III. Освободительная война украинского народа
В 1638 г. поляки подавили последнее народное восстание, и наступило "золотое десятилетие", как его прозвали шляхтичи. Казакам уже трудно было начать восстание. Сами реестровые казаки были почти обращены в холопов и работали панщину на своих начальников шляхецкого звания. Но это было затишье перед бурей.
В 1648 г. началось восстание. Его возглавил Богдан Михайлович Хмельницкий. У Хмельницкого были и личные счеты с поляками: польский шляхтич Чаплинский разграбил фамильный хутор Субботов и засек насмерть малолетнего сына будущего вождя освободительной войны. По некоторым известиям, кроме того, Чаплинский обвенчался по уставу римско-католической церкви со второю женою Хмельницкого, которую Хмельницкий взял после смерти первой своей супруги, Анны Сомко13.
Отчаявшись бороться за свои права легальными средствами, Хмельницкий бежит в низовья Днепра. Здесь он организовал отряд казаков и, опираясь на него, изгнал поляков из Запорожской Сечи. Богдан сразу зарекомендовал себя опытным дипломатом: в сложившейся ситуации он нашел единственно правильное решение - заключил союз с крымским ханом, который дал ему в помощь орду перекопского мурзы Тугай-бея. Но Богдан, как оказалось, был не только талантливым дипломатом, но и полководцем14.
В мае 1648 г. в двух битвах (у урочища Желтые воды и у Корсуни) восставшие наголову разгромили армию гетмана Потоцкого. Летом 1648 г. восстание переросло в освободительную войну15.
Очередное поражение повстанческая армия нанесла поляком под Пилявцами и двинулась ко Львову. Взяв большую контрибуцию с этого города, народная армия двинулись к крепости Замостье и осадила ее. Отсюда открывалась дорога на Варшаву. Но из-за неблагоприятных природных условий и изменения политической ситуации осада была снята. Хмельницкого торжественно встречали в Киеве.
Летом 1649 г. произошла Зборовская битва, складывавшаяся благоприятно для восставших. Однако из-за измены крымского хана Хмельницкий был вынужден заключить так называемый Зборовскнй трактат. Прежде заключен был договор с ханом. По этому договору польский король обязался платить крымскому хану 90.000 злотых ежегодно, и сверх того дать 200.000 злотых единовременно. Татары называли это данью; поляки оскорблялись и говорили, что это "не дань, а подарок". Татары отвечали: "Все равно, как не называйте, данью или даром, лишь бы деньги были". Затем был заключен договор с казаками. Войска казацкого положено быть 40.000, с правом записывать их из королевских и шляхетских имений на пространстве, занимаемом киевским, брацславским и черниговским воеводствами (нынешними губерниями: Киевской, Полтавской, Черниговской и частью Подольской). В черте, где будут жить казаки, не позволяется квартировать коронному войску и проживать иудеям; все должности и чины в означенных воеводствах будут даваться только православным: иезуитам не дозволяется жить в Киеве и других местах, где будут русские школы; киевский митрополит будет заседать на сенате; а относительно уничтожения унии, как в королевстве польском так и в великом княжестве литовском, будет сделано сеймовое постановление. Обещана всем полная амнистия за все прошлое.
Но когда по силе Зборовского договора, митрополит Сильвестр Косов явился в Варшаву занять свое почетное место в сенате. Но римско-католические духовные подняли ропот и объявили, что они сами оставят сенат, если рядом с ними будет допущен схизматик, враг апостольской столицы. Митрополит должен был удалиться.
Еще менее возможно было уничтожение унии. Король 12 января дал грамоту, утверждающую права православной церкви и неприкосновенность церковных и монастырских имений; ведомству киевского митрополита возвращались епархии: луцкая, холмская и витебская, соединенная со мстиславскою. Дозволялось возобновлять православные церкви, представлялись надзору русского духовенства школы, типографии и цензура духовных книг. Эта грамота короля Яна-Казимира мало могла иметь силы, как и те, которыми наделял православную церковь король Владислав. Пока существовала уния, православная церковь не могла быть свободною.
Все остальное народонаселение, под именем "поспольства", должно было поступать снова под власть панов. В этом была вопиющая несправедливость. Все народонаселение было призвано к борьбе за общую свободу; все равно участвовали в этой борьбе, а теперь оказалось, что они боролись и проливали кровь только для каких-нибудь сорока тысяч избранных, сами же должны были поступить в прежнюю неволю. По окончании реестрования, Хмельницкий дозволял владельцам возвращаться в свои имения и приказывал всем, не вошедшим в реестр, повиноваться господам под опасением смертной казни.
Вместе с этим и король издал универсал ко всем жителям Украины, в котором извещал, что в случае бунтов хлопов против владельцев, коронное войско вместе с запорожским будет укрощать их.
Как только об этом услышал народ, вспыхнуло всеобщее волнение. Владельцы, едва вступивши в свои владения, должны были снова бежать из них, а иным пришлось поплатиться жизнью. Богатые паны стали приезжать в свои имения с командами отыскивать зачинщиков прежнего мятежа и казнить их. Где только паны чувствовали силу, там поступали жестоко с непокорными хлопами: отрезали им уши, вырывали ноздри, выкалывали глаза и т. п. Хмельницкий по жалобе владельцев вешал, сажал на кол непослушных. Хлопы со своей стороны, где только было возможно жгли панские усадьбы, убивали и мучили владельцев.
Оказалось, что Хмельницкий не так-то благодетельно для народа устроил его дело, и что Зборовский договор, по своему содержанию, представлял решительную невозможность, как для русских, так и для поляков, соблюдать его: обе стороны должны были его нарушить.
Естественно такой мир не мог продержаться долго. Жители Южной Руси, не желая быть в порабощении у панов, во множестве бежали в московское государство на слободы Первый пример показали волынцы. Казаки возникшего было острожского полка, под предводительством Ивана Дзинковского, основали, с царского дозволения, на берегу реки Тихой Сосны, Острогожск и перенесли с собою все казацкое устройство. За ними - мало-руссы начали переселяться в огромном количестве в привольные южные степи московского государства с берегов Днестра, Буга и других мест. Они сжигали свои хаты и гумна, чтоб не доставались врагам, складывали на возы свои пожитки и отправлялись огромными ватагами искать новой Украины, где бы не было ни ляхов, ни жидов. Отряды польского войска заступали им дорогу; украинцы пробивались с ружьями и даже пушками на новое жительство.
Предвидя, что война неизбежна, Хмельницкий начал подготовлять себе союзников: сноситься с Турцией, с седмиградским князем Ракочи, убеждал их действовать вместе против Польши, наконец, завел сношения и со Швецией. Эти сношения сделались известны в Варшаве. Король в конце 1650 года издал универсал для предварительных сеймиков: король извещал в нем все польское шляхетство, что Хмельницкий строит козни против Речи Посполитой; что в Украине чернь неистовствует против шляхетства; что на будущую весну надобно ожидать войны с казаками. Неприязненные действия начались в феврале 1651г16.
В июне 1651 г. в сражении под Берестечком казакам изменил татарский хан, который к тому же еще и увел самого Хмельницкого с поля боя, что привело к поражению восставших. В итоге Белоцерковский договор, заключенный в сентябре 1651 г. ограничил казацкий реестр 20 тыс. человек.
Положение Украины укрепила победа в битве под Батогом весной 1652 г., однако изменнический договор между поляками и крымским ханом привел к поражению повстанцев в окрестностях Жванца.
Весною 1653 года польский военачальник Чарнецкий, ворвавшись в Брацлавщину по берегу Буга, истреблял села и местечки; поляки резали жителей без разбора. По выражению их же соотечественника, не щадили ни красивой девушки, ни беременной женщины, ни грудного младенца. Храбрый винницкий полковник Богун остановил этот варварский набег и обратил Чарнецкого в бегство. Вслед затем собралось большое польское войско под Глинянами, с намерениями идти в Украину и предать ее окончательному разорению; между тем, война разыгралась и в другом краю, в Молдавии. Там, между Лупулою, тестем Тимофея Хмельницкого, и Стефаном Бурдуцом, купившем себе в Константинополе право на господарство, происходила борьба. Тимофей с казаками защищал тестя; поляки подали помощь врагу его из нежелания, чтоб родственник и союзник Хмельницкого владел Молдавией.
Гетман Хмельницкий обратился опять к царю Алексею Михайловичу, умолял принять его с казаками под свою руку. Царь на этот раз, отвечал, что примет на себя посредничество примирить польского короля с Хмельницким. 20 июля явился в Польшу царский посланник боярин Репнин-Оболенский с товарищами, припомнил прежнее требование о наказании лиц, делавших ошибки в царском титуле, и объявил, что царь простит виновных в этом, если поляки со своей стороны помирятся с Хмельницким на основании Зборовского договора и уничтожат унию.
Паны на это отвечали, что уничтожить унию невозможно, что это требование равняется тому, если бы поляки потребовали уничтожить в московском государстве греческую веру, что греческая вера никогда не была гонима в Польше, а с Хмельницким они не станут мириться не только по Зборовскому, но даже и по Белоцерковному договору, а приведут казаков к тому положению, в каком они находились до начала междоусобия.
Тогда московский посол сказал, что если так, то царь не будет более посылать в Польшу послов, а велит писать о неправдах польских и о нарушении поляками мирного договора во все окрестные государства и будет стоять за православную веру, за святые Божья церкви, и за свою честь, как ему Бог поможет!17
Поляки, считая, что Хмельницкий пойдет на помощь к сыну, который находился в стесненном положении в Молдавии, двинулись с войском во главе короля на Подоль к Каменцу, надеясь перерезать путь. Хмельницкий отправляясь в поход на выручку сына, известил царя Алексея Михайловича, что поляки идут на поругание веры и святых церквей, и прибавил: "турецкий царь прислал к ним в обоз в Борки своего посланца и приглашает к себе в подданство. Если, ваше царское величество, не сжалишься над православными христианами и не примешь нас под свою высокую руку, то иноверцы подобьют нас и мы будем чинить их волю. А с польским королем у нас мира не будет ни за что".
Тесть Тимофея, Лупула, ушел из Молдавии, а Тимофей с тещею и казаками заперся в Сочавском замке. Огромное войско венгерцев и поляков осадило Сочаву. Осажденные храбро отбивались, ожидая выручки от Хмельницкого. Но после ранения в ногу Тимофей умер. Казацкий полковник Федоренко продолжал несколько времени отбиваться, но голод принудил его сдать крепость, 9-го октября казаки вышли из сочавской крепости, выговорив себе свободный проход в Украину с телом Тимофея Хмельницкого. Богдан Хмельницкий встретил на дороге тело сына, приказал вести его на погребение в Чигирин, а сам пошел на поляков. К нему пристал тогда крымский хан18.
Враги встретились на берегу Днестра под Жванцем, когда была уже поздняя осень. Положение поляков было печальное. Войско их, составленное из непривычных к ратному делу воинов, разбегалось. Но хан наблюдал только одну свою выгоду и предложил полякам мир, с условием, если ему заплатят единовременно сто тысяч червонных, а потом станут платить ежегодно на основании Зборовского договора, и в добавок, дадут татарам право на возвратном пути брать сколько угодно пленников в польских областях. Как ни диким казалось последнее требование, но поляки согласились на него, выговоривши себе только то условие, чтобы татары брали в плен в продолжение сорока дней одних русских и не трогали поляков. Ханский визирь договорился с поляками и о том, что с этих пор хан отступит от казаков, и будет помогать полякам укротить казаков.
Хмельницкий узнал об этом тайном условии, но ему невозможно было отважиться в данную минуту на борьбу разом и с поляками и с татарами. Одна надежда у него осталась тогда на царя московского. 1
6 декабря ушел король Ян-Казимир; за ним разошлось польское войско. Вслед за тем татары, по условию, страшно опустошили Южную Русь до самого Люблина. Однако, и поляки не остались без наказания за постыдный договор с ханом: татары, не разбирая своих жертв, сжигали шляхетские дома и увели в плен множество шляхты обоего пола.
Между тем, после решительного ответа, данного панами московскому послу боярину князю Репнину-Оболенскому, московское правительство приступило, наконец, к решительному шагу. Оставаться зрителями того, что делалось по соседству, далее было невозможно; предстояла опасность, что казаки отдадутся Турции, и вместе с крымскими татарами начнут делать опустошения в пределах московского государства. Дело было первой важности и царь Алексей Михайлович 1 октября 1653 года созвал земский собор всех чинов московского государства.
Думный дьяк изложил о том, как гетман Богдан Хмельницкий много лет просил государя принять его под державную руку, о том, как царь предлагал полякам прощение виновных в оскорблении царской чести, с тем, чтоб поляки уничтожили унию и перестали преследовать православную веру, и как поляки отвергли это предложение. Извещалось, наконец, что турецкий царь зовет казаков под свою власть. Потом отбирался ответ на вопрос: принимать ли гетмана Богдана Хмельницкого со всем войском запорожским под царскую руку?
Бояре дали такое мнение: Ян-Казимир при избрании на королевство присягал остерегать и защищать всех христиан, исповедание которых отлично от римско-католического, не притеснять никого за веру и другим не дозволять, а если своей присяги не сдержит, то в таком случае подданные его освобождаются от верности ему и послушания. Король Ян-Казимир присяги своей не сдержал: восстал на православную христианскую веру, разорил многие церкви, и обратил в унитские. Стало быть, гетман Хмельницкий и все войско запорожское, после нарушения королевской присяги - вольные люди: от своей присяги свободны. А потому, чтобы не допустить их отдаться в подданство турецкому султану или крымскому хану, следует принять гетмана Богдана Хмельницкого, со всем войском Запорожским, со всеми городами и землями, под высокую государеву руку.
После такого земского приговора, царь послал на Украину посольство во главе с боярином Бутурлиным, чтобы принять Украину под высокую руку государя. Послы эти прибыли на место 31 декабря 1653 года.
1 января прибыл в Переяславль гетман. 8 января Хмельницкий вышел на площадь, где была собрана генеральная рада, с речью: «Господа полковники, все войско запорожское! Бог освободил нас из рук врагов нашего восточного православия, хотевших искоренить нас так, чтоб и имя русское не упоминалось в нашей земле. Но нам нельзя более жить без государя. Мы собрали сегодня раду, чтоб вы избрали из четырех государей себе государя. Первый - царь турецкий, который много раз призывал нас под свою власть; второй - хан крымский; третий - король польский; четвертый - православный Великой Руси, царь восточный. Турецкий царь бусурман, и сами знаете: какое утеснение терпят братия наша христиане от неверных. Крымский хан тоже бусурман. Мы по нужде свели было с ним дружбу и через то приняли нестерпимые беды, пленные и нещадное пролитие христианской крови. Об утеснениях от польских панов и вспоминать не надобно: сами знаете, что они почитали жида и собаку лучше нашего брата-христианина. А православный христианский царь восточный одного с нами греческого благочестия: мы с православием Великой Руси единое тело церкви, имущее главою Иисуса Христа. Этот великий царь христианский, сжалившись над нестерпимым озлоблением православной церкви в Малой Руси, не презрел наших шестилетних молений, склонил к нам милостивое свое царское сердце и прислал к нам ближних людей с царскою милостью. Возлюбим его с усердием. Кроме царской высокой руки, мы не найдем благотишнейшего пристанища; а буде кто с нами теперь не в совете, тот куда хочет: вольная дорога». Раздались восклицания: «Волим под царя восточного! Лучше нам умереть в вашей '' "Боже утверди, Боже укрепи, чтоб мы навеки были едино!» 19
Прочитаны были условия нового договора. Смысл его был таков: вся Украина, казацкая земля (приблизительно в границах Зборовского договора, занимавшая нынешние губернии, полтавскую, киевскую, черниговскую, большую часть волынской и подольской) присоединялась под именем Малой России к московскому государству, с правом сохранять особый свой суд, управление, выбор гетмана вольными людьми, право последнего принимать послов и сноситься с иноземными государствами, неприкосновенность прав шляхетского, духовного и мещанского сословий. Дань государю должна платиться без вмешательства московских сборщиков. Число реестровых увеличивалось до 60 тысяч, но дозволялось иметь и более охочих казаков.
Стоит отметить, малороссийское духовенство неохотно соглашалось поступать под власть московского государя. Духовенство не только не присягнуло, но и не согласилось посылать к присяге монастырских слуг и вообще людей из всех имений, принадлежавших церквам и монастырям. Духовенство смотрело на московских русских, как на народ грубый, и даже насчет тождества веры с московской происходило у них сомнение. Некоторым даже приходила мысль, что москали велят перекрещиваться. Народ присягал без сопротивления, однако, и не без недоверия: малоруссы боялись, что москали станут принуждать их к усвоению московских обычаев. Что касается казаков и приставших к ним русских шляхтичей, то они вообще, только по крайней нужде отдавались под власть московского государя; в их голове составился идеал независимого государства из Малороссии. Хмельницкий отправил своих послов, которые были приняты с большим почетом. Царь утвердил Переяславский договор и, на основании его, выдали жалованную грамоту20.
Московское правительство формально объявило Польше войну. Она вспыхнула разом и в Украине и в Литве.