Учебный год 22-23 / Дополнительная литература для чтения / Убытки / Т. Драгунова - Конкуренция договорных и деликтных требований в сфере предпринимательских отношений

Свободная трибуна

Татьяна Викторовна Драгунова

юрист

Конкуренция договорных и деликтных требований в сфере предпринимательских отношений1

Статья посвящена исследованию вопроса о том, каким образом и под влиянием каких факторов формировался и продолжает формироваться подход к решению вопроса о соотношении и конкуренции договорных и деликтных требований в классических европейских правовых системах и в российском гражданском праве. Автор рассматривает историческое развитие, а также современное законодательное и судебное регулирование вопроса о допустимости конкуренции требований во Франции, Англии, Германии и России.

Ключевые слова: конкуренция требований, гражданско-правовая ответственность, договорная ответственность, деликтная ответственность, возмещение убытков

1Автор выражает благодарность А.Г. Карапетову за ценные советы и замечания, высказанные при подготовке настоящей статьи.

91

28.01.2021-14:09 185.72.224.147 Артем Карапетов

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 12/2020

Tatiana Dragunova

Lawyer

Concurrent Liability in Contract and in Tort in Commercial Disputes

The article analyses how, and on the basis of which principles, the approach to concurrent liability in contract and in tort has formed in the classic European legal systems and in Russian civil law. Author analyses whether, and to what extent, the law permits the choice between liability in contract and in tort in France, England, Germany and Russia. The article covers both historical development of the problem and its current state in these jurisdictions.

Keywords: concurrent liability, civil liability, liability in contract, liability in tort, damages

Введение

Предложенное Гаем summa divisio, т.е. основное деление обязательств в зависимости от того, возникли они из контракта либо из деликта2, не случайно. Происхождение обязательства определяет его природу. Кто заключает договор, тот из круга чисто негативных обязанностей в рамках внедоговорных отношений вступает в сферу договорных позитивных обязанностей3. Пересекаются ли эти сферы? Или договорное правоотношение полностью исключает применение норм о деликте? Или, напротив, нарушение договора есть не более чем разновидность деликта? Эти вопросы выступают предметом изучения и дискуссий в правовой теории и на практике.

Одним из наиболее острых из них является существование и содержание общего термина и понятия гражданской ответственности в форме возмещения убытков как санкции, применимой и к деликтам, и к нарушениям договора.

Идея единой природы договорной и деликтной ответственности уходит своими корнями в римское право и обусловлена тем, что, во-первых, в римском праве краеугольным камнем гражданской ответственности (и договорной, и деликтной) являлась вина (culpa), под которой понималось несоблюдение требуемого правом поведения4. Во-вторых, оба вида ответственности выполняли компенсационную функцию. В римском праве с обязанностью должника возместить убытки мы имеем дело как при нарушении им договорных обязательств, так и при совершении им неправомерных действий, не связанных с договором, т.е. при совершении деликта. В обоих случаях речь идет о присуждении интереса5.

2См.: Римское частное право: учебник / под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 2004. С. 147 (приводится по СПС «КонсультантПлюс»).

3Иеринг Р., фон. Culpa in contrahendo, или Возмещение убытков при недействительности или незаключенности договоров // Вестник гражданского права. 2013. № 3. С. 15.

4Римское частное право: учебник. С. 202.

5Слово interesse означает «быть между», «составлять разницу». Присуждается интерес, т.е. разница между тем предположительным состоянием имущества кредитора, какое было бы, если бы договорное обязательство было исполнено должником или если бы деликт не был совершен, и тем действительным имущественным положением, которое создалось вследствие неисполнения договора или совершения деликта, см.: Там же. С. 207.

92

28.01.2021-14:09 185.72.224.147 Артем Карапетов

Свободная трибуна

Очевидно, что учение о различной, прямо противоположной природе договорных и деликтных обязательств, обусловленной источником их возникновения, входит в некоторое противоречие с теорией существования универсальной гражданской ответственности. В римском праве в силу его ориентированности на процессуальные формы это противоречие не было таким острым. Поскольку название иска было выражением материально-правовой природы лежащих в его основании правоотношений, санкция определялась формой конкретного иска.

Римскому праву была известна конкуренция исков. Она имела место в тех случаях, когда одно или несколько лиц располагали несколькими исками против одного или нескольких лиц, причем все эти иски преследовали один и тот же интерес и цель. Удовлетворением одного из этих конкурирующих требований уничтожалось другое требование, так как представлялось недопустимым дважды удовлетворять один и тот же интерес. Если были предъявлены оба иска и по одному из них последовало удовлетворение, то другой аннулировался как преследующий тот же интерес. Однако если удовлетворение по одному иску было неполным, то допускалось предъявление второго иска в пределах разницы6.

Таким образом, понятие «некумуляция исков» в прямом смысле этого выражения было выработано в римском праве. Но содержание его имеет мало общего с принципом некумуляции, известным современному французскому праву.

Термины «конкуренция требований» и синонимичный ему «конкуренция исков» возникли в западноевропейской правовой доктрине и продолжают использоваться современными правоведами разных стран для обозначения проблемы, когда одни и те же факты служат основанием для нескольких вариантов правовых требований7. С учетом выбранного в настоящее время в российской практике подхода, в рамках которого иск индивидуализирует не выбранная квалификация способа защиты, а тот материальный интерес, который истец преследует, в совокупности с фактическими обстоятельствами, открывающими доступ к его реализации (а вопросы правовой квалификации способа защиты и правового обоснования выходят за рамки элементов иска), иногда предлагается говорить не о конкуренции исков, а о конкуренции правовых квалификаций иска8.

Исследование вопроса о конкуренции договорных и внедоговорных требований представляет теоретический интерес, поскольку позволяет через призму частного вопроса о конкуренции исков взглянуть в целом на историю и логику развития обязательственного права в западноевропейских странах и выявить закономерности формирования различных вариантов решения вопроса о конкуренции требований. Понимание этих закономерностей, в свою очередь, дает возможность критически оценить, каким образом вопрос о конкуренции требований решен в российской правовой доктрине и судебной практике.

6См.: Там же. С. 38.

7См.: Ерохова М.А. Конкуренция требований по Гражданскому кодексу России: дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. С. 54–55.

8См.: Основные положения гражданского права: постатейный комментарий к статьям 1–16.1 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. А.Г. Карапетов. М., 2020. С. 1126 (автор комментария к ст. 12 — А.Г. Карапетов).

93

28.01.2021-14:09 185.72.224.147 Артем Карапетов

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 12/2020

Предметом настоящего исследования является конкуренция договорной и деликтной ответственности в сфере предпринимательских отношений, поэтому детальное рассмотрение вопросов о конкуренции требований в отношениях «предприниматель — потребитель» осталось за его рамками.

Первая часть исследования посвящена анализу французской, английской и немецкой правовых систем, который показывает, каким образом функционируют правопорядки, как запрещающие кумуляцию, так и допускающие ее, и в каком правовом контексте формируется тот или иной подход. Тема конкуренции деликтных и договорных требований рассматривается как часть более общего вопроса соотношения деликтных и договорных обязательств.

Во второй части статьи анализируется подход к вопросу о конкуренции договорных и внедоговорных требований, формирующийся в российской правовой системе.

1. Сравнительно-правовое исследование конкуренции требований

1.1. Французское право

1.1.1. Развитие теории договорной ответственности

Поскольку французский правопорядок отказался от рассмотрения гражданского права через призму исковых форм, проблема соотношения договорного и деликтного права, их взаимного влияния и возможности конкуренции требований оказалась в центре внимания доктрины и судебной практики.

Создатели Французского гражданского кодекса 1804 г. (ФГК) и его комментаторы в XIX в. придерживались сложившейся в римском праве точки зрения о том, что в основе договорной ответственности лежат принципы (1) вины и (2) компенсации убытков. Это, по мнению некоторых авторов9, означает, что, хотя в ФГК отсутствовал (и по-прежнему отсутствует) общий раздел о гражданской ответственности, договорная и деликтная ответственность имеют общую природу.

На протяжении XIX–XX вв. оба эти принципа, как и идея о единой природе гражданской ответственности, не раз подвергались критике и сомнениям.

Классическая договорная теория рассматривала договор как самостоятельный источник права для его участников, действие которого не опосредовано и не ограничено статутами или обязательствами, проистекающими из фактических действий или статуса сторон договора. Так, Ш. Сенктлет выступал за четкое разграничение между обязательствами из нарушения закона (общегражданских

9См.: Bellis K. Contrat et responsabilité civile: pour un système juste en droit des obligations // Revue juridique Thémis de l’Université de Montréal (RJTUM). 2018. Vol. 52.2. P. 14–26.

94

28.01.2021-14:09 185.72.224.147 Артем Карапетов

Свободная трибуна

обязанностей) и из нарушения договора — это дуалистическая теория. Только нарушение закона влечет за собой ответственность (responsabilité)10. Санкция за неисполнение договора должна именоваться термином «гарантия» (garantie). Эти два вида санкций противостоят друг другу11. В основе принципа дихотомического деления обязательств на договорные и деликтные лежит идея о том, что воля сторон в качестве источника права равнозначна закону или даже стоит над ним12, — это волевая теория, вытекающая из тезиса о том, что общественное благо реализуется путем стремления каждого конкретного индивида к личному успеху.

Тем не менее уже в XIX в. аксиома, согласно которой предприниматели осуществляют деятельность на свой страх и риск и ни при каких условиях не нуждаются в дополнительных средствах патерналистской защиты при заключении контрактов, стала подвергаться сомнению13. Соответственно, в противоположность дуалистическому течению в то же время, в конце XIX в., возникла монистическая теория, разработанная Ж. Гранмуленом, которая усматривала в любом виновном действии нарушение ранее возникшей для нарушителя обязанности. Ее сторонники утверждали, что природа виновного действия всегда тождественна, независимо от того, нарушается ли этим действием возникшая из договора обязанность, или обязанность, возложенная законом, или общая установленная для каждого обязанность к осмотрительности в своих действиях. Договорная ответственность согласно данной теории, по крайней мере в ее радикальном варианте, полностью поглощалась деликтной14.

Обе описанные выше теории в пределе предполагали исчезновение как термина, так и института договорной ответственности: дуалистическая теория — в связи с тем, что сущность ответственности противна договорному праву; монистическая — вследствие поглощения нарушений договора понятием «деликт». Тем не менее на практике этого не произошло. Напротив, термин и институт договорной ответственности все более укоренялись во французском гражданском праве15. В связи с этим в 1930-е гг. родилась промежуточная концепция, объясняющая существование договорной ответственности как самостоятельного понятия

исущности тем, что договорная и деликтная ответственность выполняют одну

иту же функцию, которая состоит в компенсации ущерба, причиненного кредитору, однако договорное происхождение нарушенной обязанности оказывает

10Во Франции термин «ответственность» (responsabilité) первоначально употреблялся в отношении вопросов морали. В XVIII в. он начал использоваться в сфере конституционного права. Тогда же он стал проникать и в область гражданской ответственности, постепенно заменяя термины tenere и praestare, унаследованные от римского права, см.: Bellis K. Op. cit

11Jacquemin Z. Payer, réparer, punir. Étude des fonctions de la responsabilité contractuelle en droit français, allemand et anglais. Paris, 2015. P. 5–6.

12Согласно ч. 1 ст. 1134 ФГК договоры, законно заключенные, стоят наравне с законом для тех, кто их заключил, см.: Годэмэ Е. Общая теория обязательств. М., 1948. С. 211.

13Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы. Т. 2. Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. М., 2012. С. 341–342.

14Jacquemin Z. Op. cit. P. 5–6.

15Ibid. P. 6–7.

95

28.01.2021-14:09 185.72.224.147 Артем Карапетов

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 12/2020

влияние на режим ответственности из контракта. Другими словами, с научной точки зрения нет двух разных видов ответственности, но есть два режима ответственности16.

Развитие этой теории в 1970-е гг. выводит из договорного источника происхождения ответственности существование второй, наряду с компенсационной, функции договорной ответственности — платежной, в том смысле, что исполнение обязательства в натуре заменяется эквивалентным денежным платежом.

Уже через несколько лет, после того как в обоснование существования института договорной ответственности была предложена идея платежной функции, развитие этой идеи привело к провозглашению договорной ответственности ложной концепцией. В 1982 г. Ф. Ле Турно, отрицая существование института договорной ответственности, предложил заменить его понятием «эквивалентное исполнение». Он утверждал: то, что по привычке и без должного осмысления называется возмещением убытков, на самом деле является способом исполнения договора, который, конечно, отличается по своей форме (но экономически эквивалентен) и часто отсрочен по сравнению с первоначальным обязательством, однако по сути — это способ исполнения обязательства или, другими словами, плата за неисполнение. Теория получила известность благодаря статье Ф. Реми, вышедшей в 1997 г.17

Практическое значение теории эквивалентного исполнения состоит в том, что требование эквивалентного исполнения не подразумевает наличие вины должника и убытков на стороне кредитора18.

Доктринальный спор о концепциях договорной ответственности и эквивалентного исполнения нашел свое отражение в проектах поправок к ФГК. В комиссии Катала разработкой темы гражданской ответственности занималась совместно с другими учеными Ж. Виней, разделяющая концепцию существования двух режимов гражданской ответственности: договорного и деликтного. В группе Терре этой темой занимался Ф. Реми, являющийся противником понятия «договорная ответ-

16См.: Jacquemin Z. Op. cit. P. 6.

17Remy P. La responsabilité contractuelle, histoire d’un faux concept // RTDC. 1997. Р. 323–355; Jacquemin Z. Op. cit. P. 7–9.

18В литературе приводятся два примера судебных решений, иллюстрирующих позицию Кассационного суда Франции в отношении теории эквивалентного исполнения. В 2002 г. суд, следуя логике эквивалентного исполнения, удовлетворил иск о взыскании с арендатора стоимости непроизведенного ремонта арендованного помещения, несмотря на то что арендодатель фактически не понес убытков, так как после окончания срока аренды реализовал здание под снос. Однако уже через год по делу со схожими обстоятельствами (арендатор, в нарушение условий договора не производивший текущий ремонт здания в период его аренды, по истечении ее срока вернул здание арендодателю в ненадлежащем состоянии; арендодатель без проведения ремонта передал здание в аренду новому арендатору, который осуществил полную переделку здания, так что ненадлежащее состояние здания не повлияло на размер арендной платы) было принято прямо противоположное решение: в удовлетворении иска было отказано по причине того, что арендодатель не доказал возникновение у него убытков. Таким образом, суд вернулся к компенсационной логике, согласно которой сам факт нарушения договора должником в отсутствие доказанных убытков у кредитора недостаточен для удовлетворения требования, см.: Jacquemin Z. Op. cit. P. 111–113.

96

28.01.2021-14:09 185.72.224.147 Артем Карапетов

Свободная трибуна

ственность» и выступающий за концепцию эквивалентного исполнения. На настоящий момент дискуссия о том, что собой представляет договорная ответственность, не закончена. Проект, представленный министерством юстиции в 2017 г. и направленный в парламент, вдохновлен идеями Ж. Виней19. Тем не менее теория эквивалентного исполнения также имеет достаточно сторонников во французской правовой доктрине.

1.1.2. Убытки, входящие в состав договорной ответственности

В процессе развития теории договорной ответственности во французской доктрине также изменялся подход к тому, что входит в ее содержание. Еще римские юристы допускали договорную ответственность не только за внутренний ущерб, т.е. непредоставление обещанного по договору, но и за внешний20. Например, когда берут внаем винные бочки, которые оказываются прохудившимися, и вино вытекает. В данном случае наниматель имеет право заявить иск о расторжении договора и возврате сторон в то положение, в каком они находились при заключении договора, т.е. о возврате уплаченной им цены найма, независимо от того, знал наймодатель о недостатках переданных бочек или нет21. Однако отвечает ли наймодатель за убытки, связанные с утратой вина (внешний ущерб) и если да, то при каких условиях? Ульпиан указывает, что наймодатель отвечает за утрату вина даже в том случае, если он сам не знал о недостатках бочек. Вместе с тем, если сдается в аренду пастбище, а на нем выросла вредная трава и скот нанимателя погиб или ухудшился, наймодатель обязан возместить нанимателю quod interest (в размере его интереса), если наймодателю были известны свойства травы на сданном пастбище; но если он сам не знал о вредных свойствах травы, то он только теряет право на получение наемной платы22. Разница в подходах, как представляется, обусловлена тем, что в первом примере речь идет о рыночной сделке, регулируемой эдиктами курульных эдилов, которые, защищая интересы торгового оборота, руководствовались целью обеспечения уверенности у участников этого оборота в том, что заключаемые сделки не таят в себе никаких опасностей, что из них не возникнет убытков, которые не на кого будет переложить23. Во втором случае речь идет об общегражданской сделке, регулируемой цивильным правом и, в частности, принципом виновной ответственности за причиненный ущерб.

Таким образом, ответственность за внешний ущерб зависит от формы вины (в любом случае наступает ответственность за dolus и culpa lata) и от вида договора. Поскольку внешний ущерб может превышать внутренний в несколько десятков раз

19См.: Bellis K. Op. cit. P. 5.

20Используемые термины «внутренний ущерб» / «внутренние последствия» и «внешний ущерб» / «внешние последствия» были введены Р.Ж. Потье. Внутренний ущерб предполагает неполучение обещанного по договору; внешний — гибель или повреждение имущества кредитора либо экономические убытки, не связанные с предметом договора, см. об этом: Jacquemin Z. Op. cit. P. 159–161.

21См.: Римское частное право: учебник С. 254.

22См.: Там же. С. 263.

23См.: Там же. С. 253–254.

97

28.01.2021-14:09 185.72.224.147 Артем Карапетов

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 12/2020

(как в примере с вином), то уже в римском праве возникла идея об ограничении возмещаемых внешних убытков. В 531 г. император Юстиниан издал эдикт об ограничении возможности взыскания договорных убытков двукратным размером

(in duplum)24.

Р.Ж. Потье, чьи работы в области теории гражданской ответственности оказали огромное влияние на развитие французского гражданского законодательства, усматривал в римском ограничении in duplum реализацию более широкого принципа, а именно справедливой и разумной при нарушении договора является компенсация лишь тех убытков, которые были предвидимы (принцип предвидимости договорных убытков).

С точки зрения Р.Ж. Потье, и внутренние, и внешние потери охватываются понятием договорной ответственности. В тех случаях, когда речь идет о неосторожном нарушении договора, компенсация внешнего вреда должна быть ограничена предвидимым на момент заключения договора ущербом. По общему правилу внешние последствия являются непредвидимыми и не подлежат возмещению. Однако должник, заключая договор, может добровольно принять на себя ответственность за них. Р.Ж. Потье также допускал случаи, когда ответственность за внешние убытки подразумевается договором по умолчанию25. Он обращается к римскому казусу с бочками и приходит к выводу, что бондарь, реализуя свои бочки, отвечает за их качество и по умолчанию принимает на себя риск потери вина, для которого приобретались эти бочки, причем этот вред может многократно превышать стоимость самих бочек. Вместе с тем Р.Ж. Потье пишет, что несправедливо возлагать на должника экстраординарные убытки в размере стоимости эксклюзивного вина26. Другими словами, принцип предвидимости распространяется как на характер, так и на размер внешних последствий.

Теория, выработанная Р.Ж. Потье, была детализирована и развита судебной практикой. Ж. Виней в качестве примера, иллюстрирующего, каким образом суды понимают различие между внешними и внутренними потерями кредитора, приводит дело, в котором владелец магазина приобретает у поставщика систему охранной сигнализации с установкой под ключ, после чего злоумышленники проникают в магазин и, поскольку сигнализация в силу имеющегося дефекта не срабатывает, крадут товар и скрываются с места преступления. Убытки владельца магазина состоят в том, что, во-первых, он не получил обещанного по договору поставки — сигнализация неисправна, ее качество не соответствует цели ее приобретения (внутренний ущерб); во-вторых, он утратил товар, который был украден злоумышленниками (внешний ущерб)27.

24См.: Короткова В.А. Предвидимость договорных убытков // Вестник экономического правосудия РФ. 2018. № 1. С. 113–150.

25В.А. Короткова указывает, что молчаливое принятие на себя ответственности за внешний ущерб выводится из поведения сторон, которое у разумного человека может создать определенные ожидания, см.: Там же.

26См.: Bellis K. Op. cit. P. 11–12.

27См.: Jacquemin Z. Op. cit. P. 27.

98

28.01.2021-14:09 185.72.224.147 Артем Карапетов

Свободная трибуна

1.1.3. Теории соотношения договорной и деликтной ответственности, доктринальное обоснование принципа некумуляции

М. Пляниоль указывал, что невозможность одновременного существования двух разных обязательств по одной и той же причине и для одних и тех же лиц вполне очевидна. Вопрос стоит об их соотношении28. Мысль о невозможности одновременного существования двух разных обязательств по одной и той же причине и для одних и тех же лиц приводит к выводу о том, что конкуренция требований, по крайней мере в материально-правовом смысле, абсолютно невозможна.

Из доминировавшего в период расцвета классической договорной теории постулата о том, что договорная и деликтная ответственность принципиально отличаются своими источниками и природой и даже сам термин «ответственность» неприменим к области договорного права, следует вывод о том, что там, где между сторонами существует договорное обязательство, в принципе нет места для возникновения обязательства из причинения вреда. Впервые эта идея была предложена страсбургскими юристами Ш. Обри и Ш. Ро. От идеи о том, что правила

оделиктах и квазиделиктах подчиняются иным принципам, нежели положения

одоговорах, в частности в вопросе о стандартах вины, они перешли к утверждению, что деликтное право вообще неприменимо к отношениям между участниками договора29, 30. Право на деликтное требование возникает, только если договор, связывающий стороны, будет признан незаключенным или недействительным, — тогда, поскольку договорное обязательство будет признано несуществующим, образовавшийся вакуум будет заполнен общегражданским (законодательным, прецедентным) регулированием и появится место для существования деликтного обязательства, а у кредитора будет право на заявление деликтного требования.

С изменением государственной политики и правовой доктрины, как отмечает М. Пляниоль, описанный подход сменился на противоположный — не деликтная, а, наоборот, договорная ответственность оказывается дополнением к ответственности, установленной законом, которое не может ни устранить, ни заменить ее, так как закон предшествует всем договорам.

Предусмотренные правом (законом, судебной практикой) обязанности существуют помимо воли сторон, и договаривающиеся стороны могут только что-то добавить к ним. Там, где нарушается общегражданская обязанность neminem laedere, предполагающая проявление заботы и осмотрительности, возникает деликтная ответственность независимо от того, воспроизведена эта обязанность в условиях договора или нет. Контракт не может освободить лицо от ранее существовавшей обязанности по отношению к неограниченному кругу лиц, включая контрагента; напротив, контракт увеличивает сумму обязанностей по отношению к кредитору по договору по сравнению с общегражданским режимом. Договорными являются только обязанности, не предусмотренные законом, которые лицо добровольно принимает на себя

28См. об этом: Bellis K. Op. cit. P. 58.

29Из этого правила Ш. Обри и Ш. Ро видят одно исключение: когда нарушение договора одновременно формирует состав преступления, тогда к нему могут применяться нормы о деликтах.

30См. об этом: Bellis K. Op. cit. P. 52–53.

99

28.01.2021-14:09 185.72.224.147 Артем Карапетов

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 12/2020

посредством заключения соглашения, ограничивая таким образом свою естественную свободу31. Если сторона договора не исполняет обязанность, добровольно принятую ею на себя на основании договора, то ее ответственность будет иметь договорный характер. Основная обязанность, которую должник принимает на себя, заключая договор, состоит в предоставлении кредитору выгоды, составляющей позитивный интерес последнего. На основании договора должник может также принять на себя дополнительные обязанности в отношении обеспечения сохранности имущества кредитора: например, установить презумпцию вины за любой ущерб, за исключением случаев действия непреодолимой силы, обеспечив таким образом дополнительные гарантии соблюдения негативного интереса кредитора.

Одни юристы, разделяющие изложенную точку зрения, полагают, что возмещение убытков взамен исполнения (внутренних потерь), равно как компенсация внешних потерь вследствие нарушения договора, представляют собой договорную ответственность, являющуюся режимом общегражданской ответственности. Другие относят к договорной ответственности только возмещение внешних потерь, а возмещение убытков взамен исполнения считают эквивалентным исполнением договора, которое к мерам ответственности не относится, так как с экономической точки зрения не налагает на должника дополнительных негативных последствий, а лишь заменяет натуральное исполнение. Третьи вообще не находят места институту договорной ответственности в гражданском праве, поскольку убытки взамен исполнения представляют собой вариант исполнения договора, а не меру ответственности; при этом возмещение внешних потерь, судя по всему, может являться либо мерой деликтной ответственности, либо исполнением условной обязанности возместить внешние потери, возникшие в отсутствие вины должника.

Таким образом, характерная для французского права идея о том, что конкуренция требований невозможна, будет иметь различные последствия в зависимости от того, будет ли отдано преимущество положениям договора или нормам о деликтах.

Несмотря на то, что классическая договорная теория давно утратила свою доминирующую роль, французская доктрина и практика следуют принципу неприменимости норм о деликтной ответственности в правоотношениях между участниками договора, именуемому принципом некумуляции исков (non-cumul). По мнению некоторых авторов, этот термин может ввести в заблуждение, так как в буквальном своем значении предполагает, что цель принципа состоит исключительно в обеспечении того, что один и тот же убыток не будет компенсирован потерпевшему дважды32.

В правовой литературе нередко обращается внимание, что французские юристы воспринимают принцип некумуляции требований как данность и не рассматривают его критически33. Действительно, если идея невозможности одновременного

31См.: Bellis K. Op. cit. P. 58.

32См.: De Graaff R. Concurrent Claims in Contract and Tort: A comparative Perspective // European Review of Private Law. 2017. P. 709.

33См.: De Graaff R., Moron-Puech B. Le concours des responsabilités contractuelle et délictuelle réflexions comparatistes à l’occasion du projet de réforme du droit français de la responsabilité civile // Revue de la recherche Juridique. 2017. Vol. 166. P. 71–89.

100

28.01.2021-14:09 185.72.224.147 Артем Карапетов