Учебный год 22-23 / Порфирьева - преддоговорня ответственность

Ю.С. Порфирьева

Кроме того, по общему правилу намеренное умолчание (сокрытие) информации от партнера по переговорам не влечет каких-либо негативных последствий. Так, например, продавец имеет право не разубеждать потенциального покупателя в его ошибочных представлениях.

Однако это не означает, что в случае утаивания в ходе переговоров какой-либо особо значимой для одной из сторон переговоров информации виновник подобного поведения будет освобожден от какой-либо ответственности. В подобном случае ответственность будет возникать за специальный вид деликта – намеренное или неосторожное введение в заблуждение путем предоставления недостоверной информации (tort

of deceit, negligent misrepresentation)1.

При намеренном введении в заблуждение – обмане (tort of deceit) потерпевшая сторона может взыскать убытки, если сможет доказать, что ответчик обманным путем сделал ей ложное предложение с намерением добиться принятия данного предложения пострадавшей от обмана стороной, в результате чего данная сторона действительно согласилась и в связи с этим понесла убытки.

Причинитель убытков в таком случае обязан компенсировать потерпевшей стороне все потери, которые она понесла в результате возникновения по отношению к причинителю вреда доверия, вне зависимости от того, мог ли последний предвидеть такие убытки. Единственными требованиями для взыскания убытков в таком случае являются, во-первых, установление причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и возникшими убытками и, во-вторых, отсутствие возможности принять разумные меры по сокращению или ликвидации убытков после обнаружения обмана.

Дж. Картрайт и М. Хесселинк отмечают, что «мерой возмещения убытков, причиненных обманом, является сумма, на которую уменьшилось благосостояние истца [в данном случае – потерпевшего. – Ю.П.] в результате того, что он положился на ложные утверждения ответчика [причинителя вреда. – Ю.П.]… В дополнение к основной мере убытков могут быть возмещены также и косвенные убытки…»2.

предоставления продавцом так называемой явной гарантии (express warranty) покупатель в случае предоставления товара ненадлежащего качества мог предъявить деликтный иск: о причинении вреда имуществу путем обмана со стороны продавца (trespass on the case for deceit)» (Будылин С.Л. Указ. соч.).

1  См.: Мазур О.В. Преддоговорная ответственность: анализ отдельных признаков недобросовестного поведения // Закон. 2012. № 5. С. 201.

2  Precontractual Liability in European Private Law / Ed. by J. Cartwright, M. Hesselink. P. 24.

250

Обязанность к добросовестному поведению при ведении переговоров

Важной для такого рода случаев является возможность доказать, что повлекшее причинение убытков ложное заявление было сделано именно в процессе преддоговорных переговоров, ведь иначе потерпевшая сторона не будет иметь никаких иных средств защиты, поскольку данный специальный вид деликта сформулирован крайне узко и, как уже неоднократно отмечалось выше, общая обязанность к добросовестному поведению на стадии переговоров в Англии отсутствует.

Французская доктрина и судебная практика не отрицают, что в процессе ведения преддоговорных переговоров стороны предоставляют друг другу информацию, относящуюся к условиям договора, качествам

исвойствам товара и т.д., и что такое предоставление необходимой информации при заключении договора является преддоговорной обязанностью сторон (или одной из них).

В.Г. Полякевич, рассматривая информационную обязанность, существующую во французском гражданском праве, указывает, что в развитии данной обязанности выделяют три периода:

1)до конца 1950-х гг., когда умолчание о тех или иных обстоятельствах само по себе не расценивалось судами как обман;

2)с конца 1950-х до конца 1970-х гг., когда Кассационный суд стал квалифицировать умолчание как обман;

3)современный – с конца 1970-х гг., когда обязанность сообщать информацию, особенно при заключении договора присоединения

ив отношениях между профессионалами и обычными гражданами, получила закрепление не только в судебных решениях, но и в актах позитивного права1.

При этом Французский гражданский кодекс (далее – ФГК), как упоминалось ранее, не содержит норм, непосредственно относящихся к преддоговорной ответственности, в том числе к ответственности за неразглашение информации в процессе установления цены. Однако положение менее информированной стороны защищено общими положениями относительно недействительности сделок, совершенных под влиянием заблуждения (erreur) и обмана (dol). Кроме того, существует развитая судебная практика, основывающаяся не только на ответственности за нарушение законных прав, но и на дефектах воли, особенно относительно «молчаливого обмана» (réticence dolosive) и по договорам, предусматривающим гарантии против скрытых дефектов.

1  См.: Полякевич В.Г. Ответственность за преддоговорные нарушения: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 87.

251

Ю.С. Порфирьева

Таким образом, со всей уверенностью можно сделать вывод о том, что французское гражданское право все же не лишено некоего регулирования ведения переговоров, которое опосредованно можно вывести из некоторых норм, содержащихся в ФГК, и в «арсенале» средств такого регулирования содержит преддоговорную обязанность раскрывать информацию, которая выражается в так называемом обязательстве справки (de renseignement).

Множество судебных решений свидетельствует о том, что в судебной практике принцип честных намерений применим даже в случае, если сторона, имеющая право на получение информации, является профессионалом: «Относительно преддоговорной ответственности человек, имеющий дело с профессионалом, не освобожден от обеспечения его информацией [пер. с англ. мой. – Ю.П.]»1.

Испанское гражданское право, не знающее специального законодательного регулирования преддоговорной ответственности аналогично французскому праву, признает существование преддоговорной информационной обязанности, широко используя ее в целях защиты потребителей. Так, профессор Университета Кастилья-Ла Манча М.А.З. Кариньяна отмечает, что «преддоговорная обязанность раскрытия информации является невероятно актуальной не только в связи с формами передачи общей и персонализированной информации посредством новых информационных технологий, но также и потому, что она оказывает огромное влияние на принятие решения о совершении сделок. Информационная обязанность в информационном обществе имеет большое значение, делая доступной всю информацию, скрытую усилиями продавца, которая может повлиять на решение покупателя… В этой связи информация является основным инструментом, находящимся в распоряжении потребителей, для защиты от агрессивных методов современной торговли»2.

Испанская доктрина признает тот факт, что предоставление достоверной информации формирует волеизъявление, свободное от пороков. Кроме того, информационная обязанность с точки зрения добросовестности является весьма эффективным инструментом распределения преддоговорной ответственности в случаях, когда имело место недобросовестное поведение в ходе ведения переговоров.

1  См.: Полякевич В.Г. Ответственность за преддоговорные нарушения: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 87.

2  Cariñana M.Á.Z. El Derecho De Información Del Consumidor En Los Contratos Con Consumidores Y Usuarios En El Nuevo Texto Refundido De La Ley General Para La Defensa De Consumidores Y Usuarios // http://www.uclm.es/centro/cesco/pdf/comentarios/8.pdf.

252

Обязанность к добросовестному поведению при ведении переговоров

Обязательство предоставить информацию проявляется в двух аспектах: во-первых, в отрицательном – обязанность воздержаться от предоставления недостоверной информации и, во-вторых, в положительном – обязанность предоставить всю требующуюся информацию1.

По сути обязанность раскрытия информации представляет собой запрет на введение в заблуждение стороны переговоров, ответственность за нарушение которого имеется и в российском законодательстве. ГК РФ предусматривает ответственность за неосторожное введение

взаблуждение (п. 2 ст. 178) и преднамеренное введение в заблуждение (обман) (ст. 179) в виде признания сделок, совершенных под влиянием существенного заблуждения и обмана, недействительными2.

Восновной массе цивилисты едины во взгляде на то, что обман может осуществляться как посредством активных действий недобросовестного участника (сообщение контрагенту ложных сведений), так и посредством умышленного умолчания об обстоятельствах, имеющих существенное значение. Новая редакция п. 2 ст. 179 ГК РФ3 изложена

вэтом же ключе и прямо устанавливает, что обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Необходимость исполнения преддоговорной обязанности по раскрытию информации в виде разубеждения потенциального контрагента

1  Необходимо отметить, что, например, в соответствии с Общим законом Испании о защите потребителей и пользователей от 19 июля 1984 г. (п. 1(d)) устанавливаются критерии, которым должна соответствовать предоставляемая потребителю информация: такая информация должна быть точной и достаточно полной. При этом непосредственное содержание определяется в зависимости от вида распространяемой продукции, услуг, в том числе образовательных. La Ley 26/1984, de 19 de julio, General para la Defensa de los Consumidores y Usuarios (Vigente hasta el 01 de Deciembre de 2007) // http://noticias.juridi- cas.com/base_datos/Admin/l26-1984.html.

2  Интересно, что в Англии долгое время не признавалась возможность признания недействительным договора, заключенного под влиянием заблуждения одной из сторон, что объяснялось приверженностью общего права объективной теории волеизъявления. Вместе с тем в настоящее время необходимость обеспечения справедливости привела к тому, что страны общего права также начали признавать в ряде случаев возможность объявления недействительным договора, заключенного под влиянием заблуждения, а также возлагать на виновную сторону ответственность. См.: Kessler F., Fine E. Op. cit. P. 429.

3  В ред. Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

253

Ю.С. Порфирьева

в его ошибочных представлениях вытекает из новой редакции ст. 178 ГК РФ1, действующей с марта 2013 г.

Так, в соответствии с положениями п. 6 ст. 178 ГК РФ сторона, по иску которой сделка признана недействительной, обязана возмещать другой стороне причиненный ей вследствие этого реальный ущерб, если при совершении сделки другая сторона знала или должна была знать о заблуждении, в том числе в случае, когда заблуждение возникло вследствие обстоятельств, за которые она отвечает. При этом сторона, по иску которой сделка признана недействительной, вправе требовать от другой стороны возмещения причиненных ей убытков, если докажет, что заблуждение возникло вследствие обстоятельств, за которые другая сторона отвечает. Таким образом, несоблюдение информационной обязанности стороной сделки, способствовавшей возникновению заблуждения у другой стороны, может повлечь как признание сделки недействительной, так и взыскание убытков с виновной стороны.

Критериями определения степени раскрытия информации в ходе ведения преддоговорных переговоров могут служить критерии существенности заблуждения (например, заблуждение относительно качества предмета сделки, которое в обороте рассматривается как существенное, – п. 2 ст. 178 ГК РФ).

Вместе с тем, по нашему мнению, сторона, ожидающая какой-либо значимой информации от партнера по переговорам, не должна находиться в пассивном ожидании предоставления такой информации, а должна действовать разумно и осмотрительно, также прикладывая определенные усилия к изучению предмета сделки и всех обстоятельств, касающихся ее совершения. Например, отечественная судебная практика нередко отмечает, что разумный участник оборота (особенно если речь идет о коммерческой организации) обязан изучить документацию контрагента с целью проверки правового титула на передаваемый объект прав, наличие уставных ограничений на отчуждение имущества, а также с целью установления в совершаемой сделке возможных признаков, позволяющих квалифицировать ее как сделку с заинтересованностью, как крупную сделку2.

1  В ред. Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ.

2  См. соответственно: п. 38 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 22 от 29 апреля 2010 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»; постановление ФАС Московского округа от 27 ноября 2008 г. № КГ-А40/10899-08-П; абз. 5 п. 2 постановления Пленума

254

Обязанность к добросовестному поведению при ведении переговоров

Информационная обязанность упоминается и в ст. 431.2 ГК РФ, говорящей о заверениях об обстоятельствах. Так, п. 1 данной статьи устанавливает, что сторона, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения (в том числе относящихся

кпредмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию либо относящихся

ктретьему лицу), обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку.

Напомним, что ст. 434.1 ГК РФ также не допускает предоставления в ходе переговоров стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчания об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны.

Таким образом, по нашему мнению, есть определенное пересечение между ст. 431.2 и 434.1 ГК РФ, поскольку первая из них говорит о предоставлении недостоверных заверений об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения, в том числе до заключения договора, т.е. в преддоговорный период. К сожалению, данное пересечение обходит стороной и Верховный Суд РФ, давший разъяснения по вопросу ответственности за недобросовестное ведение переговоров1. Полагаем, что в случае возникновения спорной ситуации, затрагивающей указанную коллизию, следует руководствоваться фактом наличия заключенного договора: если договор был заключен, то убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или предусмотренную договором неустойку необходимо взыскивать в рамках ст. 431.2 ГК РФ. В случае же отсутствия заключенного договора взысканию подлежат расходы, понесенные сторонами в ходе переговоров, по правилам ст. 434.1 ГК РФ.

Кроме информационной обязанности еще одной формой преддоговорной обязанности добросовестного поведения является отказ вести переговоры без достаточных на то оснований.

Невозможно отрицать, что стороны должны быть свободны при формировании условий будущего договора и, если достижение ком-

Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 июня 2007 г. № 40 «О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью» // СПС «КонсультантПлюс».

1  См. постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7.

255

Ю.С. Порфирьева

промисса относительно условий такого договора невозможно, любая из сторон должна быть вправе прекратить переговоры. Так, например, достаточные основания для прекращения переговоров «имеют место, когда заключение договора при данных обстоятельствах было бы объективно нереальным или когда уже имеются основания, которые предоставляли бы стороне право отказаться от договора после его заключения»1. Прекращение переговоров в подобной ситуации не является недобросовестным и не должно приводить к возникновению преддоговорной ответственности в виде возмещения каких-либо убытков у стороны, прекратившей переговоры.

Прекращение же переговоров без достаточных на то оснований уже является достаточным основанием рассматривать вопрос о возложении на сторону, прервавшую переговоры, обязанности возместить второй стороне убытки, которые та понесла, полагаясь на то, что договор будет заключен.

В ряде случаев сторона, прекращающая переговоры, может использовать в качестве предлога для прекращения переговоров несогласие второй стороны на явно неразумные условия, предлагаемые первой стороной. Другой пример недобросовестного ведения переговоров – применение в ходе переговорного процесса недобросовестных приемов, в результате использования которых заключение договора становится невозможным. Например, недобросовестным будет прерывание переговоров, если сама прерывающая сторона отказывается вырабатывать компромиссные решения (так называемая позиция

take-it-or-leave it)2.

В качестве уважительной причины для прерывания переговоров можно привести наступление обстоятельства, которое, если бы оно наступило после заключения будущего договора, позволило бы контрагенту отказаться от его исполнения (например, изменение имущественного положения будущего дарителя до такой степени, что исполнение подготавливаемого договора дарения привело бы к существенному снижению уровня его жизни), а при лично-доверительных отношениях сторон – также и утрату между ними доверия (например, вследствие получения будущим доверителем сведений о том, что будущий поверенный совершил кражу)3.

1  Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М.: Юрид. лит., 1991. С. 49.

2  См.: Кучер А.Н. Указ. соч. С. 114.

3  См.: Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Обязанности при ведении преддоговорных переговоров. С. 85.

256

Обязанность к добросовестному поведению при ведении переговоров

Естественно, что мера недобросовестного поведения в каждом конкретном случае будет определяться в соответствии с конкретными обстоятельствами ведения переговоров. В частности, значение будет придаваться тому, на какой стадии сторона прервала переговоры или заняла очевидно неразумную позицию (прерывание переговоров на начальной стадии вряд ли повлечет ответственность, тогда как на стадии, когда стороны уже практически согласовали условия будущего договора и были близки к его заключению, применение преддоговорной ответственности является более чем оправданным).

В Нидерландах, например, Верховный суд разработал подход, согласно которому прерывание переговоров на различных стадиях влечет соответствующие правовые последствия (дело Plas v. Valburg). Так, суд выделил три стадии переговоров:

1)на первой стадии обе стороны абсолютно свободны прекратить переговоры;

2)на второй стадии сторона также может свободно прекратить переговоры, но если она это делает, она должна выплатить другой стороне понесенные ею расходы (негативный интерес);

3)и, наконец, на третьей стадии стороны уже не могут расторгнуть переговоры. Это имеет место в тех случаях, когда другая сторона может обоснованно полагать, что договор соответствующего вида, о котором стороны вели переговоры, будет непременно заключен либо имеют место другие обстоятельства, которые делают прекращение переговоров неприемлемым. Если сторона расторгает переговоры на третьей стадии, она может быть присуждена даже к возмещению упущенной выгоды (позитивный интерес)1.

Относительно обязанности воздержаться от необоснованного отказа от переговоров еще раз необходимо подчеркнуть, что она не лишает сторону переговоров при наличии соответствующих обстоятельств возможности отказаться от заключения договора и не предполагает возникновения обязанности заключить договор во что бы то ни стало. Принцип свободы договора даже в странах континентальной системы права подразумевает, что каждая сторона переговоров может в любое время их прервать.

Однако в случаях, когда у противоположной стороны переговоров создалось убеждение в том, что переговоры завершатся успешно

идоговор будет заключен, запрет на противоречивое поведение сто-

1  HR 18 June 1982 (Plas/Valburg), NJ 1983, 723. Цит. пo: Precontractual Liability in European Private Law / Ed. by J. Cartwright, M. Hesselink. P. 46–47.

257

Ю.С. Порфирьева

роны обязательства «venire contra factum proprium» обязывает сторону переговоров вести себя в соответствии со своим предшествующим поведением, что исключает отказ от дальнейшего ведения переговоров без уважительной причины.

Применительно к моменту возникновения обоснованного ожидания положительного исхода переговоров отметим, что, например,

вГермании судебной практикой в большинстве случаев ожидание положительного исхода переговоров крайне редко признается обоснованным до того момента, когда переговоры достигают стадии направления оферты.

Вавстрийском праве ожидания лица считаются обоснованными и разумными, если стороны достигли консенсуса по всем существенным условиям договора и сторона, отказывающаяся от переговоров, могла предвидеть возникновение обоснованных ожиданий в успешном исходе переговоров у другой стороны1.

Статья 434.1 ГК РФ однозначно относит к недобросовестному преддоговорному поведению внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.

Нельзя не отметить, что именно данное положение статьи оставляет обширное поле для судейского усмотрения, поскольку в данном случае ГК РФ устанавливает два общих критерия для признания прекращения ведения переговоров недобросовестным, а именно прекращение должно быть неожиданным и безосновательным, а также прекращение переговоров должно подрывать разумные ожидания другой стороны.

Таким образом, одного факта внезапного прекращения участия

впереговорах недостаточно для установления недобросовестности одной из сторон. Безусловно, обе стороны переговоров вправе прекратить участие в них на любой стадии, что гарантируется им принципом свободы договора. Однако в случае, если у сторон уже сложились особые доверительные отношения и появились определенные ожидания заключения договора, подтвержденные определенными фактами, будь то согласование существенных условий будущего договора либо заверения в серьезности намерений заключить будущий договор, внезапное прерывание переговоров логично считать недобросовестным.

1  См.: Precontractual Liability in European Private Law / Ed. by J. Cartwright, M. Hesselink. P. 449–488.

258

Обязанность к добросовестному поведению при ведении переговоров

Данные положения ГК РФ, конечно, носят весьма общий характер и требуют наполнения конкретными случаями из судебной практики. Остается надеяться, что такая практика сформируется в ближайшее время.

Формой добросовестного ведения переговоров является обязанность воздерживаться от ведения переговоров сразу с несколькими потенциальными контрагентами, или так называемых параллельных переговоров.

Подобный способ ведения переговоров довольно распространен

вкоммерческой практике. На наш взгляд, параллельные переговоры не являются чем-либо недопустимым до того момента, пока ведение таких переговоров не превращается в недобросовестное поведение. Данный момент опять-таки определяется моментом, когда у второй стороны разумно создается впечатление, что договор будет заключен именно с ней. После наступления такого момента сторона переговоров

вцелях уменьшения риска возникновения убытков на стороне «параллельных» потенциальных контрагентов должна прекратить переговоры с ними либо сделать известным для них факт одновременного ведения переговоров с несколькими контрагентами. Как отмечает А.Н. Кучер,

вданном случае «получение такого сообщения повлияет на поведение потенциальных контрагентов и они будут знать, что понесенные ими расходы в ходе переговоров могут быть бесполезными»1, а также освободит сторону, ведущую переговоры с несколькими потенциальными партнерами, от возможного применения преддоговорной ответственности.

Германскому правопорядку свойственны специфические формы обязанности к добросовестному ведению переговоров, появление которых является следствием обширного опыта применения доктрины culpa in contrahendo. Одной из таких обязанностей является обязанность вести себя таким образом, чтобы не причинять вред жизни, здоровью или имуществу другого партнера. Например, если для ведения переговоров используется заранее подготовленное для этого одним из партнеров помещение, то в его обязанность входит также забота о том, чтобы предотвратить возможное повреждение здоровья находящегося в данном помещении партнера по переговорам, например через падение на него плохо закрепленных предметов (пресловутое «дело о падении линолеума»). Данная обязанность также подразумевает обеспечение сохранности вещей партнера по перего-

1  Кучер А.Н. Указ. соч. С. 118.

259