2. Соблюдение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи

со статьей 8 Конвенции

a) Находился ли заявитель в аналогичном положении по отношению к другим иностранцам

59. Европейский суд установил в своей прецедентной практике, что дискриминация означает различное обращение в отсутствие объективного и разумного оправдания с лицами, находящимися в аналогичном или относительно сходном положении (см. Постановление Большой палаты по делу "D.H. и другие против Чехии" (D.H. and Others v. Czech Republic), жалоба N 57325/00, § 175, ECHR-2007, и Постановление Большой палаты по делу "Берден против Соединенного Королевства" (Burden v. United Kingdom), жалоба N 13378/05, § 60, ECHR 2008-...).

60. В качестве мужа российской гражданки и отца российского ребенка заявитель имел право на обращение за разрешением на проживание на основании своих семейных связей в Российской Федерации (см. § 20 настоящего Постановления). Для положительного решения он должен был пройти обследование на ВИЧ и представить сертификат, свидетельствующий, что он не заражен ВИЧ (см. § 21 настоящего Постановления). После того как анализ выявил у него наличие ВИЧ-инфекции, его заявление о разрешении на проживание было отклонено, так как он не имел обязательного сертификата об отсутствии ВИЧ. Это было единственным основанием, на которое ссылались решения российской миграционной службы и российских судов (см. § 11 - 13 настоящего Постановления). Что касается утверждения властей Российской Федерации о том, что заявитель также представлял угрозу общественному порядку, поскольку он ранее был признан виновным в совершении тяжких преступлений в Узбекистане, Европейский суд отмечает, что их утверждение не подкреплялось конкретными доказательствами или документами и что национальные власти явно отказали ему в разрешении на проживание из-за его ВИЧ-статуса, а не из-за судимостей, которые он мог иметь.

61. Таким образом, Европейский суд полагает, что заявитель может утверждать, что находился в аналогичном положении по отношению к иным иностранным гражданам для целей обращения за разрешением на проживание в связи со своими семейными связями в России.

b) Являлось ли различие в обращении объективно и разумно оправданным

62. Поскольку заявитель доказал различие в обращении, государство-ответчик должно доказать, что различие в обращении могло быть оправданным (см. Постановление Большой палаты по делу "Шассанью и другие против Франции" (Chassagnou and Others v. France), жалобы N 25088/94, 28331/95 и 28443/95, § 91 - 92, ECHR 1999-III). Такое оправдание должно быть объективным и разумным или, иными словами, оно должно преследовать законную цель, и должно иметь место разумное отношение пропорциональности между применяемыми средствами и целью, которую желательно достичь. Государство-участник пользуется определенными пределами усмотрения при оценке того, оправдывают ли различия ситуаций, которые в остальном являются аналогичными, различие в обращении, и если да, в какой степени. Объем этих пределов колеблется в зависимости от обстоятельств, предмета и сопутствующей ситуации (см. упоминавшиеся выше Постановление Большой палаты по делу "Берден против Соединенного Королевства", § 60, Постановление Большой палаты по делу "Карсон против Соединенного Королевства", § 61, и Постановление Европейского суда по делу "Клифт против Соединенного Королевства", § 43).

63. Если ограничение основных прав применяется к особо уязвимой группе общества, которая претерпела значительную дискриминацию в прошлом, пределы усмотрения государства значительно сужаются, и должны быть весьма веские основания для указанных ограничений. Причина для указанного подхода, который сам по себе ставит под сомнение определенные классификации, заключается в том, что данные группы исторически подвергались ущербу с длительными последствиями, что вызывало их социальную изоляцию. Этот ущерб мог привести к возникновению законодательных стереотипов, исключающих индивидуальную оценку их возможностей и потребностей (см. Постановление Европейского суда по делу "Алайош Кишш против Венгрии" (Alajos Kiss v. Hungary), жалоба N 38832/06, § 42, ECHR 2010 -...). Ранее Европейский суд выявлял ряд таких уязвимых групп, которые претерпевали иное обращение в связи с полом (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Абдулазиз, Кабалес и Балкандали против Соединенного Королевства", § 78, и Постановление Европейского суда от 22 февраля 1994 г. по делу "Бургхарц против Швейцарии" (Burghartz v. Switzerland), § 27, Series A, N 280-B), сексуальной ориентацией (см. Постановление Европейского суда по делу "Шальк и Копф против Австрии" (Schalk and Kopf v. Austria), жалоба N 30141/04, § 97, ECHR 2010 -... и Постановление Европейского суда по делу "Смит и Грейди против Соединенного Королевства" (Smith and Grady v. United Kingdom), жалобы N 33985/96 и 33986/96, § 90, ECHR 1999-VI), расой или национальностью (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты по делу "D.H. и другие против Чехии", § 182, и Постановление Европейского суда по делу "Тимишев против Российской Федерации" (Timishev v. Russia), жалобы N 55762/00 и 55974/00, § 56, ECHR 2005-XII), умственными способностями (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Алайош Кишш против Венгрии", § 42, и, с необходимыми изменениями, Постановление Европейского суда от 27 марта 2008 г. по делу "Штукатуров против Российской Федерации" (Shtukaturov v. Russia), жалоба N 44009/05, § 95) или инвалидностью (см. упоминавшееся выше Постановление по делу "Глор против Швейцарии", § 84).

64. С начала эпидемии в 1980-х годах лица, живущие с ВИЧ/СПИДом, подвергались распространенному позору и изоляции, включая регион Совета Европы (см., в частности, Рекомендацию 1116 (1989) о СПИДе и правах человека и пункт 9.2 Резолюции 1536 (2007), процитированные в § 31 настоящего Постановления). В первые годы эпидемии, когда диагноз ВИЧ/СПИД был почти всегда летальным и об угрозе заражения было известно очень мало, люди опасались инфицированных из-за страха заразиться. Неосведомленность по поводу способов распространения болезни породила предрассудки, которые, в свою очередь, привели к клеймлению и маргинализации носителей вируса. По мере накопления информации о путях передачи ВИЧ-инфекции ее возникновение связали с такими видами поведения, как однополые контакты, внутривенное употребление наркотиков, проституция или распущенность, которые уже были заклеймены во многих обществах, создав ложную связь между инфекцией и личной безответственностью и усугубив другие формы клеймления и дискриминации, такие как расизм, гомофобия и женоненавистничество. Несмотря на значительный прогресс в области профилактики ВИЧ и расширение доступа к лечению ВИЧ, клеймление и дискриминация в отношении лиц, живущих с ВИЧ/СПИДом, остается предметом сильной обеспокоенности для всех международных организаций, работающих в области ВИЧ/СПИДа. Декларация ООН о приверженности делу борьбы с ВИЧ/СПИДом отмечает, что клеймление "увеличивает воздействие эпидемии на отдельных лиц, семьи, общины и нации" (см. § 28 настоящего Постановления), Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун признал, что "почти везде в мире, в большей или меньшей степени, дискриминация оста(валась) фактом повседневной жизни для лиц, живущих с ВИЧ" (6 августа 2008 г.). Таким образом, Европейский суд полагает, что лица, живущие с ВИЧ, являются уязвимой группой, исторически подвергавшейся предвзятому отношению и позору, и что государству отводятся узкие пределы усмотрения при выборе мер, выделяющих эту группу для различного обращения по признаку их ВИЧ-статуса.

65. Наличие европейского консенсуса является дополнительным соображением, имеющим значение для определения объема пределов усмотрения государства-ответчика (см. Постановление Большой палаты по делу "Диксон против Соединенного Королевства" (Dickson v. United Kingdom), жалоба N 44362/04, § 81, ECHR 2007-XIII, и Постановление Европейского суда по делу "S.L. против Австрии" (S.L. v. Austria), жалоба N 45330/99, § 31, ECHR 2003-I (извлечения). Если имеется общий стандарт, которому государство-ответчик не удовлетворяет, это может быть относимым соображением для Европейского суда при толковании положений Конвенции в конкретных делах (см. Постановление Большой палаты по делу "Тэнасе против Молдавии" ({Tanase} v. Moldova), жалоба N 7/08, § 176, ECHR 2010 -... и Постановление Большой палаты от 12 ноября 2008 г. по делу "Демир и Байкара против Турции" (Demir and Baykara v. Turkey), жалоба N 34503/97, § 85). Европейский суд отмечает, что из 47 государств - участников Совета Европы только шесть государств требуют от лица, обратившегося за разрешением на проживание, представить отрицательные результаты обследования на ВИЧ, одно государство требует декларации по этому поводу, и только три государства предусматривают высылку иностранцев, которые оказались ВИЧ-инфицированными (см. § 37 и 38 настоящего Постановления). Другие государства-участники не предусматривают ограничений на въезд, пребывание или проживание лиц, живущих с ВИЧ, в связи с их ВИЧ-статусом. Поэтому представляется, что запрещение проживания ВИЧ-инфицированных заявителей не отражает утвердившегося европейского консенсуса и почти не имеет поддержки среди государств-участников Совета Европы. Соответственно, государство-ответчик обязано привести особо веское оправдание для дифференцированного подхода, жертвой которого считает себя заявитель.

66. Власти Российской Федерации выдвинули ряд целей, преследуемых оспариваемым ограничением, которые, по-видимому, тесно связаны с текстом преамбулы к Федеральному закону "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)" (см. § 16 и 40 настоящего Постановления). Они не разъяснили, каким образом предполагаемые угрозы национальной безопасности и существованию человечества связаны с личной ситуацией заявителя, какие социально-экономические или демографические последствия может повлечь его присутствие на российской территории или почему отказ в разрешении на проживание будет способствовать защите прав и интересов других лиц. Тем не менее из Определения Конституционного Суда следует, что ограничение временного проживания ВИЧ-инфицированных иностранных граждан имело целью обеспечение охраны здоровья населения (см. § 25 настоящего Постановления). Несмотря на то что данная цель, несомненно, является законной, это само по себе не делает законным конкретное обращение, которому подвергся заявитель в связи с его состоянием здоровья. Следует удостовериться, имелось ли разумное соотношение пропорциональности между преследуемой целью и применяемыми средствами.

67. Европейский суд последовательно указывал, что учитывает применимые международные акты и доклады с целью толкования гарантий Конвенции и установления наличия общего стандарта в этой сфере. Европейский суд вправе решать, какие международные акты и доклады должны считаться относимыми и какое значение им следует придавать (см. упоминавшиеся выше Постановление Большой палаты по делу "Тэнасе против Молдавии", § 176, и Постановление Большой палаты по делу "Демир и Байкара против Турции", § 85 - 86). В настоящем деле Европейский суд находит несомненно относимым объяснение третьей стороны о наличии консенсуса среди экспертов и международных органов, действующих в сфере здравоохранения, которые согласны с тем, что ограничения поездок лиц, живущих с ВИЧ, не могут быть оправданы ссылкой на проблемы здравоохранения. Всемирная организация здравоохранения отклонила ограничения поездок как неэффективный способ предупреждения распространения ВИЧ еще в 1987 году (Доклад Консультации по международным поездкам и ВИЧ-инфекции, 2 - 3 марта 1987 г.). Ту же точку зрения в дальнейшем выражали Верховный комиссар ООН по правам человека (см. извлечения из Международных руководящих принципов по ВИЧ/СПИДу и правам человека, процитированные в § 34 настоящего Постановления), Международная организация по миграции (см. заявление ЮНЭЙДС/МОМ, процитированное в § 33 настоящего Постановления), Верховный комиссар ООН по делам беженцев (Комментарий по вопросам ВИЧ/СПИД и защиты беженцев, ВПЛ <*> и иных лиц в ведении УВКБ ООН, 2006 год), Всемирный банк ("Правовые аспекты ВИЧ/СПИД", 2007 год) и позднее Международная организация труда (Рекомендация МОТ о ВИЧ и СПИД и мире труда, N 200, 2010 год). На европейском уровне Европейский парламент и Европейская Комиссия признали, что "не имеется объективных причин для запрета поездок ВИЧ-инфицированных лиц" (Резолюция от 22 мая 2008 г.). Государство-ответчик, со своей стороны, не привело экспертных заключений или научного анализа, способных опровергнуть единодушное мнение международных экспертов.

--------------------------------

<*> Перемещенных внутри страны лиц (прим. переводчика).

68. Можно предположить, что ограничения поездок необходимы для защиты здоровья населения от высокоинфекционных заболеваний с кратким инкубационным периодом, таких как холера или желтая лихорадка или, что касается недавних примеров, тяжелый острый респираторный синдром (ТОРС) и "птичий грипп" (H5N1). Ограничения, относящиеся к таким заболеваниям, могут способствовать предупреждению их распространения путем прекращения поездок, которые могут передавать эти заболевания за счет присутствия в стране через случайные контакты или переносимые по воздуху частицы. Однако само по себе присутствие ВИЧ-инфицированного лица в стране не представляет угрозу для здоровья населения: ВИЧ не передается случайно, а только вследствие конкретного поведения, включая половые контакты и использование общих шприцев, являющихся основными способами передачи. Таким образом, предотвращение заражения не зависит исключительно от ВИЧ-инфицированных неграждан, ВИЧ-отрицательные лица могут принять меры для защиты от инфекции (безопасный секс и безопасные инъекции). Запрет въезда и (или) проживания ВИЧ-инфицированных неграждан с целью предотвращения передачи ВИЧ-инфекции основан на предположении о том, что они будут вести опасный образ жизни и что гражданин будет не в состоянии защитить себя. Данное предположение сводится к обобщению, которое не основано на реальности и не учитывает индивидуальные ситуации, такие как ситуация заявителя. Кроме того, согласно российскому законодательству любое поведение ВИЧ-инфицированного лица, сознающего свой ВИЧ-статус, которое подвергает кого-либо риску заражения ВИЧ, само по себе признается преступлением, наказуемым лишением свободы (см. § 27 настоящего Постановления). Правительство не разъяснило, почему указанные правовые санкции не считаются достаточными для сдерживания поведения, влекущего за собой риск передачи болезни.

69. Кроме того, представляется, что Россия не применяет связанные с ВИЧ ограничения поездок к туристам или к краткосрочному пребыванию лиц на ее территории. Граждане России не обязаны проходить обследование на ВИЧ при выезде из страны и при возвращении. Поскольку способы передачи ВИЧ остаются теми же независимо от продолжительности пребывания лица на территории России и его гражданства Европейский суд не усматривает объяснения избирательному применению ограничений, связанных с ВИЧ, к иностранцам, которые обращаются за разрешением на проживание в Российской Федерации, а не к вышеупомянутым категориям, к которым фактически относится большинство туристов и мигрантов. Не имеется оснований полагать, что они менее склонны к небезопасному поведению, чем оседлые мигранты. В этой связи Европейский суд с глубокой озабоченностью отмечает довод властей Российской Федерации о том, что заявитель мог обойти положения Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации", выезжая и повторно въезжая в Россию каждые 90 дней. Это ставит под сомнение искренность заявления властей Российской Федерации о проблемах охраны здоровья населения, связанных с пребыванием заявителя в России. Кроме того, существующие анализы на ВИЧ, которые должно пройти лицо, подающее заявление о разрешении на проживание в России, не всегда определяют наличие вируса у недавно инфицированных лиц, которые могут проходить данные анализы в период, когда вирус еще не может быть обнаружен, и который может длиться несколько месяцев. Следовательно, применение ограничений, связанных с ВИЧ, только к лицам, претендующим на длительное проживание, не является эффективным подходом к предупреждению распространения заболевания ВИЧ-инфицированными мигрантами.

70. Дифференцированное отношение к ВИЧ-инфицированным лицам, претендующим на длительное проживание, по сравнению с краткосрочным пребыванием таких же лиц, может быть объективно оправдано угрозой того, что первые потенциально могут стать бременем для публичных систем здравоохранения, в то время как во втором случае медицинская помощь будет оказана в другом месте. Однако такие экономические основания для исключения перспективных ВИЧ-инфицированных жителей применимы только в правовой системе, где иностранцы могут пользоваться национальной системой здравоохранения по сниженным ценам или бесплатно. В России ситуация иная: неграждане Российской Федерации не имеют права на бесплатную медицинскую помощь, за исключением неотложной помощи, и должны сами оплачивать все медицинские услуги (см. § 23 настоящего Постановления). Таким образом, независимо от того, получит ли заявитель разрешение на проживание в России или нет, он не будет иметь права пользоваться публичной системой здравоохранения России. Соответственно, риск того, что он станет финансовым бременем для системы здравоохранения Российской Федерации, не был убедительно установлен.

71. Наконец, следует отметить, что ограничения на поездки и проживание в отношении лиц, живущих с ВИЧ, могут быть не только неэффективными для предотвращения распространения этого заболевания, но и могут причинить вред здоровью населения страны. Во-первых, мигранты будут оставаться в стране нелегально, чтобы избежать проверки на ВИЧ-инфекцию, и в этом случае их ВИЧ-статус останется неизвестным как медицинским органам, так и самим мигрантам. Это не позволит им принимать необходимые меры предосторожности, избегать рискованного поведения, получать доступ к информации о ВИЧ и мерам профилактики. Во-вторых, запрещение въезда в страну ВИЧ-инфицированных иностранцев может создать ложное чувство безопасности, так как население будет считать ВИЧ/СПИД "иностранной проблемой", которая может быть решена путем депортации, и не будет ощущать необходимость безопасного поведения.

72. С учетом вышеизложенного Европейский суд находит, что хотя охрана здоровья населения действительно представляет собой законную цель, власти Российской Федерации не привели убедительных и объективных доводов, свидетельствующих о том, что эта цель могла быть достигнута путем запрета проживания заявителя в связи с его состоянием здоровья. Дополнительную озабоченность Европейского суда вызывает всеобщий и неизбирательный характер оспариваемой меры. Подпункт 13 части 1 статьи 7 Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" прямо указывает, что обращение о разрешении на проживание отклоняется, если заявитель не может подтвердить свой ВИЧ-отрицательный статус. Пункт 2 статьи 11 Федерального закона "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)" дополнительно предусматривает депортацию неграждан, оказавшихся ВИЧ-инфицированными. Ни одно положение не допускает индивидуальной оценки, основанной на фактах конкретного дела. Хотя Конституционный Суд Российской Федерации указал, что данные положения не исключают возможности учета гуманитарных соображений в исключительных случаях (см. Определение от 12 мая 2006 г., процитированное в § 24 настоящего Постановления), неясно, давало ли это Определение национальным властям право не применять императивное регулирование подпункта 13 пункта 1 статьи 7 Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации".

73. В настоящем деле Федеральная миграционная служба, районный суд, а затем областной суд не приняли во внимание позицию Конституционного Суда Российской Федерации. Несмотря на то что жалоба содержала прямую ссылку на Определение от 12 мая 2006 г. и относимые международные акты, суды отклонили обращение заявителя о разрешении на проживание исключительно со ссылкой на требования Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации", не учитывая действительное состояние его здоровья или семейные связи в России. Отклоняя надзорную жалобу заявителя, областной суд прямо указал, что суды не были обязаны учитывать гуманитарные соображения и что положения подпункта 13 пункта 1 статьи 7, требующие представления сертификата об отсутствии ВИЧ, в любом случае не могут быть оставлены без внимания (см. § 15 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации подтвердили в своих окончательных объяснениях Европейскому суду, что индивидуальная ситуация заявителя не имела правового значения и национальные суды не были обязаны учитывать данные о его состоянии здоровья или семейных связях (см. § 42 настоящего Постановления). Европейский суд полагает, что такой неизбирательный отказ в разрешении на проживание в отсутствие индивидуализированной судебной оценки и основанный исключительно на состоянии здоровья не может считаться совместимым с защитой против дискриминации, предусмотренной статьей 14 Конвенции (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского суда по делу "Алайош Кишш против Венгрии" (Alajos Kiss v. Hungary), жалоба N 38832/06, § 44, ECHR 2010 -...).

74. Принимая во внимание, что заявитель принадлежал к особо уязвимой группе и что отказ в его требовании не получил разумного и объективного оправдания, а оспариваемые положения законодательства не допускали индивидуализированной оценки, Европейский суд находит, что власти Российской Федерации вышли за узкие пределы своего усмотрения, которые имели в настоящем деле. Соответственно, заявитель являлся жертвой дискриминации по признаку его состояния здоровья в нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции.