III. Прусское право

Прусское право, прежде всего, отказывается от принципа римского права: alteri nemo stipulari potest. Выгода третьего лица, говорит оно, может быть предметом договора.

Прусское право признает обязательность договоров в пользу третьих лиц для самих контрагентов, не решаясь однако к последовательному проведению установленного им начала, имеющему необходимым последствием признание действительности догово­ров в пользу третьих лиц, как таковых т. е. по отношению к третьим лицам. Между контрагентами договор, предметом которого есть выгода третьего лица, имеет обыкновенные последствия, и под­чиняется также общим правилам об отмене его по обоюдному согласно сторон, причем отмена эта может быть полною, объективною, уничтожающею самый договор, или же касаться лишь той части его, которая характеризует его как договор в пользу третьего лица.

Договор в пользу третьего лица для последнего не создает никакого права. Такое право может возникнуть только впоследствии в силу других обстоятельств. Договор при этом не создает для третьего лица ни права на самое обещанное ему исполнение, ни даже права самостоятельно присоеди­ниться, приступить к договору. Третий напротив получает только право просить контрагентов разрешить ему приступить к договору. Разрешение это дается обоими контрагентами и выражается или в допущении присоединения третьего лица к договору или же в форме приглашения его приступить.

IV. Французское право

Самым спорным вопросом по отношению к данным статьям является значение слова «condition», составляющей по французскому праву предположение действительности договоров в пользу третьих лиц. Часто его понимают так: договор в пользу третьего является действительным, если обещание дано промитентом третьему лицу в связи (im Gefolge) с обещанием, данным промиссару.

Даже при наличности общего предположения признания договоров в пользу третьих лиц, действительными, требует кроме того для приобретения третьим лицом права еще особого заявления со стороны третьего лица о том, что оно желает приступить к договору. До этого заявления договор и по французскому праву создает действительное обязательственное отношение только между контрагентами, которые и могут отказаться от него, не нарушая этим интересов третьего лица.

§ 2. Русское право

Местные за­коны Прибалтийского края держатся теории акцептации. Договор в пользу третьего лица, как таковой создает обязательство промитента, прежде всего, только для промиссара. Он является единственным управомоченным по этому договору субъектом, а потому может как односто­ронне отказаться от своего права, освобождая промитента от обязанности исполнить обещание, так и согласиться на предло­женное ему промитентом отступление от договора. Третье лицо из заключенного в его пользу договора получает, прежде всего, только право приступить к нему и принять данное в его пользу обещание. Такое принятие обусловливает приобретение им права требовать исполнения обещания, но с момента заявления о нем третий становится управомоченною по договору стороной его. Относительно последствий принятия Остзейские Гражданские законы расходятся с Саксонским правом. Тогда так, по последнему, по принятии третьим лицом обещания, в его пользу данного, промиссар выбивается, и притом оконча­тельно и на всегда, из обязательственного отношения, основанного на заключенном им в пользу третьего лица договоре, по Остзейским законам, напротив, его право не уничтожается, но лишь отодвигается на задний план, т. е. преимущественно управомоченной стороной делается третье лицо. Поэтому, если третье лицо отказывается от права принимать данное ему обещание или от права требовать исполнения его, то в первом случае право сосредоточивается и упрочивается в лице про­миссара, во втором же восстановляется для него в том виде, как оно существовало для него до принятия обещания третьим лицом.

Что же касается наконец общих гражданских законов Империи, то они вполне умалчивают о занимающем нас предмете.