_ 11. 4. Подлежат ли возвращению так называемые гражданские плоды?

Источники не говорят особо о возвращении извлеченных добросовестным владельцем гражданских плодов. Prima facie отсюда следовало бы заключит: или возвращение не имеет совсем места, или здесь применяются общие правила.

При теперешнем состоянии народного хозяйства вопрос о гражданских плодах получает особенно важное значение и требует определенного и достоверного решения. Между тем здесь в литературе еще менее согласия, нежели относительно естественных плодов. В каждом сочинении иное мнение!

Windscheid*(29) различает те гражданские плоды, которые добросовестный владелец получает за предоставление пользования вещью, не дающею естественных плодов, от тех, которые он получает за предоставление извлечения плодов. Гражданские плоды первого рода добросовестный владелец не обязан возвращать, в частности нельзя дать собственнику вещи condictio по поводу этих плодов, "потому что римское право признает за ним право на употребление вещи, находящейся в его добросовестном владении, и при том не только право самому пользоваться вещью, но также и право приобретать эквивалент посредством предоставления этого пользования другим".

Напротив, эквивалент за предоставление fructuum регceptio репрезентирует естественные плоды вещи. Поэтому он обсуждается аналогично естественным плодам, т. е. владелец должен возвратить еще не потребленную часть эквивалента.

Goppert (1 с. стр. 354 и сл.) признает добросовестного владельца свободным от возвращения fructus civiles, потому что он не находит возможным конструировать против него и в пользу собственника вещи никакого иска по поводу этих плодов.

Koppen (1. с. стр. 92 и сл.) различает наемную и арендную плату с одной стороны и эквивалент за установление вещного права пользования с другой стороны. Относительно арендной и наемной платы собственник участка не имеет никаких прав против добросовестного владельца. Напротив, по поводу pretium, которое добросовестный владелец получил за вещь или за ограниченные вещные права на нее, собственнику участка принадлежит против него condictio, если он лишен rei vindicatio по поводу вещи.

Wachter*(30) и Ihering*(31) различают, владеет ли b. f. р. плодоносною вещью на основании titulus putativus или verus; только в последнем случае владелец свободен от возвращения гражданских плодов.

Czyhlarz (стр. 607 и сл.) различает ту часть гражданского дохода, которую добросовестный владелец еще не издержал, и ту, которую он уже издержал. Лишь от возвращения последней свободен добросовестный владелец. В частности он обязан цедироват собственнику те иски по поводу гражданских плодов, которых он еще не вчал.

Особые правила действуют, по мнению Чиляржа (eod. стр. 526 - 558), для тех гражданских плодов, которые владелец приобретает вследствие добросовестного владения рабом.

Все приведенные мнения неправильны. Теория Виндшейда вытекает из непризнания за добросовестным владельцем права собственности на плоды и из неправильного понятия consumptio. Ha эту же точку зрения переходит и Чилярж, требуя потребления эквивалента. Гепперт не доказал, что собственник не может в виндикационном процессе требовать arbitrium iudicis о гражданских плодах. Мнение Иеринга основано на неправильной теории титула.

Но независимо от ошибок в посылках все изложенные теории не могут привести в свою пользу подтверждений из источников и почти все погрешают против правила: ubi lex non distinguit etc.

Так как источники не намекают ни одним словом, что для гражданских плодов действуют особые исключительные правила, то мы должны исходить из того положения, что таковых и нет, а применяются общие правила.

Общее правило относительно плодов, извлеченных добросовестным владельцем, гласит: fructus extantes возвращаются собственнику, fructus consumpti остаются владельцу. Стало быть, quaestio in eo est, могут ли fructus civiles принадлежать к категории fructus extantes. Выше мы доказали, что эквивалент, вырученный при продаже плодов, pretia fructuum, не может относиться к категории fructus extantes, a должен быть отнесен к fructus consumpti. Если предположить обратное, то получается reductio ad absurdum этого предположения. Но то же рассуждение, та же reductio ad> absurdum получается и тогда, если мы наемную или арендную плату отнесем к fructus extantes. При этом предположении в случае недобросовестного владения собственник вещи имел бы rei vindicatio по поводу nummi, которые владелец получил от арендатора и приобрел в собственность и на которые никоим образом не мог приобрести права собственности dominus fundi. Так как этот результат (rei vindicatio несобственника против собственника) юридически невозможен, то следует заключить, что наемная или арендная плата не относится к fr. extantes, а следовательно и не подлежит возвращению со стороны добросовестного владельца.

Да и по существу было бы странно, если бы право не требовало от владельца возвращения pretia fructuum, a требовало возвращения арендной платы. Какой смысл был бы устанавливать такое различие. Не всe ли равно, собрал ли я плоды сам, а потом их продал, подарил и т. д., или сразу предоставить кому либо perceptio за известную сумму или дарственным образом. Почему сумма, вырученная за собранные и вывезенные на рынок яблоки, должна обсуждаться иначе, нежели сумма, полученная за эти же яблоки от арендатора сада, Merces является pretium fructuum.

Позже, когда мы найдем гражданско-политическую функцию института, мы убедимся, что требование возвращения pretia fructuum, равно как и merces, было бы существенным промахом с точки зрения гражданской политики. Теперь, с точки зрения догматической, достаточно вышеизложенного.

С юридической точки зрения оказалось, что оба наши заключения в начале этого _-а из отсутствия в источниках особых замечаний о гражданских плодах следует признать правильными; они не составляют дилеммы. Верно, что гражданские плоды не подлежат возвращению, но в то же время верно и то, что они подчиняются общим правилам fructus extantes и consumpti.

_ 12. D. В частности о приобретении через рабов*(32)

Приобретения добросовестного владельца раба римское право подчиняет общим правилам.

Это положение требует еще доказательств, потому что его не признают различные теории с различных точек зрения*(33).

1. Приобретающим субъектом признается не только владеющий рабом в виде собственности, но и всякий другой путативный вещно-управомоченный (ср. выше стр. 25; 1. 54 _ 3 I). de a. r. d. 41,1).

2. Владение, дающее возможность приобретать, ничего не имеет общего с владением годным для давности. В частности предметом владения в этом смысле может быт даже свободный человек, qui bona fide servit. Относительно свободного человека не может быть речи ни о приобретении по давности в собственность, ни о законном титуле приобретения, ни даже о владении в точном юридическом смысле, потому что homo liber не есть res in сотmercio, a persona.

..... non solum autem proprietas per eos servos, ив quibus usum fructum habetis vel quos bona fide possidetis, vel per liberam personam, quae bona fide vobis servit, adquiritir vobis... (_ 4 J. per quas p. 2, 9).

Это осторожное и точное выражение "persona, quae bona fide vobis servit", удачно характеризует все отношение (ср. 1. 54 рг. _ 1 D. de a. r. d. 41,1; 1. 23 eod., l. 19 eod.). Впрочем, встречаются и неточные выражения: possessio, hominem liberum possidere (Gai II. 86, 92, 95; 1. 1 _ 6 D. de a. v. a, p. 41,2).

До какой степени владение в юридическом смысле несущественно для приобретения, видно из 1. 44 D. de usurp. 41,3:

Papiuianus libro vicesimo tertio quaestionum: Justo errore ductus Titium filium meum et in mea potestate esse existimavi, cum adrogatio non iure intervenisset: eum ex re mea quaerere mihi non existimo. Non enim constitutum est in hoc, quod in homine libero qui bona fide servit placuit: ibi propter adsiduam et cottidianam comparationem servorum ita constitui publice interfuit, nam frequenter ignorantia liberos emimus, non autem tam facilis frequens adoptio vel adrogatio filiorum est.

Папиниан, следовательно, видит препятствие для приобретения со стороны путативного adrogator'a не в том, что здесь не может быть речи о владении, или, что нет iustus titulus для quasi - possessio (adrogatio non iure intervenisset) и т. д.; он решает вопрос в отрицательном смысле не по формально-юридическим основаниям, а только потому, что не было достаточного практического основания для признания права приобретения через путативного adrogatus.

3. Bona fides требуется для каждого приобретения отдельно; титул всякого приобретения, разумеется, самостоятельный (1. 23 _ 1, 1. 40 D. de a. r. d. 41,1).

4. Предметом приобретения является то же самое, что приобретает usufructuarius servi. Сюда относятся приобретения ех re possessoris, т.-е. на имущественные средства того. кому раб или свободный человек bona fide servit, и приобретения ех operis suis, т.-е. доход от раба, как рабочей силы, напр., наемная плата (1. 23 pr. D. de a. r. d. 41,1; 1. 3 D. de op. s. 7, 7).

Вообще приобретение чрез рабов в случае bonae fidei possessio ничем не отличается от приобретения в случае usus fructus. He только предмет приобретения один и тот же, но и способ приобретения, потому что рабы не приносят никаких естественных плодов, следовательно не может быт речи о separatio и perceptio. Поэтому вполне правильно замечание Гая (II, 92): "quod enim placuit de usufructuario, idem probatur etiam de bonae fidei possessore".

5. Что касается обязанности возвращения приобретенных доходов по отношению к dominus servi, то она. конечно, не существует, потому что fructus civiles, как доказано выше, не есть fructus extantes. Если бы римское право причисляло partus ancillae к плодам, то было бы возможно и здесь возвращение fructus extantes. Между тем, рабы по римскому праву приносят только fructus civiles. которые по общему правилу окончательно принадлежат добросовестному владельцу.

Это положение проведено вполне последовательно, так что, если по формальным причинам приобретение чрез раба сделал dominus, напр., вследствие того, что раб стимулировал nominatim domino, то добросовестный владелец, может потребовать возвращения приобретенного посредством condictio. Эта condictio была бы невозможна, если бы приобретенное до издержания его относилось к fructus extantes, ибо dolo facit qui petit quod redditurus est (1. 8 pr. D. de doli mali et m. exc. 44, 4).

Так что и в этом отношении добросовестный владелец сравнен в правах с узуфруктуарием.

Pompomus libro vicesimo secundo ad Quintum Mucium: Cum servus, in quo usum fructum habemus, proprietatis domino ex re fructuarii vel ex operis eius nominatim stipuletur, adquiritur domino proprietatis; sed qua actione fructuarius reciperare possit a domino proprietatis, requirendum est. Item si servus bona fide nobis serviat et id, quod nobis adquirere poterit, nominatim domino suo stipulatus fuerit, ei adquiret: sed qua actione id reciperare possumus, quaeremus. et non sine ratione est, quod Gaius noster dixit, condici id in utroque casu posse domino (1. 39 D. de stip. serv. 45, 3).

Впрочем, то же совпадение с узуфруктом произойдет всегда, если вещь приносит только гражданские плоды. Добросовестный владелец дома, корабля, коня, машины находится относительно приобретения доходов и свободы от всякой обязанности возвращения тоже в одинаковом юридическом положении с узурфуктуаром. Это тождество, можно сказать, случайно. Различные принципы ведут в конце концов к одинаковым практическим результатам.

Напротив, применение одинаковых правил к добросовестному владельцу раба и к добросовестным владельцам других вещей следует из одной и той же основной мысли и происходит в силу тождества принципов. Но одни и те же принципы могут здесь привести к различным внешним практическим результатам; правда, добросовестный владелец дома и владелец раба одинаково свободны от обязанности возвращения. Напротив, при применении общих правил к владельцу раба и к владельцу коровы получаются различные результаты, потому что владелец раба не возвращает никаких плодов, между тем как владелец коровы возвращает еще существующего у него теленка.

На эту эвентуальную фактическую разницу указывает слово fere в 1. 40 D. de a. r. d. 41, 1... etenim simul haec fere cedere, ut, quo casu fructus praediorum consumptos suos iaciat bona fide possessor, eodem per servum ex opera et ex re ipsius ei adquiratur.

To же значение имеет выражение propius ea accedere в 1. 25 _ 1 D. de usur. 22, 1.... quod fructus qui ex fundo percipiuntur (sc. a boua fide emptore) intellegi debet propius ea accedere, quae servi operis suis adquirunt.

С точки зрения теорий, не признающих права собственности добросовестного владельца на плоды, приобретение чрез рабов и свободных людей. qui bona fide serviunt, представляет трудно объяснимую особенность. Goppert (стр. 328) предполагает, что относящиеся сюда положения чисто позитивного происхождения и введены особым законом, а так как мы никакого закона с таким содержанием не знаем, то он приписывает их законам XII таблиц (!).

С точки зрения Чиляржа (стр. 549 и сл.), который считает возможною обязанность возвращения fructus civiles, свобода добросовестного владельца от возвращения приобретений рабов представляет в Corpus iuris аномалию, непоследовательность. С точки зрения правил о плодах юстинианова права "невозможно объяснить, почему римские юристы сопоставляют приобретение чрез рабов с совсем отличным и неоднородным приобретением плодов" (стр. 550). Эту найденную им вследствие собственной ошибки аномалию автор объясняет особою историческою гипотезою (ср. ниже _ 17). Во всяком случае его историческая гипотеза не может объяснить, почему составители юстинианова свода внесли в него такое явное противоречие.

Мы же считаем важным подтверждением нашей теории именно тот факт, что она приводит к тому же результату, который признают и римские юристы и Согpus iuriSj указывая на однородность приобретения добросовестного владельца чрез рабов с приобретением плодов других вещей.