VI. Последствия нарушения картельного права

Если в соответствии с договором для покупате-§ 261 ля ноу-хау устанавливаются ограничения, которые не разрешены на основании положения GWB, то договор считается недействительным. Последующее ис­правление, однако, возможно, поскольку в соответствии с § 20, абз. 3, GWB картельные органы могут дать разре­шение на упомянутые ограничения.

Серьезное практическое значение имеет вопрос о не­действительности какого-либо одного условия договора, которое может стать основанием для недействительности всего договора в целом. В качестве пояснения этой проб­лемы может служить пример.

В одном из договоров о передаче ноу-хау был преду­смотрен запрет конкуренции, состоящий в том, что поку­пателю ноу-хау запрещалось изготавливать изделия ана­логичного типа. Выяснилось, что эта часть договора не­действительна и не может быть утверждена картельным ведомством. Покупатель ноу-хау имел теперь право ис­пользовать ноу-хау и производить конкурирующие изде­лия и поставлять их третьим лицам. Если весь договор в целом считать недействительным, то продавец ноу-хау имеет основание для эффективной охраны своих интере­сов, поскольку покупатель мог .применять ноу-хау для своей продукции, причем эта охр"ана эффективна незави­симо от того, придерживается ли фактически партнер не­действующей оговорки или он будет и далее производить конкурирующие изделия.

Для приведенного случая (когда одна часть договора недействительна) Закон, а именно § 139 BGB, дает общее толкование. Согласно этому толкованию недействитель­ность одной части договора влечет недействительность

* Си. по этому вопросу: К n i e p e г, S. 191.

Последствия нарушения картельного права 227

всей сделки, если не считать, что эта сделка будет осуще­ствляться без части, утратившей силу. Только в этом по­следнем случае — когда преди1Ьлагается, что стороны изъ­явят желание считать действительной оставшуюся часть договора, — эта часть договора продолжает иметь силу.

Такой принцип при нарушении картельного права ведет к признанию всего договора недействительным. Однако в отношении договоров о передаче ноу-хау господствует противоположная точка зрения. Если недействительная часть договора настолько важна для всего договора в це­лом, что договор в своей основе полностью изменяется \ то недействительность части ведет к недействительности всего договора. Исходя из этого принципа Федеральная судебная палата поясняет, что лицензионные договоры должны по возможности сохраняться как одно целое. Дан­ное положение вытекает из цели Закона, который призван служить поддержанию и развитию конкуренции. Если бы недействительность какого-либо отдельного условия дого­вора влекла за собой автоматически недействительность всего договора, то цель Закона противоречила бы сама себе. Монопольное положение продавца ноу-хау усили­лось бы, а конкурентная ситуация для покупателя ноу-хау ухудшилась в случаях, когда поддерживаются в силе отдельные условия договора, нарушающие Закон². В поль­зу такой точки зрения говорят также условия § 20 и 21 GWB. В соответствии с этими параграфами договор будет недействительным, если его условия нарушат указанные положения Закона ³,

' Ludecke, Fischer, S. 678; Rasch, Westrick, § 1 Anm. 61; Reimer in GemK, §20, Rand-Nr. 24.

2 BGH, 18.3.1965 (BGHZ 17, S. 41; NJW, 4955, S. 829; GRUB, 1955, S. 468) — договор патентной лицензии.

³ См. решение: OLG Karlsruhe, 23.4.1968 (WRP, 1968, S. 409)» в котором решительно отстаивается это положение.

15*

М. КАРТЕЛЬНОЕ ПРАВО ЕВРОПЕЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СООБЩЕСТВА

Картельно-правовая оценка договоров о пере-§ 262 даче ноу-хау в сфере Европейского экономического

сообщества является крайне неясной. В ст. 4, абз. 2, п. 2, Постановления Совета ЕЭС № 17 * четко определяет­ся, что «предоставление или передача для использования способа изготовления или Служащих для использования и применения производственными специалистами зна­ний» должны причисляться к охраняемым правам на про­мышленную собственность. Однако не следует понимать, что этим правилом четко определяется правовой характер ноу-хау ². Комиссия в своем извещении от 24.12.1962 года по вопросу о договорах патентной лицензии³ установила, что она имеет право вынести решение относительно при­менения ст. 85, абз. 1, Договора о Европейском экономиче­ском сообществе к договорам, связанным с достижениями, не охраняемыми в законодательном порядке или другим путем обогащающими технику ⁴.

Правда, это извещение, поскольку не имеется специ­альной регламентации, соответственно применяется и к этим договорам о передаче ноу-хау, однако с определен­ной осторожностью⁵. Следовательно, являются допусти-

1 ABIEG, 1962, S. 214 ² L a d a s. Industrial Property, 1963, S. 222. ⁸ ABIEG, 1962, S. 2292. ⁴ Раздел III указанного Извещения о договорах патентной ли­цензии.

5 Gleiss, Hirech. Art. 85, Rand-Nr. 72.

М. Картельное право Европейского экономического сообщества 229

мыми такие договорные условия, которые охраняют сто­роны от неправомочного использования производствен­ных секретов или от их раскрытия. Это означает, что покупатель ноу-хау обязан изготавливать только те пред­меты, где используется полученное ноу-хау, а не другие изделия¹. Он может взять на себя также обязательство применять переданное ему ноу-хау на определенном пред­приятии. Кроме того, продавец ноу-хау может возложить на своего партнера обязательство о недопущении конку­ренции, если продавец, находясь далеко от покупателя или по каким-либо другим причинам, фактически не име­ет возможности проконтролировать использование поку­пателем ноу-хау переданные знания строго в соответствии с условиями договора ². В этом случае запрет конкурен­ции сам по себе охраняет производственный секрет. В связи с этим такие условия допустимы. По западногер­манскому картельному праву также разрешается догово­ренность, если она служит непосредственно охране произ­водственного секрета. К числу допускаемых Договором о Европейском экономическом сообществе случаев относят­ся и обязательства закупок, когда они необходимы для технически безупречного использования ноу-хау. Разре­шаются обязательства покупателя ноу-хау по обмену опытом и по предоставлению гарантии прав на исполь­зование усовершенствований, если аналогичные обя­зательства и гарантии принимает на себя продавец ноу-хау³. Правда, предоставленное право на использование усовершенствований должно быть простым; по мнению Комиссии, предоставление исключительного права про­тиворечит положениям ст. 85 Договора о Европейском эко­номическом сообществе. В этом и заключаются опре­деленные отличия от западногерманского картельного права.

Комиссии ЕЭС было предоставлено соглашение мате­ринской компании со своим дочерним предприятием о передаче ему на основании ст. 85, абз. 3, Договора о ЕЭС ря-

' Gleiss, Hirsch, Art. 85, Rand-Nr. 72; Skoupy (GRUB, 1964 S 539 545).

² BKartA (WuW/E BKartA, 741); Magen/S. 177.

³ G I e i s s, H i г 8 с Ь, Art. 85, Rand-NT. 73 аЕ, а также Rand-lNy, 249ff,

230 М. Картельное право Европейского экономического сообщества

да прав о передаче ему в значительном объеме ноу-хау. Комиссия потребовала от сторон по договору изменить соглашение ¹ и заявила, что в этом случае она вынесет положительное решение о соглашении. При этом Комис­сию интересовало содержание отдельных частей соглаше­ния; это содержание было подробно сообщено Комиссии.

В ст. 85, абз. 2, Договора о ЕЭС устанавливается, 8 263 что запрещенные соглашения являются недействи­тельными. По картельному праву, содержащемуся в Договоре о ЕЭС, также рассматривается вопрос об утрате силы всего договора в целом при соглашении сторон о не­действительности какой-либо одной части договора о пе­редаче ноу-хау. Решение этого вопроса зависит от того права, которое применяется к договору. Если применяет­ся западногерманское право, то, как правило, недействи­тельность какой-либо одной части договора не влечет за собой утрату силы всего договора².

Спорным представляется вопрос о взаимосвязи, которая имеется между картельным правом ЕЭС и конкурентным правом каждого входящего в состав сообщества государст­ва. Согласно господствовавшему ранее мнению к этому во­просу применялась так называемая теория двух барьеров, по которой национальное и европейское конкурентные права имели одно и то же значение³. Последствием этого явилось то, что в каждом отдельном случае вопрос о кон­куренции рассматривался с точки зрения того и другого права. Таким образом, картель мог существовать только в том случае, если имелись два разрешения — националь­ных и европейских картельных органов; при нарушении постановлений о конкуренции действовали параллельно административные и штрафные санкции со стороны ев­ропейских и национальных органов.

В качестве обоснования теории двух барьеров указы­вается, что национальное и европейское конкурентные права имеют различные области охраны. Национальное

' Ом. извещение Комиссии ЕЭС от 24,10.1968 г. (WuW, 1969, S. 26).

^а См. по этому вопросу § 261 настоящего издания. ' BKartA (WuW/E BKartA, 28, 849; BB, 1968, S. 144); E na­me rich (JuS, 1969, 6. 413, 414).

М. Картельное право Европейского экономического сообщества 231

право ведает лишь только внутригосударственной торгов­лей, европейское, напротив, межгосударственной¹.

Между тем именно судебная практика Европейской судебной палаты установила принцип, по которому кар­тельное право ЕЭС имеет преимущество перед националь­ным правом². Это означает, что национальное и европейское конкурентные права стоят рядом и могут быть примене­ны, но в конфликтном случае необходимо следовать по­ложениям Договора о ЕЭС для того, чтобы в странах со­общества применялось единообразное право сообщества.

Практическое значение этого решения иллюстрируют отдельные примеры.

В соответствии с порядком выдачи разрешений и соглас­но ст. 85, абз. 3, Договора о ЕЭС и § 2—8, 20, абз. 3, а так­же § 21 GWB устанавливается, что национальные органы могут проводить работу по выдаче таких разрешений и в тех случаях, когда создание планируемого картеля будет отрицательно отражаться не только на внутригосударст­венной, но и на межгосударственной торговле. Если, одна­ко, дополнительно подается необходимое ходатайство о предоставлении права на создание такого картеля в соот­ветствии со ст. 85, абз. 3, Договора о ЕЭС, а также ст. 9, абз. 1, Постановления Комиссии, то с этого момента на­циональные органы теряют право на вынесение решения. В этом случае национальные органы должны прекратить уже начатую работу по выдаче разрешения, поскольку теперь вся компетенция переходит к Комиссии ³.

Те же самые положения действуют при рассмотрении западногерманскими органами злоупотреблений, указан­ных в § 22 GWB, а также при рассмотрении вопросов о наложении штрафов и санкций. Это означает, что если денежный штраф наложен национальными органами, то Комиссия вправе также сама провести подробное рассмот­рение о наложении штрафа. Однако в этом случае она должна учитывать при вынесении решения ту сумму

« Е mine rich (JuS, 1969, S. 413, 414).

² См. решение Европейской судебной палаты от 13.2.1969 г. (NJW, 1969, S. 1000; AWD, 1969, S. 114; WuW/E EWG/MUV, 201).

' Emmerich (JuS, 1969, S. 413, 418); Schumacher (AWD, 1969, S. 85, 88).

232 М. Картельное право Европейского экономического сообщества

штрафа, которая была определена в соответствии с на­циональным правом.

В то же время наложение штрафных санкций Комис­сией не является препятствием для национальных орга­нов проводить такое же рассмотрение в связи с наруше­нием правил о конкуренции.

Европейская судебная палата этим решением обеспе­чила возможность для Комиссии осуществлять развитие единообразной европейской политики в области конку­ренции; одновременно у государств-членов сохраняется в дальнейшем компетенция проводить свою собственную по­литику в области конкуренции, поскольку Комиссия не-затрагивает их полномочий.

Приложение I ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ