Итоговые замечания

В завершение следует сделать несколько дополнительных замечаний.

1. Не до конца продуманная, как показывает предпринятый нами анализ, идея

введения тотального запрета на потестативные и отчасти смешанные условия

должна быть отвергнута. Внесение в ГК РФ такой нормы абсолютно неприем-

лемо. Ни в одной стране мира такого общего запрета на любые потестативные

или смешанные условия нет. Условные правоотношения пронизывают все гра-

жданское право. Переходя от условности всего договора к возможной условно-

сти отдельного договорного обязательства, мы как будто меняем фокус линзы

и начинаем видеть условные конструкции повсюду: в синаллагматической

связи, мерах обеспечения, мерах ответственности, ряде иных средств защиты.

Во многих из этих случаев возникновение обязательства ставится под условие

совершения неких действий, зависящих от кредитора или должника. Если рос-

сийское право реализует закрепленное в проекте Концепции предложение

запретить потестативные и часть смешанных условий, то свобода оборота

будет ограничена куда больше, чем может показаться. Хорошо, если та или

иная правовая конструкция, которую стороны выбрали, урегулирована спе-

циальными нормами закона (например, о стандартных мерах ответственно-

сти). В этом случае запрет на потестативные условия не ограничит свободу

договора. Но как только, пользуясь идеей свободы договора, провозглашенной

в ст. 421 ГК РФ, контрагенты закрепят в контракте какую-то непоименован-

ную конструкцию (например, нестандартный момент вступления в силу дого-

вора, специфический механизм прекращения договорных обязательств, непо-

именованную меру обеспечения, санкцию за нарушение и т. п.), запрет на

потестативные условия создаст угрозу аннулирования договора или его

отдельных положений.

Многое, конечно, будет зависеть от настроя конкретного судьи, который всегда

может объявить выбранный сторонами правовой инструмент не условным обяза-

тельством, а институтом sui generis и тем самым вывести волю сторон из-под удара.

Но следует признать, что само наличие такого запрета будет провоцировать недо-

бросовестные стороны, оспаривающие контракты, выискивать условность в

самых распространенных договорных конструкциях, которая там, вполне воз-

можно, действительно имеется. А многие судьи, если им продемонстрируют

условность той или иной непоименованной конструкции и наличие зависимости

условия от одного из контрагентов, без лишних сомнений начнут рушить дого-

ворные отношения. В итоге свобода договора и свобода предпринимательских

отношений будут страдать абсолютно без каких-либо убедительных политико-

правовых оснований.

2. Если мы еще раз просмотрим предложенные нами de lege ferenda частные нор-

мативные решения в отношении потестативных и смешанных условий, то не

увидим ни одного случая, когда такие условия и тем более все сделки целиком

следует признавать недействительными. Некоторые перекосы и шероховатости,

возникающие в ряде ситуаций, описанных выше, легко исправляются куда

более гибкими способами (включение фикции наступления условия и предо-

ставление сторонам права на расторжение договора по прошествии диспозитив-

ного шестимесячного срока ожидания). Аннулировать сделку или те или иные

ее положения — крайняя мера, к которой следует прибегать только по очень

веским политико-правовым основаниям и только тогда, когда другими менее

радикальными средствами снять затруднения нельзя. Однако это не значит, что

никакие условия не могут подпасть под применение недействительности.

Например, следует запретить включать в контракт отлагательное или отмени-

тельное условие, стимулирующее аморальное или незаконное действие. Кроме

того, как уже отмечалось, возможно, имеются основания для введения прямого

ограничения в отношении некоторых условий, влекущих «необязательствен-

ный» (например, вещно-правовой) эффект, а также некоторых односторонних

сделок (например, доверенностей).