом, Конвенция и постановления Европейского Суда по правам человека имеют измерение конституционного права, хотя обычно Конвенция по своей юридической силе в правовой системе находится ниже конституции. Однако такая формальная точка зрения не может отрицать того важного обстоятельства, что, хотя Конвенция оказывает влияние на структуру перечня прав человека, гарантированных конституциями, она, по существу, определяет принципы толкования прав, а иногда даже их содержание3. По мнению некоторых авторов, Конвенция как международное соглашение, применяемое на постоянной основе при рассмотрении индивидуальных жалоб, обычно трактуется национальными судьями как источник конституционного права4.

Европейский Суд по правам человека является своего рода квазиконституционным судом. Вопросы, которые он призван решать, относятся к конституционным в той мере, в которой они касаются основных прав в странах Европы; европейский контроль позволяет обнаружить нарушения, которые ускользают от внимания национальных конституционных судов в ходе проведения ими тщательного исследования. Всю Конвенцию пронизывает основная дихотомия, которая заключается в вопросе о том, является ли главной целью системы Конвенции удовлетворение требования индивида или же ее миссия скорее «конституционная» – решение задач на основе государственной политики в общих интересах. Если применимо последнее, то механизм индивидуальных обращений необходимо рассматривать как средство, с помощью которого обнаруживаются недостатки национальной системы защиты прав человека с тем, чтобы устранить их и таким образом повысить общий стандарт защиты прав человека5.

Между тем толкование государствами – участниками Совета Европы национальных гарантий основных прав подвергается существенному влиянию со стороны Европейского Суда по правам человека, который

3Такая роль Конвенции и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека признается также в конституционной традиции Германии, см.: Papier H.-J. Execution and Effects of the Judgments of the European Court of Hu-

man Rights in the German Judicial System // Dialogue Between Judges. Strasbourg: Council of Europe, 2006. P. 63.

4См.: Perez J. R-Z. The Dynamic Effect of the Case-Law of the European Court of Human Rights and the Role of the Constitutional Courts // Dialogue Between

Judges. 2007. P. 52.

5См.: Luizius W. The European Court of Human Rights 1998–2006: History, Achievements, Reform. Kehl: N. P. Engel, 2006. P. 113–125.

327

дает соответствующим гарантиям, закрепленным в Конвенции, свое толкование. Концепция Конвенции как живого инструмента позволяет судам отыскать ответы на большинство вопросов, связанных с правами человека, в конституциях государств – членов Совета Европы и не противопоставлять принципы конституции и Конвенции. Более того, Конвенция может, по меньшей мере частично, приостановить действие или признать недействительными положения национальных законов, и даже в случаях, когда это не является формальным последствием ее применения, она часто побуждает национальных законодателей и судей скорректировать законодательство и судебные меры соответственно6.

В судебной практике Конституционного суда Литовской Республики Конвенция и доктрина прав и свобод человека, выработанная Европейским Судом, занимают особое место. Довольно редко встречаются решения Конституционного суда, затрагивающие вопросы прав человека и не содержащие ссылок на дела, рассмотренные Европейским Судом. Конвенция и практика Страсбургского суда значительно повлияли на практику Конституционного суда Литовской Республики уже по самым первым делам, даже до ратификации Конвенции Литвой7, а после того, как Сейм Литовской Республики ее ратифицировал8, она стала важной частью правовой системы государства.

Конституционный суд Литовской Республики рассматривает прецедентную практику Европейского Суда в качестве чрезвычайно важного источника толкования права. Это обуславливает укрепление концепции конституционных прав человека как прирожденных прав, в основе которых лежат демократические ценности европейской культуры, и помогает развить конституционные ценности прав личности.

Кроме того, определяя тенденции развития конституционной доктрины прав человека, находящейся под влиянием Конвенции и практики Евро-

тификации Конвенции Литовской Республикой); от 20 апреля 1995 года // Официальная газета. 1995. № 34-847 (до вступления в силу Конвенции в отношении Литовской Республики).

827 апреля 1995 года Сейм Литовской Республики принял Закон «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов № 4, 7 и 11 к ней» // Официальная газета. 1995. № 37-913; Конвенция о защите прав человека и основных свобод // Официальная газета. 1995. № 40-987; Конвенция о защите прав человека и основных свобод в редакции Протокола № 11 к ней, с Протоколами № 1, 4, 6 и 7 // Официальная газета. 2001. № 96-3016. Конвенция вступила в силу для Литовской Республики 20 июня 1995 года.

328

пейского Суда, следует сказать о том, что роль Конвенции как источника права в системе источников права Литвы очень важна. Обязательства государства, возникающие вследствие присоединения к международным договорам, закрепляющим механизмы защиты прав человека, предопределяют изменения также и в национальном конституционном праве. В своем заключении от 24 января 1995 года9 Конституционный суд Литовской Республики охарактеризовал Конвенцию о защите прав человека

иосновных свобод как особый источник международного права, отличающийся по своей цели от других международных актов. Данную цель Суд определил как стремление к всеобщему и действительному признанию прав, провозглашенных Всеобщей декларацией прав человека, и достижение того, что они будут соблюдаться при защите и дальнейшей реализации прав человека и основных свобод. Что касается назначения Конвенции, то она осуществляет ту же функцию, что и конституционные гарантии прав человека, поскольку конституция устанавливает гарантии на внутригосударственном уровне, а Конвенция – на международном.

Всоответствии с новой доктриной источников конституционного права Литвы различаются два уровня источников: 1) включающие саму Конституцию и конституционную доктрину, выработанную Конституционным судом Литовской Республики, и 2) включающие также другие источники, такие как конституционные законы, законы Сейма Литовской Республики и т. д. Данная доктрина стала в большей степени консолидированной в традиции конституционного права Литовской Республики. Мы могли бы отнести Конвенцию как косвенный источник к источникам конституционного права10 в так называемом широком смысле, однако Конвенция (как

иее право) не может быть приравнена к источникам конституционного права, включающим только Конституцию Литвы и доктрину Конституционного суда Литвы, созданную для толкования положений Конституции.

Однако влияние прецедентной практики Европейского Суда по правам человека, содержащей толкование Конвенции, на доктрину конституционных прав имеет место вне зависимости от того, приравниваем ли мы ее к уровню конституционного права (в определенном смысле и к нормам конституции) или нет. Восприятие Конвенции как источника права также обуславливает особенности конституционного толкования перечня прав человека. Государства – члены Совета Европы приобрели право исполь-

9 Заключение Конституционного суда Литовской Республики от 24 января

1995 года // Официальная газета. 1995. № 9-199.

10Такого мнения придерживается и Егидиюс Курис. См.: Kūris E. The Impact of the Decisions of the European Court of Human Rights on the National Legal System Viewer from the Standpoint of the Constitutional Court of Lithuania // Dialogue Between Judges. 2006. P. 31.

329

зования положений Конвенции во благо лиц, находящихся под их юрисдикцией11.

Органы конституционного контроля – конституционные суды – постоянно толкуют права и свободы личности, закрепленные в конституции, и в этом смысле окончательные пределы права определяются конституционной судебной практикой. Признание развития официальной конституционной доктрины, то есть признание того, что процесс ее формирования является непрерывным и не может быть ограничен, является важной чертой формирования «юриспруденческой конституции», которая оказывает влияние на концепцию конституционных свобод личности. Признание «юриспруденческой конституции» не только расширяет концепцию конституционных прав личности, но также предоставляет больше возможностей для признания прав человека конституционными правами. В соответствии с концепцией «юриспруденческой конституции» конституция воспринимается как связь между двумя неотделимыми элементами конституционно-нормативной действительности – самим ее текстом и конституционной судебной практикой12.

Таким образом, Конвенция и практика Европейского Суда играют основополагающую роль в развитии доктрины прав человека, созданной Конституционным судом Литовской Республики, который рассматривает прецедентную практику Европейского Суда по правам человека в качестве источника толкования права, имеющего, в свою очередь, большое значение для толкования и применения правовых норм в Литве13.

Конституционный суд разработал доктрину международных договоров как источников права, которая постепенно подвергалась изменениям. Некоторые положения этой доктрины были четко обозначены14. Суд поста-

11См.: Memorandum of the President of the European Court of Human Rights to the States with a View to Preparing the Interlaken Conference, 3 July 2009 (http:// www.echr.coe.int/NR/rdonlyres/80B918C6-6319-4D50-B37B-5F951C1C5B30/ 2792/03072009_Memo_Interlaken_anglais.pdf).

12См.: Jarašiūnas E. Jurisprudencinė konstitucija // Jurisprudencija. 2006. Nr. 12 (90). P. 24–33.

13См.: Постановления Конституционного суда Литовской Республики: от 29 декабря 2004 года // Официальная газета. 2005. № 1-7; от 21 декабря 2006 года // Официальная газета. 2006. № 141-5431 и др.

14В своем заключении от 24 января 1995 года Конституционный суд Литовской Республики сформулировал доктрину Конвенции как источника права, который по-разному применяется в уголовном и гражданском праве; тем не менее впоследствии такое различное применение Конвенции не получило развития, и Конституционный суд стал оценивать Конвенцию как источник права, подлежащий непосредственному применению без дифференциации относительно отрасли права. (Принцип дифференцированного применения Конвенции широко обсуждался и критиковался многими исследователями права Литвы.)

330

новил, что международные договоры, ратифицированные Сеймом Литовской Республики, приобретают силу закона (заключение Конституционного суда Литовской Республики от 24 января 1995 года, постановление от 17 октября 1995 года и определения от 25 апреля 2002 года и 7 апреля 2004 года). В своем постановлении от 14 марта 2006 года15 Конституционный суд указал, что данное доктринальное положение нельзя толковать как означающее то, что Литовская Республика, предположительно, может пренебречь ратифицированными ею международными договорами в случае, если правовое регулирование, установленное законами Литовской Республики, отличается от регулирования, предусмотренного международными договорами. Как раз наоборот, закрепленный в Конституции Литвы принцип соблюдения международных обязательств и уважения общепризнанных принципов и норм международного права требует, чтобы в случаях, когда национальными нормативными правовыми актами (в том числе и конституционными законами) установлены иные правила, чем предусмотренные международным договором, применению подлежали правила международного договора.

В праве Литвы Конвенция применяется непосредственно. Толкуя вопрос о соотношении ратифицированного международного договора и закона, в своем определении от 25 апреля 2002 года16 Конституционный суд Литовской Республики указал, что согласно статье 105 Конституции Суд рассматривает и принимает решение о соответствии законов и других принятых Сеймом актов Конституции Литовской Республики. Таким образом, в соответствии с Конституцией Суд не рассматривает вопрос о соответствии закона нормативному правовому акту, имеющему силу закона.

Итак, Конституционный суд Литовской Республики отказывает в принятии к рассмотрению заявлений о проверке соответствия законов международным договорам, однако он исследует вопросы о соответствии подзаконных нормативных правовых актов положениям международных договоров. Рассматривая в своем постановлении от 16 января 2007 года17 вопрос о том, соответствует ли Указ Президента Литовской Республики от 22 июля 2003 года пункту 2 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Конституционный суд впервые применил положения Конвенции непосредственно (Конституционный суд оценивал соответствие презумпции невиновности, гарантированной пунктом 2 статьи 6 Конвенции, презумпции невиновности, закрепленной в части 1 статьи 31

15Постановление Конституционного суда Литовской Республики от 14 марта 2006 года // Официальная газета. 2006. № 30-1050.

16Определение Конституционного суда Литовской Республики от 25 апреля 2002 года // Официальная газета. 2002. № 44-1679.

17Постановление Конституционного суда Литовской Республики от 16 января 2007 года // Официальная газета. 2007. № 7-287.