Arkhipova_A_G_Novy_etap_unifikatsii_evropeyskogo_strakhovogo_prava_2016

весьма высокую степень интеграции с ЕС, в том числе на правовом уровне. В этом случае начатые, но не доведенные до своего логического завершения проекты гармонизации в сфере европейского договорного права могут быть продолжены без существенных потрясений.

Еще одна сложность, стоящая на пути быстрой имплементации Принципов как единого наднационального документа, состоит в общей разрозненности унификационных процессов, происходящих в разных отраслях европейского частного права. Как следует из ст. 1:105 (2) Принципов, в случае недостаточности их положений для разрешения того или иного вопроса, возникающего в отношениях сторон, необходимо применять Принципы европейского договорного права (Principles of European Contract Law, PECL) <1>. Однако на данный момент более актуальным документом, отражающим результаты кодификационных работ в сфере европейского договорного права, являются Модельные правила европейского частного права (Draft Common Frame of Reference, DCFR) <2>. Ряд европейских исследователей отмечает, что следующей задачей, стоящей на повестке дня, должно быть приведение Принципов в полное соответствие с DCFR <3>.

--------------------------------

<1> Документ доступен по адресу: http://www.jus.uio.no/lm/eu.contract.principles.parts.1.to.3.2002/.

<2> Principles, Definitions and Model Rules of European Private Law. Draft Common Frame of Reference (DCFR). Outline Edition / Ed. by C. von Bar, E. Clive and H. Shulte-Nolke. Munich: Sellier, 2009 (http://ec.europa.eu/justice/policies/civil/docs/dcfr_outline_edition_en.pdf).

<3> Armbruester C. Op. cit. P. 151; Storme M.E. An Optional Instrument for Insurance Contract Law: The Point of View of Legal Practice. Note to European Parliament. 2010. P. 7 (http://www.europarl.europa.eu/document/activities/cont/201004/20100430ATT7392 3/20100430ATT73923EN.pdf).

На перспективы дальнейшего "внедрения" Принципов влияют и содержательные характеристики этого документа. Вторая часть Принципов, опубликованная в 2016 г., предлагает разумные решения ряда важных проблем: определено, какое обстоятельство считается страховым случаем по договору страхования ответственности; урегулированы последствия заключения соглашения об урегулировании между потерпевшим и причинителем вреда (страхователем) без участия страховщика; найдено компромиссное решение по вопросу страхового интереса в договорах страхования жизни; установлены особенности перехода участников группового страхования к индивидуальной страховой защите и др. Однако ряд сложных вопросов в Принципах по-прежнему не решен (например, вопрос о том, по какому признаку следует разграничивать накопительное страхование и нестраховые инвестиционные продукты; вопрос о

соотношении положений Принципов о страховании ответственности и положений национальных правовых систем, регулирующих деликты). Некоторые решения являются спорными (например, установление особых - и довольно экзотических - правил об исчислении срока исковой давности по договорам страхования ответственности). Это уменьшает шансы на то, что Принципы, применяемые сторонами в качестве "правил по выбору" (optional instrument), смогут успешно заменить то или иное национальное право, применимое к договору страхования.

В статье 2013 г. один из разработчиков Принципов К. Армбрюстер подчеркивал, что Принципы должны содержать достаточно развернутое, подробное регулирование. Поскольку поставленная задача состояла в том, чтобы стороны могли применять Принципы не вместе, а вместо того или иного национального права, "положения Принципов просто обязаны быть исчерпывающими" <1>. Еще раньше, в 2010 г., Европейский Парламент утвердил заявление о роли "правил по выбору" в унификации страхового договорного права. В заявлении подчеркивалось, что неполнота регулирования является серьезной опасностью, так как в результате возникает "лишь иллюзия унификации" <2>, а практикующим юристам приходится разграничивать вопросы, урегулированные "правилами по выбору", и вопросы, разрешаемые в соответствии с применимым национальным правом. Приходится, однако, признать, что вторая часть Принципов в меньшей степени отвечает критерию полноты регулирования, нежели первая.

--------------------------------

<1> Armbruester C. Op. cit. P. 151 - 152. <2> Storme M.E. Op. cit. P. 7.

Все сказанное выше заставляет признать, что перспективы принятия Принципов в качестве регламента ЕС за последние годы стали еще менее ясными, чем они были ранее. Принципы на данный момент остаются академическим сводом положений, регулирующих страховое договорное право. Они могут использоваться в качестве обыкновений по выбору сторон, а также в качестве ориентира при разрешении страховых споров (в той части, в которой соответствующие вопросы не урегулированы императивными нормами) <1>.

--------------------------------

<1> Об ограничениях применения Принципов как инструмента "мягкого права" см.: Fontaine M. An Academic View // Principles of European Insurance

Contract Law: A Model Optional Instrument / Ed. by H. Heiss. P. 41.

Вряд ли можно ожидать и появления в ближайшее время иных, помимо Принципов, инициатив, направленных на законодательную фиксацию результатов унификационных процессов в сфере страхового права. Это предположение вызвано причинами, перечисленными выше; кроме того,

внимание европейского страхового рынка в значительной степени отвлечено адаптацией к Директиве Solvency II <1>, которая после длительных отсрочек вступила в силу 1 января 2016 г.

--------------------------------

<1> Текст Директивы Европейского Парламента и Совета ЕС 2009/138/ЕС от 25 ноября 2009 г. об учреждении и осуществлении бизнеса в области страхования и перестрахования (Solvency II) доступен по адресу: http://eurlex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=OJ:L:2009:335:0001:0155:EN:PDF.

5.Использование европейского опыта

вроссийском страховом праве

Неофициальный характер Принципов и пессимистический прогноз относительно достижения формального, законодательно закрепленного результата процессов унификации в сфере европейского страхового права не означают, что эти процессы должны остаться незамеченными для сторонних исследователей. В результате работ по унификации европейского страхового права формулируются направления для решения ряда серьезных проблем страхового права, возникающих как в странах ЕС, так и в России.

Безусловно, несмотря на общность проблем, решения, найденные разработчиками Принципов, не могут быть механически использованы в российском праве. Этот тезис может быть проиллюстрирован на примере вопроса о том, какое обстоятельство считать страховым случаем по договору страхования ответственности. Разработчики Принципов исходили из следующих основных соображений: во-первых, для договоров с участием потребителей этот вопрос должен решаться иначе, нежели для договоров между коммерсантами; вовторых, для договоров с участием потребителей избрано конкретное решение (страховым случаем является причинение вреда), и этот выбор зафиксирован в виде императивной нормы. Оба компонента найденного решения, как представляется, не подходят для российского права.

В российском гражданском праве прослеживается все больше случаев, в которых регулирование договоров между предпринимателями отличается от договоров с участием физических лиц. Очевидно, что регулирование договоров с участием потребителей часто бывает более жестким, императивным. Однако закрепление различных правил для этих двух типов договоров, а также введение императивных норм, применимых к договорам с участием потребителей, могут быть оправданы прежде всего задачей защиты слабой стороны. В контексте страхования ответственности такой стороной является не только страхователь, но и потерпевший.

Представляется, что для потерпевшего не имеет принципиального значения, какое именно обстоятельство считается страховым случаем по договору страхования ответственности - причинение вреда или предъявление требования.

Существенными для потерпевшего являются наличие или отсутствие договора страхования как такового, а также непрерывность страхового покрытия. Такие же цели преследует страхователь. Кроме того, важной для потерпевшего является возможность предъявления "прямого" требования к страховщику. То, что стороны могут предусмотреть различные подходы к определению страхового случая по договору страхования ответственности, увеличивает для страхователя и потерпевшего риск образования "зазора" между последовательными договорами, при котором определенные события, имеющие признаки страхового случая, могут не подпадать ни под один из имеющихся договоров. Кроме того, как отмечалось выше, для страхователя нежелательным является подход, при котором страховым случаем считается комбинация двух фактов: причинения вреда и предъявления требования потерпевшим (и тем более вынесения судебного решения, устанавливающего ответственность), поскольку далеко не всегда все эти события происходят в пределах стандартного (годичного) срока страхования.

Тем не менее, на наш взгляд, страхователей, в том числе являющихся физическими лицами, не следует ограничивать в возможности самостоятельно определять состав обстоятельств, которые будут считаться страховым случаем по договору страхования. Императивное регулирование этого аспекта является необходимым лишь для обязательного страхования. В российском законодательстве необходимость указания страховых случаев в законе о конкретных видах обязательного страхования уже закреплена <1>. Что касается добровольного страхования, положение о том, что страховым случаем является факт причинения вреда, могло бы быть установлено в качестве диспозитивной нормы. Такое решение, с одной стороны, сохранило бы для сторон возможность свободно согласовывать условия договора страхования, с другой - позволило бы избегать споров о том, какое именно обстоятельство следует считать страховым случаем, а также споров о незаключенности договора <2>.

--------------------------------

<1> Пункт 4 ст. 3 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации".

<2> Сейчас такие споры возникают, поскольку в силу подп. 2 п. 1 ст. 942 ГК РФ условие о страховом случае является существенным для договора страхования.

Таким образом, заимствование предложенного разработчиками Принципов решения в части определения страхового случая по договору страхования ответственности возможно лишь с весьма существенными модификациями.

В российском праве возникают сложности и по вопросу о возможности предъявления потерпевшим требований непосредственно к страховщику ответственности. Эта проблема неоднократно анализировалась в юридической литературе <1>, но по-прежнему не нашла однозначного решения. Однако

подход, предложенный авторами Принципов, не способен улучшить ситуацию в российской практике и поэтому не должен заимствоваться. Напомним, что Принципы закрепляют общее правило, согласно которому предъявление прямых требований к страховщику ответственности не допускается. Из этого правила предусмотрено несколько существенных исключений. Не вдаваясь в подробности дискуссии, касающейся разрешения этого вопроса в российском праве, отметим, что нам представляется более правильным подход, согласно которому у потерпевшего всегда имеется право потребовать исполнения договора страхования в свою пользу, а в некоторых случаях (в частности, когда страхование является обязательным) - также и предъявить требование к страховщику о возмещении вреда.

--------------------------------

<1> См., например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. Изд., испр. и доп. М.: Статут, 2002. С. 633; Дедиков С.В. Решение суда затронуло коренные проблемы страхования ответственности // Закон. 2006. N 5. С. 82; Фогельсон Ю.Б. Страховое право. Теоретические основы и практика применения. М., 2012. С. 426

- 436.

Не может применяться в российском страховом праве и предложенное авторами Принципов решение вопроса об исчислении сроков исковой давности по договорам страхования ответственности. Принципы предлагают исчислять эти сроки так же, как рассчитывается срок исковой давности по требованию потерпевшего к причинителю о возмещении вреда. Этот подход не может применяться в российском праве. Во-первых, он не совпадает со способом исчисления исковой давности, закрепившимся в последние годы в разъяснениях и практике вышестоящих судов <1> (исковая давность начинает течь с момента, в который страховщик отказывает страхователю в выплате страхового возмещения или выплачивает его не в полном объеме). Во-вторых, согласно ст. 208 ГК РФ исковая давность не применяется к требованиям о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью. Неприменение исковой давности к этим требованиям объясняется особой "чувствительностью" требований о возмещении такого вреда. Однако это правило вряд ли может быть распространено на договоры страхования ответственности за причинение вреда жизни и здоровью

<2>.

--------------------------------

<1> См.: Обзор практики Верховного Суда Российской Федерации от 30 января 2013 г. по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан; Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан" (п. 9); Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 января 2014

г. N 11750/13; Определение Экономической коллегии Верховного Суда РФ от 5 декабря 2014 г. по делу N А40-119585/2013.

<2> Расхождение в правилах применения исковой давности к требованиям о возмещении вреда и об исполнении договора страхования внедоговорной ответственности, безусловно, создает риск того, что страхователь, причинивший вред и имевший договор страхования ответственности, не сможет им воспользоваться, если требование потерпевшего будет предъявлено со значительной задержкой. Это расхождение является одним из факторов, из-за которых стороны согласовывают в качестве страхового случая предъявление требований потерпевшим.

На наш взгляд, интерес для российского права представляют положения Принципов о групповом страховании. В данный момент эта конструкция не знакома российскому праву. Однако она могла бы использоваться при страховании банками заемщиков, держателей кредитных карт и других подобных контрагентов, при страховании акционерными обществами ответственности директоров и иных должностных лиц. Эти виды страхования в настоящее время либо слабо развиты в России, либо вызывают много споров. Безусловно, одной конструкции группового страхования было бы недостаточно, чтобы разрешить проблемы, имеющиеся применительно к этим видам страхования. Однако ее проработка в российском праве позволила бы прояснить сложности, связанные с субъектным составом таких договоров страхования и вычленением приоритетного интереса, защищаемого страхованием.

В случае если институт группового страхования будет развиваться в России, может быть принято во внимание и зафиксированное в Принципах положение о праве покинувшего группу участника коллективного страхования на заключение индивидуального договора страхования на тех же условиях, на которых он был застрахован в составе группы.

Предложенный в Принципах подход, согласно которому страховщик, заключивший договор страхования ответственности, обязан возместить страхователю расходы на ведение дела по иску потерпевшего к страхователю, для российской практики выглядит экзотическим: между российскими страхователями и страховщиками имеется такое количество более серьезных нерешенных проблем, что страхователям пока не приходит в голову требовать возмещения этих расходов, если это прямо не предусмотрено договором страхования. Отметим, однако, что, если страхование ответственности в России будет развиваться, такой вопрос может возникнуть. Заглядывая в будущее, позволим себе предположить, что он может быть решен в России по образцу, предложенному в Принципах, с несколькими оговорками. Во-первых, постановка вопроса о возмещении страховщиком расходов на ведение страхователем дела может стать неактуальной, если прямое требование к страховщику будет во всех случаях предоставлено потерпевшему. Во-вторых, страховщик может либо

возместить расходы страхователя на ведение дела, либо взять на себя организацию защиты страхователя в рамках иска потерпевшего. В-третьих, в отличие от Принципов, решающих этот вопрос императивно, в российском праве следует отдать предпочтение диспозитивному регулированию.

Возвращаясь к требующим унификации проблемам страхового права, выделенным Рабочей группой ЕК в Финальном отчете, отметим, что для России наибольшую актуальность представляет практика судов стран - участниц ЕС по признанию тех или иных условий договоров страхования несправедливыми. Этот инструмент является в Европе ведущим способом судебного контроля несбалансированных договорных условий. В России судебная практика по применению ст. 428 ГК РФ к страховым спорам крайне невелика. Вместе с тем суды иногда отказываются применять те или иные положения договоров страхования без объяснения причин <1>, что представляется неверным. Проблема несбалансированных условий договоров страхования, безусловно, существует и в России. Было бы корректнее решать ее не абстрактно, а со ссылкой на ст. 428 ГК РФ. В этой части европейский опыт может и должен учитываться в России.

--------------------------------

<1> См., например: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 июня 2009 г. N 4561/08; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 11 сентября 2014 г. по делу N А40-122092/13-14-1128.

Составители Финального отчета отмечают различия в правилах разных стран - участниц ЕС о предоставлении страховщиками информации при заключении договоров страхования. Для России проблема различий неактуальна. Однако сопоставление объемных, детализированных правил, действующих в странах ЕС, и весьма общих требований к предоставлению информации страховщиком, зафиксированных в российском законодательстве <1>, наглядно показывает, что в России эти правила являются весьма мягкими для страховщиков. Полагаем, что и в этом аспекте развитие российского страхового права могло бы пойти по европейскому пути.

--------------------------------

<1> Пункт 6 ст. 6 Закона РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации".

6. Заключение

Подведем краткие итоги. Перспективы унификации европейского страхового права в настоящий момент выглядят не так оптимистично, как несколько лет назад. В то же время процессы, связанные с гармонизацией и унификацией европейского частного права, не происходят быстро. Медленное, но последовательное движение может увенчаться успехом, пусть и не в

ближайшей перспективе. На данный момент темп, в котором может развиваться унификация европейского страхового права, в значительной степени зависит от политических процессов в рамках ЕС и лишь во вторую очередь - от качества предлагаемых решений.

Исследование, проведенное Рабочей группой ЕК, убедительно показало, что коллизионный метод не позволяет решить многие проблемы, связанные с заключением и исполнением трансграничных договоров страхования. Наиболее оптимальным способом унификации является сближение материально-правовых норм. Этот вывод вновь подчеркивает актуальность Принципов - свода правил, призванных непосредственно регулировать как трансграничные, так и "национальные" договоры страхования.

Проект по созданию Принципов в качестве академического свода правил завершен. По всей видимости, лишь со временем будет ясно, насколько полным и достаточным является регулирование, предложенное разработчиками Принципов. Применительно к Принципам сложность связана с тем, что этот документ задумывался как "правила по выбору", однако его применение в этом качестве в настоящее время затруднительно. Но и в качестве инструмента "мягкого права" Принципы могут применяться лишь с определенными ограничениями, поскольку они могут вступать в противоречие с императивными нормами применимого национального права.

В отличие от более объемной первой части вторая часть Принципов дает не так много идей, которые могут быть использованы в рамках совершенствования российского страхового права. Тем не менее такие решения есть: может быть взят за основу для разработки диспозитивной нормы принятый авторами Принципов подход к определению страхового случая по договору страхования ответственности. Кроме того, актуальными для российского права являются положения Принципов о групповом страховании.

Несколько ценных для российского права идей могут быть позаимствованы из Финального отчета. К ним, в частности, относится опыт изучения и сопоставления различных требований, действующих в странах - участницах ЕС, к предоставлению страховщиками информации о предлагаемом договоре страхования и о применении судами стран - участниц ЕС правил о несправедливых условиях договоров страхования.

References

Arkhipova A.G. Printsipy evropeiskogo strakhovogo dogovornogo prava [Principles of European Insurance Contract Law] (in Russian) // Civil Law Review. 2014. Vol. 4.

Armbruester C. PEICL - The Project of a European Insurance Contract Law // Connecticut Insurance Law Journal. 2013. Vol. 20.1 (http://insurancejournal.org/wp- content/uploads/2014/02/9-armbruester-1.pdf).

Bataller Grau J. The Harmonization of European Contract Law: The Case of Insurance Contracts // Connecticut Insurance Law Journal. 2015. Vol. 21.1 (http://insurancejournal.org/wp-content/uploads/2015/03/Grau.pdf).

Braginsky M.I., Vitryansky V.V. Dogovornoe pravo. Kniga tret'ya: Dogovory o vypolnenii rabot i okazanii uslug [Contract Law. Book Third: Contracts on Works and Services] (in Russian). M., 2002.

Clarke M.A. The Law of Insurance Contracts. 4th ed. L., 2002.

Commission Decision of 17 January 2013 on Setting Up the Commission Expert Group on a European Insurance Contract Law (2013/C 16/03) // http://eurlex.europa.eu/lexUriServ/lexUriServ.do?uri=OJ:C:2013:016:0006:0008:EN:PDF.

Dedikov S.V. Reshenie suda zatronulo korennye problemy strakhovaniya otvetstvennosti [A Court Act Has Touched Basic Problems of Liability Insurance] (in Russian) // Law. 2006. Vol. 5.

European Parliament Resolution of 8 June 2011 on Policy Options for Progress Towards a European Contract Law for Consumers and Businesses (2011/2013(INI)) // http://www.europarl.europa.eu/sides/getDoc.do?type=Ta&language=EN&reference= P7-Ta-2011-0262.

Expert Group on European insurance Contract law. Comments on Discussion Paper 5: Liability Insurance / Max-Planck-Institut fur auslandisches und internationales Privatrecht // http://ec.europa.eu/justice/contract/files/expert_groups/comments5/expgroup_dp5_26 0813_jbasedow_en.pdf.

Final Report of the Commission Expert Group on European Insurance Contract Law // http://ec.europa.eu/justice/contract/files/expert_groups/insurance/final_report_en.pdf.

Fleischer H. Optionales Europaisches Privatrecht ("28th Modell") (= The Optional Instrument in European Private Law ("28th Regime")) // RabelsZ. 2012. Bd. 76 (http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2000110).

Fogelson Yu.B. Strakhovoe pravo. Teoreticheskie osnovy i praktika primeneniya [Insurance Law: Theoretical Basis and Practical Application] (in Russian). M., 2012.

Heimer C.A. Insuring More, Ensuring Less: The Costs and Benefits of Private Regulation through Insurance // Embracing Risk: The Changing Culture of Insurance and Responsibility // https://www.amazon.com/Embracing-Risk-Changing-insurance- Responsibility/dp/0226035190/ref=sr_1_1?ie=UTF8&qid=1472715167&sr.

Kotz H. Contract Law in Europe and the United States: Legal Unification in the Civil Law and Common Law // The Tulane European and Civil Law Forum. 2012. Vol. 27 (http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2233928).

Naimi J.-C. L'assureur condamne a restituer les primes versees pour nonconformite de l'encadre du L.132-5-2 // Cadre legal. Novembre 2010. No. 467 (https://www.bredbanqueprivee.com/content/dossier-pdf/Avis- expert/agefi_N467_assur-ance_vie_prelevements_nov_2010.pdf).

Principles of European Insurance Contract Law (PEICL) / J. Basedow, J. Birds, M. Clarke, H. Cousy, H. Heiss, L.D. Loacker (eds.). Munich, 2009.

Principles of European Insurance Contract Law: a Model Optional Instrument / Ed. by H. Heiss. Munich, 2011.

Storme M.E. An Optional Instrument for Insurance Contract Law: The Point of View of Legal Practice. Note to European Parliament. 2010 (http://www.europarl.europa.eu/document/activities/cont/201004/20100430ATT7392 3/20100430ATT73923EN.pdf).