Экзамен зачет учебный год 2023 / 1Сборник_ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД В XXI ВЕКЕ ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРИМЕНЕНИЯ

Жан-Поль Коста

Председатель Европейского Суда по правам человека

Роль национальных органов власти, в частности судебных, и будущее охраны прав человека в Европе

Введение

Диалог всегда должен быть откровенным, и я благодарен Председателю Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькину за его откровенность. В 2007 году, во время моего первого визита в Россию в качестве Председателя Европейского Суда по правам человека (далее – Европейский Суд, Суд), в истории отношений между Российской Федерацией и Судом был весьма непростой момент, поскольку вступление 14-го Протокола в силу было заблокировано. Ситуация изменилась во многом благодаря поддержке российского Конституционного Суда и лично Председателя: 18 февраля 2010 года в Интерлакене Российская Федерация представила долгожданный документ о ратификации. Таким образом, все положения 14-го Протокола вступили в силу 1 июня во всех 47 государствах – участниках Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В этом контексте примирения мы имеем счастливую возможность вновь встречаться

ивести открытый диалог по наиболее важным для всех нас проблемам.

В2010 году мы отметили 60-ю годовщину принятия европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – европейская Конвенция, Конвенция). Поскольку юбилеи предназначены не только для восхваления прошлого, но и для того, чтобы смотреть в будущее, настало время задаться вопросом о будущем этого документа, которым мы столь гордимся. Благодаря Конвенции и Суду, права человека, несомненно, стали охраняться в Европе эффективнее. Однако политические изменения, произошедшие за шестьдесят лет существования Конвенции и пятьдесят лет существования Суда, заставляют задаться вопросом о том, какими будут права человека через шестьдесят или хотя бы через десять лет. Сможем ли мы поддерживать на том же уровне охрану прав?

Совет Европы пережил расширение, которое вряд ли кто-то смог бы себе представить в первые годы его существования, когда европейский континент был расколот надвое. В начале 1990-х годов, после падения

6

Берлинской стены, этот «клуб» демократических стран смог принять государства с изменившимся политическим режимом, такие как государства бывшего СССР и бывшей Югославии. Число государств – членов Совета удвоилось, достигнув 47. Мы ожидаем присоединения к Конвенции и Европейского Союза: решение об этом было достигнуто в рамках Лиссабонского договора и подтверждено 14 м Протоколом. Этот приток новых стран, конечно же, повлиял на функционирование Суда, потому что, в отличие от предыдущей практики, ратификация европейской Конвенции через небольшое время стала условием вступления в Совет Европы для государств-кандидатов. С количественной точки зрения, Суд рассматривает в настоящее время прежде всего жалобы от новых государств-чле- нов (более 50 % дел, ожидающих рассмотрения, связаны со странами, присоединившимися к системе в течение последних пятнадцати лет).

На протяжении шестидесяти лет Конвенция обогатилась благодаря принятию четырнадцати Протоколов. Некоторые из них добавили новые гарантируемые права. Напомним лишь наиболее символичное решение – отмену смертной казни. В других модифицируются структура органов Конвенции и процедуры, применяемые для конкретной охраны прав и свобод. Практика судебного применения Конвенции показала, что она является живым инструментом, подлежащим толкованию в свете современных условий жизни. Был также подтвержден принцип эволюционной, а не ригористской интерпретации, при котором дух текста имеет преимущество над его буквой. Эта «эволюционная» интерпретация различных требований Конвенции, которой на протяжении более пятидесяти лет привержены Европейская комиссия по правам человека и Европейский Суд по правам человека, была в общих чертах «прогрессистской»: она постепенно расширяла и усиливала охрану прав и свобод человека, гарантированных Конвенцией, так что это привело к созданию «европейского общественного порядка». Практика сделала множество шагов вперед в самых различных областях, что позволило Конвенции применяться в новых ситуациях. Эта эволюция мало-помалу приведет к возникновению новых проблематик, будь то новые технологии, эволюция нашего общества, изменения в международном праве или в международных отношениях. Приведем лишь несколько примеров: Суду приходилось рассматривать проблемы, связанные с защитой окружающей среды, информатикой, биоэтикой, гомосексуальностью и транссексуальностью. Эти вопросы носят относительно новый характер для наших обществ, и Суду удалось дать ответ на них. Кроме того, перед Судом появились новые вызовы. Наиболее серьезным из них является терроризм, который обязывает выстраивать сложную процедуру согласования между защитой безопасности и поддержкой свобод. Еще одна сфера проблематики связана с тонкими отношениями между религиями, гражданским обществом и государствами. Жалобы в наш Суд отражают эти новые вопросы.

7

Но эволюционная интерпретация не может быть безграничной: 28 января 2011 года темой семинара, традиционно торжественно открывающего новый судебный год, стали «Границы эволюционной интерпретации Европейской конвенции по правам человека». Хотя Суду и удалось расширить сферу своего влияния, не следует также недооценивать ту роль, которую в осуществлении Конвенции на практике должны играть национальные власти, согласно статье 1 самой Конвенции. В действительности государства и Суд преследуют одну и ту же цель: признание прав и свобод, определенных Конвенцией и Протоколами к ней, и гарантия уважения этих прав согласно функции, которую статья 19 Конвенции придает нашему Суду. Именно данной роли национальных властей я хочу посвятить свои размышления, обратив внимание прежде всего на роль национальных властей в целом, а затем рассмотрю, в частности, роль судебных органов. Данный вопрос носит принципиальный характер, поскольку один из основных принципов, лежащих в основе всей системы Конвенции, – это принцип субсидиарности. Таким образом, задача гарантировать соблюдение прав, закрепленных Конвенцией, в первую очередь ложится на власти государств – участников договора.

I. Роль национальных властей в целом

1. Превентивная роль

Роль национальных властей, прежде всего, состоит в том, чтобы не допускать нарушения прав. От государств ожидается (и в этом сама суть их участия), что они не будут посягать или будут посягать в минимально возможной степени на права и свободы, гарантируемые Конвенцией. Иными словами, они должны следовать не только негативным, но и позитивным обязательствам, под которыми подписались при присоединении к Конвенции.

В области негативных обязательств судебная практика представляет множество примеров. Эти примеры связаны с такими принципиальными областями, как право на жизнь, от посягательств на которое государства обязаны воздержаться, и запрет пыток и бесчеловечного или унижающего обращения, которые национальные власти не могут ни практиковать, ни инициировать. Из этого вытекает, что государство должно также воздержаться от высылки или выдачи человека в страну, где тот может быть убит, подвергнуться пытке или бесчеловечному и унижающему обращению. Разумеется, негативные обязательства связаны также со свободой, с гражданскими и политическими правами и другими явлениями.

Позитивные обязательства предполагают принятие государством мер, в частности законодательных, необходимых для защиты граждан от посягательств на их права, гарантированные Конвенцией. Эти обязательства

8

могут быть как материальными (возможность эффективного осуществления права), так и процессуальными (проведение расследования для идентификации нарушителей, кем бы они ни были). Иллюстрировать позитивные обязательства можно множеством примеров; из старых дел укажем на решение по делу Эйри1 (1979), обязавшее государство принять необходимые меры для гарантии эффективного права на доступ к правосудию, и дело X и Y против Нидерландов2 (1985), обязавшее государство обеспечить эффективную защиту от изнасилования.

Посягательства на права человека могут исходить от государственных властей, однако охрана прав, осуществляемая Судом, не ограничивается такими случаями: государства несут ответственность, в том числе и за противоправное поведение физических или негосударственных юридических лиц. Такая роль Конвенции в отношениях между частными лицами представляет собой расширение предоставленной охраны прав: государство должно отныне реагировать на всю совокупность действий, осуществляемых в рамках его юрисдикции, включая те случаи, когда они вменяются в вину частным лицам. В этом случае речь идет о горизонтальном действии Конвенции или же о роли государства по отношению к частным или межличностным отношениям. Таким образом Суд добивается того, чтобы национальные органы власти не попустительствовали развитию ситуаций, в которых гарантированные права безнаказанно нарушались бы частными лицами. Например, в 2003 году в деле Кракси против Италии3 Суд закрепил горизонтальное действие статьи 8 Конвенции. Речь шла о публикации в прессе частных телефонных переговоров. Суд счел, что государственные власти были обязаны принять необходимые меры для того, чтобы избежать такого разглашения информации. Еще одно дело, вызвавшее резонанс в СМИ в 2004 году, – это дело принцессы Ганноверской4. Заявительница, принцесса Каролина Ганноверская, безуспешно обращалась в германские суды с целью запретить публикацию серии фотографий, появившихся в журналах, на основании того, что они затрагивали ее право на неприкосновенность частной жизни. Федеральный конституционный суд Германии решил, сославшись на принцип свободы печати, что заявительница, будучи «абсолютной» героиней современной истории, должна терпимо относиться к публикации фотографий, на которых она была запечатлена в общественном месте. Однако Европейский Суд провозгласил приоритет права каждого человека, будь это даже принцесса, на неприкосновенность частной жизни и, в частности, права на

9

изображение. Таким образом, он пришел к выводу о нарушении статьи 8, хотя действия, приведшие к рассмотрению дела, были вменены не прямо государственным властям, а немецкой прессе. Другой – на сей раз тяжелый – пример связан с решением по делу Силиаден5 2005 года (так называемое «дело о современном рабстве» или «домашнем рабстве»), в котором Франция была осуждена за отсутствие конкретной эффективной охраны заявительницы, которая на протяжении нескольких лет подвергалась принудительному труду, запрещенному статьей 4 Конвенции. Еще до вынесения этого решения, когда дело ожидало рассмотрения в Страсбурге, во французское законодательство были внесены поправки с целью изменить определения рабства и принудительного труда в Уголовном кодексе и иметь возможность выносить достаточно жесткие приговоры по деяниям, схожим по составу с совершенными в деле Силиаден. Это дело «дало новую жизнь» статье 4, по которой раньше было сравнительно мало решений. Наконец, в 2007 году по делу 97 членов конгрегации Свидетелей Иеговы против Грузии6 Суд пришел к выводу о нарушениях статьи 3 Конвенции (запрет бесчеловечного и унижающего обращения) и пренебрежении со стороны Грузии в этом отношении своими позитивными обязательствами – как материальными, так и процессуальными.

2. Компенсация

Компенсация может также быть и превентивным механизмом, благодаря созданию средств правовой защиты, позволяющих возместить нарушения и предотвратить их повтор. Так, во многих государствах закреплены механизмы компенсации за неудобства, связанные с чрезмерным затягиванием процесса. В результате это помогает разгрузить Европейский Суд от такого рода жалоб, и это хороший пример компенсации на национальном уровне. Нужно, чтобы такие механизмы существовали и были эффективными. Совет Европы в принятом на Интерлакенской конференции в 2010 году Плане действий призвал государства ввести новые частные или общие средства правовой защиты, позволяющие каждому лицу, заявившему о нарушении своих прав, признанных Конвенцией, воспользоваться правом эффективного обращения в национальную инстанцию и, в соответствующем случае, получить уместную компенсацию. Ставится даже вопрос о создании некоторого общего внутреннего средства правовой защиты (что в определенной мере связано со статьей 13 Конвенции). В сентябре 2010 года в Варшаве состоялся семинар, в котором участвова-

5 Application no. 73316/01, Siliadin v. France, Judgment of 26 July 2005.

6Application no. 71156/01, 97 Members of the Gldani Congregation of Jehovah’s Witnesses and 4 Others v. Georgia, 3 May 2007.