Глава 4. Юридическое значение фиксации перехода права на бездокументарные ценные бумаги

Итак, как вытекает из действующего законодательства, обращение отчуждателя БЦБ или его представителя к реестродержателю или депозитарию с передаточным распоряжением в любом случае необходимо: без фиксации перехода права на БЦБ к приобретателю последний не имеет возможности непосредственно сам осуществлять закрепленные бездокументарными ценными бумагами права в отношении общества-эмитента и других обязанных лиц. Только при обращении к лицу, официально совершающему "записи прав", как сказано в п. 2 ст. 149 ГК РФ, могут осуществляться операции с БЦБ.

В уже упоминавшейся выше ст. 149 ГК РФ, специально посвященной БЦБ, предусмотрены требования к фиксации прав, закрепленных ценными бумагами в бездокументарной форме, с помощью средств электронно-вычислительной техники и других технологических средств. В п. 1 ст. 149 ГК РФ подчеркнуто, что "К такой форме фиксации прав применяются правила, установленные для ценных бумаг, если иное не вытекает из особенностей фиксации". Надо полагать, что в статье имеются в виду требования к различным видам ценных бумаг (порядок их выпуска, реквизиты, виды закрепляемых прав и т.д.), которые по общему правилу обязательны как для документарной, так и для бездокументарной формы выпуска ценных бумаг. Положения п. 1 ст. 149 ГК РФ отражают двойственную позицию законодателя, согласно которой БЦБ являются разновидностью собственно ценных бумаг. Еще раз подчеркнем, что как бы мы ни относились к этой позиции, она позволяет активно использовать так называемые "бездокументарные ценные бумаги" в гражданском коммерческом обороте, что, безусловно, отвечает интересам развития рыночной экономики.

Согласно ч. 2 ст. 29 Закона "О рынке ценных бумаг" "Право на именную бездокументарную ценную бумагу переходит к приобретателю:

в случае учета прав на ценные бумаги у лица, осуществляющего депозитарную деятельность, - с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя;

в случае учета прав на ценные бумаги в системе ведения реестра - С МОМЕНТА ВНЕСЕНИЯ ПРИХОДНОЙ ЗАПИСИ ПО ЛИЦЕВОМУ СЧЕТУ ПРИОБРЕТАТЕЛЯ" (выделено мной. - К.Л.). Как уже отмечалось выше, в ч. 3 ст. 29 Закона "О рынке ценных бумаг" установлено, что "Права, закрепленные эмиссионной ценной бумагой, переходят к их приобретателю с момента перехода прав на эту ценную бумагу", т.е. одновременно.

Эти нормы - п. 2 ст. 149 ГК РФ, ч. 2 и 3 ст. 29 Закона "О рынке ценных бумаг" - императивные, в них не содержится каких-либо оговорок или отступлений. По логике законодателя, фиксация прав на бездокументарные ценные бумаги является центральным юридическим фактом в цепочке юридических фактов, опосредующих переход права на БЦБ. Получается, что фиксация права на БЦБ имеет правообразующее значение: нет обращения к лицу, осуществляющему фиксацию прав, сделка (операция) с БЦБ не достигает своей цели - не происходит переход права на БЦБ от отчуждателя к их приобретателю.

Даже примененная в нормативных правовых актах терминология призвана отразить значение этого юридического факта. В п. 2 ст. 149 ГК РФ несколько раз употреблен термин "официально", "официальные"; в абз. 3 п. 1 ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг" и абз. 1 и 2 п. 3 ст. 44 Закона "Об акционерных обществах" держатель реестра назван регистратором. Благодаря этой терминологии создается впечатление, что речь идет об официальной, чуть ли не государственной регистрации сделок с БЦБ. По существу, законодатель придает фиксации права на БЦБ такое же конститутивное значение, какое придается государственной регистрации прав на недвижимое имущество.

Однако особенности БЦБ как объектов гражданских правоотношений, характер их участия в коммерческом обороте не требуют в отличие от объектов недвижимости государственной регистрации прав на БЦБ и сделок с ними. К тому же по общему правилу при выпуске эмиссионных ценных бумаг, к каковым относятся БЦБ, происходит государственная регистрация выпусков БЦБ, а также государственная регистрация результатов размещения выпущенных БЦБ <*>. В результате государственной регистрации все БЦБ, выпуск которых официально зарегистрирован, становятся объектами гражданских прав и вовлекаются в гражданский оборот. Тем самым любые сделки по поводу БЦБ, выпуск и итоги размещения которых официально зарегистрированы компетентным государственным органом (ФСФР), являются дозволенными и не требуют дополнительного санкционирования ни со стороны государства, ни тем более со стороны негосударственных структур, так называемых регистраторов.

--------------------------------

<*> Размещение некоторых видов эмиссионных ценных бумаг осуществляется без государственной регистрации выпуска и без государственной регистрации отчета об итогах выпуска. Это относится к облигациям Банка России, что предусмотрено ст. 27.5.1 Закона "О рынке ценных бумаг", а также при определенных условиях, предусмотренных в п. 1 ст. 27.5.2 названного Закона, - к биржевым облигациям; но оба вида названных облигаций являются предъявительскими ценными бумагами и выпускаются в документарной форме. Стадия государственной регистрации отчета об итогах размещения не предусмотрена для российских депозитарных расписок.

Наличие записи о БЦБ в системе учета прав не является бесспорным доказательством принадлежности данных БЦБ указанному в реестре лицу, а в отдельных случаях даже не подтверждает существование этих БЦБ вообще. Так, в деле по поводу акций ЗАО "Москомплектмебель", рассмотренному арбитражными судами, выяснилось, что в связи с реорганизацией общества путем выделения часть его акций была конвертирована в акции выделенного общества, но изменения в лицевые счета акционеров ЗАО "Москомплектмебель" в системе ведения реестра внесены не были, благодаря чему стало возможным совершение ряда сделок по поводу акций, уже не существовавших фактически, но значащихся на лицевых счетах. Разрешая спор по существу, арбитражный суд первой инстанции отметил, что "наличие в реестре акционеров ЗАО "Москомплектмебель" записей о спорных акциях не является доказательством существования самих акций, поскольку в силу статьи 149 Гражданского кодекса Российской Федерации регистратор осуществляет только фиксацию прав, закрепленных бездокументарной ценной бумагой". Позиция суда первой инстанции была поддержана судами вышестоящих инстанций. В Постановлении Президиума ВАС РФ по этому делу разъясняется, что при конвертации происходит аннулирование тех БЦБ, которые были конвертированы в БЦБ другого вида, в данном случае - в БЦБ другого эмитента; соответствующие изменения вносятся в данные государственной регистрации выпуска БЦБ, на основании чего держатель реестра был обязан списать аннулированные БЦБ со счетов их владельцев <*>.

--------------------------------

<*> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 18 августа 2005 г. N 1675/05 // ВВАС РФ. 2005. N 12. С. 37 - 41.

Представляется, что гиперболизация значения фиксации прав на БЦБ не обоснована. Соответствующие нормы действующего законодательства нуждаются в уточнении. Имеются в виду положения п. 2 ст. 149 ГК РФ и ч. 2 ст. 29 Закона "О рынке ценных бумаг". Законодателю следует исходить из следующих положений:

1) право на БЦБ переходит к приобретателю на основании договора или иного юридического факта;

2) с момента вручения отчуждателем приобретателю передаточного распоряжения договор цессии (продажи, мены, дарения) со стороны отчуждателя считается исполненным;

3) держатель передаточного распоряжения вправе совершать сделки по поводу БЦБ (продать, обменять, подарить, завещать их) еще до обращения к лицу, осуществляющему фиксацию прав на БЦБ;

4) обращение к лицу, осуществляющему фиксацию прав на БЦБ, необходимо лишь для того, чтобы приобретатель (новый владелец) БЦБ имел правовую возможность осуществлять права, закрепленные этими БЦБ, самостоятельно, от своего собственного имени, не прибегая к помощи отчуждателя (бывшего владельца) БЦБ.

"Операции с бездокументарными ценными бумагами могут совершаться только при обращении к лицу, которое официально совершает записи прав", - это положение п. 2 ст. 149 ГК РФ неопределенно ни с точки зрения лексики, ни по содержанию. По смыслу, конечно, понятно, что совершение "записи прав" - это и есть фиксация, или другими словами - регистрация операции с БЦБ, осуществление трансферта. "Передача, предоставление и ограничение прав должны официально фиксироваться этим лицом...", - сказано далее в п. 2 ст. 149 ГК РФ. Это положение так же сформулировано неудачно: оно обращено не к лицам, совершающим операции, а к регистратору, которого, следуя терминологии ст. 149 ГК РФ, можно было бы назвать фиксатором. Это лицо обязано фиксировать "передачу, предоставление и ограничение прав". Какие же в связи с этим обязанности возложены законом на управомоченных лиц - участников операций с БЦБ? Поскольку нет нормы, адресованной непосредственно участникам операций с БЦБ, постольку только путем толкования можно признать, что у участников операций есть одна обязанность - обратиться к фиксатору (регистратору) с ходатайством о совершении необходимых записей. Скорее, это даже не обязанность, а право участников операций с БЦБ.

Смысл и направленность правил ст. 149 ГК РФ не могут быть правильно поняты в отрыве от других положений гл. 7 ГК РФ ("Ценные бумаги"), устанавливающих общий правовой режим ценных бумаг <*>. С нашей точки зрения, при всей противоречивости подхода законодателя к правовому режиму БЦБ явно прослеживается взаимосвязь легального понимания БЦБ с классическим понятием ценной бумаги. Удостоверяемые ценной бумагой права переходят на приобретателя одновременно с передачей ему ценной бумаги. Совершенно ясно, что в абз. 2 п. 1 ст. 142 ГК РФ имеются в виду ценные бумаги в их единственно правильном - классическом понимании, т.е. ценные бумаги - документы. Совсем иное правило сформулировано в п. 2 ст. 142 ГК РФ: "В случаях, предусмотренных законом или в установленном им порядке, для осуществления и передачи прав, удостоверенных ценной бумагой, достаточно доказательств их закрепления в специальном реестре (обычном или компьютеризованном)". В этой норме уже имеются в виду БЦБ. Поскольку отсутствует ценная бумага как документ, то нет и передачи ценной бумаги; достаточно предъявить доказательственный документ, выдаваемый держателем реестра. Название этого документа не принципиально, ибо как бы его ни назвали: выписка из реестра, справка о записях на счете в хронологическом порядке, сертификат и т.п., - он не является ценной бумагой. В ст. 46 Закона "Об акционерных обществах" специально подчеркнуто, что выписка из реестра акционеров общества не является ценной бумагой. В выписке из реестра согласно абз. 6 п. 3 ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг" указываются: владелец лицевого счета, количество ценных бумаг каждого выпуска, числящихся на этом счете в момент выдачи выписки, факты их обременения обязательствами, иная информация, относящаяся к этим БЦБ.

--------------------------------

<*> В данном контексте "правовой режим" - это совокупность общих требований к понятию, признакам и обороту ценных бумаг.

Систематическое толкование положений п. 2 ст. 149 ГК РФ и п. 1 и 2 ст. 142 ГК РФ позволяет прийти к выводу о том, что фиксация права на БЦБ по логике этих норм необходима правообладателю как для осуществления прав, охватываемых понятием БЦБ, так и для уступки (передачи) этих прав другому лицу. Но в названных правоотношениях значение фиксации проявляется по-разному. Для осуществления прав, охватываемых понятием БЦБ, как правило, достаточно подтверждения не со стороны правообладателя, а со стороны держателя реестра - например, для определения круга лиц, имеющих право участвовать в общем собрании акционеров общества-эмитента, он представляет совету директоров или исполнительному органу общества реестр акционеров, "закрытый" на определенную дату. На основании реестра определяется круг лиц, имеющих право на дивиденды, а также на ликвидационную долю при ликвидации общества. Данных реестра вполне достаточно для общества-эмитента для выполнения им своих обязательств перед обладателями БЦБ.

Другое дело - правоотношения, в которые вступает обладатель БЦБ при передаче БЦБ другим лицам. Как вытекает из п. 2 ст. 142 ГК РФ, он должен иметь и показать потенциальному контрагенту выписку из реестра, подтверждающую, что отчуждаемые БЦБ принадлежат ему и что этот факт зафиксирован в системе ведения реестра. Предъявление доказательственного документа свидетельствует о том, что указанное в нем лицо указано также в системе учета прав на БЦБ и потому является законным (титульным) правообладателем и вправе осуществлять права - зафиксированную совокупность прав - относительно эмитента БЦБ.

Операции с БЦБ на вторичном рынке происходят без участия общества-эмитента и без участия реестродержателя. Единственная причина фиксации перехода права на БЦБ сводится к тому, чтобы приобретатель БЦБ получил возможность осуществлять БЦБ как зафиксированную совокупность прав в отношении обязанного по БЦБ лица, т.е. общества-эмитента.

С учетом изложенных здесь соображений представляется возможным представить проект иной редакции п. 2 ст. 149 ГК РФ, а именно: "2. Права, удостоверяемые бездокументарными ценными бумагами, в отношении эмитентов этих бездокументарных ценных бумаг осуществляются только лицами, зафиксированными в системе ведения реестра владельцев бездокументарных ценных бумаг.

Держатель реестра обязан вносить в систему ведения реестра записи о переходе (в том числе передаче), предоставлении и ограничении права на бездокументарные ценные бумаги.

Записи о передаче и предоставлении права на бездокументарные ценные бумаги совершаются на основании передаточного распоряжения лица, значащегося в реестре в качестве владельца бездокументарных ценных бумаг.

Записи о переходе права на бездокументарные ценные бумаги не на основании передаточного распоряжения владельца бездокументарных ценных бумаг, а также записи об ограничении права на бездокументарные ценные бумаги совершаются во исполнение и на основании вступившего в законную силу судебного акта, а в случаях, предусмотренных законом, на основании других юридических фактов.

Держатель реестра несет ответственность за сохранность записей, обеспечение конфиденциальности содержащейся в реестре информации, представление правильных данных о совершенных записях, совершение записей о проведенных операциях".

Законодательное положение о том, что "Права, закрепленные эмиссионной ценной бумагой, переходят к их приобретателю с момента перехода прав на эту ценную бумагу" (ч. 3 ст. 29 Закона "О рынке ценных бумаг"), также требует корректировки. В развитие высказанных выше соображений это правило могло бы быть изложено в следующей редакции: "Права, закрепленные эмиссионной бездокументарной ценной бумагой, переходят к их приобретателю с момента перехода права на эту эмиссионную бездокументарную ценную бумагу, но могут быть осуществлены приобретателем от собственного имени с момента внесения записи о приобретенных им эмиссионных бездокументарных ценных бумагах на его лицевой счет в системе учета прав на эмиссионные бездокументарные ценные бумаги".

Права на БЦБ и переход прав на них фиксируются специальными лицами, осуществляющими профессиональную учетно-регистрационную деятельность в сфере обращения эмиссионных ценных бумаг. В ч. 3 ст. 29 Закона "О рынке ценных бумаг" указано, что "переход прав, закрепленных именной эмиссионной ценной бумагой, должен сопровождаться уведомлением держателя реестра, или депозитария, или номинального держателя ценных бумаг". Отсюда вытекает, что в качестве "лица, которое официально совершает записи прав", могут выступать:

1) держатель реестра;

2) депозитарий как номинальный держатель БЦБ;

3) брокер, выступающий в качестве номинального держателя БЦБ.

Право владельца БЦБ и переход этого права к другим лицам могут учитываться у депозитария, но для того чтобы в интересах депонента - владельца БЦБ - депозитарий имел возможность осуществлять права, закрепленные БЦБ, он должен быть зарегистрирован в системе ведения реестра владельцев БЦБ в качестве номинального держателя БЦБ.

Номинальным держателем БЦБ может быть как депозитарий, с которым владельцем БЦБ заключен депонентский договор, либо брокер, действующий на рынке ценных бумаг и также на основании договора с владельцем БЦБ выступающий в качестве номинального держателя <*>, так и другой депозитарий, по отношению к которому депозитарий, с которым заключил договор владелец БЦБ, является депонентом, если это, как предусмотрено в ч. 7 ст. 7 Закона "О рынке ценных бумаг", прямо не запрещено депозитарным договором между владельцем БЦБ и первым депозитарием. Если депозитарий приобретателя БЦБ действует как депонент другого депозитария, то функции номинального держателя БЦБ в системе ведения реестра владельцев БЦБ будет выполнять не депозитарий, с которым заключен договор приобретателем БЦБ, а другая депозитарная организация по субдепозитарному договору с первым депозитарием - депонентом.

--------------------------------

<*> Таких брокеров - профессиональных участников рынка ценных бумаг, оказывающих услуги по обеспечению регистрации перехода прав на БЦБ, - называют еще трансфер-агентами.

Депозитарная организация сама может выступать в качестве эмитента производных БЦБ, а именно - российских депозитарных расписок, удостоверяющих права на акции или облигации иностранных эмитентов, учет прав на которые осуществляет данный депозитарий. Определенные требования, которым должна соответствовать депозитарная организация для проведения эмиссии российских депозитарных расписок, закреплены в ст. 27.5.3 Закона "О рынке ценных бумаг".

Деятельность по ведению реестра владельцев БЦБ осуществляют профессиональные участники рынка ценных бумаг - юридические лица, именуемые держателями реестра (регистраторами, реестродержателями). Но если число владельцев БЦБ не превышает 500 (пятисот), держателем реестра может быть сама организация-эмитент - так установлено абз. 10 п. 1 ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг" в редакции Федерального закона от 30 декабря 2006 г. N 282-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О рынке ценных бумаг". В отступление от этого правила Федеральным законом "Об акционерных обществах" (п. 3 ст. 44) установлено, что вести реестр акционеров самостоятельно вправе только те акционерные общества, число акционеров которых не превышает 50 (пятидесяти). В случаях, когда эмитенты, руководствуясь предоставленной им законом возможностью, сами осуществляют фиксацию прав на БЦБ, они выполняют все функции реестродержателя (регистратора) и обязаны выполнять требования, предусмотренные ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг", и вести реестр в порядке, предусмотренном Положением о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг.

В тех же случаях, когда по закону эмитенты не вправе вести реестр владельцев БЦБ, они обязаны передать ведение реестра профессиональному реестродержателю (регистратору). Но эмитенты вправе передать ведение реестра профессиональному реестродержателю и в тех случаях, когда согласно закону эмитенты могли бы вести реестр самостоятельно, не обращаясь к услугам профессионального реестродержателя.

Отношения эмитента с профессиональным реестродержателем основываются на заключаемом между ними договоре на ведение реестра. Договор на ведение реестра, заключаемый обществом-эмитентом с профессиональным регистратором, является разновидностью договора возмездного оказания услуг. Нормы, которые являются общими для договоров возмездного оказания различного рода услуг, выделены в части второй ГК РФ в самостоятельную главу - 39, ст. 779 - 783, но к отношениям по возмездному оказанию услуг применяются также общие положения о подряде (ст. 702 - 729) и положения о бытовом подряде (ст. 730 - 739) при условии, как оговорено в ст. 783 ГК РФ, "если это не противоречит статьям 779 - 782 настоящего Кодекса, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг". В п. 2 ст. 779 ГК РФ определена сфера применения правил о договоре возмездного оказания услуг: за исключением перечисленных здесь видов договоров договоры на оказание самых разнообразных услуг попадают под действие правил гл. 39 данного Кодекса. Поскольку перечень видов договоров на оказание услуг, на которые не распространяется действие правил гл. 39 настоящего Кодекса, является исчерпывающим и услуги по ведению реестра в нем не названы, постольку логично напрашивается вывод о том, что договор о ведении реестра (или - договор на ведение реестра) - это, действительно, разновидность договора возмездного оказания услуг. Его правовая характеристика совпадает с легальным определением договора возмездного оказания услуг, закрепленным в п. 1 ст. 779 ГК РФ.

Анализ договора о ведении реестра, или иначе - договора об оказании услуг по ведению реестра акционеров или реестра владельцев иных БЦБ, ставит целый ряд вопросов, которые нуждаются в самостоятельном исследовании: например, вопрос о том, является ли этот договор публичным договором. По нашему мнению, - поскольку на профессиональных реестродержателей возложены учетно-регистраторские функции, то это - публичный договор, о чем должно быть прямо указано в Законе - ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг".

Согласно ст. 782 ГК РФ ("Односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг") обе стороны договора возмездного оказания услуг имеют право в одностороннем порядке отказаться от договора. Отказ от договора может быть заявлен в любое время без указания мотивов отказа. Поскольку односторонний отказ стороны от исполнения договора возмездного оказания услуг допускается законом, такой отказ влечет за собой досрочное расторжение (прекращение) договора. При отказе заказчика он обязан оплатить исполнителю фактически понесенные исполнителем расходы (п. 1 ст. 782 ГК РФ); при отказе исполнителя он обязан возместить возникшие в связи с этим у заказчика убытки в полном объеме (п. 2 ст. 782 ГК РФ).

Представляется, что в отношениях по ведению реестра право исполнителя - реестродержателя (регистратора) на односторонний отказ не следует санкционировать в законе. Отказ регистратора от ведения реестра может вызвать у заказчика (общества-эмитента) такие проблемы, что даже полное возмещение причиненных убытков не приведет к восстановлению положения, существовавшего до отказа регистратора. Согласно ст. 310 ГК РФ право реестродержателя на односторонний отказ от договора может быть предусмотрено в самом договоре, в котором, чтобы избежать нежелательных последствий, необходимо урегулировать детали, имеющие существенное значение для эмитента: обязательность предварительного уведомления, минимальный срок до даты расторжения договора, достаточный для подыскания нового регистратора и заключения договора с ним, порядок уведомления правообладателей и т.д.

В связи с этим предлагается внести изменения в п. 2 ст. 782 ГК РФ и изложить его в следующей редакции: "2. Если иное не предусмотрено законом или договором, исполнитель вправе отказаться от исполнения обязательств по договору возмездного оказания услуг лишь при условии предупреждения об этом заказчика в разумный срок и при условии полного возмещения заказчику убытков". Если это предложение было бы принято, тогда вытекающая отсюда правовая норма могла быть включена в ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг". Было бы целесообразно разработать типовой договор об оказании услуг по ведению реестра владельцев БЦБ. Такой типовой договор, согласно п. 4 ст. 426 ГК РФ, подлежал бы утверждению Правительством РФ и являлся бы обязательным для участников конкретных договоров нормативным правовым актом.

Случаи отказа общества-заказчика от ранее заключенного договора на ведение реестра не так уж редки в коммерческой практике <*>. Отказы не связаны, как правило, с недобросовестностью или непрофессионализмом регистратора; главная причина в том, что общества-эмитенты ищут наиболее надежного реестродержателя, с которым устанавливаются долгосрочные стабильные отношения, основывающиеся не только на договоре, но и на доверии, оказываемом эмитентом регистратору.

--------------------------------

<*> Общества-эмитенты публикуют в средствах массовой информации сообщения о расторжении договора на ведение реестра договора и передаче реестра другому реестродержателю, с которым обществом заключается договор. Такие публикации необходимы для информирования акционеров и потенциальных инвесторов. См., например: 1) Открытое акционерное общество "Петербургская молочная компания - Роска" сообщает о расторжении в одностороннем порядке договора на ведение реестра и замене регистратора // Известия. 2000. 6 июня; 2) Совет директоров ОАО "НК "Роснефть" - Пурнефтегаз". Уведомление о замене регистратора // Известия. 2002. 1 марта; 3) Уведомление о прекращении действия договора на ведение реестра и о начале процедуры замены регистратора // Санкт-Петербургские ведомости. 2006. 26 ноября; Уведомление о замене регистратора // Санкт-Петербургские ведомости. 2006. 25 декабря; Открытое акционерное общество "Балтийский судомеханический завод" (ОАО "БСМЗ") уведомляет о том, что Советом директоров ОАО "БСМЗ" 27 декабря 2006 г. принято решение о досрочном расторжении договора от 22.03.04 N 12 на ведение реестра владельцев именных ценных бумаг с регистратором общества - Санкт-Петербургским филиалом "Объединенный профессиональный регистратор" ООО "Специализированная компания "Регион" // Санкт-Петербургские ведомости. 2007. 12 января.

Большое значение в этой области придается деловой репутации организации-реестродержателя и ее руководителей. Появление сведений, отрицательно характеризующих их деловую репутацию, часто служит побудительным мотивом для их клиентов к отказу от договора с реестродержателем. Так, например, в конце декабря 2006 г. ФСФР приостановила на шесть месяцев действие лицензии у крупной регистраторской фирмы ЗАО "Единый регистратор" (г. Санкт-Петербург), занимающей 11-12-е место в рейтинге крупнейших регистраторов России (обслуживает более 550 эмитентов). Причина приостановления действия лицензии (по сведениям газеты "Коммерсантъ") - выявленные нарушения в деятельности регистратора: "обнаружены акты внесения изменений в информацию о лицевых счетах клиентов, несоблюдение порядка передачи информации и документов, составляющих систему ведения реестра, отказы вносить изменения в записи о владельцах ценных бумаг и т.д." <*>. По другим сведениям, в числе нарушений есть и такое, как похищение руководителем одного из филиалов ЗАО "Единый регистратор" крупного пакета акций, принадлежащих компании, являющейся клиентом данного регистратора <**>. И хотя руководители ЗАО "Единый регистратор" заявляли о том, что в самое ближайшее время устранят выявленные недостатки и возместят причиненные клиентам убытки, некоторые эмитенты предпочли незамедлительно расторгнуть договор с ЗАО "Единый регистратор" и перейти на обслуживание к другому регистратору. Примечательно, что о своем отказе от договора с ЗАО "Единый регистратор" заявили те клиенты, в отношении которых не было допущено каких-либо нарушений и у которых, судя по сообщениям прессы, отсутствовали претензии к этому регистратору <***>. Очевидно, что причиной отказа от договора послужили сведения, наносящие ущерб деловой репутации профессионального реестродержателя.

--------------------------------

<*> См.: Гостева Е. "Единого регистратора" лишили лицензии повторно // Коммерсантъ. 2006. 21 декабря; Гостева Е., Гришина Т. "Единый регистратор" выкупает вину // Коммерсантъ. 2007. 22 января; Гостева Е. "Единый регистратор" остался без "Балтики" // Коммерсантъ. 2007. 31 января.

<**> См.: Чигарева Е. Регистратор грозит ФСФР судом // Деловой Петербург. 2006. 21 декабря.

<***> См.: Уведомление акционерам (зарегистрированным лицам) Открытого акционерного общества "Пивоваренная компания "Балтика" // Известия. 2007. 8 февраля; о расторжении договоров с ЗАО "Единый регистратор" заявили и некоторые другие клиенты. См., например: Уведомление о прекращении действия договора на ведение реестра и о начале процедуры замены регистратора // РГ. 2006. 30 декабря. Позднее действие лицензии ЗАО "Единый регистратор" было возобновлено; см. об этом: Гостева Е. "Единому регистратору" вернули лицензию // Коммерсантъ. 2007. 12 февраля.

При расторжении договора держатель реестра, с которым договор расторгается, по указанию общества-эмитента передает реестр другому реестродержателю. Процедура передачи реестра урегулирована в Положении о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг и Положении о порядке передачи информации и документов, составляющих систему ведения реестра владельцев именных ценных бумаг <*>.

--------------------------------

<*> Утверждено Постановлением ФКЦБ РФ от 24 июня 1997 г. N 21.

Вернемся теперь к анализу процедуры фиксации перехода права на БЦБ.

Получив надлежаще оформленное передаточное распоряжение владельца БЦБ или номинального держателя, зарегистрированного в системе ведения реестра, о передаче БЦБ другому лицу, держатель реестра обязан принять его и осуществить необходимые записи по лицевым счетам:

1) внести изменения в лицевой счет отчуждателя, а если он уступил все числящиеся на его счете БЦБ - закрыть его лицевой счет;

2) исключить отчуждателя, уступившего все числившиеся на его счете БЦБ, из реестра владельцев БЦБ;

3) открыть лицевой счет приобретателю и совершить приходную запись с внесением на этот счет приобретенных им БЦБ;

4) внести приобретателя в данный реестр.

Все эти действия охватываются употребляемыми в ст. 149 ГК РФ понятиями "фиксация прав" и "официальное совершение записей прав". Передаточное распоряжение с приложенными к нему документами, если таковые представлены отчуждателем, хранится в архиве держателя реестра или депозитария.

Центральной частью системы учета прав на БЦБ является реестр владельцев БЦБ, который согласно абз. 8 п. 1 ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг" представляет собой "список зарегистрированных владельцев с указанием количества, номинальной стоимости и категории принадлежащих им именных ценных бумаг, составленный по состоянию на любую установленную дату и позволяющий идентифицировать этих владельцев, количество и категорию принадлежащих им ценных бумаг". Таким реестром является реестр акционеров открытого и закрытого акционерного общества.

До тех пор пока приобретатель акций не внесен в реестр акционеров, он не может от своего имени осуществлять права относительно общества-эмитента, так как он еще не приобрел статуса акционера. Иной позиции придерживается М.В. Телюкина, по мнению которой "акционер, передавший свои акции, акционером быть перестает", а лицо, приобретшее акции, "имеет право на включение себя в реестр, т.е. акционером становится" <*>. Приобретатель имеет право на внесение его в реестр акционеров, но это не означает, что он стал акционером до внесения его в реестр. Подчеркнем еще раз, что акционерное общество несет определенные обязательства только перед лицами, значащимися в реестре акционеров. Во многом аналогичная ситуация в обществах с ограниченной ответственностью. Хотя согласно п. 6 ст. 21 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" приобретатель доли (части доли) в уставном капитале общества осуществляет права и обязанности участника общества с момента уведомления общества о приобретении права на долю (часть доли), полноправным участником общества он становится только тогда, когда состоится решение общего собрания участников общества о его принятии в состав участников, будут внесены изменения в учредительные документы общества и эти изменения будут зарегистрированы государственным регистрирующим органом в установленном порядке.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Федеральному закону "Об акционерных обществах" (постатейный) М.В. Телюкиной включен в информационный банк.

<*> См.: Телюкина М.В. Указ. соч. С. 332.

Надо признать, что при рассмотрении корпоративных споров не всегда придается должное значение указанным обстоятельствам и суды не стремятся обосновать свою позицию по вопросу об определении момента, с которого приобретатель становится акционером АО или участником ООО.

Выше приводились в качестве примера споры с участием общества, условно названного нами ООО "Керн" (г. Санкт-Петербург). Граждане, приобретшие доли в уставном капитале этого общества по абстрактным сделкам - договорам дарения, так и не были приняты (и не приняты до сих пор) в состав участников общества. Тем не менее в ходе судебного разбирательства суды исходили из того, что эти граждане стали участниками общества с момента уведомления ими общества о приобретении права на долю. Изменения в учредительные документы ООО "Керн" в связи с уступками права на доли внесены не были и, естественно, не были представлены на государственную регистрацию. Тем не менее регистрирующий орган в порядке, предусмотренном п. 5 ст. 5 Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", внес изменения в сведения, содержащиеся в ЕГРЮЛ о составе участников общества. Представляется, что подобные действия регистрирующего органа являются грубым нарушением закона, так как согласно п. 1 ст. 89 ГК РФ учредительными документами общества с ограниченной ответственностью являются учредительный договор, подписанный учредителями общества, и утвержденный ими устав, а в уставе, как предусмотрено п. 2 данной статьи, должны быть указаны размеры долей каждого из участников. Отсюда следует, что лицо, приобретшее право на долю в уставном капитале ООО, но не указанное в его уставе, не является участником общества.

В результате сложилась ситуация, когда в уставе ООО "Керн" значатся одни участники, а в ЕГРЮЛ указаны другие участники. Несмотря на это противоречие ООО "Керн" продолжает функционировать, а внутренний корпоративный конфликт перманентно продолжается. Если бы суды придерживались более принципиальной позиции, тупиковая ситуация с составом участников ООО "Керн" не возникла бы.

В судах общей юрисдикции г. Санкт-Петербурга и арбитражных судах рассматривалось много споров по поводу акций известного санкт-петербургского (ленинградского) универмага "Дом Ленинградской торговли" (ДЛТ), который в процессе приватизации был преобразован в производственный кооператив, действовавший на основе арендного договора, а последний в свою очередь был преобразован в закрытое акционерное общество. При этом г. Санкт-Петербургу были выделены акции, составившие почти 75% уставного капитала Общества. В середине 90-х гг. г. Санкт-Петербург решением общего собрания акционеров Общества был исключен из числа акционеров по причине невнесения вклада города в уставный капитал Общества или, другими словами, неоплаты выделенных ему акций. Позднее размер уставного капитала Общества был увеличен за счет эмиссии дополнительных акций, изменился состав акционеров; внесенные в устав Общества изменения прошли государственную регистрацию в действовавшем тогда порядке. Через некоторое время КУГИ (Комитет по управлению городским имуществом г. Санкт-Петербурга), действующий от имени и по поручению г. Санкт-Петербурга как представитель собственника имущества г. Санкт-Петербурга, возбудил в арбитражном суде процедуры в целях восстановления прав города на тот же пакет акций (около 75%), который был им утрачен. Решение общего собрания акционеров об исключении г. Санкт-Петербурга из состава акционеров и акт государственной регистрации изменений, внесенных в устав ЗАО "Торговая фирма "ДЛТ", были признаны судом недействительными. Были поданы также иски о признании недействительными последующих решений общего собрания акционеров и решений совета директоров Общества, иски по поводу эмиссии дополнительных акций и другие. Все эти иски, как правило, удовлетворялись судами на том основании, что КУГИ как официальный представитель г. Санкт-Петербурга является акционером ЗАО "Торговая фирма "ДЛТ". В конечном итоге после почти четырех лет судебных разбирательств судом было признано право КУГИ на спорный пакет акций (около 75%); решение суда вступило в законную силу.

Позиция судебных инстанций по делам, связанным с ДЛТ, представляется далеко не бесспорной уже хотя бы потому, что оценка доказательств внесения городом своего вклада в уставный капитал ЗАО "Торговая фирма "ДЛТ" была произведена судом без назначения специальной судебно-бухгалтерской экспертизы <*>. Кроме того, суды удовлетворяли иски КУГИ как акционера, хотя он не был внесен в реестр акционеров ДЛТ, держателем которого был профессиональный регистратор. Между тем решение общего собрания акционеров может быть оспорено согласно п. 7 ст. 49 Закона "Об акционерных обществах" только акционером; лица, не являющиеся акционерами общества, не вправе оспаривать решения общего собрания акционеров. Поэтому заявления КУГИ о признании недействительными решений общего собрания акционеров ЗАО "Торговая фирма "ДЛТ" не подлежали удовлетворению. Производство по делам, возбужденным по таким заявлениям, подлежало прекращению в связи с неподведомственностью таких споров суду - п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ. КУГИ было необходимо сначала предъявить в суде требование к реестродержателю о включении его в реестр акционеров, а затем - только после того как решение суда об обязании держателя реестра внести КУГИ в реестр вступило бы в силу и было исполнено, - оспаривать решения общего собрания акционеров Общества.

--------------------------------

<*> Анализ дел по поводу акций ЗАО "Торговая фирма "ДЛТ" дается в ряде опубликованных статей. См.: Лебедев К.К. Кому принадлежит универмаг ДЛТ (анализ судебных процессов, в которых решалась судьба известного петербургского универмага) // Юридическая практика. 2000. N 4. С. 121 - 143; 2001. N 1. С. 143 - 171; N 2. С. 68 - 100; N 3. С. 125 - 171; N 4. С. 50 - 138; 2002. N 2. С. 154 - 169; Петров Д.В. Кому больше не принадлежит универмаг "ДЛТ" (к истории возврата в государственную собственность акций универмага) // Юридическая практика. 2003. N 1. С. 97 - 143; N 2. С. 43 - 85.

В абз. 19 п. 3 ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг" указано, что "Отказ от внесения записи в систему ведения реестра или уклонение от такой записи, в том числе в отношении добросовестного приобретателя, не допускается, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами". В действующем законодательстве, насколько можно судить, такие случаи не предусмотрены, но при рассмотрении споров, связанных с передачей прав на БЦБ, суд по заявлению лица, участвующего в деле, может применить обеспечительную меру в виде запрещения держателю реестра совершать фиксацию перехода прав на спорные ценные бумаги. Такая обеспечительная мера соответствует одному из видов обеспечительных мер, перечисленных в п. 2 ч. 1 ст. 91 АПК РФ, - "запрещение ответчику и другим лицам совершать определенные действия, касающиеся предмета спора". Использованное в ст. 8 Закона "О рынке ценных бумаг" выражение "в том числе в отношении добросовестного приобретателя" явно некорректно, так как в задачи держателя реестра не входит выявление добросовестности или, соответственно, недобросовестности приобретателя ценных бумаг, у него и нет таких возможностей. Задача держателя реестра - определить, правильно ли оформлено передаточное распоряжение. Держатель реестра должен отказать в принятии документов и совершении трансферта (фиксации прав) только в одном единственном случае: когда передаточное распоряжение или иные документы, лежащие в основе перехода права на БЦБ, оформлены ненадлежащим образом; при этом держатель реестра обязан мотивировать свой отказ от внесения записей в систему ведения реестра. И хотя в приведенной норме ничего не сказано о способах защиты нарушенных прав, совершенно ясно, что в любом случае отказа или уклонения реестродержателя от фиксации прав приобретатель вправе обратиться в суд за защитой своих прав.

В Постановлении Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" в разъяснении положений ст. 44, 45 и 46 гл. VI "Реестр акционеров общества" Закона "Об акционерных обществах" указывается (абз. 2 п. 19), что при рассмотрении споров, связанных с внесением записей в реестр акционеров, в тех случаях, когда "ведение реестра осуществляется регистратором, в качестве ответчиков по делу должны привлекаться акционерное общество и регистратор (держатель реестра)" <*>. Представляется, что эта рекомендация явно ошибочна: если ведение реестра акционеров осуществляется не обществом-эмитентом, а профессиональным реестродержателем, то требование приобретателя акций о внесении его в реестр акционеров обращается только к регистратору; общество-эмитент должно быть обязательно привлечено к участию в деле, но в качестве третьего лица без самостоятельных требований. При рассмотрении спора представитель общества-эмитента, ознакомившись с документами, вправе выразить позицию общества-эмитента по спору: обоснован был отказ регистратора от фиксации права или не обоснован. Позиция общества-эмитента не связывает суд, но может быть учтена им при разрешении спора и должна быть отражена в мотивировочной части решения.

--------------------------------

<*> ВВАС РФ. 2004. N 1. С. 21. Та же самая рекомендация содержалась в совместном Постановлении Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 2 апреля 1997 г. N 4/8 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" (абз. 3 п. 4), ныне утратившим силу. Не совсем ясно, почему Пленум ВАС РФ не исправил очевидную ошибку и не сориентировал правоприменительную практику на то, что требования правообладателей о внесении их в реестр могут быть обращены только к лицу, осуществляющему ведение реестра.

Наряду с требованием об обязании держателя реестра внести необходимые записи в реестр, приобретатель вправе потребовать возмещения убытков, возникших у него вследствие необоснованного отказа или уклонения реестродержателя от внесения записей в систему ведения реестра.

В этом случае убытки приобретателя БЦБ могут выразиться в дополнительных расходах; например, он будет вынужден нанять трансфер-агента, адвоката и оплачивать их услуги по обеспечению регистрации перехода права; также могут быть убытки и в виде упущенной выгоды, если, например, приобретатель покупал БЦБ с целью их незамедлительной последующей продажи. Вопрос, следовательно, не в том, должны быть возмещены возникшие у приобретателя убытки или нет, а в том, кто их должен возместить, - держатель реестра или общество-эмитент. Та же дилемма возникает применительно к случаям, когда правообладатель требует возмещения убытков, причиненных ему неправомерным списанием принадлежащих ему БЦБ с его лицевого счета в системе ведения реестра.

Этот принципиальный вопрос почему-то не получил отражения в Постановлении Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" <*>. Но Президиум ВАС РФ все же определил свою позицию, но только применительно к случаям возмещения убытков, причиненных неправомерным списанием БЦБ с лицевого счета правообладателя. Позиция Президиума ВАС РФ, о которой речь пойдет ниже, в следующей главе настоящей работы, опирается на признание общества-эмитента лицом, во всех случаях ответственным за ведение и состояние реестра. Согласно этой позиции профессиональный регистратор, которому общество-эмитент передает ведение реестра, выступает относительно правообладателей как представитель общества-эмитента и как третье лицо в правоотношении между обществом-эмитентом и акционерами. Общество-эмитент, оставаясь ответственным перед правообладателями БЦБ, возлагает исполнение своих обязанностей по учету правообладателей и ведению реестра на третье лицо - профессионального регистратора.

--------------------------------

<*> Не содержалось разъяснения по этому вопросу и в ныне утратившем силу совместном Постановлении Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 2 апреля 1997 г. N 4/8 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах". Возможно, отсутствует правоприменительная практика по таким спорам; нарушения, конечно, имеют место, но скорее всего в подавляющем большинстве случаев профессиональные регистраторы удовлетворяют требования правообладателей добровольно без судебных процедур с тем, чтобы не допустить ущерба для своей деловой репутации.

Поскольку применительно к отношениям по ведению реестра законом не установлено, что имущественную ответственность перед управомоченными лицами несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо, иск о взыскании убытков, возникших у правообладателя вследствие неправомерного отказа или уклонения реестродержателя от внесения необходимых записей в реестр, должен быть предъявлен к обществу-эмитенту, а регистратор привлекается к участию в деле в качестве третьего лица без самостоятельных требований. В случае удовлетворения иска правообладателя общество-эмитент вправе обратиться к регистратору с обратным (регрессным) требованием. Такой иск основывается на заключенном между обществом-эмитентом и регистратором договоре на ведение реестра, в силу которого регистратор несет перед обществом-эмитентом ответственность за ненадлежащее выполнение своих обязанностей по оказанию услуг обществу-эмитенту по ведению реестра.