42. Судам при рассмотрении споров о восстановлении права на долю в общей долевой собственности необходимо учитывать следующее.

    Если доля в праве общей долевой собственности возмездно приобретена у лица, которое не имело права ее отчуждать, о чем приобретатель не знал и  не  должен  был  знать,  лицо,  утратившее  долю,  вправе    требовать восстановления права на нее при условии, что эта доля была  утрачена   им помимо его воли. При рассмотрении такого требования по  аналогии   закона подлежат  применению  статьи  301,  302  ГК  РФ.  На   это     требование распространяется общий срок исковой давности, предусмотренный статьей 196 ГК РФ.

довольно спорный момент данного разъяснения сводится к тому, что истец может требовать восстановления его права. Из этого буквально следует, что истец свое право утрачивает, а потом оно восстанавливается судом. Как мы видели, это совершенно нехарактерно для виндикационного иска, в котором истец всегда обладает правом и оно никогда не восстанавливается судом, а просто защищается.

На основе приведенных выше аргументов представляется, что изложенное разъяснение из Постановления N 10/22 следует понимать ограничительно. Мы можем предложить два варианта его ограничительного прочтения.

Первый вариант - строгая привязка к обстоятельствам комментируемого дела, имея в виду, что данное абстрактное разъяснение полноценно применимо только в тех конкретных обстоятельствах, которые характерны для комментируемого дела <1> (а именно что из обладания истца выбыла не столько его доля, сколько владение вещью, находящейся в общей долевой собственности) <2>. Указанное Постановление Президиума упоминается во взаимосвязи с п. 42 Постановления N 10/22, например, в Постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 4 мая 2011 г. по делу N А56-9125/2008.

--------------------------------

<1> О непосредственной связи данного разъяснения с Постановлением Президиума ВАС РФ от 9 февраля 2010 г. N 13944/09 пишет и К.И. Скловский (см.: Скловский К.И. Комментарий к Постановлению Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав". С. 75).

<2> Необходимо учитывать, что данному разъяснению непосредственно предшествовало комментируемое дело. Формулировки, использованные в Постановлении Президиума, очень похожи на формулировки абстрактного разъяснения. Иных дел в практике нижестоящих судов, которые могли бы быть положены в основу подобного абстрактного разъяснения, фактически не имелось и не было известно разработчикам проекта постановления пленумов.

2 Вариант

Смысловое прочтение, в свою очередь, позволяет применять указанное разъяснение к следующей ситуации. Если обладатель доли в праве, на чье имя она зарегистрирована в ЕГРП, утрачивает видимость этого права в виде записи (т.е. запись незаконно совершается на имя другого лица), то он вправе требовать восстановления правильного отражения в реестре записи о его праве (только восстановления не самого права, а записи об этом праве). Именно к этому его требованию применяются правила о виндикационном иске, и оно ограничивается сроком исковой давности.

ЕГОРОВ:

Мы полагаем верным подход, в силу которого сособственник, долю которого попытались продать неуправомоченные лица, защищался бы простым иском о признании права за ним. Но этот иск применялся бы только в том случае, когда доля была бы продана как таковая, а не как сокрытая в проданной вещи. Если же продавалась сама вещь без согласия сособственника, то защита должна была бы строиться только по правилам об истребовании вещи в целом. И это был бы иск о присуждении (виндикация), а не о признании. К этому иску применялась бы исковая давность, покупатель мог бы в некоторых случаях защищаться ссылками на свою добросовестность и т.п.

(Постановление Президиума по делу N 13944/09

ЗАО "Невский Гранит" заключило в 1997 г. договор долевого участия в строительстве с ООО "Петродворцовое оптово-розничное объединение" (далее - объединение), по которому была установлена общая долевая собственность на здание подстанции у ЗАО - 2/3, у объединения - 1/3. Подстанция была сдана в эксплуатацию 30 апреля 1997 г., актом приема-передачи от 29 июня 1998 г. было оформлено разделение на доли в вышеуказанном размере. Поскольку речь шла о недвижимом имуществе, права на которое существовали безотносительно к государственной регистрации, введенной в силу позднее, объединение, владевшее объектом, сумело продать целиком здание подстанции в пользу ОАО "Петродворцовая электросеть")

С точки зрения справедливости Постановление Президиума по делу N 13944/09 , безусловно, можно поддержать, поскольку иначе непонятен способ защиты собственника доли. Однако в целом мотивировку принятого решения можно считать весьма противоречивой. Иначе непонятно, почему Президиум никак не мотивирует, в чем заключалась "утрата" права истцом, которое предлагалось "восстановить".

Возможно также, что Президиум рассматривал долю в праве собственности не как идеальную долю, а как нечто овеществленное (фактическое владение частью вещи, например). Но такое понимание доли, как мы указывали выше, все-таки не вполне соответствует правовой природе доли в праве, имеющей идеальный характер.

Среди прочего комментируемое дело Президиума создает впечатление, что защита сособственника в любом случае должна осуществляться не по правилам иска о признании, а по правилам о виндикационном иске, который является иском о присуждении. На наш взгляд, этот подход следует понимать строго ограничительно, т.е. применять только к ситуациям, характерным для комментируемого дела, но никак не абстрактно. Напомним, что в комментируемом деле продавалась именно вещь в целом, а не доля истца как таковая..

Но в иных случаях, когда предметом сделки была бы продажа самой доли, руководствоваться подходом Президиума, выраженным в комментируемом деле, было бы затруднительно. При виндикации вещи лицо, имеющее право, но не имеющее владения, забирает владение у ответчика, не имеющего права. Поэтому, чтобы применять эту конструкцию к виндикации долей в праве общей собственности, надо констатировать, что право осталось у истца, а у ответчика нужно забрать что-то еще, кроме данного права. Но у ответчика нет ничего иного, кроме владения вещью. Это владение и нужно забирать.

Если же у ответчика есть само право, тем более нет места для применения виндикационной защиты: у него нужно отбирать само это право, полученное неосновательно. Следовательно, здесь должна применяться защита при помощи кондикционного иска (иска из неосновательного обогащения).

Таким образом, повторим, что правовая позиция Президиума по комментируемому делу не может пониматься расширительно

"Применение законодательства о собственности. Трудные вопросы: Комментарий Постановления Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г., Постановления Пленума ВАС РФ от 11 июля 2011 г. N 54, информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 2013 г. N 153"

(Скловский К.И.)

("Статут", 2014)

42 пункт.

К.И. Скловский высказывает предположение о том, что идея применить по аналогии к искам о признании права на долю в общей собственности правила о виндикации возникла в качестве реакции на угрозу для стабильности оборота, порождаемую непереходом права по недействительной сделке ни к одному из последующих приобретателей

Спор о праве на долю в общей собственности по своей природе отличен от виндикационного иска. В рамках этого спора не истребуется вещь и вообще не затрагивается владение вещью. Как известно, субъекту отношений общей собственности для получения владения нужно использовать не виндикационный иск, а требование об установлении порядка владения и пользования общей вещью.

Решение о признании права на долю в общей собственности в пользу истца не нуждается в исполнении, т.к. право в силу своей идеальной природы не может быть ни передано, ни отобрано назад посредством каких угодно действий. Для реализации решения достаточно произвести регистрацию права, если речь идет о праве на недвижимость.

Позиция, излагаемая в п. 42, сформировалась к началу 2010 г. и обоснована в Постановлении Президиума ВАС РФ от 09.02.2010 N 13944/09 (иск ЗАО "Невский гранит" к ОАО "Петродворцовая электросеть") <1>.

--------------------------------

<1> См. также: Скловский К. О виндикации права // Хозяйство и право. 2010. N 4.

Вообще говоря, если право незаконно, по ничтожной сделке отчуждено и затем стало предметом последующих сделок, то защита обладателя права осуществляется иском о признании права, в котором обосновываются только два обстоятельства: что спорное право принадлежало истцу и что в результате ничтожных сделок оно не могло перейти к иным лицам и, следовательно, осталось у истца. Вопреки иногда высказываемому мнению, в рамках применения последствий недействительности сделки возврат права не производится и производиться не может. Посредством механизма, предусмотренного п. 2 ст. 167 ГК, могут возвращаться только деньги или вещи, и ничто иное. Поэтому, если недействительная сделка имела своим предметом не вещь, а право, защита осуществляется без применения реституции, простым требованием о признании права, причем оно может быть обращено к любому лицу, а не только стороне в той сделке, в которой участвовал истец (условие, в силу которого истец может спорить о последствиях недействительной сделки только с тем лицом, с которым он заключал и исполнял сделку, относится лишь к требованиям о возврате вещей или денег, переданных по недействительной сделке).

Такая вполне отвечающая точному смыслу закона защита несет в себе, однако, серьезную угрозу обороту. Ведь в этом случае любой приобретатель права, несмотря на всю свою осмотрительность и осторожность, может все равно лишиться полученного права по основаниям, которые ему никак не могли быть известными.

На этой почве, видимо, и возникла идея применить по аналогии к искам о признании права на долю в общей собственности правила о виндикации, и прежде всего - о защите добросовестного приобретателя. Эта идея нашла отражение сначала в упомянутом Постановлении Президиума ВАС РФ от 09.02.2010, а затем и в п. 42 комментируемого Постановления.

Соответственно, ответчик теперь вправе сослаться на свою добросовестность при совершении сделки о приобретении права общей собственности. Причем достаточно добросовестности только в момент заключения сделки. Обязательство о передаче права общей собственности не исполняется (ст. 251 ГК), а это значит, что добросовестности, равно как и недобросовестности, при совершении акта исполнения обязательства быть не может ввиду отсутствия самого действия по передаче права.

Утрата доброй совести к моменту регистрации права не влияет на ранее возникшую добросовестность приобретателя.

Истец, в свою очередь, может привести встречное возражение об утрате доли в праве общей собственности помимо воли. Так, в указанном деле отчуждение объекта, право общей собственности на который имело ЗАО "Невский гранит", было произведено без ведома обладателя права и без всякого его участия, что, видимо, следует считать утратой доли в праве помимо воли обладателя. Такая ситуация для отношений общей собственности, вообще говоря, предсказуема, ведь распоряжение объектом общей собственности может происходить только по явно выраженной воле всех сособственников, причем согласие на распоряжение в виде умолчания исключено. Соответственно, ссылка на правило ст. 302 ГК практически означает, что приобретатель не может защититься доброй совестью, если продажа на самом деле была осуществлена помимо воли истца как сособственника, даже и при его осведомленности о сделке.

Нужно, впрочем, заметить, что вообще правила о добросовестном приобретении производны от владения и создаваемой им видимости права. Поэтому в строгом смысле говорить о добросовестном приобретении права нельзя, так как правом невозможно владеть. Особенно это следует иметь в виду, если речь идет о приобретении исключительных прав, прав требования. В данном деле есть некоторая связь с владением, поскольку речь идет о собственности, и можно говорить, что приобретатель доли в праве общей собственности предполагается совладельцем вещи. Во всяком случае, расширительное толкование п. 42 и распространение его на отношения, выходящие за пределы общей собственности, как это стали делать некоторые юристы, не имеют оснований.