сахаров раздел 2

288 Раздел II. Средневековый период

в том, чтобы противопоставить непопулярному царю Василию Шуйскому какую-либо другую фигуру, которая могла бы вновь объединить страну. Так появляется идея о приглашении на русский трон сына польского короля юного Владислава.

Возникновение такого предложения, направленного тушинцами под Смоленск польскому королю, стало продолжением старой боярской линии еще со времен Годунова на то, чтобы ограничить в стране самодержавную власть монарха и по существу передать власть Боярской думе. Но опасность для России этого предложения состояла в том, что за спиной королевича Владислава стоял его отец Сигизмунд III, который поставил себе целью завоевание России. Поэтому тушинцы, зная это, в проекте соглашения ограничили власть Владислава целым рядом условий, которые бы исключали давление на Россию со стороны Польши. И одним из таких условий стало обращение Владислава из католичества в православие, обещание во всех делах советоваться с боярами и сохранять «старину», т. е. прежние порядки и традиции.

А в это время к Москве двигалось войско Скопина-Шуйского совместно со шведами. Польские отряды были в нескольких боях разбиты, и вскоре Скопин-Шуйский вступил в Москву. За всю свою военную карьеру он не проиграл ни одного сражения. Его, двадцатичетырехлетнего воеводу, встречали толпы людей. Торжества сменяли одно другое. Популярность молодого полководца росла день ото дня. О нем уже заговорили как о будущем царе после бездетного и старого Шуйского. Это приводило всю семью Шуйских в ярость.

Неожиданно во время одного из пиров Скопин-Шуйский занемог и через несколько дней скончался. Молва приписала царю и его родственникам отравление народного любимца. Теперь непопулярность царя еще более возросла. Кроме того, становилось ясно, что московское правительство не только не способно было принести успокоение стране, но и втянуло в русскую Смуту шведов, а также оказалось в состоянии войны с Польшей.

Окончательно правительство Шуйского дискредитировало себя после того, как брат царя Дмитрий Шуйский, отправленный на выручку Смоленску, проиграл полякам битву под селом Клушином. После этого шведский корпус ушел на север. Москва практически лишилась защиты. В это время Лжедмитрий II снова вышел из Калуги, подчинил себе многие южные города.

Лжедмитрий II встал около села Коломенского, где когда-то раскинул свой лагерь Болотников. Теперь Москва снова оказалась в осаде. В этот критический момент московское боярство совместно с тушинскими боярами организовало заговор против Шуйского. В него были вовлечены посадские люди, стрельцы. 17 июля 1610 г. Шуйский был схвачен и лишен престола. Тут же его насильно постригли. Позднее он вместе с братьями был выдан полякам и погиб в плену через два года.

Во главе переворота стояли видные московские бояре Ф. И. Мстиславский, В. В. Голицын и другие члены Боярской думы, которых было семь человек. Поэтому новое правительство было в народе названо Семибоярщина.

и Боярская дума также превратилась в польских пленников. Русская государственность оказалась на краю гибели. Казалось, уже не было сил, чтобы спасти Россию от захвата ее иноземцами.

§4. Спасители Отечества и путь к абсолютной монархии

Вэтот критический момент свое слово сказали широкие слои народа. Но не та крестьянская и холопья беднота, которая стремилась сломать сложившуюся феодальную систему, не дав взамен ничего, разрушить страну, разграбить ее, нажиться на ее горе, используя лозунг многочисленных самозванцев. Поднялись к активной патриотической деятельности средние слои России. В первую очередь зажиточное посадское население городов, купечество, ремесленники, дворянство, государственные крестьяне, казачество, оставшееся не у дел после гибели Лжедмитрия II, значительная часть бояр и князей, кто не был связан ни с одним самозванцем, ни с поляками, ни с Шуйским, ни с Семибоярщиной.

Во главе этого патриотического движения встал несгибаемый старик патриарх Гермоген. Он проклял всех пособников поляков, призывал русское население не подчиняться Владиславу, поскольку поляки не выполнили ни одного из условий договора. Он ратовал за царя из числа русских боярских православных родов. Его обращения стали распространяться по всем русским городам. И сами города вновь ссылаются между собой грамотами. Из осажденного Смоленска писали в Москву, из Ярославля — в Казань, из Нижнего Новгорода — в Рязань. В этих грамотах жители городов призывали друг друга: «Стоять за православную веру и за Московское государство, королю польскому креста не целовать, не служить ему... Московское государство от польских и литовских людей очищать. И кто с ними против Московского государства станет, против всех биться неослабно».

Первой поднялась Рязань во главе с Прокопием Ляпуновым, следом встали другие города. С начала 1611 г. из городов отряды шли к Москве со всех сторон. Туда же двигались и казацкие отряды во главе с атаманом Иваном Заруцким и князем Дмитрием Трубецким, служившим некоторое время назад тушинскому самозванцу. Вместе эти силы сформировали Первое народное ополчение, целью которого стало освобождение Москвы от поляков. Во главе ополчения встал Совет всей земли, который напоминал прежние земские соборы. Возглавляли его вожди ополчения.

Но казаки имели в этом движении собственный интерес. Они призывали под свои знамена крепостных людей и обещали им свободу. Это не совпадало с интересами дворян, и чуть позже эти разногласия проявились.

Вскоре отряды ополчения подошли к Москве. Народ столицы с радостью ждал освободителей. Люди вооружались кто чем мог, готовились к схватке. Но и поляки вместе с боярами готовились к обороне. Патриарха Гермогена схватили и заточили в темницу, на хлеб и воду; у населения изымали оружие, отнимали даже топоры у плотников и ножи, чтобы люди не использовали их в бою, установили на крепостных стенах пушки. И все же окончательно запугать москвичей полякам и поддерживающим их боярам не удалось. 19 марта в столице вспыхнуло восстание. Его возглавили воеводы, тайно пробравшиеся в Москву из ополченского лагеря. Среди них был и князь Д. М. Пожарский, организовавший сопротивление на Сретенке.

Повстанцы перегородили улицы столами, скамьями, бревнами, стреляли из-за них в поляков и немецких наемников. Пожарский отбил все атаки врагов, построил острожек невдалеке от второй черты укрепления Москвы Китай-города и оборонял его вместе с русскими пушкарями.

Тогда поляки решили задушить восстание огнем. Москву запалили с разных концов. Москвичи пытались сбить пламя, уничтожать поджигателей, но это не удавалось. Сильный ветер разметал огонь по всей Москве. Пылал центр, загорелось Замоскворечье. В дыму и огне поляки продолжали избивать москвичей, окружили и подожгли острожек Пожарского. Израненного князя соратники вынесли из боя и отправили в Троице-Сергиев монастырь. Оттуда смелого воеводу увезли в его вотчину — село Мугреево, что находилось в лесах под Нижним Новгородом.

Первое ополчение подошло к уже покоренному, задавленному, выжженному городу. Ополченцы начали сражение за овладение городом.

К началу лета из-под Смоленска пришло известие о его падении. Штурмы не давали результата, и тогда пушечными ядрами поляки пробили брешь в слабой части стены, которая была указана одним предателем. Через пролом они пошли на приступ. Защитников в городе оставалось мало. Голод, жесточайшая цинга, потери убитыми и ранеными сократили их число, и все же весь день гарнизон мужественно отстаивал каждую улицу, каждый дом. Раненый воевода Шеин был захвачен в плен. Оставшиеся защитники и жители Смоленска, не желая сдаваться неприятелю, заперлись в соборе Святой Богородицы и взорвали себя. Это было 3 июля 1611 г.

После этого король направил на Москву новое войско под командованием великого гетмана литовского Ходасевича, а сам торжественно, как победитель вернулся в Краков. Одновременно, пользуясь отвлечением всех русских сил на освобождение Москвы, шведы захватили Новгород и новгородские земли. Они заставили новгородскую верхушку во главе с митрополитом заключить с ними договор о поддержке в качестве будущего русского царя шведского принца.

Для руководства движением Первое ополчение выбрало правительство в составе князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого, предводителя казаков Ивана Мартыновича Заруцкого и воеводы Прокопия Петровича Ляпунова. Совет всей земли принял «Приговор», который определил ближайшие задачи движения. В первую очередь в «Приговоре» шла речь об интересах бо- яр-вотчинников и дворян-помещиков, о жалованье дворянству. В то же время «Приговор» предлагал убрать казацкие отряды из городов России, запретить казакам грабить и убивать людей, а в случае продолжения их разбоев и грабежей «казнить смертью». Уже это, а также то, что «Приговор» запрещал казакам занимать различные должности в земском управлении, взбудоражило их. Особенную же злобу вызвал пункт о сыске и возвращении к вотчинникам и помещикам беглых крестьян — ведь многие из них были в казацком лагере.

Кроме того, обострились и личные отношения между вождями Первого ополчения. Ляпунов стремился играть в нем ведущую роль. Казаки несколько раз приглашали Ляпунова для объяснений по всем спорным вопросам. Он пришел лишь после третьего приглашения. Горячий разговор

292 Раздел II. Средневековый период

закончился трагически. Казаки бросились на Ляпунова и зарубили его саблями.

Теперь дворяне остались без предводителя. Их стан начал распадаться. Но у Первого ополчения еще хватило сил осенью и зимой предпринять две попытки овладения Москвой. В сентябре, узнав о наступлении корпуса Ходкевича, ополченцы начали артиллерийский обстрел города, ворвались в Китай-город, но пушечный огонь с крепостных стен остановил их. Однако теперь кольцо осады вплотную пододвинулось к Кремлю. И лишь подход польских войск к Москве спас засевших там поляков. Ополченцы вынуждены были отвлечь силы на борьбу с Ходкевичем, и кремлевский гар-

низон был спасен.

Сражение между ополченцами, в первую очередь казаками Заруцкого, и корпусом Ходкевича не дало перевес ни одной из сторон. Поляки отступили. Положение осажденных становилось тяжелым. Не хватало продовольствия, боеприпасов. Но их защищали мощные кремлевские стены.

К зиме 1611 г. Первое ополчение окончательно распалось. Вождь дворянских отрядов был убит, долгая осада отняла много сил и жизней. Войско из-за осенней распутицы и наступившей зимы испытывало трудности со снабжением. Дворяне расходились по своим уездам, чтобы получить новые поместья, отведенные им в земском «Приговоре» ополчения. Так разлад в руководстве, рознь между дворянами и казаками, эгоистические дворянские интересы, усталость от безрезультатной осады погубили первую попытку спасения России.

Теперь казалось, что возврата к единому и независимому государству больше нет.

В России замирала торговля. Крупные города постоянно грабились и выжигались. Полусожженной стояла и Москва.

И все-таки идея народного сопротивления не умерла. Она поднималась из глубин народа, ее представляли люди разного общественного положения и достатка, те, кому судьба Родины была дороже личных привилегий, чинов, земель и золота.

Ведущая роль в мобилизации сил народа на борьбу с иноземными захватчиками, за возрождение российской государственности в это время принадлежала православной церкви, в первую очередь патриарху Гермогену и монахам Троице-Сергиева монастыря. Из кремлевской темницы, тайком, через верных людей Гермоген посылал грамоты, которые распространялись по всей Русской земле. «Везде говорите именем моим», — писал он, призывая встать против польских захватчиков за воссоздание государства под скипетром русского православного царя.

Новое движение за возрождение Российского государства зародилось в Нижнем Новгороде, большом торговом и ремесленном городе, занимавшем ключевые стратегические позиции в Среднем Поволжье. Здесь после получения призывов патриарха и троицких монахов осенью 1611 г. горожане стали собираться на сходки. На них все чаще раздавались призывы к спасению Русского государства и православной веры. Безусловным лидером зарождавшегося движения стал уже немолодой нижегородский посадский человек, земский староста, торговец мясом Кузьма Минич Ми- нин-Сухорук.

Он давно уже завоевал себе в городе репутацию честного, неподкупного, справедливого человека, радетеля за общее дело. Именно такие качества востребовались для сплочения народа в обстановке полного разложения правящей верхушки, анархии, самозванчества, казацких грабежей.

С паперти главного собора Нижнего Новгорода Кузьма Минин обратился к своим землякам с призывом приступить к организации нового ополчения и начать для этого сбор средств.

Призывал Минин пожертвовать на общее дело и имущество. Он первым отдал на спасение Родины свои сбережения, а также драгоценности жены. За ним последовали тысячи людей. Несли все что могли — деньги, украшения, драгоценности, женщины снимали с себя кольца, ожерелья.

Позднее этот патриотический порыв получил и организационное закрепление. Горожане постановили, чтобы каждый хозяин дал на снаряжение войска одну пятую часть своего имущества и доходов.

Этот взнос стал называться «пятой деньгой». Решение выплачивать его вслед за мирянами приняло и духовенство.

Патриотическое движение нижегородцев подхватило и население других русских городов. Крупные взносы делали богатые купцы. Со всех сторон в Нижний Новгород двигались служилые люди. Подошли отряды смоленских дворян, вновь поднялись на борьбу южные города во главе с Рязанью. Своих людей слали Вязьма, Коломна, Дорогобуж и другие города. Повсюду шел сбор средств, которые доставлялись в Нижний Новгород. Эти средства Минин предназначал на оплату формирующегося войска.

Теперь начался поиск воеводы. Свой выбор нижегородцы остановили на 33-летнем князе Дмитрии Михайловиче Пожарском. Он давно уже снискал себе славу смелого и опытного военачальника, патриота, не связанного ни с Тушинским вором, ни с казаками, ни с самозванцами. Он не присягал польскому королевичу, успешно оборонял против тушинцев город Зарайск, дрался против поляков во время Московского восстания и теперь лечился от ран в своем имении.

Пожарский согласился возглавить новую рать, но выдвинул условие, чтобы Кузьма Минин стал его первым помощником, организатором всего хозяйства и финансов армии и управления на освобождаемых территориях.

Узнав об организации ополчения, поляки, сидевшие в Москве, и их московские приспешники во главе с боярином Салтыковым обратились к арестованному патриарху Гермогену с требованием осудить начавшееся движение. Но тот ответил отказом. Более того, Гермоген проклял бояр как «окаянных изменников». Тогда гордого и несгибаемого патриота начали морить голодом. 17 февраля на 82-м году жизни Гермоген умер. Позднее православная церковь объявила его святым.

Усилия Минина и Пожарского, их помощников давали свои плоды. К зиме в Нижнем Новгороде собралась организованная сильная рать. Воины были хорошо обеспечены, обмундированы, вооружены, снабжены конями.

В марте 1612 г. ополчение выступило в поход, но не прямиком на Москву, а вверх по Волге к Ярославлю. Дело в том, что находившиеся под Москвой казаки атамана Заруцкого и боярина Трубецкого не желали уступать инициативу в борьбе с поляками новому ополчению, продолжали грабежи

инасилия на контролируемой территории, стремились расширить сферу своего влияния. Заруцкий послал казацкий отряд для овладения Ярославлем. Это грозило захватом казаками всего севера России. Ярославцы обратились к Пожарскому за помощью, и его войско очистило Ярославль от казаков. Следом на север двинулась вся ополченческая рать. Один за другим открывали Второму ополчению свои ворота города Поволжья, Севера России, Поморья. В начале апреля рать вступила в Ярославль. Жители города преподнесли руководителям ополчения богатые дары, но Минин и Пожарский отдали их в общую казну.

Начинается четырехмесячное «ярославское стояние». Почему же так надолго задержалось ополчение в Ярославле?

Минин и Пожарский не имели права рисковать: судьба страны висела на волоске. Нужна была только победа. Кроме того, речь шла о воссоздании всей системы Российского государства. А для этого необходима всесторонняя и тщательная подготовка — военная, хозяйственная, политическая.

ВЯрославле было организовано правительство «всей земли» во главе с руководителями ополчения. Появилась своя Боярская дума, приказы, которые начали повседневную работу по устроению страны. Отсюда шли грамоты по всей России с просьбой о помощи людьми и деньгами. Грамоты, наряду с руководителями ополчения, подписывали видные русские князья

ибояре, не запятнавшие себя служением самозванцам и иноземцам.

Совет обращался за поддержкой не только к русским людям, но и к татарам, мордовцам, удмуртам, черемисам (марийцам), чувашам, башкирам, народам Севера и Сибири. Все они — и православные, и мусульмане, и язычники рассматривались новым правительством как опора общероссийского патриотического движения. Порядок, закон, стабильность нужны были всем.

Одновременно ярославское правительство укрепляло дворянское войско. Наделяло служилых людей поместьями, казакам, вступившим в ополчение, устанавливались хлебное и денежное жалованье.

Подтверждались старые порядки владения крестьянами и землей. «Совет всей земли» прочно стоял на прежних закрепостительных позициях, понимая, что только за счет помещичьих земель и подневольного труда крестьян можно обеспечить боеспособность создаваемой заново российской дворянской армии.

Новое правительство предприняло и ряд дипломатических шагов. Оно попыталось урегулировать отношения со Швецией, так как нельзя было двигаться на Москву, оставляя в тылу враждебное шведское войско и отделившуюся Новгородскую землю.

Руководители ополчения направили в Новгород послов и согласились поддержать кандидатуру шведского принца на русский престол, как это уже сделали новгородцы, при условии, что он примет православие. Таким образом, и Новгород и Швеция превращались из врагов в союзников. Но Минин и Пожарский понимали, что вопрос о выборе нового царя будет решаться в будущем выборными людьми всей земли, Боярской думой и Освященным собором.

Спокойные, неторопливые, уверенные действия Второго ополчения, признание его власти подавляющим числом русских городов вносили нервозность в действия руководителей Первого ополчения, остатки которого в виде казацких таборов стояли под Москвой. Заруцкий и Трубецкой на словах поддерживали Совет Второго ополчения, наделе же занимали выжидательную позицию. Почувствовав, что его положение стало шатким, Заруцкий вместе с верными казаками, Мариной Мнишек и «воренком» бежал на юг, грабя и разоряя по пути всех кого попало — помещиков, посадских людей, крестьян. Вскоре он очутился в Астрахани, пытаясь поднять народ в новый поход на Москву под знаменем царевича Ивана.

27 июля 1612 г. Второе ополчение выступило из Ярославля на Москву. Через три дня рать, пройдя Ростов и Переславль-Залесский, остановилась близ Троице-Сергиева монастыря. Здесь полки отдохнули и получили благословение церковных деятелей. Здесь же Пожарскому донесли, что под Москву спешит войско гетмана Ходкевича. Ходкевич стремился овладеть Москвой раньше, чем Пожарский подойдет к городу, затем прорваться в Кремль и спасти осажденный польский гарнизон.

Однако первыми к столице подоспели передовые отряды Пожарского. Следом подошла и остальная рать. Это было 20 августа, а 21 августа с Запада подошел Ходкевич и расположился лагерем на Поклонной горе, откуда был хорошо виден Кремль. Пожарский опередил поляков всего на несколько часов. Он расставил свои полки полукружьем на левом берегу Мо- сквы-реки. Пожарский, таким образом, перекрывал с Запада все дороги к Кремлю, где у него за спиной сидел польский гарнизон. Встав на пути движения врага, руководитель Второго ополчения дал ясно понять, борьба пойдет не жизнь, а на смерть. На правом берегу, там, где нынче находится Крымский мост, неподалеку от Кремля находились остатки Первого ополчения — казацкие таборы князя Трубецкого. Они прикрывали движение на Кремль с юго-запада и продолжали блокировать польский гарнизон.

Утром 22 августа польское войско переправилось через Москву-реку и двинулось на Кремль. Пожарский встретил его около Новодевичьего монастыря. Силы сторон были примерно равны — по 10—12 тыс. человек, но поляки имели превосходство в коннице. Их тяжеловооруженные гусары слыли лучшей кавалерией в Европе. Они-то и нанесли первыми удар по левому флангу русских и потеснили ратников, отбросив их к берегу реки. Одновременно польский гарнизон в Кремле организовал вылазку и попытался ударить в спину русским. Но Пожарский заблаговременно приказал построить здесь укрепления, и прибывшие сюда вовремя отряды отбили неприятеля. Поляки понесли большой урон и укрылись снова за кремлевскими стенами.

Уже полдня шел бой, и перевес поляков становился все ощутимее. А на другом берегу реки стояли казацкие сотни Трубецкого и наблюдали, как истекающая кровью ополченческая рать Пожарского, многие воины которого впервые участвовали в большом сражении, пытается остановить натиск закаленных в боях регулярных полков Ходкевича.

В самый тяжелый момент боя, когда казалось, что поляки уже могут праздновать победу, в бой, без приказа Трубецкого, рванулись конные сотни. Они переправились на другой берег Москвы-реки и ударили во фланг

296 Раздел II. Средневековый период

войска Ходкевича. Вместе с ними в атаку пошли и четыре казацкие сотни во главе со своими атаманами. Идя на выручку русских полков, казаки кричали Трубецкому: «В вашей нелюбви Московскому государству и ратным людям пагуба чинится, чево ради не помогаешь погибающим».

Эта неожиданная атака внесла перелом в ход сражения. Полки Пожарского воспрянули духом. Пехота вышла из-за укрытий и двинулась вперед. Ходкевич отступил.

Ходкевич решил изменить тактику и предпринял обход позиций и Пожарского, и Трубецкого. Он передвинулся южнее к Донскому монастырю и 24 августа повел атаку на Замоскворечье, откуда был прямой выход на Кремль. Но Пожарский также перегруппировал свои силы, приблизив их к наступающему противнику. Казаки Трубецкого также прошли в Замоскворечье и встали на пути неприятеля. Ранним утром польская конница вновь ринулась на прорыв. Одновременно другая часть войска Ходкевича обрушилась на казаков. Поляки стали теснить ополченцев, но полк, которым руководил сам Пожарский, выдержал натиск и спас положение. В Замоскворечье казаки отчаянно сопротивлялись.

Считая, что Замоскворечье уже в руках, Ходкевич подтянул сюда новый огромный обоз, чтобы переправить его в Кремль. Видимо, это было ошибкой гетмана: обоз занял большое пространство, мешал маневрам польского войска.

Дело шло к вечеру. В этот момент боевую инициативу проявил Кузьма Минин. Он попросил у Пожарского несколько сотен дворянской кавалерии и, неожиданно переправившись через реку, ударил по левому флангу армии Ходкевича. Поляки смешались. Тут же пехота ополчения вышла из-за укрытия и двинулась вперед. Вдохновленные примером Минина, на врага устремились и казаки, не дожидаясь приказа своего воеводы Трубецкого. Польские полки были смяты, стан гетмана и весь обоз захвачены. Остатки своего войска Ходкевич отвел на Воробьевы горы, а через несколько дней отступил к Можайску. Теперь все свои силы и ополченцы, и казаки сосредоточили на осаде Кремля. В конце сентября обе рати и оба Совета, наконец, объединились.

Кольцо блокады вокруг Кремля сомкнулось еще теснее. В Кремле начался жесточайший голод. Польские солдаты поели всех собак и кошек, варили кожаные переплеты книг, возникли случаи людоедства. Один шляхтич убил и съел своего слугу.

Пожарский не спешил со штурмом, оберегая жизни ратников. Лишь русские пушки регулярно обстреливали польский гарнизон, нанося ему ощутимые потери. На исходе второго месяца осады Пожарский предложил полякам сдаться, но те ответили дерзским отказом.

22 октября поляки, наконец, согласились на переговоры и капитуляцию, в это же время казаки по собственной инициативе начали штурм стены Китай-города, ближней к Кремлю укрепленной линии, и захватили этот район Москвы.

Через четыре дня, 26 октября, польский гарнизон капитулировал. Вначале поляки выпустили московских бояр, которые в свое время предложили на русский трон кандидатуру Владислава. В течение нескольких месяцев

многие из них стали польскими заложниками. Следом, бросив оружие, вышли оставшиеся польские солдаты.

На следующий день, соединившись на Красной площади, полки Пожарского и казаки Трубецкого под ликующие возгласы народа вошли в Кремль. Навстречу им вынесли хранившуюся в Кремле священную для России икону Владимирской Божьей Матери, которая была с русским войском еще на Куликовском поле. Люди, опустившись на колени, рыдали. А кругом стояли разоренные дворцы, оскверненные и опустошенные храмы. России предстояло восстанавливать свою жизнь с Кремля.

Но война еще не закончилась. С Запада надвигалось войско Сигизмунда III. Но его авангарды были разбиты под Москвой. Потеряв свой гарнизон в Кремле, король отчаялся в успехе похода и повернул назад. Это уже была полная победа.

Избрание Михаила Романова на царство. Но Смута еще не была окончена. Новгород стоял за шведского принца. Заруцкий с казаками и «воренком» Иваном грозил с юга, продолжалась война с Польшей, управление страной было развалено, Совет земли Второго ополчения много сделал для организации армии, наведения порядка на освобожденных территориях. Но теперь необходимо было возрождать огромное хозяйство, управление, обороноспособность всей страны, восстанавливать международные связи. Для этого сил Совета, талантов и патриотизма Минина и Пожарского было недостаточно. Масштабы и опыт требовались совсем другие, а это означало, что приходилось заново создавать всю систему власти и в первую очередь сильную центральную власть. Приходилось возвращаться к самодержавному правлению, которое одно в тех условиях смогло бы сплотить вокруг себя все общество, успокоить страну, а затем жестоко подавить все случаи неповиновения, анархии и смуты, создать надежную систему управления.

К такому решению тянулись все слои населения, настрадавшиеся за время Смуты — и вотчинное боярство, и дворяне-помещики, и духовенство, и посадские люди, и крестьяне. В новом царе, выбранном всем обществом, видели спасение от всяческих бед и напастей. С ним связывали надежное и независимое будущее России.

В конце 1612 г. на Земский собор в Москву съехались выборные представители всех сословий России: бояре, дворяне, деятели церкви, посадские люди, казаки. Среди делегатов были даже черносошные и дворцовые — лично свободные крестьяне. Отсутствовали только крепостные крестьяне и холопы, принадлежавшие феодалам. Их интересы на Соборе представляли собственники земель, господа. Никогда еше в стране не было представительного органа, столь широкого состава.

Перед Собором стояла задача — выборы нового монарха России. Первое, с чем согласились члены Собора, стало решение не избирать на русский трон иноземного представителя — ни польского, ни шведского принца. Началась борьба вокруг российских кандидатур. Претендентов оказалось немало, около десяти человек. Прежде всего назывались представители старых княжеских родов — Ф. И. Мстиславский и В. В. Голицын. Но первый дискредитировал себя связью с поляками, а второй был в польском плену. Дворяне и казаки продвигали кандидатуру князя