Кучер регистрация.

Кучер: большинство договоров признаются консенсуальными (то есть чтобы они считались заключенными, достаточно согласования сторонами условий договора). В основе этого лежит теория автономии воли.

Но иногда в целях:

1) поддержания контроля за оборотом некоторых товаро;

2) необходимости повышенной защиты интересов государства или третьих лиц;

законодательство сохранило строгие формальные требования к договорам, например, строгие требования к форме договора. Формализующим признаком также является обязательная государственная регистрация ряда сделок с недвижимостью. При этом, такое требование относится к договору, а не к оферте и акцепте. Тем не менее, форма договора и форма акцепта и оферты связаны между собой.

По теории почтового ящика договор считается заключённым с момента отправления, если теория почтового ящика не применяется – то с момента получения акцепта.

ГК РФ (ст. 434) устанавливает, что “письменная форма договора считается соблюденной, если письменное предложение заключить договор принято акцепта действием». Если же такое соотношение между формой акцепта и оферты и формой договора не будет установлено, то появляется разрыв между моментом получения акцепта и моментом облечения договора в надлежащую форму (такая же ситуация возникает и при необходимости регистрации договора).

Но стороны уже выразили волю и согласовали все условия договора, а потому, связывать момент, с которого они считаются вступившими в договорные отношения (момент заключения договора) с моментом приведения договора в надлежащую форму (или регистрации договора) представляется не всегда целесообразным. Представляется, что в большинстве случаев достичь указанные выше цели законодателя можно, закрепив за государственной регистрацией сделок или приведением их в определенную форму не правообразующую, а доказательную и защитную функцию.

То есть договор для третьих лиц, а в том числе и для суда, договор будет иметь силу лишь после его государственной регистрации или приведения его в надлежащую форму. И лишь в некоторых случаях (например, купля-продажа вещей, ограниченных в обороте) оставить правообразующую роль, когда государственному органу нужно проверить возможность вступать в планируемые договорные отношения.

Усачева последствия расторжения.

Контрагент нарушил обязательство, и нарушение оказалось столь существенным, что другая сторона решила отказаться от дальнейшей связанности договором.

1. Первый подход.

Если вещь погибла по независящим от сторон обстоятельствам. На ком риск?

А) Внедоговорная квалификация (виндикационная, кондикционная) – риск случайной гибели лежит на продавце и компенсировать стоимость вещи ему не надо. Почему? Виндикация своей цели не достигнет (так как вещь погибла), а кондикции тоже не будет (по мнению Усачевой (по ГК именно неосновательное обогащение будет применяться)), так как вещь погибла случайно у покупателя.

Б) Договорная квалификация. Покупатель обязан компенсировать стоимость погибшего предоставления в ответ на возврат продавцом цены. Почему? Признание за реституционным требованием договорного характера свидетельствует о сохранении договорной связи между сторонами, а значит, и о сохранении характерной для нее взаимности обязательств сторон даже в этой, реституционной, стадии.

2. По факту нарушения. Если ведущая роль отводится факту нарушения, то при осуществлении реституции все негативные последствия (в данном примере - последствия гибели) должны будут возлагаться на ту из сторон, которая нарушила договор.

3. По добросовестности. Решающим становится уже момент получения знания об отмене договора или об основании для нее.

4. По выгодам и невыгодам. Если во внимание принимается принцип симметрии выгод и невыгод, то невыгоды от случайной гибели должно нести то лицо, которое получает также и выгоды от случайных улучшений, случайного увеличения стоимости предмета предоставления и проч. Если правопорядок относит случайные выгодные изменения на счет лица, требующего возврата, то и случайные невыгодные изменения должно нести оно же. И наоборот.

Что в России?

Реформа ГК ответила на два вопроса: первый касался вопроса о том, возможен ли в принципе после расторжения договора возврат полученного; а второй - о том, как должно квалифицироваться реституционное требование.

Отвечая на первый вопрос, законодатель высказался в пользу признания за расторжением реституционного эффекта (а не только отменяющего еще не исполненные обязательства сторон), отвечая на второй - указал, что при осуществлении реституции к отношениям сторон применяются правила о возврате неосновательного обогащения (абз. 2 п. 4 ст. 453 ГК РФ).

То есть законодатель высказался в пользу внедоговорной квалификации.

Что тогда должно быть?

Неосновательное обогащение и обязательства сторон перестают носить взаимный характер и образуется два независимых реституционных требования.

Но Усачева пишет, что ответ на второй вопрос является обоснованием ответа на первый.