Глава 5. Способы защиты прав владельцев бездокументарных ценных бумаг

О нарушениях прав владельцев БЦБ. В действующем законодательстве уделяется достаточно много внимания вопросам защиты прав и интересов владельцев БЦБ. Так, Законом "О рынке ценных бумаг" урегулированы последствия, которые могут наступить в случаях нарушения требований законодательства о процессе эмиссии ценных бумаг (ст. 26 "Недобросовестная эмиссия"). Более подробно различные составы правонарушений и возможные санкции предусмотрены в Федеральном законе от 5 марта 1999 г. N 46-ФЗ "О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг" <*>. Но и в первом, и во втором Законах не получила отражение ситуация, складывающаяся при нарушении прав владельцев БЦБ, как лиц, чьи права учитываются в системе ведения реестра владельцев БЦБ. Имеются в виду случаи списания БЦБ со счета владельца без его согласия; в практике такие случаи происходят, как правило, с акциями, но вопросы защиты прав владельцев БЦБ являются общими применительно как к акционерам, так и к владельцам БЦБ других видов.

--------------------------------

<*> СЗ РФ. 1999. N 10. Ст. 1163; 2002. N 1. Ст. 2; N 50. Ст. 4923.

Списание БЦБ со счета владельца в системе ведения реестра без его согласия может иметь место только при наличии определенных оснований. Такими основаниями являются:

1) обращение взыскания на БЦБ как на имущественный актив обязанного лица в порядке исполнения вступившего в законную силу решения суда;

2) преемство в правах при наследовании в случае смерти физического лица - владельца БЦБ или при реорганизации юридического лица - владельца БЦБ;

3) переход права на БЦБ к другому лицу в случае ликвидации юридического лица - владельца БЦБ в порядке определения судьбы имущества, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов (ликвидационной доли);

4) реализация активов владельца БЦБ, в отношении которого возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве), арбитражным управляющим во время действия процедур внешнего управления и конкурсного производства;

5) возврат эмитенту БЦБ, выпуск которых признан недействительным (ч. 6 ст. 26 Закона "О рынке ценных бумаг").

Могут быть и иные случаи, но они должны быть прямо предусмотрены законом. Во всех остальных случаях списание БЦБ со счета владельца без его согласия и зачисление их на счет другого лица являются незаконными.

Незаконное списание происходит либо вследствие фальсификации передаточного распоряжения, либо вследствие ненадлежащего совершения учетно-регистрационных операций держателем реестра. Распоряжение о передаче БЦБ может быть представлено держателю реестра не только самим владельцем БЦБ, но и, как сказано в пп. 1 абз. 17 п. 3 ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг", лицом, действующим от его имени. Реестродержатель проверяет полномочия лиц, подписавших документы, и сверяет подпись на передаточном распоряжении с образцами имеющихся у него подписей владельца БЦБ или номинального держателя ценных бумаг. Но это всего лишь визуальная проверка, а не графологическая экспертиза, поэтому введение в заблуждение или, точнее сказать, обман держателя реестра, абстрактно говоря, исключить невозможно.

В практике случаются различные случаи нарушения прав владельцев БЦБ; о них время от времени сообщается в СМИ <*>. Неправомерно списанные со счета владельца БЦБ зачисляются на лицевые счета других лиц в системе ведения реестра владельцев БЦБ или - у депозитария на счета депо. Некоторые такие действия приобретают характер уголовно наказуемых деяний. Например, как сообщает А. Одинцов в своих публикациях, посвященных рассмотренному в Арбитражном суде Самарской области спору о переводе на истца прав покупателя на пять акций ЗАО "СМАРТС", в отношении продавца этих акций расследуется уголовное дело "по факту покушения на хищение путем обмана тех самых спорных пяти акций ЗАО "СМАРТС" <**>. Вообще палитра способов, применяемых злоумышленниками в целях незаконного завладения ликвидными ценными бумагами, весьма разнообразна: от примитивного обмана и мошенничества до сложных технологических схем, разрабатываемых специально для рейдерских захватов акционерных обществ. В печати сообщается о случаях подделки передаточных распоряжений, фальсификации документов, удостоверяемых нотариально. Так, в 2003 г. были похищены 410 акций ОАО "Транснефть" стоимостью около 1,1 млн. долларов США; списание акций с лицевого счета их владельца было произведено на основании поддельного свидетельства о праве на наследство на имущество акционера, якобы умершего. "Представители регистратора отмечают, что документы были сделаны столь аккуратно, что заподозрить подделку было невозможно" <***>.

--------------------------------

<*> См., например: Рыжкова М., Зобков Д., Галкин Г. Конфликт руководителей "Магнитки" стоил комбинату 100 млн. долларов // Коммерсантъ. 1998. 30 января; Рыжкова М. Треть "Магнитки" бродит по стране. К поискам 30% акций комбината подключилась прокуратура // Коммерсантъ. 1998. 12 февраля; РИА "Новости". Украли акции судоходной компании // Коммерсантъ. 1998. 17 ноября; Плешанова О. Арбитражная практика. Похитителя акций достали из-за номинальных держателей // Коммерсантъ. 2006. 9 февраля; Заподинская Е. Дело об аресте акций. Мошенники нашли судью единомышленника и сели за арест им акций Михайловского ГОКа // Коммерсантъ. 2006. 12 мая.

<**> См. об этом: Одинцов А. 1) В ожидании нового суда // Известия. 2006. 1 сентября; 2) В ожидании нового суда. Часть 2 // Известия. 2006. 14 сентября; 3) Самарские пороги судебной дороги. Завершается реформа российского арбитража // РГ. 2006. 14 сентября; 4) Самарские пороги реформы // Известия. 2006. 28 сентября. О том, как в конечном итоге было разрешено это дело, смотри ниже.

<***> См. об этом: Плешанова О. Арбитражная практика. Эмитент с неопределенной ответственностью. За кражу акций у их владельцев не с кого спросить // Коммерсантъ. 2006. 18 мая; Смирнов А. Акционерам "Татнефти" запустили вредную программу, чтобы поработать с их ценными бумагами // Коммерсантъ. 2006. 3 ноября.

Споры, связанные с защитой прав владельцев БЦБ, неправомерно списанных с их счетов, представляют сложную категорию судебно-арбитражной практики; решения, которые выносятся при схожих обстоятельствах, не всегда единообразны. Можно выделить по крайней мере два основных направления судебно-арбитражной практики по этой категории дел, определяемых предметом исковых требований:

1) взыскание убытков, причиненных бывшему владельцу незаконным списанием БЦБ с его счета;

2) возврат БЦБ или, точнее, восстановление положения, существовавшего до нарушения права.

Возмещение убытков лицам, неправомерно лишенным права на БЦБ. Первое направление основывается на том, что к БЦБ не могут быть применены правила о виндикации, предусмотренные ст. 301 - 303 ГК РФ, и бывший владелец, которого без его согласия лишили права на принадлежащие ему БЦБ, вправе требовать лишь возмещения убытков, причиненных ему лишением его права на БЦБ. Раньше, по первоначальной редакции ст. 44 Закона "Об акционерных обществах", лицом, несущим ответственность перед бывшим владельцем акций в случаях нарушения его права на акции, признавался реестродержатель.

В последнее время судебно-арбитражная практика изменилась и склоняется к тому, что имущественная ответственность за неправомерное списание акций должна возлагаться не только на профессионального реестродержателя, но и на общество-эмитента. Нормативно-правовым основанием для этого является правило п. 4 ст. 44 Федерального закона "Об акционерных обществах", согласно которому "Общество, поручившее ведение и хранение реестра акционеров общества регистратору, не освобождается от ответственности за его ведение и хранение". Данная норма Закона "Об акционерных обществах" действует в редакции Федерального закона от 7 августа 2001 г. N 120-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" <*>.

--------------------------------

<*> СЗ РФ. 2001. N 33. Ст. 3423.

Обоснование применения этой нормы дано в Постановлении Президиума ВАС РФ от 2 августа 2005 г. N 16112/03 по делу по иску гр-ки Зацаринной О.М. к ОАО "Сибирская нефтяная компания" и ОАО "Регистратор Р.О.С.Т." о взыскании убытков, возникших в связи с утратой 143000 акций эмитента, списанных регистратором с лицевого счета истицы. По мнению Президиума ВАС РФ, "ответственность перед своими акционерами за исполнение обязанности по надлежащему ведению и хранению реестра и за действия регистратора несет само акционерное общество, поручившее ведение реестра регистратору" <*>. Эта позиция Президиума ВАС РФ далеко не бесспорна как с теоретической, так и с практической точки зрения.

--------------------------------

<*> ВВАС РФ. 2005. N 12. С. 30 - 36. Та же самая позиция отражена и в ряде других постановлений Президиума ВАС РФ, принятых по делам, относящимся к категории споров, связанных с неправомерным списанием БЦБ с лицевых счетов их законных владельцев (правообладателей).

Дело в том, что между регистратором и акционерами общества-эмитента возникают прямые непосредственные правовые отношения. Основанием возникновения этих правоотношений является договор на ведение реестра; в силу договора регистратор обязан оказывать услуги по ведению реестра не только контрагенту по договору - обществу-эмитенту, но и владельцу БЦБ, выпущенных обществом-эмитентом. В рамках этих правоотношений профессиональный регистратор относительно акционера выступает от собственного имени, а не от имени общества-эмитента, и должен нести самостоятельную ответственность за нарушение прав владельцев бездокументарных ценных бумаг. Немаловажное значение приобретают некоторые аспекты правового статуса профессионального регистратора и характер взаимных обязательств между обществом-эмитентом и регистратором, вытекающих из договора возмездного оказания услуг по ведению реестра акционеров. Так, Т. Медведева, старший советник по правовым вопросам Центра развития фондового рынка, обращает внимание на то, что деятельность профессионального регистратора является предпринимательской деятельностью и, следовательно, имущественная ответственность регистратора за нарушение обязательств наступает согласно п. 3 ст. 401 ГК РФ независимо от его вины, тогда как общество-эмитент в рамках корпоративных правоотношений со своими акционерами не осуществляет предпринимательскую деятельность и, следовательно, согласно п. 1 и 2 ст. 401 ГК РФ несет перед акционером ответственность только при наличии своей вины <*>. Совершенно правильно подмечено.

--------------------------------

<*> См.: Плешанова О. Украсть акции гораздо легче, чем деньги в банке: Интервью с Татьяной Медведевой // Коммерсантъ. 2006. 18 мая.

По мнению Д. Степанова, в тех случаях, когда реестр своих акционеров ведет само общество-эмитент, его деятельность является предпринимательской <*>. Это не так хотя бы потому, что, осуществляя ведение реестра, общество-эмитент не преследует цели систематического извлечения прибыли от этой деятельности.

--------------------------------

<*> См.: Степанов Д. Вопросы теории и практики эмиссионных ценных бумаг. III. Защита прав владельцев именных ценных бумаг // Хозяйство и право. 2002. N 5. С. 91.

Аналитики выражают сомнение в том, что судебно-арбитражная практика по этой категории дел будет четко следовать позиции Президиума ВАС РФ <*>. Как представляется, для того чтобы обеспечить единство судебно-арбитражной практики, необходимо в законе определить основания и пределы ответственности общества-эмитента за состояние (ведение и хранение) реестра акционеров. Если ведение реестра поручено профессиональному регистратору, общество-эмитент не осуществляет записи по счетам, но оно обязано держать состояние реестра под своим постоянным контролем.

--------------------------------

<*> См.: Плешанова О. 1) Арбитражная практика. Эмитент с неопределенной ответственностью. За кражу акции у их владельцев не с кого спросить; 2) На Западе мелкий акционер тоже проигрывает: Интервью с Дмитрием Степановым, членом рабочей группы по реформированию корпоративного законодательства Минэкономразвития // Коммерсантъ. 2006. 18 мая.

В настоящее время в абз. 1 п. 3 ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг" установлено, что эмитент, поручивший "ведение системы ведения реестра регистратору", может требовать у регистратора предоставления реестра за вознаграждение, не превышающее затраты на его составление, "один раз в год" (!). ... "В остальных случаях размер вознаграждения определяется договором эмитента и регистратора". Такой порядок не может обеспечить надлежащий контроль эмитента за состоянием реестра. Приведенное правило должно быть изменено. Во-первых, договор с регистратором на ведение реестра должен быть признан публичным договором со всеми вытекающими отсюда последствиями. Во-вторых, необходимо уточнить правовой статус регистратора. Как прямо указано в абз. 2 п. 1 ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг", деятельностью по ведению реестра владельцев ценных бумаг имеют право заниматься юридические лица. Но сущность оказываемых регистраторами услуг такова, что их деятельность, вне всякого сомнения, является предпринимательской деятельностью, поэтому регистраторами могут быть не просто юридические лица, а только коммерческие организации. Кстати говоря, только коммерческие организации согласно п. 1 ст. 426 ГК РФ могут являться исполнителями по договорам, признаваемым законом публичными.

В-третьих, регистратор обязан периодически, по крайней мере, не реже одного раза в месяц или даже чаще - не реже одного раза в неделю, информировать эмитента об изменениях в реестре, произошедших за последний период; у эмитента должен быть дубликат реестра (резервный реестр), идентичный реестру, находящемуся у регистратора.

Взаимоотношения общества-эмитента и регистратора должны быть четко и детально урегулированы в договоре на ведение реестра. Выше уже обосновывалось предложение о разработке Типового стандартного договора на ведение реестра, который, будучи утвержденным Правительством РФ, имел бы силу нормативного правового акта, обязательного как для регистраторов, так и для эмитентов.

Если ответственность общества-эмитента трактовать как ответственность за ненадлежащее осуществление контроля за состоянием и ведением реестра, то обществу-эмитенту в случае спора будет очень трудно доказать отсутствие своей вины, которая в силу п. 2 ст. 401 ГК РФ презюмируется.

Если владелец БЦБ, чьи права нарушены необоснованным списанием их с его лицевого счета, требует возмещения убытков, общество-эмитент и регистратор должны нести перед ним солидарную (!) ответственность, о чем должно быть прямо сказано в п. 4 ст. 44 Закона "Об акционерных обществах". К выводу о солидарной ответственности эмитента и регистратора пришел в конечном итоге Д.И. Степанов; он пишет: "... при существующем законодательном регулировании эмитент и регистратор должны нести солидарную ответственность перед акционером в случае необоснованного списания акций, если прежним акционером, лишившимся акций, заявляется компенсационный иск" <*>. Но нельзя не признать, что эта позиция, конечно, не бесспорна.

--------------------------------

<*> См.: Степанов Д.И. Ответственность эмитента и регистратора за необоснованное списание акций // ВВАС РФ. 2007. N 3. С. 31.

Убытки в части реального ущерба должны взыскиваться в размере не ниже эквивалентного размера рыночной стоимости неправомерно списанных БЦБ на дату обращения в суд. Кроме того, могут быть взысканы и другие убытки, в том числе расходы, понесенные бывшим правообладателем вследствие неправомерного лишения его права на БЦБ. Убытки в части упущенной выгоды должны взыскиваться в размере, эквивалентном сумме дивидендов, которые были начислены на спорные акции за период с даты незаконного списания их с лицевого счета истца до даты подачи искового заявления в суд <*>, но в пределах общего - трехгодичного - срока исковой давности. В случае, когда дивиденды не начислялись, при расчете убытков надо учитывать рост капитализации общества-эмитента.

--------------------------------

<*> В печати сообщается, что гр-ка Зацаринная О.М., в пользу которой были взысканы убытки от утраты неправомерно списанных с ее счета акций ОАО "Сибирская нефтяная компания" в части реального ущерба (см. сноску выше), предъявила новый иск о взыскании убытков в части упущенной выгоды. См.: Арбитражная практика. Корпоративное неравновесие // Коммерсантъ. 2006. 18 мая.

По имеющейся информации, проект поправок в Закон "Об акционерных обществах", предусматривающих солидарную ответственность эмитента и регистратора за ущерб, причиненный акционеру, давно уже находится на рассмотрении Правительства РФ <*>. Однако время идет, а законопроект так до сих пор и не внесен в Государственную Думу.

--------------------------------

<*> Первые сообщения об этом появились более года назад; см.: Плешанова О. Списанные акции восстановлению не подлежат // Коммерсантъ. 2006. 16 января.

Компенсация в форме предоставления акций, выпускаемых по дополнительной эмиссии. Возможен еще один вариант защиты прав и интересов лиц - бывших акционеров, которые помимо своей воли были незаконно лишены принадлежавших им акций. Такое лицо могло бы обратиться в суд с требованием к обществу-эмитенту об обязании его провести эмиссию дополнительных акций и разместить их по закрытой подписке с тем, чтобы истцу (при наличии оснований, естественно) было выделено количество акций, соответствующее его доле (имеется в виду соотношение количества принадлежавших ему акций с общим количеством акций общества) в уставном капитале общества до момента незаконного списания акций с его лицевого счета; новые акции должны быть переданы истцу безвозмездно. В этом случае убытки могут быть взысканы только в части упущенной выгоды опять же в размере, эквивалентном сумме дивидендов, начисленных на спорные акции за период, в течение которого акционер был неправомерно лишен принадлежавших ему акций.

Безвозмездное наделение лиц, незаконно лишенных принадлежавших им акций, новыми акциями в порядке дополнительной эмиссии, - одна из возможных форм юридической ответственности общества-эмитента перед своими акционерами за состояние реестра акционеров и обеспечение их прав как владельцев БЦБ. Для внедрения этой формы ответственности также необходимо внести соответствующие дополнения в Закон "Об акционерных обществах".

Восстановление права на БЦБ, неправомерно списанные со счета, путем применения последствий недействительности сделки (реституции). Второе направление судебно-арбитражной практики по этой категории дел основывается на возможности возврата неправомерно списанных БЦБ. Взыскание убытков далеко не всегда соответствует интересам бывшего владельца акций. Можно предположить, что в подавляющем большинстве случаев бывший владелец неправомерно отчужденных или, даже можно сказать, незаконно изъятых у него акций, заинтересован в том, чтобы ему были возвращены его акции. Отказ в возврате неправомерно отчужденных акций противоречит основополагающим правовым принципам, на которых покоится вся правовая система демократического правового государства. Один из таких основополагающих принципов можно сформулировать как принцип обязательного восстановления нарушенных гражданских прав.

Восстановление нарушенного права в полном объеме должно быть общим правилом, а компенсация убытков должна применяться как дополнительный способ, направленный на восстановление имущественной сферы потерпевшего. Лишь тогда, когда вернуть объект невозможно, поскольку, например, он уже не существует, невозможно и восстановление нарушенного права. Только в таком случае, в принципе, а также тогда, когда лицо, чье законное право на объект нарушено, отказывается от возврата объекта и требует компенсации убытков (соглашается на компенсацию), взамен восстановления нарушенного права применяются компенсационные способы защиты: возмещение убытков, компенсация морального вреда, взыскание неосновательного обогащения. Восстановление нарушенного права - это всеобщий принцип защиты гражданских прав - ultra vives, - он должен действовать во всех сферах применительно ко всем видам объектов гражданских прав. Перечисление "восстановления положения, существовавшего до нарушения права" в ряду других способов защиты гражданских прав в ст. 12 ГК РФ недостаточно отражает принципиальное и ведущее значение этого способа для всей социальной сферы государства без исключения.

Этот общеправовой принцип не назван ни в Конституции РФ, ни в статьях Гражданского кодекса РФ, в которых перечисляются основные начала гражданского законодательства (ст. 1, 2, 10); это явный пробел действующего законодательства. С учетом важного значения принципа обязательного восстановления нарушенного гражданского права указание на него как одного из основных начал и как ведущего способа защиты гражданских прав должно быть внесено в ст. 1 ГК РФ. Более того, этот принцип должен быть назван и в Конституции РФ. Для этого ч. 1 ст. 46 Конституции РФ может быть дополнен следующей фразой: "Судебная деятельность направляется на восстановление нарушенных гражданских прав".

Было бы желательно, чтобы Конституционный Суд РФ сформулировал свою позицию по вопросу о значении принципа обязательного восстановления нарушенных прав подобно тому, как в ряде своих постановлений Конституционный Суд РФ подчеркивает и разъясняет значение общеправовых принципов справедливости, юридического равенства, неприкосновенности собственности и свободы договора. И хотя в постановлениях Конституционного Суда РФ обеспечение восстановления нарушенных прав отнесено к основным началам гражданского законодательства <*>, правовая позиция Конституционного Суда РФ, разъясняющая соотношение принципа обязательного восстановления нарушенного права с другими способами защиты гражданских прав, сориентировала бы судебную практику в делах по спорам по поводу БЦБ.

--------------------------------

<*> См.: 1) Постановление Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2003 г. N 4-П // РГ. 2003. 9 апреля. По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 7 Федерального закона "Об аудиторской деятельности" в связи с жалобой гражданки И.В. Выставкиной; 2) Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П // ВВАС РФ. 2003. N 3. С. 54 - 59. По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева.

Структура процессуальных правоотношений, как и основания для удовлетворения исковых требований могут быть различны; они определяются в конечном итоге структурой и содержанием материальных правовых отношений, в рамках которых возникла необходимость защиты нарушенного или оспариваемого права. В сфере материальных правоотношений, складывающихся при нарушении прав владельцев БЦБ, выделяются, в основном, две различные ситуации:

а) после списания БЦБ с лицевого счета заинтересованного лица (бывшего владельца) они были записаны на счет другого лица, которое в данный момент - на дату подачи иска в суд - значится в реестре и, следовательно, остается владельцем спорных ценных бумаг;

б) спорные БЦБ перешли от лица, на счет которого они были записаны после списания с лицевого счета заинтересованного лица, к другому (третьему) лицу, а от этого лица могли перейти к последующим владельцам спорных БЦБ; в этой ситуации материальные правоотношения непосредственно между заинтересованным лицом (бывшим владельцем) и лицом, владеющим спорными БЦБ на дату предъявления иска, не возникли <*>.

--------------------------------

<*> Имеются в виду относительные гражданско-правовые отношения; вопрос об абсолютных правах и абсолютных правоотношениях является дискуссионным. В контексте основной темы настоящей работы эта проблема не затрагивается.

В первой ситуации (а) основанием для восстановления права заинтересованного лица на спорные БЦБ могут служить различные юридические факты: расторжение договора об отчуждении БЦБ с условием о возврате исполненного по договору, признание сделки недействительной, признание незаконным административного акта, отмена судебного акта, вступившего в законную силу и исполненного в части оспариваемых БЦБ, и др.

Расторжение договора об отчуждении БЦБ: продажи, мены, дарения - будет служить основанием для восстановления права заинтересованного лица - отчуждателя в том случае, когда в соответствии с диспозитивным правилом п. 4 ст. 453 ГК РФ в договоре предусмотрено возвращение БЦБ отчуждателю в случае расторжения договора <*>.

--------------------------------

<*> Выше обосновывалось мнение автора о необходимости установить исключения для договоров об отчуждении БЦБ и предусмотреть обязанность возврата БЦБ, если договор об отчуждении БЦБ расторгнут судом вследствие допущенных приобретателем существенных нарушений условий договора.

Если договор об отчуждении БЦБ признан судом недействительным, то, как и предусмотрено п. 2 ст. 167 ГК РФ, "каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке"; отчуждатель возвращает контрагенту-приобретателю полученные от него деньги или иное имущество, а приобретатель обязан вернуть отчуждателю БЦБ. Если он не делает этого добровольно: не передает отчуждателю или непосредственно держателю реестра передаточное распоряжение, то отчуждатель будет вынужден добиваться восстановления нарушенных прав в судебном порядке.

В ситуации (а), когда речь идет о защите и восстановлении нарушенного права на БЦБ, заинтересованным лицом может быть избран один из двух вариантов судебной защиты. Первый вариант заключается в том, что иск предъявляется только к лицу, неправомерно, по мнению истца, владеющему БЦБ, например, вследствие исполнения договора, признанного недействительным. Исковые требования сводятся к применению последствий недействительности сделки на основании п. 2 ст. 167 ГК РФ, а именно: признанию ответчика утратившим право на спорные БЦБ и признанию за истцом права на эти БЦБ. Держателя реестра целесообразно и даже необходимо привлечь к участию в деле в качестве третьего лица без самостоятельных требований. Какое бы решение суда ни было вынесено по иску, оно определяет действие (или бездействие) держателя реестра относительно оспариваемых БЦБ. Потому-то он и является непременным участником судебного разбирательства по данной категории споров.

В.А. Белов, подробно исследовавший такой способ защиты прав, "составляющих бездокументарные ценные бумаги", как иск о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права, называет этот иск классическим преобразовательным иском, "предметом которого является преобразование правоотношения путем замены его активного участника (акционера и (или) кредитора) <*>. Можно, пожалуй, дополнить, что "преобразование" материально-правового отношения осуществляется в данном случае в направлении воссоздания той структуры правоотношения, которая существовала до нарушения права прежнего владельца БЦБ.

--------------------------------

<*> См.: Белов В.А. Бездокументарные ценные бумаги. С. 92. Следует отметить, что В.А. Белов весьма критически относится к возможности применения иска о восстановлении нарушенных прав к отношениям, связанным с БЦБ. См.: Там же. С. 81 - 92.

Если иск удовлетворен, держатель реестра обязан по требованию истца, в пользу которого вынесено решение суда, произвести соответствующие записи в системе ведения реестра. Если держатель реестра по каким-либо причинам отказывается произвести соответствующие записи (сторнирование), лицо, право на спорные БЦБ которого признано судом, будет вынуждено еще раз обратиться в суд, но уже с требованием к держателю реестра об обязании его совершить необходимые записи. К этому требованию может быть присовокуплено требование о возмещении убытков, возникших у титульного владельца БЦБ вследствие необоснованного отказа держателя реестра от совершения соответствующих записей на основании решения суда <*>. Наряду с этим в порядке, предусмотренном ч. 1 ст. 179 АПК РФ, суд, принявший решение, вправе по заявлению лица, участвующего в деле, судебного пристава-исполнителя, реестродержателя, депозитария разъяснить решение без изменения его содержания. В разъяснении суд указывает, что из судебного решения о восстановлении права истца на определенное количество БЦБ вытекает обязанность реестродержателя или депозитария внести соответствующие записи в систему учета прав на БЦБ. Кроме того, согласно абз. 3 ч. 5 ст. 170 АПК РФ допускается указание в резолютивной части решения порядка его исполнения.

--------------------------------

<*> Вопросы возмещения приобретателю БЦБ убытков, вызванных отказом регистратора от фиксации перехода права, рассмотрены выше.

Возможен и другой вариант процессуальных правоотношений, когда исковые требования предъявляются к двум ответчикам:

1) к лицу, неправомерно владеющему БЦБ, - те же требования, что и в первом варианте;

2) к держателю реестра об обязании его произвести списание спорных БЦБ с лицевого счета первого ответчика и восстановлении их на лицевом счете истца.

Применение такого искового требования к реестродержателю допустимо, поскольку именно его действиями осуществлялись учетно-регистрационные записи; следовательно, если обращенное к нему исковое требование удовлетворено, в резолютивной части решения указывается на то, что реестродержатель обязан произвести записи, фиксирующие восстановление права истца на спорные БЦБ. В этом варианте держатель реестра займет процессуальное положение второго ответчика по иску. Согласно ч. 1 ст. 130 АПК РФ, "Истец вправе соединить в одном заявлении несколько требований, связанных между собой по основаниям возникновения или представленным доказательствам".

Если иск обоснован и подлежит удовлетворению, то формулировки, аналогичные просительной части искового заявления, будут содержаться в резолютивной части решения суда и в исполнительном листе, что обеспечит оперативную возможность принудительного исполнения решения суда, вступившего в законную силу. В этом варианте истец, выигравший дело, в любом случае избавляется от необходимости вновь обращаться в суд, на этот раз к держателю реестра об обязании его произвести соответствующие записи.

Для того, чтобы обеспечить исполнение возможного решения об удовлетворении иска, истец может ходатайствовать перед судом о принятии обеспечительных мер, а именно: запретить ответчику - лицу, владеющему спорными БЦБ, совершать какие-либо сделки по поводу спорных БЦБ, а также запретить держателю реестра вносить в систему ведения реестра какие-либо изменения, касающиеся спорных БЦБ. Принятие таких обеспечительных мер воспрепятствует ответчику по иску продать спорные БЦБ третьему лицу, которым в такой ситуации может оказаться добросовестный возмездный приобретатель, что изменит структуру материальных, а вслед за ними и процессуальных правоотношений.

Восстановление неправомерно списанных БЦБ на лицевом счете отчуждателя и будет являться, условно говоря, "возвратом в натуре". Технологический - трансфертный - механизм восстановления нарушенного права титульного владельца БЦБ - обратный тому, какой имеет место при нарушении права: БЦБ списываются с лицевого счета (сторнируется запись) фактического владельца и записываются на лицевой счет титульного владельца. По существу это такая же бухгалтерско-учетная операция, как бухгалтерские проводки по хозяйственным операциям с кредитовыми и дебетовыми записями по двум счетам в системе бухгалтерского учета или как осуществляемые банками внутренние проводки при безналичных расчетах, когда, например, на основании внутреннего документа (мемориального ордера) сумма платежа сторнируется (списывается) с расчетного счета плательщика и для ее перечисления (перевода) на счет банка, обслуживающего переводополучателя, зачисляется сначала на корреспондентский счет банка, обслуживающего плательщика. Если платежная операция по какой-либо причине отменяется и сумма платежа еще не перечислена на корсчет банка, обслуживающего переводополучателя, банк плательщика совершает обратные записи: сторнирует, т.е. списывает сумму платежа со своего корреспондентского счета и восстанавливает ее на расчетном счете плательщика - владельца счета. Аналогичным образом должны совершаться записи по восстановлению права титульного владельца БЦБ: количество БЦБ, неправомерно списанных с его лицевого счета, сторнируется (списывается) с лицевого счета фактического владельца и восстанавливается (записывается) на лицевом счете титульного владельца.

Основанием для совершения обратных записей в системе учета прав владельцев БЦБ являются вступившее в законную силу решение суда об удовлетворении иска титульного владельца БЦБ и выданный на его основе исполнительный лист.

В судебной практике имеют место случаи, когда исковые требования о восстановлении права на БЦБ конструируются как требования о применении последствий недействительности сделки - требования о двусторонней реституции на основании п. 2 ст. 167 ГК РФ или односторонней реституции на основании ст. 169 ГК РФ, - тогда как спорные БЦБ давно уже выбыли из владения ответчика и вследствие совершения ряда сделок по цепочке оказались во владении третьих лиц.

Например, Арбитражным судом Самарской области по иску Росимущества было вынесено решение, обязывающее ОАО "Тольяттиазот" вернуть в порядке реституции государству 51% акций ОАО "Трансаммиак"; решение было оставлено в силе судом апелляционной инстанции, несмотря на то что спорных акций на момент подачи иска уже не было на балансе ответчика - ОАО "Тольяттиазот" <*>. Применение реституции в виде возврата объекта, переданного по сделке, невозможно, если предмет сделки уже не находится во владении лица, являвшегося стороной данной сделки. Как предусмотрено в п. 2 ст. 167 ГК РФ, в случае невозможности возвратить полученное в натуре, сторона обязана "возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом".

--------------------------------

<*> См. об этом: Семенов В. Удивительная реституция. Поволжский арбитраж рассмотрит кассацию корпорации "Тольяттиазот" // Известия. 2007. 23 января; см. об этом деле ниже.

Нет каких-либо препятствий для признания права на определенное количество БЦБ при разделе БЦБ, являющихся общим имуществом супругов; при разрешении споров о разделе наследственного имущества, в состав которого входят БЦБ. В резолютивной части решения суда по этим категориям споров не будет содержаться предписания, адресованного реестродержателю, поскольку в таких делах он не может быть привлечен в качестве ответчика. Если по этой причине реестродержатель будет уклоняться от совершения учетно-регистрационных (приходно-расходных) записей, вытекающих из решения суда, то в этом случае так же может быть использовано процессуальное средство, предусмотренное ст. 179 АПК РФ, - разъяснение решения: по заявлению лица, участвующего в деле, судебного пристава-исполнителя, реестродержателя, депозитария суд может разъяснить решение без изменения его содержания. В разъяснении суд обращает внимание реестродержателя или депозитария на необходимость произвести соответствующие записи, вытекающие из вступившего в законную силу решения, в котором признается право одной из спорящих сторон на определенное количество БЦБ, являющихся предметом спора.

При вынесении решения по данным категориям споров о признании права на БЦБ или разделе БЦБ между двумя или более лицами целесообразно также в соответствии с абз. 3 ч. 5 ст. 170 АПК РФ указывать в резолютивной части решения порядок его исполнения.

Охарактеризованные здесь процессуальные механизмы могут быть задействованы и в других случаях восстановления нарушенных прав законного владельца БЦБ.

В одном из дел, рассмотренных судами общей юрисдикции г. Мурманска и Мурманской области, спор по поводу БЦБ возник из договора займа. В долговой расписке заемщика - физического лица было указано, что он берет деньги взаймы у займодавца - физического лица для того, чтобы купить некоторое количество акций определенного общества-эмитента, размещаемых в процессе эмиссии по закрытой подписке при преобразовании государственного предприятия в акционерное общество в ходе приватизации. Долг возвращен не был. В иске займодавца содержались два требования: взыскать сумму долга с ответчика в полном объеме и обратить взыскание на принадлежащие заемщику - ответчику акции, приобретенные, как полагал истец, на заемные средства. Суд первой инстанции принял решение удовлетворить иск в части обращения взыскания на акции, а в части взыскания суммы долга в иске отказать. Кассационная жалоба ответчика была оставлена Мурманским областным судом без удовлетворения; решение вступило в законную силу и было исполнено: акции были списаны со счета ответчика и записаны на лицевой счет истца.

С нашей точки зрения, решение суда не выдерживает критики, так как, во-первых, присужденные истцу акции не были ни предметом сделки, ни предметом залога по договору займа. Целевой характер займа не дает займодавцу права претендовать на те объекты, которые были приобретены за счет заемных средств. Во всяком случае, правила о последствиях нарушения заемщиком договора займа (ст. 811 ГК РФ) и правила о целевом займе (ст. 814 ГК РФ) не предусматривают такого права займодавца. Во-вторых, указав в решении то имущество заемщика, на которое обращается взыскание в связи с тем, что заем не погашен, суд вышел за пределы своей компетенции и вторгся в сферу исполнительного производства. Как исполнить решение суда, на какое конкретно имущество ответчика - должника обратить взыскание, - эти вопросы решаются в процессе исполнительного производства в соответствии с Федеральным законом от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве" <*>.

--------------------------------

<*> СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3591 (с послед. изм. и доп.).

Представим себе, что решение суда первой инстанции судом вышестоящей инстанции было пересмотрено и, скорее всего, как хотелось бы надеяться, изменено: с ответчика взыскана сумма долга с процентами за неправомерное пользование чужими денежными средствами, а в удовлетворении требования об обращении взыскания на принадлежащие ответчику акции отказано. В этом случае, если измененное решение суда первой инстанции было уже исполнено, держатель реестра был бы обязан совершить обратные записи: списать спорные акции с лицевого счета истца и восстановить их на лицевом счете ответчика.

Проблема разрешения спора в случае принципиального равенства правовой позиции истца и ответчика. Более сложная с точки зрения защиты и восстановления нарушенных прав владельца БЦБ ситуация (б) складывается в тех случаях, когда неправомерно списанные со счета владельца БЦБ оказываются в результате цепочки сделок во владении лица, с которым бывший владелец БЦБ не состоит непосредственно в материально-правовых отношениях. В связи с этим возникает вопрос о возможности восстановления права бывшего владельца на БЦБ, находящиеся теперь во владении другого лица, которое не является лицом, нарушившим право бывшего владельца БЦБ, и поведение которого как с моральной, так и с правовой точки зрения может оказаться безупречным. Эти отношения не урегулированы действующим законодательством, нет каких-либо специальных норм, которые предусматривали бы условия и механизм восстановления нарушенного права лица - бывшего законного (титульного) владельца (правообладателя) в такой ситуации.

Общее мнение аналитиков склоняется к тому, что в такой ситуации восстановить нарушенное право невозможно. "Списанные акции восстановлению не подлежат", - таков общий вердикт, основывающийся на анализе материалов судебно-арбитражной практики <*>. Этот вывод обусловлен особыми свойствами БЦБ как нематериализованных объектов гражданских прав. БЦБ, не будучи объектами вещных прав, не могут быть предметом исков, посредством которых осуществляется защита права собственности и других вещных прав: виндикационного и негаторного. Физически невозможно принудительно отобрать БЦБ у ответчика по виндикационному иску и передать их в руки истца. Однако судебно-арбитражная практика, как уже говорилось выше, по этой категории дел не отличается единообразием.

--------------------------------

<*> См., например: Плешанова О. Списанные акции восстановлению не подлежат // Коммерсантъ. 2006. 16 января.

В печати сообщается о случаях рассмотрения арбитражными судами исков об истребовании акций от незаконного владельца. А.Ю. Бушев, являющийся сторонником возможности виндикации БЦБ, в одной из своих статей приводит много (14) примеров судебной практики по этой категории дел <*>; не все эти дела, с нашей точки зрения, разрешены правильно, но общая характерная особенность - это то, что в этих делах суды выносили решения на основании положений ст. 302 ГК РФ, применяя их не по аналогии закона, а как правовые нормы, непосредственно регулирующие отношения по виндикации БЦБ.

--------------------------------

<*> См.: Бушев А.Ю. Виндикация бездокументарных ценных бумаг: теория и судебно-арбитражная практика // Арбитражные споры. 2003. N 2. С. 98 - 109.

Хотя в ст. 301 - 303, 305 ГК РФ использован термин "имущество", который является самым широким по смысловому объему и охватывает все виды объектов гражданских прав за исключением неимущественных прав, в контексте положений ст. 301 - 303, 305 ГК РФ под имуществом в данном случае следует понимать вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги. Но правила о виндикации применимы также к истребованию из чужого незаконного владения предприятий и других имущественных комплексов, поскольку в их состав непременно входят сооружения, оборудование, другие материальные ценности. Очевидно, по этой причине в указанных статьях использован термин "имущество", а не термин "вещи". Не случайно гл. 20 ГК РФ имеет традиционное название - "Защита права собственности и других вещных прав".

Мнения ученых-юристов по вопросу о возможности виндикации БЦБ разделились. Анализ различных точек зрения дается, в частности, в книге В.А. Белова <*>. Но полемика продолжается до сих пор; большой интерес вызывают посвященные этой проблеме статьи А.Ю. Бушева и статья его оппонента А.О. Рыбалова. А.Ю. Бушев - последовательный сторонник возможности виндикации БЦБ. В опубликованной в 2003 г. в журнале "Арбитражные споры" статье "Виндикация бездокументарных ценных бумаг: теория и судебно-арбитражная практика" автор поддерживает судебную практику, направленную на рассмотрение и удовлетворение, при наличии оснований, исков о виндикации БЦБ <**>. Через два года редакция журнала "Арбитражные споры" предоставила возможность другому автору - А.О. Рыбалову вступить в полемику с А.Ю. Бушевым, который получил возможность ответить своему оппоненту в том же номере журнала. А.О. Рыбалов занимает классические цивилистические позиции, основываясь на том, что не только по римскому частному праву, но и по современному частному праву правовой режим оборота res corporales и res incorporales различен. Статья А.О. Рыбалова мотивирована, очевидно, желанием опровергнуть доводы А.Ю. Бушева; во всяком случае А.О. Рыбалов начинает свою статью с полемики с А.Ю. Бушевым и неоднократно обращается к отдельным аргументам А.Ю. Бушева, противопоставляя им свои контраргументы <***>. Суть позиции А.О. Рыбалова сводится к следующему: "бездокументарные ценные бумаги не являются в строгом смысле ценными бумагами, так как закон четко разграничивает ценные бумаги и институт, к которому правила о ценных бумагах применяются по аналогии". И далее: "Размышления о вещно-правовой или обязательственной природе бездокументарной ценной бумаги беспочвенны. Способ фиксации права не может обладать ни вещной, ни обязательственной природой.

--------------------------------

<*> См.: Белов В.А. Бездокументарные ценные бумаги. С. 18 - 29.

<**> См.: Бушев А.Ю. Виндикация бездокументарных ценных бумаг: теория и судебно-арбитражная практика // Арбитражные споры. 2003. N 2. С. 87.

<***> См.: Рыбалов А.О. О возможности виндикации бездокументарных ценных бумаг // Арбитражные споры. 2005. N 1. С. 47 - 58.

Отсюда следует и невозможность виндикации "бездокументарной ценной бумаги": правообладатель просто не обладает объектом, подлежащим виндикации" <*>.

--------------------------------

<*> Рыбалов А.О. О возможности виндикации бездокументарных ценных бумаг // Арбитражные споры. 2005. N 1. С. 48, 57.

В том же номере журнала "Арбитражные споры", в котором опубликована статья А.О. Рыбалова, опубликована вторая статья А.Ю. Бушева, посвященная все той же проблеме виндикации БЦБ <*>. Перефразируя А.О. Рыбалова (с. 47 статьи А.О. Рыбалова), можно сказать, что "А. Бушев публикацией своей работы поднял брошенную перчатку". В данной статье А.Ю. Бушев пытается дать более глубокое и более обстоятельное, чем в своей предыдущей статье на эту тему, обоснование своей позиции, выраженной ранее, согласно которой "материальная природа бездокументарной ценной бумаги сама по себе не препятствует применению правил о виндикации. Более того, юридическая природа отношений, в которые вовлекается бездокументарная ценная бумага, диктует в ряде случаев необходимость применения именно такого средства правовой защиты, как виндикация" <**>. Методология предпринятого А.Ю. Бушевым анализа состоит в выявлении трансформации традиционных институтов гражданского (частного) права, которые в ходе исторического развития воспринимались торговым правом не в их застывшем классическом виде, а с существенными изменениями, вызванными потребностями практики торгового оборота. "Строгости гражданского права преодолевались, а достижения заимствовались институтами права торгового, - пишет А.Ю. Бушев. - В настоящее время под влиянием нужд коммерческого оборота многие, казалось бы, устоявшиеся институты гражданского права уточняются, а порой и изменяются в специальных законах" <***>.

--------------------------------

<*> См.: Бушев А.Ю. Вещь и право требования: к вопросу о допустимости виндикации бездокументарных ценных бумаг // Арбитражные споры. 2005. N 1. С. 59 - 74.

<**> См.: Бушев А.Ю. Виндикация бездокументарных ценных бумаг: теория и судебно-арбитражная практика. С. 96.

<***> См.: Бушев А.Ю. Вещь и право требования: к вопросу о допустимости виндикации бездокументарных ценных бумаг. С. 66, 67.

Опираясь на эти общие рассуждения, А.Ю. Бушев формулирует вывод, согласно которому "Виндикация применима только к тем правам требования (включая бездокументарные ценные бумаги), в отношении которых в обороте может быть достигнута та же степень индивидуализации, что и в отношении индивидуально - определяемых вещей" <*>. Здесь необходимо пояснить, что, по мнению А.Ю. Бушева, бездокументарные ценные бумаги - это ценные бумаги; сама фиксация их с помощью электронно-вычислительной техники - это тоже документ; следовательно, бездокументарные ценные бумаги - это "электронные ценные бумаги". А дальше А.Ю. Бушев рассуждает следующим образом: "И по традиционным, и по электронным ценным бумагам право требования находится в сфере юридического господства лишь определенного лица. Никто другой в сфере нормального оборота не сможет извлечь полезные свойства права требования без воздействия на удостоверяющий владельца конкретный документ (бумажный или электронный). Такой документ - ценная бумага - индивидуализируется, и поэтому в случае утраты возможности воздействовать на него может быть возвращен в сферу господства управомоченного" <**>.

--------------------------------

<*> Бушев А.Ю. Вещь и право требования: к вопросу о допустимости виндикации бездокументарных ценных бумаг. С. 72.

<**> Там же. С. 74.

Сопоставление позиций А.Ю. Бушева и А.О. Рыбалова показывает, насколько они расходятся в самых главных аспектах проблемы. По А.О. Рыбалову, способ фиксации права не есть ни само право, ни тем более ценная бумага. По А.Ю. Бушеву, бездокументарные ценные бумаги - это те же ценные бумаги, но только электронные; "режим регистрации прав на бездокументарные ценные бумаги и их оборота вполне отвечает условиям идентификации" <*>, а если это так, то бездокументарные ценные бумаги могут быть виндицированы.

--------------------------------

<*> Бушев А.Ю. Вещь и право требования: к вопросу о допустимости виндикации бездокументарных ценных бумаг. С. 73.

С нашей точки зрения, обе представленные позиции - А.Ю. Бушева и А.О. Рыбалова - являются крайними. Истина, возможно, лежит посередине. Внесем некоторые уточнения. А.О. Рыбалов, конечно же, прав, утверждая, что "способ фиксации права не может обладать ни вещной, ни обязательственной природой" <*>. Но речь идет не о фиксации как таковой и не о способе фиксации, а о правах, точнее об их зафиксированной совокупности; фиксация, или, что то же самое в этом контексте, регистрация права, - лишь юридический факт, входящий в состав юридических фактов, на основе которых возникают и прекращаются права на БЦБ; именно БЦБ являются объектом права и правоотношения; способ фиксации - это технический прием закрепления прав, обеспечивающий осуществление прав, охватываемых понятием БЦБ. В то же время фиксация обеспечивает и необходимую идентификацию БЦБ; в этом аспекте следует согласиться с А.Ю. Бушевым. Представляется, что, поскольку регистрация в реестре означает индивидуализацию БЦБ по эмитенту, правообладателю, наименованию и реквизитам выпуска БЦБ, такая идентификация, в принципе, достаточна при разрешении споров по БЦБ.

--------------------------------

<*> См.: Рыбалов А.О. Указ. соч. С. 57.

Напротив, В.А. Белов не придает значения индивидуализации БЦБ и полагает, что по мере перехода БЦБ от одного субъекта к другому они обезличиваются, и виндикация невозможна даже по этой причине. "Вычленить из общей массы бездокументарных ценных бумаг, находящихся в руках различных лиц, те, которые когда-то составляли тот или иной пакет, в настоящее время практически невозможно. Следовательно, бездокументарные ценные бумаги по своей сути таковы, что не могут быть определены индивидуальными признаками, - пишет В.А. Белов. - Это означает, что они не могут быть не только предметом виндикации, но и вовсе не должны рассматриваться в качестве объектов абсолютных гражданских правоотношений" <*>.

--------------------------------

<*> См.: Белов В.А. К вопросу о так называемой виндикации бездокументарных ценных бумаг. С. 92.

С нашей точки зрения, БЦБ выступают в качестве объектов абсолютных гражданских правоотношений, но поскольку БЦБ не являются ценными бумагами, их виндикация невозможна. Но возможно использование других способов защиты права, в том числе применение правил о виндикации вещей по аналогии закона. При этом проистекающая из особенностей выпуска и фиксации БЦБ их индивидуализация вполне достаточна для того, чтобы при рассмотрении споров идентифицировать БЦБ, являющиеся предметом правопритязания.

Исследователи правового регулирования отношений по поводу БЦБ ищут решение проблемы в разработке новых способов защиты. "В порядке постановки проблемы, - пишет Д.И. Степанов, - можно предложить конструкцию абсолютно правового средства защиты права собственника именных ценных бумаг, лишившегося их владения, то есть иска, который мог бы быть заявлен против любого и каждого, к кому перешло владение спорными ценными бумагами" <*>. "Создание абсолютно правового средства судебной защиты владельцев бездокументарных ценных бумаг, построенного на принципах виндикационного требования, но учитывающего специфику бездокументарных ценных бумаг и перехода прав на них, - вторит Д.И. Степанову Г.Н. Шевченко, - позволит более адекватно отразить особенности регулируемых отношений, и в то же время не будет противоречить постулатам гражданского права" <**>. Такие предложения, несомненно, заслуживают пристального внимания и дальнейшего развития, но они требуют конкретизации.

--------------------------------

<*> См.: Степанов Д. Указ. соч. С. 95; см. также монографию этого автора: Степанов Д.И. Защита прав владельца ценных бумаг, учитываемых записью на счете. М., 2004.

<**> См.: Шевченко Г.Н. 1) Вещно-правовые способы защиты прав владельцев эмиссионных ценных бумаг // Законодательство и экономика. 2005. N 11. С. 27; 2) Эмиссионные ценные бумаги: понятие, эмиссия, обращение. М., 2006. С. 254 - 255.

В свою очередь мы полагаем, что один из путей решения проблемы урегулирования споров по поводу БЦБ состоит в сопоставимости фактических обстоятельств и правовых позиций спорящих сторон. Суть названной концепции состоит в следующем.

В отсутствие специальных правовых норм о защите прав владельцев БЦБ нормы гл. 20 ГК РФ ("Защита права собственности и других вещных прав", ст. 301 - 303) могут быть применены к отношениям по поводу БЦБ по аналогии закона, допустимость которой прямо предусмотрена п. 1 ст. 6 ГК РФ. Представляется, что права бывшего владельца БЦБ подлежат защите и восстановлению, в принципе, на тех же условиях, на которых собственник вещи вправе истребовать ее из чужого незаконного владения.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева" Конституционный Суд РФ обосновал невозможность реституции переданного по цепочке сделок имущества применительно к фактическому владельцу, являющемуся добросовестным приобретателем. В том же Постановлении неоднократно (абз. 2 п. 3, абз. 1, 2, 6 и 7 п. 3.1, абз. 2 п. 3.2) подчеркивается, что собственник обладает правом на виндикацию имущества у приобретателя по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ст. 302 ГК РФ: "безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.". Не подвергнув сомнениям положения ст. 301, 302 ГК РФ, Конституционный Суд РФ тем самым дает основания для вывода о конституционности норм, устанавливающих условия виндикации. Названное Постановление Конституционного Суда РФ, несомненно, имеет большое значение и для теории, и для правоприменительной практики, но его конечный вывод о приоритете прав добросовестного возмездного приобретателя по отношению к правам лица, у которого спорное имущество выбыло помимо его воли, представляется далеко не бесспорным.

Руководствуясь по аналогии закона положениями ст. 301 и 302 ГК РФ, необходимо признать, что при наличии указанных в этих нормах оснований права бывшего владельца БЦБ, неправомерно лишенного их, должны быть восстановлены.

Предусмотренная п. 1 ст. 302 ГК РФ возможность истребования имущества от добросовестного приобретателя, приобретшего спорное имущество возмездно от лица, не имевшего права его отчуждать, заостряет проблему справедливости, сбалансированности правовых гарантий интересов участников гражданско-правовых отношений, стабильности коммерческого оборота, доверия его участников друг к другу. В названном выше Постановлении Конституционного Суда РФ обращается внимание на то, что "федеральный законодатель должен предусматривать такие способы и механизмы реализации имущественных прав, которые обеспечивали бы защиту не только собственникам, но и добросовестным приобретателям как участникам гражданского оборота" (абз. 6 п. 2).

Понятно, что возможность истребования БЦБ от возмездного добросовестного приобретателя повышает риск потери вложенных в БЦБ средств участниками операции на фондовом рынке. Но точно так же обстоит дело и с другими видами активов. В сопоставлении интересов собственника и интересов возмездного добросовестного приобретателя в ситуации, когда объект выбыл из владения собственника или лица, которому объект был передан собственником во владение, помимо их воли, предпочтение отдается собственнику, и его законные интересы защищаются сильнее, чем законные интересы возмездного добросовестного приобретателя. Это принципиальное положение распространяется непосредственно или по аналогии закона на правоотношения, возникающие по поводу объектов любого вида. Но из этого общего правила могут быть исключения.

Одно из исключений сделано в законе лишь для денег и предъявительских ценных бумаг, которые в силу п. 3 ст. 302 ГК РФ не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя. Но ценные бумаги на предъявителя так же, как и наличные деньги (в контексте положений ст. 302 ГК РФ речь идет, как нам кажется, именно о наличных деньгах), выпускаются в документарной форме и потому обладают повышенной оборотоспособностью. Поэтому в сопоставлении интересов бывшего владельца (собственника) ценных бумаг на предъявителя с интересами добросовестного приобретателя баланс справедливости и правовых гарантий смещается в пользу добросовестного приобретателя, а риск возможной утраты (вследствие потери, кражи, мошенничества, вымогательства и т.п.) предъявительских ценных бумаг лежит на прежнем владельце ценных бумаг, а не на добросовестном приобретателе независимо от того, приобрел он предъявительские ценные бумаги возмездно или безвозмездно.

В.А. Белов предлагает распространить правило п. 3 ст. 302 ГК РФ на БЦБ, что, по его мнению, будет способствовать повышению скорости и устойчивости оборота имущественных прав <*>. Это еще вопрос; но главное все же - не в повышении скорости оборота БЦБ, если только речь идет не о биржевой торговле, а в стабильности и правовых гарантиях, обеспечивающих интересы титульного правообладателя БЦБ. При всей заманчивости данного предложения, которое, конечно же, значительно упрощает проблему и, возможно, привело бы к стабилизации судебной практики, оно не может быть принято, так как игнорирует интересы прежнего законного правообладателя, который требует восстановить его право на принадлежавшие ему БЦБ.

--------------------------------

<*> См.: Белов В.А. Бездокументарные ценные бумаги. С. 89 - 90.

ИСТРЕБОВАНИЕ ИМУЩЕСТВА ПО ПРАВИЛАМ П. 1 И 2 СТ. 302 ГК РФ ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА "ИМУЩЕСТВО ПРИОБРЕТЕНО У ЛИЦА, КОТОРОЕ НЕ ИМЕЛО ПРАВА ЕГО ОТЧУЖДАТЬ" (выделено мной. - К.Л.). В преломлении по аналогии закона к правоотношениям по поводу БЦБ это условие становится тем узловым критерием, от которого зависит реализация всех остальных условий защиты и восстановления нарушенных прав владельцев БЦБ. Все дело в том, что права лица, неправомерно завладевшего БЦБ путем фальсификации документов, обмана или подкупа реестродержателя, фиксируются в системе учета прав у держателя реестра или депозитария. С момента внесения приходной записи на счет данного лица оно становится законным владельцем БЦБ, записанных на его счет, и является таковым до тех пор, пока эта запись не будет признана незаконной и не будет сторнирована. С того же момента, став легальным владельцем БЦБ, лицо, неправомерно завладевшее ими, имеет полное право отчуждать их.

При этом не имеют значения, точнее не влияют на правовую оценку ситуации, основания внесения в реестр лица, которое впоследствии произведет отчуждение БЦБ другому лицу на возмездных или безвозмездных началах. Даже если после совершения операций с БЦБ предыдущая запись в реестре будет решением суда признана незаконной и лицо, у которого ценные бумаги приобретены нынешним владельцем, окажется владельцем (прежним владельцем) нелегитимным, это не повлияет на положение нынешнего фактического владельца ценных бумаг, так как признание записи в реестре незаконной (недействительной) не имеет обратной силы и является юридическим фактом, не распространяющим свое действие на правоотношения, возникшие на основании других юридических фактов.

Таким образом, если к нынешнему владельцу (приобретателю) БЦБ перешли от лица, которое значилось в системе учета прав на БЦБ, имеет место "приобретение имущества у лица, которое имело право его отчуждать" <*>. Называя лицо "нынешним или фактическим владельцем", мы имеем в виду в данном смысловом контексте добросовестного приобретателя; о недобросовестном приобретателе - отдельный разговор.

--------------------------------

<*> Если же бездокументарные ценные бумаги перепродаются приобретателем, который еще не внесен в реестр, что с нашей точки зрения допустимо, о чем говорилось выше, то в отсутствие фиксации перехода прав в системе учета факт приобретения БЦБ у лица, которое имело либо, напротив, не имело право их отчуждать, устанавливается в случае спора судом с учетом конкретных обстоятельств дела.

Сопоставление позиции лица - бывшего владельца БЦБ, неправомерно лишенного их, и позиции нынешнего владельца этих БЦБ, получившего их в порядке правопреемства от лица, которое имело право на их отчуждение, показывает, что с точки зрения оценки фактических обстоятельств положение обоих названных субъектов, в принципе, идентично: оба инвестировали свои средства в приобретенные ими БЦБ, оба преследовали одну и ту же цель: получение выгоды от участия в деятельности общества-эмитента или от перепродажи БЦБ с выгодой для себя и т.п.

Сопоставимы и риски, которые падают на лиц, приобретающих и отчуждающих БЦБ. На приобретателя как на лицо, инвестирующее средства в БЦБ, падают риски:

- неполучения тех доходов, на которые рассчитывал инвестор;

- отсуждения (эвикции) приобретенных инвестором БЦБ;

- утраты права на БЦБ вследствие неправомерного списания их со счета приобретателя;

- несения убытков, вызванных эвикцией БЦБ или утратой права на БЦБ вследствие неправомерного списания их со счета приобретателя.

В анализируемой ситуации риски, которые несет каждая из спорящих сторон, не только сопоставимы по всем своим признакам, но и однотипны по существу. Поэтому они сливаются в один общий для спорящих сторон риск, который в равной степени падает на обе стороны - на лицо, неправомерно лишенное права на БЦБ, и на противостоящего ему добросовестного приобретателя.

Так что если возникает спор по поводу БЦБ, перешедших неоднократно из владения одного лица во владение другого, а от него к следующему и т.д., то их положение как участников материальных правовых отношений, в принципе, одинаково. Их положение одинаково потому, что необходимо исходить из презумпции о том, что по общему правилу если спорящие по поводу БЦБ лица не допустили правонарушений, их риски, интересы и правопритязания являются равнозначными. Поэтому для того, чтобы в анализируемой ситуации разрешить спор, необходимо руководствоваться уже не только правилами ст. 302 ГК РФ, применяемыми по аналогии закона, но и общими началами и смыслом гражданского законодательства, применяемыми по аналогии права.

А.Ю. Бушев неоднократно повторяет постулат о том, что "Виндикация - институт, позволяющий одновременно учитывать интересы различных правообладателей на ценность: собственника имущества и добросовестного приобретателя" <*>. Но ни в первой, ни во второй своих статьях А.Ю. Бушев не завершает свои общие рассуждения выводом о том, как же должны разрешаться споры по поводу БЦБ в тех случаях, когда положение спорящих сторон, в принципе, равное. "Кто заслуживает большей защиты?" - ставит вопрос А.Ю. Бушев <**>, но ответа на этот вопрос не дает. Сама постановка вопроса не корректна: нельзя разрешать экономические споры по принципу "кто больше заслуживает и кто меньше заслуживает". По существу, А.Ю. Бушев смещает акценты в сторону индивидуальных фактических обстоятельств: семейное и материальное положение и т.д., что при рассмотрении дел данной категории вообще недопустимо. Необходимо руководствоваться только правовыми критериями и правовыми признаками, характеризующими правовое положение сторон относительно предмета спора.

--------------------------------

<*> См.: Бушев А.Ю. Вещь и право требования: к вопросу о допустимости виндикации бездокументарных ценных бумаг. С. 71, 72.

<**> Там же. С. 72.

Конституционный Суд РФ подчеркивает, что защита права собственности, иных вещных прав, а также прав и обязанностей сторон в договоре должна осуществляться ИСХОДЯ ИЗ ОБЩЕПРАВОВОГО ПРИНЦИПА СПРАВЕДЛИВОСТИ НА ОСНОВЕ СОРАЗМЕРНОСТИ И ПРОПОРЦИОНАЛЬНОСТИ С ТЕМ, ЧТОБЫ БЫЛ ОБЕСПЕЧЕН БАЛАНС ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ВСЕХ УЧАСТНИКОВ ГРАЖДАНСКОГО ОБОРОТА - СОБСТВЕННИКОВ, СТОРОН В ДОГОВОРЕ, ТРЕТЬИХ ЛИЦ <*> (выделено мной. - К.Л.). Это разъяснение Конституционного Суда РФ должно стать подлинным руководством для судебно-арбитражной практики.

--------------------------------

<*> См. абз. 4 п. 2 Постановления Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева".

Принцип справедливости, обоснованно отнесенный Конституционным Судом РФ к общеправовым принципам, несмотря на то что он не назван в п. 1 ст. 1 ГК РФ в числе основных начал гражданского законодательства, должен быть положен в основу разрешения споров при отсутствии специальных норм, регулирующих соответствующие отношения, особенно в тех случаях, в которых положение спорящих сторон идентично.

Принципа справедливости касаются в своих статьях А.Ю. Бушев и А.О. Рыбалов. По мнению А.Ю. Бушева, "отсутствие прямых законодательных установлений по многим возникающим на практике вопросам предоставляет судье больше возможностей для избрания того правового института, который, по его мнению, в наибольшей степени соответствует представлениям о справедливости" <*>. С этим решительно нельзя согласиться, так как правовой институт, нормы которого подлежат применению, определяется не на основе представлений о справедливости, а на основе квалификации спорных отношений. Что касается мнения А.О. Рыбалова, то он определил свою позицию, воспроизведя известное положение российского дореволюционного правоведа Е.В. Васьковского, который считал, что справедливость нельзя возводить в руководящее начало при разрешении дел, иначе создается "широкий простор произволу и безнаказанным злоупотреблениям судей" <**>. И с этим суждением нельзя согласиться, так как вопрос ставится не о справедливости вне каких-либо правовых рамок, а о справедливом разрешении спора при равном правовом положении сторон на основе действующего законодательства и принципов права.

--------------------------------

<*> См.: Бушев А.Ю. Виндикация бездокументарных ценных бумаг: теория и судебно-арбитражная практика. С. 95.

<**> См.: Рыбалов А.О. Указ. соч. С. 58.

Если оценивать анализируемую ситуацию в спорах по поводу БЦБ, то нельзя не признать, что как отказ в иске, так и удовлетворение иска в полном объеме не явятся справедливым решением, так как положение проигравшей стороны будет ущербным в сравнении с положением выигравшей стороны. Нельзя обеспечивать интересы одной стороны за счет интересов другой стороны при абсолютно равном их положении. Такой подход противоречил бы принципу справедливости и другим общим началам и смыслу гражданского законодательства. Таким образом, исходя все же из принципа справедливости, напрашивается решение по принципу "фифти - фифти" ("пятьдесят на пятьдесят"), т.е. иск о восстановлении нарушенного права на БЦБ должен быть удовлетворен в части, составляющей половину (50%) спорных БЦБ, а в остальной части в удовлетворении иска должно быть отказано.

Такое решение при всей его внешней парадоксальности будет самым справедливым и будет полностью соответствовать общим началам и смыслу гражданского законодательства. При таком решении подтверждаются равные позиции и обоснованность интересов обеих сторон, их риски распределяются поровну, а права уравновешиваются. Только при таком решении проявляется эффективность правовых гарантий, существующих в правовой системе в целом и действующих относительно любого и каждого добросовестного лица <*>.

--------------------------------

<*> Такое решение будет являться и математически верным, если подходить к оценке положения спорящих сторон с позиции математического анализа и применяя к спору математические алгоритмы: формулу математического равенства и формулу перемены мест лиц, участвующих в деле. Математическая логика приводит нас к тому же решению: пятьдесят на пятьдесят.

Сопоставление фактических обстоятельств и правовых позиций спорящих сторон может явиться основой для решения вопроса о возмещении убытков, вызванных утратой права на БЦБ. Риск возможных убытков падает на все звенья участников операций с БЦБ. Убытки ответчика, утратившего право на 50% приобретенных им БЦБ вследствие эвикции по решению суда, будут эквивалентны рыночной стоимости отсужденных у него БЦБ. Он вправе переложить эти убытки на всех участников операций по перепродаже БЦБ, но не в полном объеме, а за минусом падающей на него самого доли этих убытков, исходя из пропорционального распределения рисков и убытков между всеми участниками (звеньями) операций. Размер части убытков ответчика, подлежащих возмещению, определяется в зависимости от количества звеньев в цепочке сделок по перепродаже спорного пакета БЦБ. Поскольку все участники совершенных операций по поводу спорного пакета БЦБ несут риски в равной степени, постольку доли убытков, приходящиеся на них, так же являются равными.

Убытки, возникшие у истца в связи с тем, что судом восстановлено его право только на 50% ранее принадлежавших ему БЦБ, также подлежат возмещению. Ответственность перед истцом по убыткам должно нести то лицо, в результате действий которого спорный пакет БЦБ был неправомерно списан с лицевого счета истца в системе ведения реестра владельцев БЦБ.

Предусмотренные ст. 302 ГК РФ условия виндикации вещей рассчитаны на претензии, предъявляемые к добросовестному приобретателю. Но приобретатель БЦБ может оказаться недобросовестным. Если в процессе рассмотрения спора будет установлено, что приобретатель является недобросовестным, то его владение (правообладание) должно быть квалифицировано как незаконное; и тогда в силу ст. 301 ГК РФ вещь истребуется от недобросовестного приобретателя в любом случае. Применяя правила ст. 301 и 302 ГК РФ по аналогии закона к отношениям по поводу БЦБ, можно сделать вывод о том, что так же, как и вещи, БЦБ могут быть "истребованы" от недобросовестного приобретателя в любом случае, в том числе и в случае приобретения БЦБ от лица, которое на момент совершения сделки имело право отчуждать эти БЦБ.

В российском гражданском праве действует презумпция "разумности действий и добросовестности участников гражданских правоотношений" (п. 3 ст. 10 ГК РФ), но эта презумпция опровержима, и она может быть опровергнута доказательствами, которые должен представить в суде истец, отстаивающий свое право на БЦБ. В частности, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П указывается, что "приобретатель не может быть признан добросовестным, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества имелись притязания третьих лиц, о которых ему было известно, и если такие притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными" (абз. 2 п. 3.1). Так, в контексте положения п. 3 ст. 10 ГК РФ не может быть признано добросовестным лицо, которое приобретает акции закрытого акционерного общества по возмездной сделке, заведомо зная (или оно должно было знать), что акционер - отчуждатель не выполнил требования закона об уведомлении других акционеров общества о своем намерении продать принадлежащие ему акции. Так же нельзя признать добросовестным лицо, которое приобретает БЦБ, зная, что по поводу них в суде рассматривается спор, например, о разделе общесупружеского имущества или о разделе наследственного имущества. В корпоративных конфликтах и рейдерских захватах встречаются случаи, когда у общества-эмитента появляется второй реестр акционеров, который ведется другим регистратором, и несмотря на такую конфликтную ситуацию и будучи осведомленными о ней, находятся заинтересованные лица, которые, пользуясь случаем, скупают акции этого общества-эмитента; таких лиц нельзя признать добросовестными приобретателями.

Бремя доказывания в данной категории дел лежит на заинтересованном лице (бывшем владельце БЦБ). Истец должен доказать, что спорные БЦБ были незаконно списаны с его лицевого счета в системе учета прав на БЦБ. Презумпция добросовестности ответчика - фактического правообладателя может быть опровергнута; хотя, как было показано выше, добросовестность и возмездность фактического правообладателя не являются абсолютным основанием для отказа в иске.

В ситуации, когда заинтересованному лицу (бывшему владельцу БЦБ) противостоит их нынешний фактический владелец - добросовестный или недобросовестный приобретатель, для восстановления нарушенного права бывшего владельца БЦБ могут быть использованы правовые средства, охарактеризованные выше при анализе ситуации, в которой на момент рассмотрения спора спорные БЦБ остаются во владении лица, неправомерно завладевшего ими при отсутствии основания (титула) и не успевшего передать их третьим лицам - последующим приобретателям, т.е. те же правовые средства, что и при реституции, когда заявляется требование о применении последствий недействительности сделки в соответствии со ст. 167 ГК РФ. Заинтересованное лицо обращается в суде к приобретателю БЦБ с требованием о признании ответчика утратившим право на спорные ценные бумаги и признании права истца на эти БЦБ. Структура процессуальных правоотношений та же. Основанием разрешения спора явятся примененные по аналогии закона правила ст. 301 и 302 ГК РФ, а также примененные по аналогии права общие начала и смысл гражданского законодательства. Вступившее в законную силу решение суда об удовлетворении иска полностью или в части послужит основанием для производства соответствующих записей в системе учета прав владельцев БЦБ.

Такова предлагаемая нами концепция сопоставимости фактических обстоятельств и правовых позиций спорящих сторон, которая, с нашей точки зрения, может служить теоретической базой для правоприменительной практики по спорам по поводу БЦБ.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П отмечается неоднозначность и противоречивость судебной практики в истолковании и применении правовых норм об условиях истребования имущества из чужого владения, что "приводит к коллизии конституционных прав, которые реализуются на их основе собственником и добросовестным приобретателем" (абз. 2 и 3 п. 3). Одной лишь позиции Конституционного Суда РФ явно недостаточно. Для того чтобы устранить пробелы в правовом регулировании отношений, складывающихся при необоснованном лишении собственника или владельца их имущества, необходимо внести изменения в действующее законодательство, прежде всего - в Гражданский кодекс РФ. По отношениям, связанным с БЦБ, в гл. 7 ГК РФ ("Ценные бумаги") необходимо включить дополнительную статью - 149.1, в которой должны получить отражение принципиальные основы защиты и восстановления прав владельцев БЦБ. Более подробно условия и механизм защиты и восстановления нарушенных прав владельцев БЦБ должны быть урегулированы либо в Законе "О рынке ценных бумаг", либо в Законе "О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг".

В настоящей работе сделана попытка обосновать концепцию сопоставимости фактических обстоятельств и правовых позиций спорящих сторон, на основе которой определяется возможность восстановления права заинтересованного лица (бывшего владельца) на неправомерно отчужденные у него БЦБ, исходя из норм, применяемых по аналогии закона, и общих начал и смысла гражданского законодательства (логики, справедливости, равнозначности интересов участвующих в правоотношении лиц), применяемых по аналогии права. Трудно сказать, будет ли эта концепция поддержана юридической общественностью и встретит ли она понимание у судей. Ясно одно - проблема существует, и она нуждается в активном обсуждении. Кроме того, необходимо безотлагательно приступить к разработке законопроекта о внесении в действующие законодательные акты изменений и дополнений в целях более подробного и более четкого правового регулирования всего комплекса отношений по поводу БЦБ.