§ 3. Конфликт субъектов как компонент правовой деятельности

Рассмотрение правовой деятельности как системы, состоящей из субъектов (элементов), компонентов и связей между ними, требует исследования дуалистической пары рассмотренного ранее сотрудничества сторон. Имманентность конфликта как непременного компонента любой социальной системы, включающей в себя сотрудничество, обусловлена ее свойствами. Это положение в настоящее время нашло большое число сторонников среди социологов, политологов, философов и психологов, однако в юридической науке пока такой подход не получил распространения. Большинство ученых-юристов по-прежнему (вслед за Платоном и Аристотелем <1>) рассматривают конфликт как некое зло, с которым необходимо бороться в погоне за идеалом в виде согласия и единодушия. Вместе с тем изучение любого вида правовой деятельности приводит к выводу о существовании конфликта в каждой социальной связи наряду с сотрудничеством, его обусловливающим и им обусловленным, в чем и проявляется парность этих компонентов. В качестве примера можно привести правовую деятельность по заключению договора, где конфликт заложен в сам процесс переговоров, когда каждое следующее предложение представляет собой уступку, отход от изначально понимаемого наилучшего в сторону приближения к интересам контрагента. В уступке проявляется сотрудничество, а в различии интересов - конфликт. Одним из этапов проведения переговоров при заключении договора является спор <2> - открытая форма конфликта (даже названия составляемых в процессе фиксации отдельных этапов договорного процесса документов - "протокол разногласий", "протокол согласования разногласий" - показывают наличие конфликтной составляющей), во всех других стадиях заключения и исполнения договора конфликт также присутствует в латентной или открытой фазе. По справедливому утверждению В.С. Толстого, само "вступление граждан и... организаций в обязательства обусловлено несовпадением их целей. Если бы их интересы совпадали, то сам гражданский оборот, связанный в настоящее время с использованием товарно-денежной формы, оказался бы ненужным... О несовпадении интересов участников оборота свидетельствуют и разногласия между ними, разрешить которые они порой не могут самостоятельно" <3>. Конфликт без труда обнаруживается и в иных видах правовой деятельности (браке, общей собственности, наследственных правоотношениях и пр.). Собственно, само существование судебной системы как атрибута государства показывает, что конфликты присутствуют во всех сферах жизни. Очевидно, что в суде рассматриваются конфликты, уже вошедшие в стадию открытого противоборства (спора), но возникают они, будучи обусловлены сущностью самой правовой связи и правовой деятельности.

--------------------------------

<1> См., напр.: Платон, Аристотель. Политика. Наука об управлении государством. М., 2003. С. 21.

<2> Об этапах процесса переговоров см., напр.: Кеннеди Г. Переговоры: полный курс. М., 2011. С. 86.

<3> Толстой В.С. Указ. соч. С. 190.

Современные социологи, такие как Г. Зиммель, Т. Парсонс, Л. Козер и др., представляют социальный мир как социальную систему взаимосвязанных частей, неизбежно насыщенную конфликтными интересами, а значит, и самими конфликтами. С этой точки зрения основными задачами социальных наук, в том числе правоведения, становятся минимизация негативных последствий конфликта и максимальное использование его конструктивного начала.

Так, одним из основоположников этой теории стал Г. Зиммель, признававший неизбежность конфликтов в обществе, основанную на неразрывно связанных между собой процессах ассоциации и диссоциации <1> (по нашей терминологии, ассоциации соответствует сотрудничество, а диссоциации - конфликт). Он заметил, что конфликты сами по себе неоднородны по воздействию на организацию, в которой они происходят: одни носят революционный характер, другие обеспечивают прочность организации, ведут ее по пути упорядоченных изменений, препятствующих возникновению новых разрушительных конфликтов <2>. Разработана идея о неизбежности конфликта и в экономической теории. Так, по утверждению выдающегося экономиста Людвига фон Мизеса, "природа не порождает мир и добрую волю. Характерной чертой "естественного состояния" является непримиримый конфликт" <3>. В настоящее время конфликты рассматриваются в качестве неотъемлемой части общественной жизни, выполняющей значимые функции в общественном развитии, в частности выступают эффективным средством разрешения проблем общества <4>.

--------------------------------

<1> См.: Зиммель Г. Избранное: В 2 т. М., 1996.

<2> См.: Веретенников Д.Н. Указ. соч. С. 16 - 17.

<3> Фон Мизес Л. Указ. соч. С. 631.

<4> См.: Косалс Л.Я., Рывкина Р.В. Социология перехода к рынку в России. М., 2003. С. 33 - 79.

Право как один из основных регуляторов поведения человека в обществе, действующий наряду с религией и моралью, призвано воздействовать на конфликт субъектов, для этого законодатель (единственный из правотворцев, произвольно формирующий нормы права) должен осознавать наличие конфликта, предвидеть последствия воздействия права на него и учитывать эти ожидаемые последствия при создании правовых норм. В связи с этим трудно переоценить значение научных исследований социальной среды, на которую право призвано воздействовать, для выявления причин и структуры конфликта в наиболее типичных ситуациях.

Несмотря на очевидную насущную необходимость проведения таких исследований, фактически тема конфликта, возможностей и пределов правового воздействия на него в юридической литературе практически не разрабатывается; как видно, по причинам, подробно нами описанным в гл. 1 настоящей работы, для цивилистики, традиционно ориентированной на догматическую юриспруденцию, конфликт (равно как и сотрудничество, что мы отмечали ранее) находится за рамками их предмета исследования. Социологическое же направление частноправовой науки находится в самом начале своего становления, разрабатывается в настоящее время в основном коммерциалистами, которые, к сожалению, изучая отдельные вопросы, не пытаясь выстраивать общую теорию частноправовой деятельности, соответственно, конфликтную ее составляющую не исследуют. В середине 90-х гг. XX в. была сделана попытка создания направления юриспруденции - юридической конфликтологии, но не слишком успешная. Так, в последние годы исследованию юридического конфликта было посвящено несколько диссертаций (П.А. Астахова <1>, Т.В. Худойкиной <2>), а также опубликованы ряд монографических исследований (например, Ю.А. Тихомирова <3>, В.Н. Кудрявцева <4> и др.). Стали говорить о зарождении юридической конфликтологии как отдельном направлении юриспруденции. Так, по мнению Ю.А. Тихомирова, развитие юридической конфликтологии объективно связано с ростом числа конфликтов <5>. Л.Р. Сюкияйнен обосновывает ее необходимость лучшим пониманием права и особенностей его функционирования, а также потребностью в специальном изучении возможностей права как инструмента для разрешения конфликтов <6>. Вместе с тем отдельные авторы, например Э.И. Скакунов, полагают, что исследование юридических конфликтов не является сколько-нибудь новым направлением науки, поскольку "урегулирование конфликтов составляет одну из основных функций права, и оно, по сути, всегда занималось проблемой конфликтов" <7>.X

--------------------------------

<1> См.: Астахов П.А. Юридические конфликты и современные формы их разрешения: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2006.

<2> См.: Худойкина Т.В. Юридический конфликт (теоретико-прикладное исследование): Дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2002.

<3> См.: Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. М., 1994.

<4> См.: Юридический конфликт: процедуры разрешения / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М., 1995.

<5> См. Тихомиров Ю.А. Юридическая конфликтология - новое направление в науке // Государство и право. N 4. С. 4.

<6> См. Тихомиров Ю.А. Юридическая конфликтология - новое направление в науке // Государство и право. С. 22.

<7> Там же. С. 19.

При анализе воззрений перечисленных и других авторов на сущность юридического конфликта обнаруживается, что ученые вкладывают в это понятие разное содержание. Так, по мнению Ю.А. Тихомирова, "юридические конфликты - это противоречия между действующими правовыми нормами, актами и существующими институтами и притязаниями, действиями по их изменению, нарушению, отторжению... Речь идет: а) о правопонимании и толковании, б) о законной процедуре рассмотрения конфликтов, в) об использовании и оценке доказательств, г) о наличии органа, уполномоченного разрешать конфликты, д) о признании обязательной силы решения по спору, е) о компенсации ущерба и восстановлении прежнего юридического состояния либо формировании нового состояния" <1>. Подобной позиции придерживается и Ю.Ю. Кулакова, полагающая под юридическим конфликтом "противоречие между нормативными системами принуждения, действующими в обществе"; основным из таких противоречий она видит противоречие между естественным и позитивным правом <2>. При таком подходе отсутствует субъект конфликта, из него исчезают и волевой момент, и субъектное противоборство. В указанном понимании юридический конфликт сводится к некой коллизии. Такой конфликт к социологическому конфликту не имеет никакого отношения. Этот "конфликт" является статичным состоянием права, неким дефектом его, но не свойством социальной связи, правовой деятельности. Вместе с тем, как мы отмечали, единственным активным элементом правовой деятельности как системы является человек. Конфликт как атрибутивное свойство социальной системы правовой деятельности неизбежно имеет своим субъектом человека.

--------------------------------

<1> Юридический конфликт: сферы и механизмы. М., 1994. С. 41.

<2> См.: Кулакова Ю.Ю. Сущность правового конфликта // История государства и права. 2008. N 4. С. 5.X

По справедливому мнению В.Н. Кудрявцева, "конфликты - это всегда противоречия между людьми, а не между нормами, актами и институтами" <1>, поэтому "конфликт", в понимании Ю.А. Тихомирова, в действительности таковым не является. С другой стороны, понимание юридического конфликта В.Н. Кудрявцевым также не является достаточно определенным. По его мнению, юридический конфликт - это "активное противостояние сторон, вызванное полярностью их интересов или разным отношением к ценностям и нормам общественной жизни" <2>. В таком случае юридический конфликт ничем не отличается от любого социального конфликта, поскольку в этом случае возникают сомнения в необходимости выделения юридических (как отличных от иных социальных) конфликтов вообще. Однако такой вывод ученым не делается, вместо этого он продолжает развивать теорию юридического конфликта как особого конфликта.

--------------------------------

<1> Кудрявцев В.Н. Юридический конфликт // Государство и право. 1995. N 9. С. 10.

<2> Кудрявцев В.Н. Понятие юридического конфликта // Юрист. 2002. N 7.

Предлагая выделять юридические конфликты среди социальных, В.М. Сырых за основу берет характер тех общественных отношений, из которых конфликт возник. Если эти общественные отношения приобретают форму правоотношений, то и конфликт является юридическим, если же эти отношения не попадают в сферу правового регулирования, то и конфликт не станет юридическим <1>. При кажущейся простоте и логической безупречности такого подхода в действительности он упирается в неразрешимый на сегодня вопрос о том, что есть право и где граница его сферы. Это означает, что одно неизвестное определено через другое неизвестное. Не вносит ясности и приведенный В.М. Сырых пример о конфликте, связанном с исключением некоего лица из некой организации. Эти отношения квалифицированы автором как неправовые, хотя вывод этот по меньшей мере спорный и развернутой аргументацией не сопровождается <2>. Более того, анализ арбитражной практики показывает, что большое число споров связано с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью, которое в соответствии с законом прямо отнесено к подведомственности арбитражных судов (ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"), в такой ситуации говорить о неправовом характере конфликта, связанного с исключением из общества (организации), не представляется возможным.X

--------------------------------

<1> См.: Сырых В.М. Теория государства и права. М., 1998. С. 271.

<2> Собственно говоря, аргументация, связанная с теоретической возможностью разграничения деятельности людей и правовой деятельности, ранее нами приводилась, ее в полной мере можно отнести и к выделению юридических конфликтов, и к отграничению их от социальных конфликтов.

Тот же недостаток можно обнаружить, проанализировав еще одно определение юридического конфликта. Автор его - И.П. Кожокарь - отмечает, что правовой конфликт - одна из "форм юридического взаимодействия, в основе которого лежат различного рода реальные или иллюзорные, объективные и субъективные, в различной степени осознанные противоречия между людьми" <1>. Как видим, это определение максимально широко трактует правовой конфликт, включая в него фактически все социальные конфликты. Указание на то, что он - форма юридического взаимодействия, не помогает в уяснении его отличий от иных социальных конфликтов в связи с тем же обстоятельством - неизвестностью того, что же именно понимается под юридическим взаимодействием, существует ли таковое в иных, чем правоотношение, формах.

--------------------------------

<1> Кожокарь И.П. Указ. соч. С. 86.

Порочность такого подхода - вычленения юридических конфликтов среди социальных путем выделения некой связи конфликта с правом - вследствие его чрезвычайной широты и неопределенности осознается отдельными исследователями, которые делают попытку провести некоторое сужение предметного круга юридических конфликтов посредством привнесения дополнительных критериев. Таковой можно назвать позицию Т.В. Худойкиной.

Т.В. Худойкина различает конфликтное юридическое отношение и собственно юридический конфликт, понимая под первым "юридическое отношение между сторонами с противоречивыми (противоположными) интересами" <1>, а под вторым - "конфликтное юридическое отношение плюс конфликтные действия сторон" <2>. Как видим, конфликтное юридическое отношение - это именно то явление, которое именуется юридическим конфликтом большинством авторов, а добавлением дополнительного критерия (который Т.В. Худойкиной механически именуется "плюс") она пытается сузить понятие юридического конфликта, вычленив его из других правоотношений. В связи с таким подходом возникают два вопроса: какова цель выделения юридического конфликтного отношения и в чем в итоге состоит сущность юридического конфликта? Объяснение его природы через сумму нескольких явлений различной сущности не позволяет уяснить таковую. Если это просто суммирование, не создающее никакой упорядоченности (комплекса, системы, организации), то ценность такого определения крайне невелика. Если же в результате сложения получается некая новая сущность, не обладающая всеми свойствами элементов и компонентов такой совокупности, то результатом такого "сложения" должна бы быть система - новое явление, которое не может быть описано через простое перечисление входящих в нее компонентов, а во всяком случае должно характеризоваться путем указания на его интегрирующее начало и новые признаки, появляющиеся вследствие объединения. Неуяснение сути юридического конфликта привело к тому, что автору не удалось раскрыть соотношение юридического конфликта со смежными понятиями - юридический спор, юридическая коллизия, правонарушение. Т.В. Худойкина отмечает лишь, что эти понятия связаны <3>, но как они связаны - остается неясным.

--------------------------------

<1> Худойкина Т.В. Указ. соч. С. 49.

<2> Там же. С. 50.

<3> Там же. С. 58.

Наибольшее распространение получило определение юридического конфликта как противоборства "субъектов правоотношения на правовой основе, имеющего юридические последствия и разрешаемого или прекращаемого в виде юридических процедур и с помощью правовых средств" <1>. Как правило, выделяют при этом четыре признака собственно юридического конфликта: 1) противоборство возникает между субъектами права; 2) противоборство возникает в связи с определенными правовыми основаниями; 3) разрешение юридического конфликта возможно с применением правовых процедур и средств; 4) деяния, происходящие в таком конфликте, порождают правовые последствия. Вместе с тем выделение указанных специфических свойств юридического конфликта (в узком понимании) не вполне обосновано.

--------------------------------

<1> Бражников Ю.М. Юридический конфликт как предмет научного исследования // Актуальные проблемы государства и права. Новокузнецк, 2005. С. 86.

1. В связи с тем что субъектами любого социального конфликта так или иначе всегда являются люди и их коллективы, по критерию участия в юридическом конфликте только субъектов права отграничить его от иного социального конфликта нельзя. Это, возможно, имело бы значение, если бы некоторые люди (субъекты социального конфликта) не признавались бы субъектами права (субъектами юридического конфликта), однако в настоящее время такая ситуация исключается.

2. Под правовыми основаниями возникновения каких-либо правовых явлений принято понимать юридические факты - обстоятельства реальной действительности, которые классифицируются, в частности, по волевому моменту. Очевидно, те же обстоятельства реальной действительности являются основаниями возникновения самых разных последствий, в том числе и любых социальных конфликтов.

3. Выделение возможности использования правовых средств только для урегулирования юридического конфликта в качестве его свойства не вполне корректно. Право вообще регулирует общественные отношения в конфликтном состоянии, ибо в бесконфликтном состоянии они не нуждаются в особом регулировании со стороны государства, они протекают сами по себе. Эта мысль отмечалась, например, Л.А. Чеговадзе, по мнению которой правовое воздействие на общественные отношения со стороны государства становится необходимым только при возникновении между их субъектами некой напряженности (конфликта) <1>. Поскольку к правовым средствам относится множество инициативно применяемых сторонами возможностей, то ситуации, в которых стороны пожелают их использовать, ограничены в первую очередь их потребностями и соответствием их правовым целям, о чем мы подробно писали ранее в настоящей работе. Иначе говоря, указанный критерий также не может быть положен в основу отграничения собственно юридических конфликтов от иных социальных.

--------------------------------

<1> См.: Чеговадзе Л.А. Система и состояние гражданского правоотношения: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 413 и сл.

4. Последний критерий, заключающийся в наличии правовых последствий деяний, совершаемых противоборствующими сторонами юридического конфликта, также недостаточно корректен. Правовые последствия можно обнаружить у любого обстоятельства, у любого волевого акта. Трудно представить себе социальный конфликт, последствием которого не могло бы быть применение правовой нормы, при наличии воли на то заинтересованного субъекта.

Отметим, что выстраиваемая система науки юридической конфликтологии базируется на постепенно уходящей в прошлое и отрицаемой сегодня уже подавляющим большинством ученых парадигме нормативистского (позитивистского) правопонимания. Это особенно отчетливо видно на попытках увязки концепции социального конфликта с правом посредством наделения соответствующих отношений правовым характером. Выделяемые признаки юридического конфликта, возможно, и сработают при сведении права к законодательству; если же этого не делать, то получаемая категория "юридический конфликт" чрезвычайно аморфна для использования в научных построениях.

В настоящее время бесспорным является то обстоятельство, что право регулирует общественные отношения. При этом сами общественные отношения, являющиеся объектом правового регулирования, находятся за рамками права, вне его. Бесплодными оказались попытки выделить среди общественных отношений те, что потенциально могут подвергаться воздействию права, и те, которые не могут. Представляется, что потенциальные возможности воздействия права на общественные отношения довольно велики. По справедливому замечанию В.В. Лазарева, исключается "распространение действия права на события или состояния, в которых не участвует человеческая воля. Повлиять на их ход право не может. Здесь оно бессильно" <1>. Это, по всей видимости, единственный объективный предел правового воздействия.

--------------------------------

<1> Лазарев В.В. Действие права. Реализация права // Теория государства и права: Учебник / Под ред. В.К. Бабаева. М., 1999. С. 445.

Любое волевое отношение так или иначе может подвергаться правовому регулированию, остается лишь вопрос целесообразности такового на каждом историческом этапе развития общества. Зачастую приходится встречать рассуждения о невозможности правового регулирования личных отношений (любви, товарищества и пр.), которые якобы не терпят правового вмешательства <1>. Однако отечественной и мировой истории известны периоды, когда эти отношения вполне эффективно регулировались нормативными правовыми актами. Так, в 1948 г. были запрещены браки с иностранцами. Обоснованием принятия Указа об этом называют то, что "наши женщины, вышедшие замуж за иностранцев и оказавшись за границей, чувствуют себя плохо" <2>. Изданный 8 апреля 1782 г. Устав благочиния или полицейский Екатерины II регулировал отношения, которые принято относить к сфере морали, - п. 41 устанавливал обязанность "творить добро ближнему", "указать путь сошедшему", обязанность мужа извинять недостатки жене и пр. <3>. В настоящее время мусульманское право и некоторые иные правопорядки эти отношения регулируют. Кроме того, подобные отношения регламентируются нормами морали, религиозными нормами, т.е. определенными социальными правилами. В частности, можно отметить, что рядом кодексов профессиональной этики устанавливаются запреты личных отношений (товарищеских, сексуальных и пр.) с клиентами, что показывает потенциальную возможность регламентации подобных социальных связей. Право как один из ряда социальных регуляторов имеет в целом аналогичный механизм воздействия на общественные отношения, поэтому для него существуют те же объективные пределы, что и для других социальных регуляторов, а потому при возникновении потребности товарищеские, любовные и иные личные отношения могут быть урегулированы правом. При этом, на наш взгляд, это нецелесообразно, однако это вопрос оценки, но не принципиальной невозможности. Это значит, что содержательного различия между "юридическими" и "неюридическими" отношениями по потенциальной возможности быть подвергнутыми правовому регулированию не существует. Для нас этот вывод является принципиально значимым, поскольку существующий в настоящее время формальный подход к разрешению споров, в истоках своих имеющий именно эту позицию - об объективной границе между "правовым" и "неправовым", куда праву и правовым средствам вмешиваться недопустимо, приводит к тому, что право устраняется от воздействия на конфликт, ограничиваясь формальной областью обозначенных сторонами правовых позиций.

--------------------------------

<1> См.: Худойкина Т.В. Указ. соч. С. 46.

<2> История отечественного государства и права: Учебник / Под ред. О.И. Чистякова. М., 2002. // СПС "КонсультантПлюс". Ч. 2.X

<3> Устав благочиния или полицейский от 8 апреля 1782 г. // Законодательство императора Петра III: 1761 - 1762 годы. Законодательство императрицы Екатерины II: 1762 - 1782 годы / Сост. и автор вступ. ст. В.А. Томсинов. М., 2011.

Принципиальную неразличимость правового и неправового в конфликте осознают и сторонники выделения категории юридического конфликта. В своем желании доказать существование юридического конфликта как отличного от социального Т.В. Худойкина, несмотря на явные противоречия наблюдаемой реальности, утверждает, что конфликт между мужчиной и женщиной на почве ревности не является юридическим, поскольку в нем ненадлежащие субъекты, которыми всегда должны выступать субъекты права (мужчина и женщина, по всей видимости, не являются физическими лицами, по мнению Т.В. Худойкиной), отсутствуют необходимый объект и юридическая мотивация (что собой представляет последняя, в работе не объясняется) <1>. Видимо, осознавая некоторую недостоверность собственных выводов, Т.В. Худойкина приводит еще один видообразующий признак юридического конфликта, исключающий отнесение к таковому приведенный пример конфликта на почве ревности. По ее мнению, "очень многие стороны человеческих отношений несопоставимы по масштабу с государственными и по содержанию с правовыми" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Худойкина Т.В. Указ. соч. С. 53.

<2> См.: Там же. С. 55.

Не так категоричен один из "родоначальников" юридической конфликтологии В.Н. Кудрявцев, он отмечает: "Правовой элемент в конфликте интересов может быть выражен с различной степенью интенсивности. Бывают случаи, когда правовой элемент весьма слаб, а преобладают другие побудительные мотивы. Например, в мотивации межличностного конфликта, возникшего на почве ревности, юридическую роль могут играть, пожалуй, лишь смутные опасения кого-либо из участников конфликта, что дело может закончиться криминальными последствиями" <1>.

--------------------------------

<1> Кудрявцев В.Н. Юридический конфликт // Государство и право. 1995. N 9. С. 12.

Вряд ли для построения научно обоснованной теории юридического конфликта этих "смутных опасений" в качестве критерия отграничения юридического конфликта от иного социального конфликта достаточно. Тем более ненадлежащим критерием выделения юридических конфликтов является некий особый "государственный" масштаб такового. Как мы уже отмечали, человек, его интересы и ценности должны ставиться во главу правового регулирования, любой интерес, который лицо желает удовлетворить посредством применения правового инструментария, "достоин" попадания в сферу воздействия права. Указанные выше соображения приводят нас к выводу о том, что построение теории юридического конфликта как особого, отличного от иного социального конфликта является социально вредным, поскольку заведомо принижает значение права как регулятора общественных отношений, ограничивая его лишь сферой, обозначенной как "юридический конфликт". Для исследования возможностей правового воздействия на правовую деятельность следует изучать именно социальный конфликт как компонент этот деятельности, а не некий умозрительный юридический конфликт.

Если социальный конфликт - существующее реально свойство взаимоотношений людей и их общностей, то юридический конфликт, как, в общем-то, и все правовые явления, - исключительно продукт мыслительной деятельности, некая мыслительная конструкция. На нее нельзя воздействовать, и это не нужно - право должно воздействовать на реальное человеческое поведение, а вовсе не на мыслительные конструкции.

Со всей очевидностью следует, что юридического конфликта как особого вида социального конфликта, протекающего в правовой сфере, не существует, как не существует в реальности и особого правового пространства, правовой действительности, о чем мы писали ранее. Частью социального (реально существующего) никак не может оказаться предполагаемое или вымышленное явление. Исходя из изложенного мы полагаем, что отсутствуют основания говорить о существовании какого-то особого юридического конфликта. О конфликте можно вести речь исключительно в социологическом понимании, как о свойстве социальной связи. В связи с этим необходимо исследовать конфликт как компонент правовой деятельности, поскольку без выявления его специфических признаков, процедуры его протекания невозможно уяснить пределы воздействия правовыми средствами на правовую деятельность, с помощью которого и достигаются правовые цели субъектов.

Отмеченная невозможность выделения юридического конфликта как особого конфликта и вместе с тем потребность выявления сущности рассматриваемого явления не удовлетворены юридической наукой. Как нами уже было отмечено, исследования юридического конфликта проводились по большей части учеными, специализирующимися в области общей теории права, что вынуждало их делать попытки построения единой, комплексной теории юридического конфликта без разделения на сферы тех общественных отношений, где данный конфликт складывается. Кроме того, юридический конфликт (некий общий для всего права феномен) учеными рассматривается изолированно, без уяснения его места. Как нам представляется, именно эти две принципиальные идеи вкупе с самим подходом, согласно которому юридический конфликт рассматривается как особый, отличный от социального, и привели теорию юридического конфликта в тупик, где она пребывает и до настоящего времени. Вместе с тем, как мы уже отмечали, конфликт не является самостоятельным явлением, он - дуалистическая пара сотрудничества, без которого понять место конфликта и выявить необходимые пути воздействия на него не представляется возможным.

Что же касается идеи о существовании общеправовой категории конфликта, то анализ практического опыта, учет результатов исследований экономической и социологической наук зародили в нас сомнения в научной достоверности подобного рода обобщения.

Изучая юридические конфликты и классифицируя их в зависимости от цикличности их протекания, П.А. Астахов разделил их на моноцикличные и полицикличные <1>. По его мнению, моноцикличные конфликты содержат единственный цикл конфликта, как правило, они возникают в области правоприменения. П.А. Астахов приводит пример моноцикличного конфликта - отношение, возникающее между сотрудником ГИБДД и водителем автотранспортного средства, превысившим скоростной режим движения на дороге. По его мнению, моноцикличный конфликт в этом случае исчерпался уплатой штрафа <2>. Относительная "простота", быстрая исчерпаемость, отсутствие типичной для конфликтов напряженности ставят вопрос о том, является ли приведенная ситуация конфликтом вообще. Основа конфликта - противоречие интересов - может существовать, только пока у каждого из субъектов определенного отношения есть собственный интерес; если же таковой отсутствует, то он, со всей очевидностью, ни в какое противоречие ни с чем вступить не может. У сотрудника ГИБДД в приведенном примере нет собственного интереса, на который посягает нарушитель Правил дорожного движения. Сотрудник ГИБДД выполняет функцию государства, государство же как таковое не может иметь ни самостоятельной потребности, ни цели, что мы ранее подробно обосновали. Вследствие этого государство в отношениях со своими гражданами не может состоять в социальном конфликте. При привлечении к уголовной и административной ответственности за совершенное правонарушение не происходит эскалации конфликта. Отсутствующий конфликт проигрывается в установленной процессуальной форме, когда правонарушителю - реальному человеку, имеющему потребность и цель, искусственно противопоставляется назначенный субъект, по роду своих должностных обязанностей принужденный играть роль противника по конфликту (государственного обвинителя, представителя государственного органа и пр.).X

--------------------------------

<1> См.: Астахов П.А. Указ. соч. С. 198.

<2> См.: Там же. С. 199.

Иначе говоря, в ситуации, когда правовой цели и интересу одного лица противостоят не интерес и правовая цель другого лица, а субъект, в силу своих обязанностей представляющий умозрительно сконструированные интерес и правовую цель государства (о том, что это разные по своей сути феномены, мы писали ранее), который совершает квазиконфликтные действия, направленные в ущерб контрсубъекту, однако не мотивированные естественной его потребностью, очевидно, что социальная связь между такими субъектами не складывается, соответственно, закономерности, выявленные для социальных систем, здесь не могут действовать. Как видится, такое искусственное конструирование квазиконфликта является средством замещения естественно несуществующего антагонизма для нанесения ущерба нарушителю в социально полезных целях (выполнения воспитательной, карательной, превентивной функций юридической ответственности). Само существование средств, замещающих естественный конфликт в случаях, когда по каким-либо причинам его развитие невозможно, подробно описано социологами. К этой группе замещающих средств относят колдовство, театр и пр. <1>. В этом ряду находится, как видится, и правоприменительная деятельность, в которой, как и в описанных вариантах замещающих средств, реализуются социально приемлемые механизмы выражения антагонизма, необходимого для общества.

--------------------------------

<1> См.: Козер Л. Функции социального конфликта / Пер. с англ. О. Назаровой; Под общ. ред. Л.Г. Ионина. М., 2000. С. 63 - 65.

Сама искусственность подобных ситуаций, отсутствие в них естественной обусловленности внутренними силами социальной связи, исследованию которых посвящена настоящая работа, приводит к тому, что в публично-правовой сфере естественный социальный конфликт не складывается. Это обстоятельство, к сожалению, ускользает от внимания исследователей, видимо, в силу привычки определения собственного предмета познания. В частности, о конфликте между работниками правоохранительных органов и правонарушителем вслед за С.В. Кудрявцевым пишет Т.В. Худойкина <1>. Однако внимательное прочтение работ ведущих социологов, разрабатывавших проблематику конфликта, приводит к выводу, что квазиконфликт, развивающийся в публично-правовой сфере, ими отделяется от иного социального конфликта. Так, например, Г. Зиммель выделяет правовой спор, отмечая присущую ему "исключительную деловитость", отсутствие в нем субъективизма, присущего любому конфликту, вследствие чего подавляющее большинство механизмов развития обычного конфликта к нему неприменимо. Г. Зиммель называет этот вид спора "немилосерднейшим", так как он находится "по ту сторону субъективной противоположности" <2>. Здесь отметим, что само по себе обстоятельство, что в сфере публичного права складывается не конфликт, а его суррогат, искусственно замещающий отсутствующий конфликт, не порочит подобный механизм, поскольку он способен выполнять поставленные задачи, что справедливо замечает Л. Козер в отношении колдовства - иного замещающего механизма, подробно исследованного в литературе <3>.

--------------------------------

<1> См.: Кудрявцев С.Н. Конфликты и насильственные преступления. М., 1991; Худойкина Т.В. Указ. соч. С. 31.

<2> Simmel G. Soziologie: Untersuchungen uber die Formen der Vergesellschaftung. Leipzig, 1908. S. 267.

<3> См.: Козер Л. Указ. соч. С. 64.

В отдельных работах, затрагивающих проблематику социальных конфликтов в правовой сфере, встречаются высказывания, в основном привнесенные из социологической и экономической наук, несомненно правильные, из которых, однако же, не делаются необходимые выводы. Так, Г.К. Варданянц справедливо отмечает, что социальный конфликт - это всегда столкновение свободных воль субъектов <1>. Ту же мысль можно найти у К. Маркса.

--------------------------------

<1> См.: Варданянц Г.К. Социологическая теория права. М., 2007. С. 313.

Указание на свободную волю участников конфликта несомненно ограничивает распространение теории конфликтов исключительно частноправовой сферой, ибо именно там отношения по определению построены на равенстве и автономии воли субъектов, вследствие чего в публично-правовой сфере, основанной на подчинении, никакие конфликты в классическом понимании складываться не могут. Как следствие, юридическая теория, ставящая целью построение единой концепции юридического конфликта в частноправовой и публично-правовой сферах, обречена на нежизнеспособность. Теория конфликта может быть развита исключительно в сфере науки частного права, поскольку именно в ней естественный конфликт, а не его игровой суррогат может развиваться и нуждаться в подлинном правовом воздействии либо исключительно в сфере публичного права, где феномен конфликта нуждается в серьезном осмыслении. Наличие и природа конфликта в сфере публично-правовых отношений нами не изучаются (этот вопрос находится за рамками предмета настоящего исследования), для нас достаточно установления, что это иной по своей сущности феномен, чем интересующий нас конфликт как компонент правовой деятельности между равными субъектами в частноправовой, преимущественно торговой, сфере.

Вместе с тем наука частного права традиционно не ориентирована на исследование конфликтов, оставаясь в рамках догматической юриспруденции с иным предметом исследования. Отсутствие собственных исследований ученых, занимающихся проблемами частного права, заставляет нас обратиться к разработкам в области теории конфликта в специальных науках.

В социологии в настоящее время наметилось два основных подхода к конфликту: поведенческий, под которым понимается "направленное на преодоление противоречия столкновение, противостояние двух начал, проявляющееся в активности сторон" <1>, и мотивационный, когда на первое место в понимании конфликта ставят несовпадение целей и интересов отдельных людей или их групп. Особенно показательно в этом случается высказывание Л. Крисберга, полагающего, что "конфликт представляет собой отношения между двумя и более сторонами, которые уверены в том, что имеют несовместимые цели" <2> (выделено мной. - С.Ф.). Для анализа правовой деятельности нам представляется более целесообразным использование именно второго подхода, когда о конфликте судят по направленности воли, а не только по действиям. По справедливому утверждению Р. Дарендорфа, конфликтом можно считать "любое отношение между элементами, которое можно охарактеризовать через объективные ("латентные") или субъективные ("явные") противоположности" <3>. Называть конфликтом лишь его открытую стадию (как предлагают представители поведенческого понимания конфликта), не признавая существование латентной его стадии (входящей в мотивационное понимание), - значит существенно обеднять представления о возможности воздействия на него со стороны права. По справедливой оценке, данной в литературе, "противоборство - это только часть конфликта, его завершающая, но вовсе не обязательная фаза. В своем развитии конфликт может миновать эту фазу. Противоборству предшествуют определенные стадии конфликтного процесса, где нет активной борьбы, но именно там закладываются основные предпосылки того или иного варианта разрешения конфликта в целом. В противоборстве действия сторон уже предопределены ранее сложившимися обстоятельствами, выйти за рамки которых не всегда представляется возможным. Свести конфликт к противоборству означает загнать себя в угол труднопреодолимых преград, пытаясь найти решение там, где его нет" <4>. В настоящей работе мы исходим из понимания конфликта как противоречия интересов участников правовой деятельности. Возникшее при образовании группы в момент организации нескольких правовых целей противоречие интересов представляет собой латентную стадию конфликта. Переход латентной стадии в стадию открытого противоречия происходит путем накопления противоречий интересов - перед нами типичный пример перехода количественных изменений в качественные. Заметим, что учет мотивационной составляющей правовой связи, а именно там заложено ядро конфликта между сторонами, характерен для частноправовых отношений (а только для них свойствен конфликт, как мы уже отмечали), причем как для отечественной, так и для зарубежных правовых систем. Так, невозможность толкования бездействия как оферты в английском праве обосновывается именно его двусмысленностью, которая может выражаться в "инертности или забывчивости либо просто в нежелании стороны, в отношении которой ставится вопрос о предположительно сделанной оферте" <5>, а связанность оферента акцептом "зависит от направленности мыслей предполагаемого адресата оферты" <6>. В этом, как видится, отголоски давней для доктрины гражданского права проблемы соотношения воли и волеизъявления. Постольку-поскольку воля имеет значение для многих юридически значимых действий, именно мотивационный подход к конфликту имеет приоритет для исследований этого феномена. Отметим, что именно мотивационное понимание конфликта сегодня превалирует и в социологии. Так, А.Г. Здравомыслов под конфликтом понимает "столкновение интересов различных групп, сообществ людей, отдельных индивидов", осознанное сторонами <7>, А.С. Гусева и В.В. Козлов полагают, что "конфликт... - столкновение противоположно направленных целей, интересов, мнений, позиций субъектов взаимодействия" <8>.

--------------------------------

<1> Гришина Н.В. Конфликт // Социология: Энциклопедия / Сост. А.А. Грицанов, В.Л. Абушенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко. Минск: Книжный Дом, 2003. Режим доступа: http://slovari.yandex.ru/dict/sociology/%D0%9A.

<2> Kriesberg L. The Sociology of Social Conflict. New Jersey, 1973. P. 17.

<3> Dahrendorf R. Elemente eines Theorie des sozialen Konflikts // Gesellschaft und Freilicht. Munchen, 1965. S. 209.

<4> Теоретические основы системного анализа / Под ред. В.И. Новосельцева. М., 2006. С. 395.

<5> Unisys International Servises Ltd v. Eastern Counties Newspapers Group Ltd [1991] 1 Lloyd's Rep. 538.

<6> The Hannah Blumenthal [1983] 1 A.C. 854.

<7> Здравомыслов А.Г. Социология конфликта: Россия на пути преодоления кризиса. М., 1995. С. 84.

<8> Гусева А.С., Козлов В.В. Конфликт: структурный анализ, конструктивная помощь, тренинг: Учеб. метод. пособ. по курсу "Конфликтология". М., 1997. С. 8.

Социологи отмечают, что в случаях, когда деятельность требует координации усилий различных людей, возникает конфликт. "Когда количество участников в организационной системе достаточно велико и связи между ними имеют сложный характер, в ходе их социального взаимодействия неизбежно возникают рассогласования, трения, напряжения. Поэтому... определенный уровень конфликтности всегда присутствует в организационной системе" <1>. Мы видим следующие особенности конфликтных общественных отношений: 1) эти отношения складываются в организованной системе; 2) в них участвуют несколько лиц; 3) связи между участниками носят сложный характер.

--------------------------------

<1> Прибыловский В.М. Конфликт как социальный феномен // Россия и мир: вчера, сегодня, завтра. Социально-политические трансформации и проблемы права. М., 2008. С. 84.

Для того чтобы говорить о конфликте, достаточно выявить разнонаправленность интересов в одной группе - эта напряженность соответствует социологическому пониманию конфликта в мотивационной трактовке.

Правовая деятельность, осуществляемая группой лиц, характеризуется наличием всех перечисленных признаков, поэтому она подвержена конфликту, на урегулирование которого в первую очередь направлено применение правовых средств.

Нами предлагается следующее определение конфликта для целей исследования правовой деятельности. Конфликт представляет собой свойство правовой деятельности субъектов социальной группы, образованной путем организации правовых целей, заключающееся в наличии противоречия правовых целей и интересов ее субъектов и выражающееся в стремлении каждого из участников социальной группы добиваться удовлетворения собственного интереса вопреки интересам других участников социальной группы.

Это определение включает следующие признаки конфликта: 1) конфликт рассматривается как свойство правовой деятельности, это означает, что любая групповая правовая деятельность включает в себя конфликтную составляющую. Подробное обоснование причин этого было приведено выше со ссылкой на свойства социальной системы; 2) конфликт состоит в противоречии интересов и правовых целей субъектов группы лиц. На эту особенность конфликта указывают практически все исследователи <1>; 3) проявлением конфликта является совершение действий в собственных интересах, даже если такие действия противоречат интересам контрагента.

--------------------------------

<1> См.: Здравомыслов А.Г. Указ. соч. С. 46; Астахов П.А. Указ. соч. С. 62.

Отметим противоположность конфликта и сотрудничества. Если сотрудничество представляет собой общее движение субъектов, то конфликт - индивидуальное; если сотрудничество - действие согласованное, то конфликт - автономное для каждого из субъектов; направление сотрудничества - для пользы контрагента, направленность конфликта - во вред контрагенту.

На первый взгляд очевиден негативный, деструктивный характер конфликта против позитивного, конструктивного характера сотрудничества, однако этот вывод не вполне корректен, поскольку конфликт выполняет важнейшую функцию в развитии социальной системы. Рассмотрим действие силы конфликта на нескольких примерах.

Правовая цель, заставившая лицо вступить в социальную группу, вынуждает его максимально идти на сотрудничество со своими партнерами, но различие интересов (тех потребностей, которые были положены в основу правовой цели), имеющееся неизбежно, столь же неизбежно вызывает социальный конфликт. По утверждению А.Г. Здравомыслова, конфликт - вполне нормальное явление общественной жизни <1>. Конфликт есть в каждой социальной группе, основанной на согласовании противоположных правовых целей. Его наличие в ней не только не скрывается сторонами, но и, более того, возводится в ранг нормы. Синаллагматический договор, а таких большинство в гражданском обороте, - классический пример договора, в котором согласованы противоположные правовые цели, основанные на противоположных же интересах и потребностях. Конфликт в таких отношениях имеется с самого начала договорного процесса: продавец желает продать товар как можно дороже, в то время как покупатель желает приобрести тот же товар по минимальной цене. Та же противоречивость интересов есть по любому другому условию договора (качество, ассортимент, сроки поставки, санкции и пр.). В процессе заключения договора стороны (понимая, что каждая из них сможет достичь своей цели и удовлетворить свою потребность лишь за счет своего контрагента) максимально идут на компромиссы (в этом проявляется рассмотренное выше свойство сотрудничества). Но чем большими оказываются уступки и жертвы при заключении договора, тем дальше согласованный результат от первоначально сформированной правовой цели и потребности субъекта и тем сильнее напряженность конфликта в такой группе. Проявляется такой конфликт, в частности, в увеличении риска неисполнения обязательства, возникшего из договора, в котором условие договора оказалось чрезмерно обременительным для одной из сторон. Для такой стороны может оказаться выгоднее нарушить обязательство (пойти на открытый конфликт), чем исполнить договор в соответствии с согласованным условием.

--------------------------------

<1> См.: Здравомыслов А.Г. Указ. соч.

Типичной является следующая ситуация. Стороны заключили договор поставки товара, по которому передача товара должна была состояться через 160 календарных дней после предоплаты. На момент, когда поставщик, получивший предоплату, по договору должен был передать товар, текущая цена на него была почти 8 млн. рублей (против уплаченных за товар по договору 5,785 млн. рублей). При наличии физической возможности исполнить договорное обязательство поставщик этого не сделал <1>. Мы видим: сотрудничество сторон, преобладавшее над конфликтом при заключении договора, что и позволило создать правовую связь между субъектами (заключить договор) на не вполне обычных условиях, в определенный момент вытеснилось эгоистическим интересом поставщика (силой конфликта). Нарушение обязательства, выразившееся в форме отказа от поставки товара, несмотря на наличие заключенного договора и полученной предоплаты, очевидно, представляет собой конфликт в открытой стадии. Для поставщика, действующего в собственном интересе, выгоднее нарушить договор и понести юридическую ответственность, чем исполнить договор. На этом простом примере можно проследить дефекты формирования социальной связи, приведшие к ее разрушению, и смоделировать эффективное правовое воздействие на правовую связь. Неисполнение договора поставщиком, очевидно, было вызвано невыгодностью надлежащего исполнения для поставщика. Установленное договором значительное разделение по сроку исполнения обязанностей контрагентами, не обусловленное структурой и содержанием правовой связи, влечет увеличение риска неисполнения договора. Следует понимать, что подобная отсрочка исполнения обязанности требует существования устойчивой правовой связи между контрагентами, основанной на значительной силе сотрудничества между ними. Как показывает наблюдение, при отсутствии коммуникаций между сторонами сотрудничество, имеющее наибольшую силу при заключении договора, с течением времени уменьшается, и тогда нормальный конфликт, легко преодолимый при сильном сотрудничестве, разрушает правовую связь в сходной ситуации. Таким образом, основным пороком правовой связи, вследствие которого обязательство в данном случае не было исполнено, стала необоснованная длительность существования правовой связи, которая по своей сути должна носить разовый характер (однократная поставка партии товара).

--------------------------------

<1> Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 26 апреля 2012 г. N 07-АП-2321/2012 // СПС "КонсультантПлюс".X

Развитие этот конструктивный порок правовой связи получил в неправильном формировании условия о цене. Здесь, возможно, имели место следующие ситуации: 1) при заключении договора вследствие использования переговорных технологий, в том числе недобросовестных, поставщик был вынужден заключить договор на условиях, заведомо для себя невыгодных, - по чрезмерно низкой цене (с использованием конфиденциальных соглашений, внедоговорных обещаний и пр.); 2) при заключении договора цена была адекватной, однако в дальнейшем произошло изменение рыночной цены, а договор не содержит механизмов пересмотра цены в связи с изменившимися обстоятельствами.

Как можно заметить, ситуация вполне могла быть предотвращена при правильном использовании договорного регулирования отношений между контрагентами, грамотной выработке условий договора. Так, практика необоснованного снижения цены при заключении договора уже доказала свою неэффективность, в частности, в заключаемых посредством проведения аукционов на снижение цены контрактов для государственных нужд, которые систематически не исполняются. Цена в таких случаях лишается своего стимулирующего действия на поставщика (исполнителя). Установление договором адекватных процедур изменения цены при изменении внешних обстоятельств могло бы привести к тому, что договор был бы исполнен - товар поставлен, хотя и не по первоначальной, но по справедливой цене. Иначе говоря, в данном случае для сохранения правовой связи договор должен был быть изменен. В этом, как и в подавляющем большинстве других подобных случаев, суд разрешил спор путем прекращения социальной связи (расторжения договора и взыскания возмещения убытков). Это ставит вопросы о том, эффективен ли предлагаемый правом механизм воздействия на конфликт в данном случае, являются ли используемые правом меры единственно возможными, как они сказываются на экономике государства в целом.

Обратим внимание на то, что подобная ситуация имеет решение в зарубежной договорной практике, отраженной в lex mercatoria. В частности, она специально регламентирована п. 2 ст. 5.1.7 Принципов УНИДРУА, где предложен механизм сглаживания возможных негативных моментов, связанных с несправедливым определением цены в таком случае. Так, устанавливается, что если цена, определенная одной стороной, явно неразумна, то, несмотря на условие договора, ценой договора должна быть разумная цена <1>. Иными словами, разумная цена в некоторых случаях из обычного условия приобретает иной статус - с ней сравнивается договорное условие, и она заменяет собой согласованное условие. Российскому праву подобный инструмент в настоящее время неизвестен. Отметим, что вообще институт изменения договора в одностороннем порядке слабо изучен в российском праве и применяется не часто, хотя очевидна направленность его именно на конфликтную составляющую правовой деятельности. Более того, даже для случаев судебного вмешательства - при существенном изменении обстоятельств - в качестве общего правила ГК РФ называет расторжение, а не изменение договора (п. 4 ст. 451) - видимо, это продиктовано основополагающим характером принципа свободы договора, который проявляется, в частности, в свободном определении сторонами условий договора и недопустимости навязывания условий договора одному из контрагентов. Прекращение ненужной правовой связи, по мнению законодателя, в этом смысле меньше ограничивает свободу сторон, чем произвольное, в одностороннем порядке, изменение договора. Заметим, что такое решение не является единственно возможным и, в частности, не соответствует тенденциям зарубежного договорного права, о чем речь пойдет далее. Анализ положений ГК РФ дает совсем немного примеров, когда законодатель счел целесообразным предлагать сторонам именно изменение, а не расторжение договора в тех случаях, когда правовая связь между ними перестала отвечать их потребностям. Но даже если законодатель устанавливает возможность изменения договора, он сопровождает ее рядом дополнительных условий, ограничивая такое изменение. Так, нормами о строительном подряде устанавливается возможность изменения по инициативе сторон предмета договора - возложения на подрядчика обязанности производить дополнительные работы. Заметим, что целесообразность изменения договора вместо его прекращения отмечалась и отдельными учеными в советский период. Так, Р.О. Халфина указывала, что для долгосрочных отношений (поставки и строительного подряда) изменение договора в связи с совершенствованием технологического процесса производства в конечном счете приводит к благу для обеих сторон и экономики в целом, несмотря на общий принцип стабильности договора <2>. В нормах ГК РФ в этой части четко устанавливаются пределы возможного изменения договора - увеличение цены договора не более чем на 10% (ст. 744). Несмотря на это и несколько иных исключений из общего правила о недопустимости изменения договора, приходится констатировать, что основным способом, который предлагает законодатель для социальной связи с открытой формой конфликта, является прекращение конфликта путем прекращения самой социальной связи. Это показывает непонимание законодателем естественности и позитивных свойств конфликта, а также ценности сложившейся социальной связи при осуществлении правовой деятельности.X

--------------------------------

<1> Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004. С. 153.X

<2> См.: Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 302 - 306.

Еще раз подчеркнем, что естественный конфликт, в силу его амбивалентности сотрудничеству, зачастую нуждается в поддержании, сохранении и даже усилении для того, чтобы социальная связь могла развиваться, тогда как только сохранение и развитие связи могут привести к достижению правовых целей ее участниками.

Важность сохранения естественного конфликта при переговорах отмечается в новом lex mercatoria - в частности, п. 7.207 кн. 2 Принципов, определений, модельных правил европейского частного права <1> устанавливает отсутствие опыта в ведении переговоров, доверительные отношения сторон, затруднительное положение стороны при заключении договора в качестве оснований для недействительности заключенного договора. Как видим, во всех этих случаях естественный конфликт при ведении переговоров не смог развиться. В этой ситуации Принципы предоставляют право суду изменить договор для приведения его в соответствие с возможными договоренностями, которые были бы достигнуты при соблюдении принципа добросовестности и практики справедливого ведения дел. Еще раз подчеркнем, что в отечественном гражданском праве роль суда и государства крайне незначительна, подобного рода полномочия у них отсутствуют.

--------------------------------

<1> Коммерческое право. 2012. N 2.

Имеется конфликт и в социальных группах, образованных при согласовании однонаправленных правовых целей. Так, семейные отношения возникают между членами семьи - социальной общности, основанной на браке и родстве. В контексте выделения потенциальной конфликтности отношений очевидно, что формальная сторона установления наличия брака или родства не имеет значения. Конфликту в равной степени подвержены и лица, состоящие в зарегистрированном браке, и лица, находящиеся в фактических брачных отношениях, с зарегистрированным происхождением детей от родителей или без такового. Предпосылкой конфликтности семейных отношений является разница в личных целях, потребностях и интересах членов семьи, с одной стороны, и необходимость или желание поддерживать существование семейных отношений (неспособность покинуть семью по тем или иным причинам) - с другой. Само придание своему сожительству правового режима брачного союза продиктовано желанием сторон распространить действие права на потенциальный конфликт между ними (в части установления происхождения детей от родителей, определения правового режима приобретенного имущества и необходимости взаимного содержания и др.) и свидетельствует об осознании сторонами конфликта их интересов. Анализ практики семейных правоотношений показывает, что личный конфликт в таких отношениях становится базовым для всех судебных споров, до урегулирования которых стороны будут предъявлять все новые иски. Проиллюстрируем названную особенность следующей ситуацией. После восьми лет совместной жизни в браке супруга, осуществлявшая в течение всего периода брака уход за детьми, выразила намерение пройти профессиональное повышение квалификации и заняться трудовой деятельностью в соответствии со своей специальностью врача-дерматолога. Супруг возражал против профессиональной деятельности супруги, полагая, что он предоставляет достаточно средств для содержания супруги и детей. Не сумев договориться, супруги обратились в суд с исками: 1) о расторжении брака; 2) о разделе общего имущества; 3) о признании недействительными ряда сделок по распоряжению имуществом; 4) об определении порядка осуществления родительских прав отдельно проживающим родителем; 5) о лишении родительских прав в отношении несовершеннолетних детей; 6) об устранении препятствий в осуществлении родительских прав; 7) о взыскании алиментов в твердой денежной сумме; 8) об изменении порядка осуществления родительских прав отдельно проживающим родителем. Бывший супруг обратился с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении супруги в связи с самоуправством, после чего бывшая супруга обратилась в суд с иском о защите чести и достоинства. По истечении трех лет судебных споров, в течение которых бывшая супруга прошла желаемое обучение и вышла на работу по специальности, бывшие супруги снова вступили в брак <1>. Государство в лице судебных органов рассматривало каждый спор, выносило решение, однако поскольку сложившейся конфликт не привел к разрушению социальной связи, она сохранялась с превалированием конфликта над сотрудничеством, и иски продолжались. Как показывает наш собственный опыт адвокатской деятельности, подобная ситуация типична для семейных отношений. Очевидна неспособность суда воздействовать на конфликт с целью его урегулирования. Ранее функции воздействия на конфликт пытались выполнять общественность и политические партии, однако по своим задачам эти структуры не способны помочь субъектам конфликта. В зарубежной практике эти функции выполняют профессиональные посредники, в условиях же российской действительности, несмотря на наличие соответствующего закона, медиация не получила должного распространения и, более того, предлагаемые услуги посредничества в спорах оказываются в основном субъектам предпринимательской деятельности, а не сторонам семейных конфликтов.

--------------------------------

<1> Личный архив автора.

Конфликтность корпоративных отношений связана с разницей в целях включения в корпорацию разных субъектов, обусловленной различиями их интересов, с одной стороны, и искусственным поддержанием общности, несмотря на возникшее противоречие, - с другой <1>. Неизбежное наличие корпоративного конфликта во всякой корпорации в настоящее время уже является общепризнанным в науке корпоративного права. По справедливому замечанию Д.И. Степанова, "корпоративные конфликты перестали восприниматься как нечто экстраординарное или случайное, не свойственное нормальному течению правоприменительной практики" <2>.

--------------------------------

<1> Анализу корпоративных конфликтов нами посвящено несколько самостоятельных исследований, см. об этом, напр.: Филиппова С.Ю. Корпоративный конфликт: возможности правового воздействия. М., 2009; Она же. К вопросу о понятии корпоративного конфликта // Российская юстиция. 2009. N 12. С. 31 - 35; Она же. Синергетический подход к корпорации как основа правового регулирования корпоративных конфликтов // Российское правосудие. 2009. N 12. С. 57 - 67; Она же. Корпоративный конфликт: можно ли предвидеть, можно ли предотвратить? // Акционерный вестник. 2010. N 6. С. 44 - 55.X

<2> Степанов Д.И. Ответственность акционера перед акционером: возможна ли постановка такой проблемы // Корпоративный юрист. 2008. N 11.X

Аналогичную ситуацию мы можем обнаружить и в других видах правовой деятельности - в отношениях соавторства, общей собственности, простого товарищества и пр.

Естественное присутствие конфликта во всех видах социальных связей, сложившихся при осуществлении правовой деятельности, ставит вопрос о том, какие функции он выполняет.

Л. Козер отмечает, что конфликт, с одной стороны, способен нарушить нормальное функционирование социальной системы, причинить значительный ущерб, но, с другой стороны, конфликты способствуют возникновению и изменению социальных норм, обеспечивают этим существование обществ в новых условиях, и в этом, по его мнению, состоит конструктивная функция конфликтов <1>. Конфликт, таким образом, с одной стороны, разрушает систему, с другой - становится точкой отсчета существования новых правил, созданных для обновленной вследствие конфликта социальной системы. Это же обстоятельство отмечал и Г. Зиммель, указывая, что "враждебность генерирует свод законов и норм" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Козер Л.А. Функции социального конфликта // Американская социологическая мысль: тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М., 1996. С. 544.

<2> Simmel G. Op. tit. S. 279.

Свойство конфликтов разрушать социальную систему отмечают в литературе, подчеркивая, что, если "конфликт не будет разрешен или будет разрешен несвоевременно, это может причинить серьезный материальный и моральный ущерб его участникам, привести к уничтожению одной из сторон, негативно повлиять на стабильность в обществе" <1>. Здесь ключевым, как видится, является указание на несвоевременность урегулирования конфликта, иначе говоря, опасность для социальной системы представляет не любой конфликт, а только запущенный, естественно не снятый, если его открытая стадия оказалась по каким-то причинам непройденной, но социальная система, несмотря на это, продолжила развитие. Социологи отмечают, что "множественность неаккумулирующих конфликтов представляет собой один из механизмов, предотвращающих нарушение базового консенсуса в открытом обществе" <2>. Отметим это обстоятельство. Вовремя обнаруженное и урегулированное разногласие позволяет социальной системе существовать и развиваться далее, тогда как подавленные конфликты создают угрозу социальной связи.

--------------------------------

<1> Богданов Е.В. Правосудие как деятельность по управлению конфликтами // Право и демократия: Сб. науч. тр. Минск, 2001. С. 237.

<2> Козер Л. Функции социального конфликта. М., 2000. С. 103.

Таким образом, помимо очевидного негативного последствия конфликта, которым является потенциальная возможность разрушения социальной системы, конфликт в правовой деятельности играет и созидательную роль, выполняет конструктивные функции. К таковым можно отнести следующие:

1) конфликт дает возможность сторонам озвучить свои претензии к контрагентам, деятельно участвовать в обсуждении специфики правовой связи, что позволяет устранить трудности в достижении поставленной каждой из сторон правовой цели. По справедливому замечанию А.Г. Здравомыслова, конфликт является наиболее оптимальным способом преодоления возникшего несоответствия <1>;

--------------------------------

<1> См.: Здравомыслов А.Г. Указ. соч. С. 13.

2) стороны, совместно урегулировавшие конфликт, будут проявлять и в дальнейшем больше сотрудничества <1>. Это обстоятельство отмечают в литературе, указывая, что "конфликт представляет собой солидаризирующее начало социальности" <2>;

--------------------------------

<1> Аналогичная черта выделена и при анализе политических конфликтов. См.: Веретенников Д.Н. Указ. соч. С. 66.

<2> Варданянц Г.К. Указ. соч. С. 317.

3) конфликт дает возможность преодолеть проблемы в исполнении обязательства еще до их возникновения "проигрыванием" потенциальных проблемных ситуаций путем обсуждения <1>. Это особенно отчетливо проявляется в конфликтах, эскалация которых приходится на стадию заключения договора (переговоров), когда стороны при выработке договорных условий вынуждены обсуждать проблемы передачи некачественных товаров, просрочки исполнения, порядка выявления и документирования недостач и пр. Своевременно и правильно проведенное урегулирование конфликта при планировании общей деятельности субъектов позволяет избежать его при реализации плана, т.е. при исполнении договорного обязательства;

--------------------------------

<1> См.: Дегтерев Д.А. Теоретико-игровой подход в праве. М., 2011. С. 89 - 93, 148 - 153.

4) конфликт защищает социальную связь от нереалистичных ожиданий, несимметричных и несправедливых условий, ущемления прав контрагента, выступая естественной преградой для совершения действий исключительно во вред другому, обеспечивая должный баланс интересов сторон. Речь идет о том, что чрезмерное усиление позиций одного из контрагентов усиливает конфликтные действия со стороны другого контрагента вплоть до прекращения такой правовой связи;

5) конфликт разрушает правовую связь, вместо которой возникает новая. Возникающая социальная система может оказаться более совершенной, стабильной, стоящей на более высокой ступени развития. Она подвержена другим конфликтам, но конфликты, подобные урегулированному, более возникать не будут.

Проведенное нами исследование значительного числа конфликтов, связанных с различными видами правовой деятельности, привело нас к выводу о существенном уроне, который наносится социальной связи, если из нее искусственно исключаются без должного урегулирования открытые стадии конфликта. Как мы уже отметили, латентный конфликт представляет собой свойство любой правовой деятельности субъектов, в определенные периоды развития социальной системы этот латентный конфликт переходит в открытую стадию, далее он должен быть урегулирован, тогда он снова переходит в латентную стадию либо социальная система должна прекратиться, если урегулировать конфликт не удастся.

Так, для договорного обязательства типичными открытыми конфликтами становятся переговорный процесс (заключение договора), выявление нарушений исполнения обязательства контрагентом; для процесса создания и деятельности корпорации открытый конфликт возникает при подготовке и проведении общего собрания (особенно внеочередного, созванного по инициативе акционеров), исключении участников, продаже доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью постороннему лицу, при реализации права общей собственности - ситуации определения порядка пользования имуществом, продажи доли и самой вещи и пр. Типовые для однородных отношений открытые конфликты, конечно, нуждаются в регламентации путем саморегулирования или с помощью нормативного правового акта, однако такая регламентация не должна приводить к исключению конфликтов, поскольку в этом случае не срабатывают его защитные, конструктивные функции.

Характерным примером неправильного вмешательства в развитие социальной системы с искусственным исключением открытой стадии конфликта, лишающим социальную систему тех позитивных (созидательных) возможностей, которые он несет, является заключение договора путем присоединения (когда условия договора полностью разрабатываются одной из сторон, а другая заключает договор, присоединяясь к ним). Если такой договор заключается между субъектом предпринимательской деятельности и гражданином (потребителем), закон устанавливает специальные механизмы защиты его прав, восполняя несостоявшийся естественный конфликт, в ходе которого потребитель мог бы высказать свое отношение к отдельным условиям договора; если же договор присоединения заключается между субъектами предпринимательской деятельности и специальный законный механизм не действует, отсутствие естественного конфликта приводит к тому, что для присоединившейся стороны исполнение договора может оказаться невыгодным, вследствие чего она откажется от него. Если бы при заключении договора стороны согласовали моменты, большей части конфликтов в открытой стадии на этапе исполнения обязательства не возникло бы.

Искусственное замещение отдельных этапов процесса заключения и исполнения договора может приводить к усилению конфликтной составляющей социальной системы на тех стадиях, где при нормальном (естественном) ее развитии силы сотрудничества должны были превалировать. Это ярко видно в ситуациях с заключением договоров посредством проведения электронных аукционов, когда начальные стадии договорного процесса в силу установленного законодателем механизма лишаются своей естественной конфликтной составляющей. Проведение всего процесса через посредника - электронную площадку, когда коммуникации максимально обезличиваются, а в качестве принципа установлен запрет на непосредственное взаимодействие потенциальных контрагентов, минуя площадку <1>, возможно, и имеет определенный положительный эффект в плане борьбы с коррупцией, однако не способствует налаживанию нормальных социальных связей. Можно заметить большее число судебных споров из договоров, заключенных посредством электронных аукционов, в сравнении со среднестатистическим количеством споров из договоров. Типичной является следующая ситуация. Посредством проведения электронного аукциона стороны заключили договор строительного подряда, по которому подрядчик должен был выполнить ремонтные работы на указанном в договоре участке в ограниченный срок. Начав выполнять работы, подрядчик обнаружил, что строительная площадка не подготовлена - на ней необходимо провести предварительные работы, не входящие в предмет договора, о чем подрядчик известил заказчика. Заказчик не устранил возникшее препятствие, вследствие этого подрядчик работы не выполнил вовремя. Заказчик обратился с иском в суд о взыскании неустойки за просрочку <2>. Очевидно, что, если бы социальная система строилась естественным путем, в момент отбора подрядчика (принятия принципиального решения о необходимости заключения договора) заказчик был бы заинтересован в сотрудничестве, в ходе согласования условий договора, площадка была бы тщательно осмотрена сторонами и все спорные вопросы разрешены, в такой ситуации велика вероятность, что сам судебный спор не возник бы. При разрешении этого спора характерным является то, что суд обнаружил отсутствие именно сотруднического компонента, превалирование конфликтной составляющей социальной связи, указав на это в Постановлении, отметил суд также и недолжное отношение заказчика к подрядчику, вместе с тем, поскольку действующее законодательство не устанавливает правовых последствий выявления дефектов социальной связи, суд, принимая по существу правильное решение об отказе в иске, руководствовался совсем не подходящими по содержанию нормами ст. ст. 405, 406 ГК РФ.X

--------------------------------

<1> См.: п. 9 ст. 41.2 Федерального закона от 21 июля 2005 г. N 94-ФЗ "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд" (СЗ РФ. 2005. N 30 (ч. 1). Ст. 3105).X

<2> Постановление ФАС ВСО от 25 мая 2012 г. по делу N А19-19218/2011.X

Существующие на сегодня проблемы с системой заключения договоров для государственных нужд, иные ситуации, когда государство вмешивается в процесс заключения договора путем устранения естественного переговорного процесса, замещения его формально регламентированными процедурами, как видится, обусловлены именно тем, что естественный конфликт между сторонами, который в своей позитивной части способствовал бы прояснению разногласий, выявлению сложных моментов на стадии заключения договора, искусственно вытесняется, вследствие этого противоречие интересов и неразрешенные разногласия, сохраняющиеся в латентном виде, выходят на более поздних стадиях в открытый конфликт, когда его урегулирование становится более сложным или совсем невозможным.

Подобного рода проблемы могут возникать и при заключении договора посредством обмена типовыми формами, когда договор считается согласованным на повторяющихся в формах, предложенных каждым из контрагентов, условиях. В целях экономии времени и юридической техники на договорном процессе стороны при таком способе лишаются открытого конфликта на стадии заключения договора, не проговаривают свои опасения, не проигрывают варианты выхода. Как следствие, несмотря на экономию времени и сил при заключении подобного договора, потеря возможна в дальнейшем на стадии исполнения такого договора.

Как мы уже установили, несмотря на свое имманентное присутствие в любой социальной системе, образованной путем согласования правовых целей, конфликт должен становиться объектом целенаправленного воздействия с помощью правовых средств, поскольку только в этом случае он будет естественно урегулирован, выполнив свои позитивные функции. К сожалению, в настоящее время подавляющее большинство попыток правового воздействия на конфликт направлено на сами конфликтные действия сторон, например, путем запрета таковых либо путем попыток их ограничения установлением санкций. Самым распространенным предложением юриста, участвующего в составлении договора, является усиление договорных санкций для неисправного контрагента. Юрист, предлагающий подобного рода договорные условия, пытается воздействовать непосредственно на конфликтные действия контрагента, полагая, что установление большого размера неустойки приведет к надлежащему исполнению договора. До настоящего времени никаких статистических данных, подтверждающих гипотезу о том, что подобные условия договора действительно отдаляют эскалацию конфликта или снижают напряженность латентного конфликта, не собрано. Более того, анализ арбитражной практики не дает оснований для вывода о том, что число судебных споров из договоров с большими размерами неустойки меньше, чем число аналогичных споров из договоров с неопределенными размерами неустойки. Более того, выявлена аналогичная корреляция между гражданскими институтами общества и уголовными наказаниями, установлено, что усиление системы наказаний угрожает единству общества, приводя к его расколу <1>. Это заставляет думать, что перед нами некая общая закономерность любого установления санкций. Также малоперспективным является установление в договоре запретов и ограничений на обращение в суд (обязательный претензионный порядок, третейские оговорки и пр.).

--------------------------------

<1> См.: Кристи Н. Приемлемое количество преступлений. М., 2011. С. 139.

Как видится, для урегулирования конфликта необходимо воздействовать на его причину, а не на следствие, которым как раз и являются неисполнение договора, обращение в суд за разрешением спора и пр.

В связи с этим необходимо выявить, что является причиной конфликта и как на нее эффективно воздействовать.

В экономической и юридической литературе при исследовании конфликтов общим правилом стало называть одной из основных причин их существования недостатки правового регулирования. Речь, как правило, идет о противоречиях, пробелах законодательства, которые якобы и приводят к конфликтам <1>. Так, Ю.П. Юрьева полагает, что "конфликты... представляют собой одно из проявлений тех противоречий, которые являются прямым следствием недостатков правового регулирования" <2>. В то же время, как справедливо отметил А.А. Данельян, "противоречия действующего законодательства, дефицит государства... являются лишь поводами для возникновения корпоративных конфликтов" <3>, но не его причинами.

--------------------------------

<1> См., напр.: Корпоративные конфликты. Причины их возникновения и способы преодоления / Под ред. А.С. Семенова, Ю.С. Сизова. М., 2006. С. 15.

<2> Юрьева Ю.П. Корпоративные конфликты в российских акционерных обществах // Право и политика. 2006. N 8. С. 147.X

<3> Данельян А.А. Корпорация и корпоративные конфликты. М., 2007. С. 91.

М.Н. Кузьмина пишет, что "противоречия между людьми могут возникать вследствие нарушения норм права, общепризнанных принципов и норм морали, в результате ошибочных действий официальных властных структур" <1>. Как видим, этот автор считает причинами конфликтов разного рода нарушения правовых норм теми или иными лицами. Подобной позиции придерживается и В.А. Лаптев, выделивший следующие причины конфликтов: "...неисполнение договорных обязательств, нарушение действующего законодательства, нарушение локальных актов" <2>. В то же время представляется, что нарушение - это поведенческий акт субъекта, составляющая объективной стороны уже существующего конфликта, а значит - акт, имеющий собственную побудительную причину. Причина любого явления всегда лежит вне самого явления, а потому конфликтное действие не может быть причиной самого себя <3>. Субъективное обоснование нарушения нормы - первого конфликтного действия лица - и есть причина конфликта, но никак не само это конфликтное действие. Более близки к истине две другие предложенные В.А. Лаптевым причины: 1) сведение личных счетов и 2) стремление к экономическому господству в форме корпоративных захватов, поскольку здесь выражаются именно побудительные силы, а не следствие действия таких сил, однако очевидно, что это - перечисление частных причин каких-то конкретных конфликтов, которое не может претендовать на роль научного обобщения.

--------------------------------

<1> Кузьмина М.Н. Юридический конфликт: теория и практика разрешения. М., 2008. С. 10.

<2> Лаптев В.А. Корпоративные споры: понятие, виды и способы предотвращения // Юрист. 2007. N 4. С. 4.X

<3> "Следствие несводимо к исходной причине, т.к. каждый конкретный акт причинения является необратимым. Причина "угасает" в следствии, преломляясь через структурные, функциональные, динамические и др. особенности объекта или явления" (Медведева И.А. Причина и следствие // Новейший философский словарь. М., 2003. (Режим доступа: http://slovari.yandex.ru/dict/phil_dict.)

В юридической литературе существует позиция, согласно которой конфликт - продукт исключительно произвольной деятельности субъектов, который возникает по их желанию. Так, отмечают, что "основной причиной возникновения юридического конфликта является желание одной стороны или обеих сторон вступить в противоборство" <1>. Как видится, представители такого подхода недооценивают объективных закономерностей, приведших к конфликту. Между тем противоречие интересов изначально заложено в правовой деятельности и мало зависит от желания сторон. О выраженном намерении можно говорить применительно к каждому активному волевому акту, составляющему объективную сторону конфликта, но не о самом конфликте как феномене, составляющем правовую деятельность.

--------------------------------

<1> Худойкина Т.В. Указ. соч. С. 16.

По мнению конфликтологов, причинами конфликта могут выступать проблемы, явления, события, предшествовавшие конфликту. Они выделяют: 1) общие причины - социально-политические, экономические, социально-демографические, социально-психологические, индивидуально-психологические и 2) частные причины, т.е. те, которые непосредственно связаны со спецификой конкретного вида конфликта (например, неудовлетворенность условиями труда, нарушения служебной этики, ограниченность ресурсов, различия в целях и средствах их достижения) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Кибанов А.Я., Ворожейкин И.Е., Захаров Д.К., Коновалова В.Г. Конфликтология: Учебник. С. 83 - 85.

По справедливому утверждению Г.В.Ф. Гегеля, "ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов, их характеров и способностей и при том таким образом, что побудительными мотивами в этой драме являются лишь эти потребности, страсти, интересы и лишь они играют главную роль" <1>. Огромная роль именно этих причин в действиях людей подчеркивалась многими правоведами. Вообще понятие интереса как ключевого фактора среди названных Г.В.Ф. Гегелем породило живую дискуссию среди ученых. К этому вопросу обращались, в частности, Р. фон Иеринг <2>, В.П. Грибанов <3>, А.Г. Здравомыслов <4>, А.В. Малько <5>, С.В. Михайлов <6> и ряд других авторов. Подробное исследование сущности интереса находится за рамками тематики настоящего исследования, этот вопрос затрагивался ранее при рассмотрении процесса целеполагания, поэтому здесь мы ограничимся тем, что просто констатируем, что для целей настоящей работы под интересом понимается объективно существующая осознанная потребность, направленная на создание необходимых лицу социальных условий. В литературе часто подчеркивается конструктивный характер интереса: "Круг интересов субъекта включает в себя то, что способствует его совершенствованию, прогрессу, и исключает то, что этому мешает, препятствует" <7>. Конфликт своей причиной имеет именно различия в интересах субъектов, вступающих в правоотношения. Эти различия обусловлены природой человека и объективными экономическими факторами.

--------------------------------

<1> Гегель Г.В.Ф. Философия истории. С. 73.

<2> См.: Иеринг Р. Интерес и право // Избранные труды. Самара, 2003.

<3> См.: Грибанов В.П. Интерес в гражданском праве // Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000.

<4> См.: Здравомыслов А.Г. Потребности. Интересы. Ценности. М., 1986.

<5> См.: Малько А.В. Законные интересы советских граждан: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1985.

<6> См.: Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М., 2002.

<7> Мальцев Г.В. Социальные основания права. М., 2007. С. 271.

Именно противоречие интересов и является основной причиной конфликта. Каждый из участников социальной связи действует в соответствии с собственными интересами, а поскольку интересы различных участников одной социальной связи зачастую различаются настолько, что удовлетворение одних исключает удовлетворение других, то в стремлении добиться желаемого, вопреки возникающим препятствиям (в виде действий или бездействия других участников), каждый из них избирает модель своего поведения как поведения противодействующего, т.е. переходит к активной стадии конфликта.

Эффективное воздействие на открытую стадию конфликта предполагает урегулирование именно этого противоречия интересов с использованием таких правовых средств, которые позволят обеспечить баланс интересов участников социальной связи, сделать пребывание в ней выгодным (целесообразным) для каждого участника социальной группы.

Рассмотренные выше особенности протекания конфликтов как свойства правовой деятельности приводят с очевидностью к выводу о том, что они неоднородны по воздействию на социальную систему, в которой развиваются. Часть конфликтов связана с разрушением социальной системы, а часть - нет. Даже внутри этих очевидно различных конфликтов можно провести более дробную градацию.

Речь может идти как о просрочках отгрузки и оплаты, нарушениях условий об ассортименте или качестве товаров - словом, о нарушениях договорных условий, так и о несвоевременном или неточном сообщении отгрузочных реквизитов или места нахождения проданного товара, выборе стороной неподходящего способа передачи платежного поручения или счета-фактуры (факсом, почтой и пр.), об отказе контрагента приостановить погрузку, о выгрузке товара в дождь и пр. Часть конфликтов связана с нарушением договорных условий, часть - не связана (как правило, в связи с неурегулированностью договором того или иного вопроса).

Большая часть конфликтов, не связанных с нарушением договорных условий, довольно быстро устраняется путем переговоров, после чего стороны продолжают взаимодействие для достижения согласованных правовых целей, однако неправильно проведенные переговоры, низкий уровень сотрудничества могут приводить к переходу конфликта на более сложный уровень для урегулирования, в том числе к качественному переходу его в группу конфликтов, разрушающих социальную систему.

В зависимости от влияния на социальную систему конфликты можно было бы разделить на системные, т.е. такие, которые становятся бифуркацией для системы, а потому угрожают самому существованию социальной связи, и частные, не таящие в себе подобной угрозы и посягающие лишь на стабильность социальной системы.

Это обстоятельство было отмечено в литературе по социологии, хотя и без использования предлагаемых терминов. Так, описывая конфликты в международных отношениях, исследователи отмечают, что "конфликт присущ как нестабильному, так и стабильному типу международных систем. Однако отличительными чертами стабильных систем является то, что ценности, которые разделяются ее составными частями (участниками международных отношений), не подвергаются постоянному сомнению (а); существует консенсус относительно правил соперничества между этими участниками (б); отношения между ними характеризуются умеренностью (в). В "революционной" системе, напротив, наблюдается несовместимость ценностей, непрерывное оспаривание правил и отсутствие умеренности, а следовательно, и слабая степень сотрудничества" <1>. Как видим, в этом описании четко просматриваются системные конфликты, являющиеся точкой бифуркации для социальной системы, и частные, не разрушающие систему.

--------------------------------

<1> Цыганков П. Политическая социология международных отношений. М.: Радикс, 1994. Гл. XII. Гл. XII. С. 153.

Только системные конфликты становятся точкой бифуркации для правовой деятельности как системы, тогда как частные конфликты, в которых отсутствуют указанные выше черты, могут возникать и протекать в стадии стабильного развития отношений и сравнительно легко преодолеваются. Понимание указанного различия конфликтов позволяет прийти к выводу о необходимости применения двух различных типов правового воздействия в зависимости от вида корпоративного конфликта по приведенной их классификации.

Группа лиц с организованными правовыми целями в ситуации открытого системного конфликта сама по себе является элементом другой, более глобальной социальной системы - государства или общества. Неуправляемый конфликт в одной из ее социальных подгрупп теоретически может привести к "расшатыванию" других элементов этой социальной системы и к переходу ее в нестабильное состояние, послужив тем самым новой точкой бифуркации уже для этой (глобальной) системы. Это ясно видно на примере конфликтов в долгосрочных отношениях по поставке газа, а также в корпоративных конфликтах. Чем более значима для общества социальная система, возникшая из организованных договором правовых целей или иных социальных групп с организованными правовыми целями, тем большее социальное значение приобретает эффективное преодоление тенденции разрушения такой группы вследствие конфликта.

Роль правового воздействия в период конфликта, таким образом, должна сводиться к максимальному "закрытию" социальной группы, переживающей такой период, от других элементов глобальной социальной системы, дабы избежать разрушительного воздействия конфликта на эту последнюю (на общество и государство). Проявляться это может в применении мер социальной защиты участников конфликта, лимитировании общедоступной информации о содержании и последствиях конфликта, введении обязательного страхования ответственности за неисполнение обязательств перед кредиторами для определенных групп лиц, наиболее подверженных открытой стадии конфликта (например, корпорации), где в качестве страхового случая должно выступать возникновение конфликта (например, корпоративного). Иными словами, правовое регулирование на этой стадии должно, не вмешиваясь непосредственно в конфликт, оградить глобальную социальную систему от его негативных последствий. На этой стадии, таким образом, усиливается роль правового регулирования в:

1) форме нормативных правовых актов, направленных, однако, не на участников конфликта, а на ту социальную среду, которая в максимальной степени подвержена ущербу от конфликта. В этом случае более уместно воздействие на общественные отношения со стороны государства, тогда как роль саморегулирования в форме внутренних документов, корпоративных соглашений, договоров резко снижается именно из-за их функциональных ограничений (акты саморегулирования действуют на субъектов закрытой общности, тогда как целью регламентации является ограничение распространенности конфликта вовне). Вместе с тем определенные возможности для саморегуляции имеются и на стадии открытого системного конфликта: например, заключение медиативного соглашения, соглашения о конфиденциальности и пр.

Возникает вопрос о том, какое действие оказывает на открытую стадию конфликта принудительно заключенный или измененный договор, "понуждение к миру" силой государства. Исследование судебной практики показало, что на сегодня арбитражными судами рассмотрено около 750 споров, в которых стороны требовали изменения заключенного договора, иначе говоря, привлекали государство к открытой стадии конфликта с намерением получить от него помощь в сохранении правовой связи с тем же контрагентом на прежних или иных условиях вопреки воле этого контрагента. В сравнении с общим числом арбитражных споров из гражданских правоотношений очевидно, что число подобных дел крайне невелико. Причиной тому, в частности, служит общий запрет на изменение договора судом, за исключением случаев, специально предусмотренных законом.

Заключенный принудительно договор не снимает открытой стадии конфликта. Социальная система продолжит оставаться в неравновесном состоянии, точка бифуркации не будет преодолена, а значит, конфликт получит затяжной характер и в своем развитии затронет больше элементов глобальной социальной системы. Таким образом, функция права по изоляции группы лиц, находящейся в открытой стадии системного конфликта, от общества так и останется невыполненной;

2) форме ненормативных правовых актов (судебных решений), адресованных участникам конфликта. Вместе с тем польза от судебного разбирательства для преодоления негативных последствий может быть, только если суд отступит от формализованного подхода. В отличие от нормативного правового акта, ориентированного на типичную ситуацию, суд может исследовать социальную систему, выявить структуру связи, вмешательство государства в этом случае будет индивидуальным. Вместе с тем и в случае принятия ненормативного правового акта (судебного решения) следует понимать невозможность полностью спрогнозировать его воздействие на социальную систему.

Основное назначение исследования типов конфликтов в социальной группе, образованной путем согласования правовых целей, - это выработка рекомендаций по использованию правовых средств, которое, несомненно, должно быть (а) осознанным - с пониманием ожидаемого результата применения правовых средств, что возможно только при понимании механизма воздействия правового средства на социальную связь, и (б) дифференцированным в зависимости от особенностей социальной связи. Последнее достигается исключительно с пониманием типа конфликта, перспектив его протекания и прогнозов на завершение.

Результат воздействия права на конфликт может быть разным. Идеальным результатом такого воздействия является разрешение конфликта. Именно оно признается одной из целей правового регулирования общественных отношений многими правоведами. Так, В.Б. Исаков указывает, что первичным элементом предмета правового регулирования является социальная ситуация и "с этой точки зрения правовое регулирование предстает как разрешение конкретных социальных ситуаций (бесконфликтных и конфликтных, правомерных и противоправных и др.)", причем под "разрешением" он понимает "любое упорядочение социальной ситуации, переводящее ее из неурегулированного состояния в упорядоченное, урегулированное (защита права, понуждение к исполнению обязанности, разрешение конфликта, наказание правонарушителя, предотвращение конфликта и т.п.)" <1>. В.Б. Исаков полагает, что такие ситуации могут классифицироваться по различным основаниям, в том числе и по социальному содержанию, на бесконфликтные и конфликтные <2>. Ту же мысль высказывает В.И. Червонюк: право - "сильное средство сглаживания, разрешения уже существующих конфликтных ситуаций" <3>.

--------------------------------

<1> Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. М., 1984. С. 46.

<2> Там же. С. 49.

<3> См., напр.: Червонюк В.И. Теория государства и права: Учебник. М., 2007. С. 219 - 239.

Поставленная в настоящем исследовании задача выявления возможности использования предоставляемых правом возможностей для достижения стоящих перед субъектом целей требует разделения правовых средств в зависимости от их влияния на конфликт. Нами были выделены следующие группы таковых:

1) правовые средства, направленные на усиление конфликта. Их использование необходимо в ситуации, когда латентная стадия конфликта препятствует продолжению развития системы, - скрытые противоречия, имеющиеся в социальной связи, приводят к антагонизму, который, однако, недостаточен для прекращения связи, создает неудовлетворенность контрагентов состоянием в социальной связи, в результате правовые цели сторон не достигаются, а значит, основная задача самой возникшей социальной группы не выполняется. В такой ситуации выявление противоречий, искусственная своевременная эскалация конфликта оказываются наиболее действенной мерой по сохранению социальной связи. К правовым средствам этой группы можно отнести:

а) проведение сверок взаиморасчетов. Эффект соответствующее договорное условие имеет только в случае, если контрагент проведет должную работу по выявленным в ходе сверки фактам, устранит нарушения. Рассмотрим пример такого договорного условия. "Баланс взаиморасчетов стороны проводят ежемесячно путем составления двустороннего акта сверки по состоянию на первое число следующего месяца. Акт сверки составляется поставщиком и направляется покупателю. Покупатель проверяет, согласовывает, подписывает и передает поставщику акты сверки в течение 5 рабочих дней с даты получения или в тот же срок представляет свои возражения по сведениям, изложенным в акте. При неподписании акта сверки и непредоставлении возражений в течение 5 (пяти) дней с момента его направления акт сверки считается принятым в редакции поставщика" <1>.

--------------------------------

<1> Личный архив автора.

Удаленность друг от друга поставщика и покупателя требует организации сверок расчетов с максимально упрощенной процедурой. Контроль за взаиморасчетами является важным инструментом обеспечения договорной дисциплины, правильно организованные сверки взаиморасчетов позволяют максимально продолжать хозяйственную связь между сторонами, снижают вероятность накопления латентных конфликтов между ними и переход таковых в открытый системный конфликт, вследствие которого правовая связь будет разрушена, а потому основной целью таковых являются сохранение связи и своевременное выявление разногласий для их оперативного устранения. Поэтому для договорных условий о порядке сверки взаиморасчетов основными требованиями являются: 1) обеспечение систематичности сверки; 2) установление понятного сторонам порядка проведения сверки; 3) установление максимально простого признания долга.

В приведенном условии это реализуется путем установления ежемесячных сверок, определения инициатора сверки - поставщика и установления принятия акта сверки путем молчания. В части допустимости молчания как способа признания акта сверки отметим, что молчание как форма сделки допускается, если это предусмотрено соглашением сторон. По своей природе перед нами признание долга - действие, порождающее правовые последствия, в частности перерыв течения срока исковой давности (ст. 203 ГК РФ). Вместе с тем обозначенное правовое последствие более подобно правовым последствиям поступка, нежели правовым последствиям сделки - в силу направленности действий субъекта, признающего долг не на перерыв исковой давности, и, более того, никаких специальных правовых последствий сторона, признающая долг путем подписания акта сверки, не ожидает;X

б) претензионный порядок урегулирования спора, установленный договором (или следующий из обычной практики отношений между контрагентами - делового обыкновения), позволяет вербализовать конфликт, указать на неудовлетворенность действиями контрагента. По своим функциям претензия близка к сверке расчетов, но имеет более формализованный характер - помимо фиксации состояния правовой связи в претензии указываются нарушенные, по мнению контрагента, условия договора. Полезный эффект от использования претензии зачастую нивелируется установлением договором чрезмерных формальных требований к ней. Приведем пример договорного условия данного типа. "Претензия с приложением всех обосновывающих документов должна быть направлена заказным письмом с уведомлением за счет стороны, направляющей претензию. Продавец вправе запросить, а покупатель обязан предоставить дополнительные документы, необходимые для надлежащего рассмотрения претензии. Претензия должна быть предъявлена не позднее 10 календарных дней с момента передачи товара, а по качеству - в течение гарантийного срока. Датой предъявления претензии считается дата вручения претензии продавцу. В случае пропуска срока предъявления претензии и/или нарушения иных условий приемки товара, предусмотренных настоящим контрактом, товар считается переданным в соответствии с условиями контракта и отгрузочными документами, а претензии покупателя не рассматриваются и не удовлетворяются" <1>.

--------------------------------

<1> Личный архив автора.

Рассматриваемое условие содержит правила предъявления претензий по договору. Хотя первое предложение вроде бы касается претензий, предъявляемых обеими сторонами друг другу по любым нарушениям, остальной текст условия свидетельствует о том, что в первую очередь он направлен на урегулирование порядка предъявления претензий покупателем продавцу. В договоре установлены: 1) срок предъявления претензии; 2) форма подачи претензии; 3) последствия нарушения порядка предъявления претензии; 4) обязанность покупателя предоставлять по требованию продавца дополнительные документы. По каждому из этих пунктов стороны создали инициативные условия, восполнив отсутствующие в нормативных правовых актах нормы.

В договоре стороны усилили требования к форме претензии, предусмотрев обязательное направление претензии заказным письмом с уведомлением о вручении. Заметим, что тенденции зарубежной договорной практики идут по пути ослабления, а не ужесточения формальных требований, в частности, об этом идет речь в ст. 1.10 Принципов УНИДРУА. Зарубежная договорная практика проводит в жизнь функциональный подход ко всем уведомлениям, соответствующее уведомление должно быть доставлено независимо от способа. В анализируемом договоре несоблюдение способа направления претензии влечет ее неудовлетворение, такое последствие представляется несоразмерным нарушению в случае, если претензия все-таки была доставлена.

Стороны в договоре изменили порядок исчисления сроков - по общему правилу в соответствии с п. 2 ст. 194 ГК РФ письменные заявления и извещения, сданные в организацию связи до 24 часов последнего дня установленного срока, считаются сданными в срок, в комментируемом же условии срок почтовой доставки включен в 10-дневный срок предъявления претензии, это означает, с учетом нормативных сроков доставки заказной корреспонденции, что сторона практически лишена возможности предъявления претензии.X

Обращает на себя внимание правовое последствие, установленное в договоре на случай нарушения порядка предъявления претензии или порядка приемки товара, - указывается на нерассмотрение и неудовлетворение претензии в этих случаях. На наш взгляд, подобное условие не лишает заинтересованную сторону права на судебную защиту, а потому даже при нерассмотрении или отказе в удовлетворении претензии сторона сможет обратиться в суд, который с учетом фактических обстоятельств дела решит вопрос о законности требований стороны. Однако поскольку в договоре установлен обязательный претензионный порядок, то сторона, полагающая, что ее право нарушено, до обращения в суд должна обратиться с претензией (в противном случае исковое заявление будет оставлено без рассмотрения (ст. 148 АПК РФ). Поэтому сторона должна обратиться с претензией, несмотря на истечение претензионного срока или иные допущенные нарушения, и только при отсутствии ответа или при отрицательном ответе на претензию может обратиться с иском. Представляется, что в этой ситуации по аналогии должно применяться разъяснение, данное ВАС РФ относительно пропуска претензионного срока по договору железнодорожной перевозки груза. Как разъяснил Пленум ВАС, "если при рассмотрении иска будет установлено, что дело возникло вследствие нарушения истцом предусмотренных... сроков предъявления претензии... арбитражный суд в соответствии с частью 1 ст. 111 АПК РФ вправе отнести на истца судебные расходы (в полном размере или в части) независимо от исхода спора" <1>. Отметим, что поскольку введение обязательного претензионного порядка по своему смыслу имеет целью снизить число обращений в суд, а тем самым максимально сохранить связи между контрагентами, предлагаемое рассматриваемым условием ужесточение порядка предъявления претензии вряд ли может рассматриваться надлежащим правовым средством - оно непригодно для заявленной цели. Формулируя претензионные оговорки в договорах, следует всегда четко понимать, для чего они включаются в договор, и именно исходя из этого составлять текст соответствующего условия. В противном случае (как и в приведенном варианте) не достигается основная цель претензионного порядка - сохранение правовой связи и снижение судебных издержек, но, напротив, усиливается конфликтная составляющая связи;X

--------------------------------

<1> Пункт 42 Постановления Пленума ВАС РФ от 6 октября 2005 г. N 30 (в ред. 1 июля 2010 г.) (Вестник ВАС РФ. 2006. N 1).X

в) инициирование проведения корпоративных процедур (внеочередного общего собрания, аудиторской проверки), участие в общем собрании путем выступления позволяют акционеру (участнику общества с ограниченной ответственностью) обозначить свою неудовлетворенность, высказать свои претензии по порядку ведения дел управляющими. Изучение практики корпоративных конфликтов показывает, что ограничение в реализации этих возможностей приводит к усилению конфликта и переходу его в неуправляемый, системный характер.

Отметим в связи с этим предлагаемую в проекте изменений ГК РФ норму подп. 4 п. 1 ст. 181.4, предусматривающую в качестве основания для признания недействительным решения собрания, в частности, невозможность участника собрания выступить на собрании, вследствие чего доводы "за" или "против" не были высказаны. Иначе говоря, законодатель учитывает необходимость дать развиваться естественному конфликту в его открытой стадии, признавая в этом случае его конструктивные возможности (в частности, возможность критически оценивать позиции, обсуждаемые на собрании);X

2) правовые средства, направленные на прекращение конфликта. К таковым можно отнести: а) расторжение договора, в том числе путем одностороннего отказа. В данном случае конфликт прекращается путем прекращения правовой связи между контрагентами; б) уступку права требования и перевод долга. Прекращение конфликта связывается с исключением одного из элементов правовой деятельности - его активного субъекта. С новым субъектом социальная связь будет выстраиваться заново, не осложненная конфликтами с правопредшественником; в) выход из общества с ограниченной ответственностью, исключение из него, продажу доли в уставном капитале, акций.

Полное устранение конфликта путем его прекращения даже с применением приведенных правовых средств не всегда возможно. Более того, социологи полагают, что о прекращении (полном разрешении) можно говорить исключительно в отношении незрелого конфликта, когда еще не полностью сформированы цели, установки субъектов, т.е. когда можно на них воздействовать <1>. Однако по общему правилу для права воздействие на несформировавшуюся волю затруднительно. Поэтому мы с осторожностью относимся к возможностям права в части прекращения конфликта. Приведенные выше правовые средства, направленные на это, очевидно, ведут к уничтожению и самой правовой связи. Правом или сторонами посредством заключения договора могут вырабатываться модели, правила поведения, соблюдение которых позволит достичь некоего компромиссного варианта, при котором не будут чрезмерно ущемлены интересы кого-либо из заинтересованных субъектов, хотя, вероятнее всего, никто не сможет в полной мере удовлетворить свой интерес, однако при этом речь ведется уже не о разрешении, а об урегулировании конфликта. Именно поэтому более перспективными представляются правовое или договорное воздействие на конфликт, имеющее целью не прекращение его, а лишь ограничение его распространения (т.е. недопущение активных действий участников конфликта), и минимизация негативных последствий активных действий участников конфликта;

--------------------------------

<1> См.: Веретенников Д.Н. Указ. соч. С. 90.

3) правовые средства, направленные на урегулирование конфликта: изменение договорных условий - установление в основном договоре процедуры и периодичности изменения отдельных условий договора (как правило, речь идет об условиях, о цене и количестве товара, однако перечень условий, имеющих наибольшее значение для удовлетворенности контрагентов, зависит от вида договора, правовых целей сторон) позволяет сторонам при возникновении соответствующей потребности выразить свою неудовлетворенность текущим состоянием правовой связи и привести ее в соответствие с изменившимися потребностями. На наш взгляд, обозначенная функция в наибольшей степени реализуется в условиях об изменении договора, в которых изменяемое условие подлежит дополнительному согласованию, в отличие от тех, где изменение условий происходит в уведомительном порядке. В последнем случае конфликт продолжает оставаться в латентной стадии, напряженность его увеличивается и необходимого урегулирования не происходит.

Приведем характерное условие договора поставки, направленное на урегулирование конфликта путем определения порядка изменения договора. Причина конфликта заключается в несоответствии цены договора потребностям покупателя, осуществляющего закупку лома металлов (о важности правильного формирования условия о цене для стабильности социальной связи мы уже писали). "цена металлолома, согласованная сторонами в спецификации, не может быть изменена поставщиком в одностороннем порядке. Покупатель обязан оповестить поставщика об изменении цены не позднее чем за три рабочих дня до момента изменения цены. В случае изменения рыночной цены на лом черных металлов покупатель инициирует изменение цены или планируемых объемов на соответствующий период поставки и направляет предложенные изменения на согласование поставщику, при этом за рыночную цену принимается цена реализации данной продукции ООО "СГМК-Трейд" конечному потребителю с учетом железнодорожного тарифа и иных транспортных расходов на соответствующий регион поставки, за вычетом 15%" <1>.

--------------------------------

<1> Личный архив автора.

Приведенное условие договора определяет порядок изменения цены в период действия договора. Для поставщика установлен запрет на изменение цены в период действия спецификации, изменение цены возможно только по инициативе покупателя. Мы видим в договоре два варианта оснований изменения цены: 1) немотивированное покупателем изменение, когда единственным условием оказывается своевременное предупреждение поставщика; 2) изменение рыночной цены на товар, причем договором устанавливается порядок исчисления этой рыночной цены.

Любое договорное условие до его включения в договор должно быть оценено с позиций его влияния на конфликтную составляющую правовой деятельности, и, включая такое условие, следует тщательно соизмерять пользу этого условия и риски, которые его включение в договор несет для самой социальной связи.

Социологи, изучавшие конфликты, отмечали существование двух типов отношений в зависимости от устойчивости сложившейся социальной связи. Так, Г. Зиммель выделил два типа объединений: союз, формируемый для выполнения конкретных действий, и более долговременное объединение, осуществляемое не на определенный срок, а для достижения единой цели <1>. Это разделение продиктовано различным протеканием конфликтов в разных типах объединений, различающихся стратегиях и задачах субъектов конфликта. Указанная закономерность проявляет себя и при анализе правовой деятельности, где долгосрочные и краткосрочные отношения также дифференцируются, в том числе по процедуре и последствиям конфликта, а следовательно, по механизму правовой регламентации, в котором нуждаются.

--------------------------------

<1> Simmel G. Op. tit. S. 318.

Большая часть договорных отношений носит разовый, краткосрочный характер (например, купля-продажа определенных товаров, договор подряда, займа, кредита и пр.). Особенности характера правовой деятельности сторон предполагают отсутствие между ними устойчивой правовой связи, незначительную ценность конкретного правоотношения для сторон, в частности, в связи с тем, что при нарушении обязательств одной из сторон вторая сторона легко получает удовлетворение за счет возмещения причиненных убытков, приобретя за полученное денежное возмещение аналогичный товар у другого субъекта. Отсутствие для сторон субъективной ценности связи между ними приводит к тому, что такой задачи, как сохранение общности друг с другом при возникновении открытого конфликта, сторонами не ставится. Для лица, чье право нарушено, основной задачей оказывается скорейшее удовлетворение собственного имущественного интереса, достигаемое путем понуждения нарушителя к совершению определенного действия, взыскания с него денежной суммы и пр. Лицо, чье право нарушено ненадлежащим исполнением разового договора, фактически оказывается вынужденным предоставлять своему контрагенту коммерческий кредит без своего на то желания (оно не получает в ожидаемый срок следуемого ему товара или причитающихся денежных средств), что и побуждает такого субъекта к обращению в суд.

Суд способен разрешить спор, вытекающий из краткосрочного коммерческого отношения, поскольку причины такого спора обычно совпадают с причинами лежащего в его основании конфликта (спор в большой степени адекватен конфликту). При этом стороны спора не нуждаются в продолжении правоотношения, а заинтересованы в его прекращении с минимальными имущественными потерями. Проблемы, возникающие у сторон в связи с обращением в суд, имеют в большей степени организационный, чем содержательный, характер. Правовым средством прекращения конфликта в этом случае является прекращение правовой связи, в частности, путем расторжения договора, что вполне может осуществить суд в процессе правоприменительной деятельности.

Для длящихся (долгосрочных) правоотношений характерно появление между сторонами общности, само существование которой удовлетворяет определенные интересы сторон и позволяет каждой из них решать какие-то задачи. Главными отличиями таких правоотношений являются субъективная ценность для сторон возникшей связи и нежелание ее разрушать. В то же время в длящиеся правоотношения лица также вступают с разнонаправленными интересами, а потому в таких отношениях также возникает латентный конфликт, а значит, существует возможность и открытой его стадии.

Главным отличительным свойством конфликтов участников долгосрочных социальных отношений является намерение одной или обеих сторон сохранять образовавшуюся общность, несмотря на конфликт, настолько долго, насколько это вообще возможно, поскольку она удовлетворяет его (их) определенные интересы. К числу таких длящихся (долгосрочных) отношений относятся семейные, корпоративные отношения, отношения из договора коммерческой концессии (франчайзинга), из различных видов совместной деятельности (простого товарищества), отношения дистрибьюторские, клиентские и многие другие, складывающиеся в торговом обороте.

Как показывает анализ, именно для длящихся правоотношений правосудие становится неэффективным по причине неспособности суда разрешить спор, сохраняя при этом связь и образованную ею общность, в силу той категоричности, которая требуется от выводов судов по конкретным спорам с позиций соответствия или несоответствия действий сторон нормам права, вне связи с образованной ими общностью, общей целесообразностью, справедливостью. Здесь правовой спор (по Г. Зиммелю) отделен от конфликта, присущая сторонам "деловитость" при его разрешении в суде приводит к тому, что вместо конфликта рассматриваются правовые позиции сторон.

По оценке Г. Хекшена, конфликты приводят к снижению эффективности деятельности корпорации и оттоку капитала, под угрозу ставятся и личные отношения между участниками, а также третьими лицами, в результате страдает и вся экономика в целом <1>. В связи с отмеченной неспособностью судов урегулировать конфликты возникает вопрос о подыскании надлежащего эффективного механизма их разрешения.

--------------------------------

<1> См.: Хекшен Г. Медиация и корпоративное право // Медиация в нотариальной практике: альтернативные способы разрешения конфликтов / Отв. ред. К.Г. фон Шлиффен, Б. Вегманн. М., 2005. С. 210.

Основными проблемами, с которыми сталкиваются субъекты длящегося правоотношения при обращении в суд за разрешением спора, являются:

1) прекращение доверительного характера отношений между субъектами предпринимательской деятельности, вызванное отсутствием гибкости суда при разрешении спора. Само построение длящегося правоотношения предполагает наличие той или иной степени доверия между сторонами, означающей существование ряда таких договоренностей между субъектами, которые исполняются исходя из внутреннего осознания целесообразности, но не из их юридически обязывающего значения. Обращение одной из сторон в суд, заведомо неспособный применить условия этих соглашений, означает субъективный отказ от их моральной (дружественной) силы, что является показателем разрушения доверительной основы социального отношения (о чем мы писали ранее в настоящей работе);

2) невозможность учета при разрешении спора всего комплекса отношений между сторонами, ограничение выводов суда исключительно предметом и основаниями иска, т.е. оценка весьма ограниченного набора юридических фактов, но не всей совокупности связей между сторонами. Вместе с тем чем более длительными являются отношения, тем более сложными становятся компоненты правовой деятельности, многие аспекты остаются за рамками юридического оформления, но оттого не теряют своей значимости и реальности. В этих юридически не оформленных взаимоотношениях, как правило, оказывается скрытой причина конфликта, породившего спор, вынесенный на разрешение суда. Без воздействия на причину, как мы уже отмечали, урегулирование конфликта невозможно, а значит, разрешение спора судом оказывается неэффективным;

3) многочисленные злоупотребления процессуальными правами, поскольку стороны рассматривают обращение в суд не в качестве способа разрешения конфликта, а в качестве одного из активных противоборствующих действий;

4) пассивная роль сторон при разрешении спора - окончательное решение по делу принимается судом, поэтому либо обе стороны окажутся неудовлетворенными результатом рассмотрения спора, либо неудовлетворенной останется одна из сторон. Тот или другой исход в равной мере способен привести лишь к большей эскалации конфликта.

В качестве вывода можно отметить принципиальное отличие проблем, встающих перед субъектами предпринимательской деятельности, связанными длящимися правоотношениями, от проблем, возникающих перед субъектами краткосрочных правоотношений. Долгосрочные правоотношения порождают конфликты, большая часть которых остается вообще за рамками того (юридического) спора, который в принципе может быть вынесен на разрешение суда.

Как правило, в литературе значительная роль в разрешении конфликтов отводится суду. Вместе с тем анализ практики рассмотрения предпринимательских споров из долгосрочных отношений арбитражными судами приводит к неутешительному выводу о том, что обращение в арбитражной суд (в некоторых случаях в суды общей юрисдикции) в подавляющем большинстве ситуаций имеет целью не разрешение конфликта, вызвавшего спор, оно, напротив, становится одним из продуманных и запланированных действий участника конфликта для достижения конфликтом точки бифуркации с целью удовлетворения его собственного интереса. Это видно и на примере корпоративного шантажа, где возможность судебного оспаривания, признания недействительным того или иного действия является той угрозой, под страхом реализации которой корпорация или крупные акционеры вынуждены приобретать долю (акции) субъекта по завышенной цене.

Такой вывод следует из анализа, сделанного М.Г. Ионцевым. Он выделил следующие случаи обращения в суды и арбитражные суды в ситуации корпоративного конфликта. Это "фиксация исходной ситуации", которая проводится лицами, осуществляющими проект по "недружественному поглощению" корпорации путем наложения арестов на основании судебных определений об обеспечении иска на все значимые активы, в том числе так называемый каскад, когда на один объект накладывается несколько арестов по различным исковым требованиям и при отмене одного из арестов к исполнению предъявляется следующий <1>. Как видно, во всех перечисленных случаях интерес истца заключается не в получении решения суда, разрешающего конфликт в его пользу, а в реализации тех возможностей по приведению в действие государственно-властной машины принуждения, которые предоставляет процессуальное законодательство.

--------------------------------

<1> См.: Ионцев М.Г. Корпоративные захваты: слияния, поглощения, гринмейл. М., 2008. С. 59.

Итак, обращение в суд при затяжном конфликте зачастую является не средством его разрешения, а напротив, способом поддержания и эскалации конфликта, одним из действий конфликтующих субъектов, направленных на скорейшее приведение системы в точку бифуркации. В связи с этим следует ответить на вопрос: почему суд не может разрешить конфликт или хотя бы минимизировать его негативные последствия?

Для анализа возможностей судебного разрешения конфликтов следует учитывать, что с момента вступления суда в социальный конфликт он переводится в процессуальную плоскость и суд будет в первую очередь заниматься правоприменением, т.е. квалифицировать действия субъектов спорного правоотношения, определять норму права, подлежащую применению, и разрешать дело исходя из данной нормы. Протекание социального конфликта, послужившего поводом для обращения в суд, не играет при принятии решения по делу сколько-нибудь существенного значения. Разрешая спор о праве, суд фактически не оказывает влияния на конфликт, поскольку независимо от его решения противоречия интересов сторон сохраняются. Этот вывод находит множество подтверждений в существующей практике конфликтов. Например, можно обратиться к корпоративному конфликту в ОАО "Ингосстрах" <1>, возникшему вследствие противоречия интересов двух основных акционеров. Конфликт развивается уже несколько лет, находясь в открытой стадии, за это время было предъявлено множество исков в арбитражные суды, принято множество решений, однако на конфликт это не оказало никакого влияния.

--------------------------------

<1> http://www.advisers.ru/corp_conflict/conflict73.html; http://www.corp-gov.ru/bd/db.php3?db_id=5356&base_id=4

И наоборот, прекращение конфликта между сторонами приводит к прекращению судебных споров между ними - стороны отказываются от исков, заключают мировые соглашения и пр.

Скорее всего, судебное разрешение споров не оказывает влияния на противоречие интересов сторон, не способно их примирить или оказать помощь в подыскании компромиссного решения. Как видится, причина этого заключается в формализованном подходе суда к разрешению спора, выраженному в системе применяемых при этом принципов, в частности в принципе состязательности сторон, который способствует как раз выявлению наиболее убедительного контрсубъекта, что не имеет никакого отношения к противоречию интересов между субъектами, служащему основой конфликта между ними. Заметим, что проблема не решается и при применении такой альтернативы судебному рассмотрению спора, как третейское разбирательство. Находящийся вне конфликта субъект (третейский судья), имеющий основанное на договоре между спорящими субъектами полномочие по разрешению спора, все же разрешает спор путем применения права, оценивая формальные доводы, ориентируясь на судебную практику по сходным по формальной стороне ситуациям, однако не входя в плоскость конфликта между субъектами.

На это обстоятельство обращают внимание в литературе, отмечая, что "партнеры лишают себя возможности урегулировать конфликт мирным путем, как только нанимают адвокатов и снимают с себя ответственность за самостоятельное разрешение проблемы... В ходе третейского суда, как и в ходе судебного процесса, постороннее лицо выслушивает показания, оценивает их в соответствии с действующим прецедентным правом и законами, определяет правоту участников и выносит решение... одному партнеру приходится доказывать, что остальные партнеры должны проиграть. Отношения редко выдерживают такое" <1>.

--------------------------------

<1> Гэйдж Д. Партнерское соглашение. Как построить совместный бизнес на надежной основе / Пер. с англ. М., 2012. С. 25, 26.

В оценках российской правовой системы и рисков, с ней связанных, на одно из первых мест выходят обычно непредсказуемость судебных решений, длительность процедур судебного рассмотрения споров, что ведет к трудноисчисляемым издержкам, могущим возникнуть у субъектов предпринимательской деятельности <1>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Корпоративная реформа и гармонизация корпоративного законодательства России и ЕС. М., 2007. С. 37.

Эффективное разрешение споров между субъектами возможно только при разрешении лежащего в основе спора конфликта между ними. Конфликт как социальное явление всегда основан на противоречии интересов его участников. Поскольку противоречие сохраняется, вариант согласования этих интересов не подобран, эффективное и окончательное разрешение спора между сторонами невозможно.

Эффективность разрешения спора может оцениваться по удовлетворенности сторон и в долгосрочной перспективе - по отсутствию повторного возникновения аналогичного спора, что возможно только при разрешении лежащего в основе спора конфликта. Конструктивное разрешение спора приводит к прекращению конфликта, породившего спор, и сохранению правоотношений между сторонами. Деструктивное разрешение спора приводит к разрыву связи между контрсубъектами, невозможности сохранения отношений между сторонами, возникновению новых споров, втягиванию в конфликт новых субъектов, общему расшатыванию равновесия в обществе. Эффективное воздействие на спор требует в первую очередь воздействия на причину конфликта между сторонами.

Как видится, требует переосмысления роль суда в части воздействия на конфликт. Как мы уже отметили, в настоящее время, исходя из отечественного подхода к цели и задачам правосудия, полномочиям суда, при передаче спора на разрешение суда конфликт между сторонами не будет затронут при разрешении спора. Суд рассмотрит спор лишь в пределах иска исходя из предмета и оснований, указанных истцом, сама связь, ее свойства и компоненты не выявляются судом, на них он не воздействует. Например, это проявляется в общем запрете судебного изменения договора (по общему правилу договор расторгается судом, но не изменяется). Это принято связывать с недопустимостью вмешательства в частные дела, свободой договора. Вместе с тем современная зарубежная договорная практика исходит из иных представлений о назначении суда. В этом смысле обратим внимание на английское право. Английское право предусматривает возможность суда, проанализировав договорный процесс, прийти к выводу о том, что стороны договорились, несмотря на имеющиеся у сторон оговорки <1>, иначе говоря, английский суд выясняет не только формальную, но и содержательную составляющую связи между контрагентами.

--------------------------------

<1> Kennedy v. Lee [1817] 3 Mer. 441.

В гл. 2 настоящей работы мы уже упоминали о ситуации формирования ложных правовых целей, например, в случае ошибки субъекта. Принципы, определения и модельные правила европейского частного права (далее - Принципы и определения) в п. 3 ст. 7:203 предусматривают право суда, установившего, что обе стороны при заключении договора допустили одинаковые ошибки, привести договор в соответствие с условиями, о которых стороны договорились бы, если бы ошибки не было. Для того чтобы воспользоваться такой возможностью, суд, как очевидно, должен рассматривать не столько права и обязанности сторон по договору, или соответствие договора нормам закона, сколько вникать в правовые цели сторон, выявлять суть связи между ними и корректировать эту связь с учетом выявленных правовых целей сторон. Это воздействие не на спор, а на конфликт. Целью суда оказывается не разрешение спора, а урегулирование конфликта с сохранением сложившейся социальной группы.X

Подобные полномочия суда имеются и при заключении договора при использовании доверительных отношений, затруднительном экономическом положении и пр. (при ситуации, аналогичной отечественной кабальной сделке). В соответствии с п. 2 ст. 7:207 Принципов и определений в таких случаях суд вправе изменить договор в соответствии с возможными договоренностями, которые могли бы быть, если бы стороны вели переговоры добросовестно исходя из практики справедливого ведения дел.

В проекте изменений Гражданского кодекса <1> сделана попытка в отдельных нормах расширить полномочия суда, предоставив ему возможность изменять договор. Так, в абз. 2 п. 2 ст. 446.1 устанавливается право суда признать договор с несогласованным существенным условием заключенным и определить соответствующее условие с учетом необходимости обеспечения баланса интересов сторон и исходя из требований разумности и справедливости. Очевидно, что этого явно недостаточно и, более того, незаключенный договор, по которому связь между сторонами еще не сложилась, не так нуждается в сохранении, как сложившаяся долгосрочная связь, но в этой части нормы Гражданского кодекса не потерпели существенных изменений по проекту. В итоге, к сожалению, суд так и не получит легальных полномочий входить в исследование конфликта, послужившего основанием для спора, изменять содержание договора, иным образом урегулировать конфликт. А потому право продолжает оставаться неспособным урегулировать конфликт и тем самым выполнить свою функцию.X

--------------------------------

<1> Проект Федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты" // СПС "КонсультантПлюс".X

Альтернативные способы разрешения споров (не будучи связаны необходимостью следовать формальным требованиям) в большей степени могут учитывать фактические отношения между сторонами, воздействуя на причину, а не на последствия спора. Кроме того, активная роль сторон в таких альтернативных процедурах позволяет принять решение, удовлетворяющее интересы каждой из них.

Например, при разрешении конфликта посредством обращения к профессиональному посреднику - медиатору учет им таких договоренностей не только возможен, но и даже обязателен. В этом случае решение о порядке и способе разрешения конфликта принимается сторонами самостоятельно, а они, конечно, исходят из необходимости соблюдения своих договоренностей. Если посредник принимает на себя более активную роль и получает информацию от сторон о сути противоречий между ними, то он может оценивать и эти договоренности, не существующие для профессионального судьи.

Так, в принятом Комиссией ООН по праву международной торговли Согласительном регламенте ЮНСИТРАЛ, рекомендованном к применению Генеральной Ассамблеей ООН всем государствам (N 35/52 от 4 декабря 1980 г.), возможности сторон по дополнительному согласованию процедуры посредничества практически отсутствуют. На посредника в соответствии с этим Регламентом возлагаются обязанности изучить права и обязанности сторон, торговые обычаи и деловую практику, сложившуюся между сторонами <1>. Не оценивая полезный эффект от действия Регламента, отметим в данном случае лишь возможность основывать вариант соглашения для разрешения конфликта не только на применении норм права и даже не столько на нем, сколько именно на анализе практики взаимоотношений между сторонами. Именно этой возможности в настоящее время лишен профессиональный суд. Фактически возможность разрешения спора по справедливости, исходя из общей логики и духа права, является главным отличительным свойством мусульманского и, менее, англосаксонского права. Право же континентальное существенно умаляет роль суда в применении права (а не закона), чем нивелирует его роль в разрешении конфликтов между субъектами предпринимательских отношений.X

--------------------------------

<1> См.: Брунцева Е.В. От "американизации" к гармонизации: противостояние и слияние англосаксонской и континентальной правовых традиций в международном коммерческом арбитраже // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2004. N 3. С. 302.

Подводя итоги рассмотрения этого компонента правовой деятельности, отметим, что конфликт является имманентно присущим свойством правовой деятельности. Конфликт может возникать только между равными субъектами, поэтому конфликты возникают только в сфере частноправового регулирования. Конфликт выполняет важные функции по устранению проблем в достижении правовых целей субъектов (необоснованного предоставления преимуществ одной из сторон, дефектов в исполнении обязательства), выявление и своевременное урегулирование небольших (частных) конфликтов предотвращает разрушение правовой связи вследствие конфликтов более значительных и др. Позитивные начала, заложенные в конфликте, оказывают оптимальное влияние на правовую связь, если оно контролируется волей, для этого необходимо правовое воздействие на конфликт, которое может осуществляться путем нормирования конфликтов (принятия нормативных правовых актов, внутренних документов организации, договоров), а также путем индивидуального воздействия и урегулирования конкретного конфликта судебным актом, соглашением участников правовой связи, в том числе заключенным при посредничестве медиатора, и др. Вместе с тем воздействие на конфликт не должно приводить к его подавлению без разрешения или урегулирования, поскольку в этом случае проблемы, которые могли бы быть выражены в конфликте, остаются нерешенными, разногласия накапливаются и реализуются в системном конфликте.

Стабильность правовой связи по общему правилу тем значительнее, чем более долгосрочной она является. В связи с этим по своему значению и воздействию на правовую деятельность конфликты различаются в долгосрочных и разовых отношениях. Конфликты с одинаковой объективной стороной становятся системными для краткосрочных отношений и частными для долгосрочных отношений, это позволяет сделать вывод о невозможности установления норм в зависимости от объективной стороны конфликта. Сила и последствия конфликта в первую очередь зависят от его субъективной стороны - восприятия сторонами целесообразности сохранения правовой связи, достижимости их правовых целей и удовлетворенности состоянием в правовой связи. Поэтому для правильного воздействия на конфликт и адекватной регламентации правовой деятельности конфликт как свойство правовой деятельности следует понимать в мотивационной трактовке, включая в него не только активные действия сторон, но и противоречие интересов, в зависимости от внешнего выражения этого противоречия, выделяя латентную и открытую стадии конфликта.

По воздействию на правовую связь конфликты делятся на частные и системные.

В частном конфликте стороны сохраняют убежденность в сохранении субъективно полезной правовой связи, однако не удовлетворены отдельными аспектами действий контрагента, разрешение и урегулирование его возможно либо путем устранения нарушения, либо путем изменения ожидаемого поведения (воплощается в таком правовом средстве, как изменение договора). В любом случае частный конфликт должен своевременно фиксироваться, чему способствует правильная регламентация договором правовой деятельности с применением правовых средств, направленных на усиление и вербализацию частного конфликта. Вовремя разрешенный частный конфликт приводит к большей удовлетворенности сторон состоянием в правовой связи.

В отличие от частного конфликта системный конфликт не может быть урегулирован или разрешен с сохранением правовой связи. Единственным способом его прекращения является разрушение самой правовой связи, между участниками которой он возник, например, путем устранения из правовой связи субъектов конфликта (перемена лиц в обязательстве, продажа доли в уставном капитале, исключение из организации) либо прекращения самой этой связи (расторжение договора, ликвидация юридического лица, уничтожение объекта общей собственности).

Дифференциация конфликтов в правовой связи приводит к необходимости применения различных методов правового воздействия в зависимости от типа конфликта. При возникновении частного конфликта задачей правового воздействия является его урегулирование с сохранением правовой связи, в этой части судебное разрешение может быть эффективным только при существенном изменении полномочий суда по урегулированию конфликта (в частности, при расширении оснований для судебного изменения договора, восполнении его условий, возможности выхода за пределы предмета и оснований иска), при существующем положении суд не способен адекватно воздействовать на частный конфликт. В связи с этим урегулирование частного конфликта требует широкого применения альтернативных процедур, расширения саморегулирования с использованием правовых средств. Системный конфликт, напротив, может быть прекращен судом, поскольку его полномочия предусматривают прекращение правовой связи. Вместе с тем прекращение конфликта должно включать окончание любых взаимодействий между сторонами, чего можно достичь только при полном возмещении сторонам причиненных убытков. В этом случае у сторон будет возможность попытаться достичь своих правовых целей, построив новую правовую связь.