Марк Аврелий -Размышления-

одержал две большие победы над пытавшимся остановить его наступле­ ние врагом, после чего была занята парфянская столица Ктесифон. В 165 г. успехи римского оружия были приостановлены быстро разви­ вавшейся эпидемией. Авидий Кассий был вынужден отступить, и Рим­ ская империя заключила мир с Парфией в 166 г. на довольно выгодных для себя условиях, в частности — за Римом оставались города северо-за­ падной Месопотамии — Эдесса, Карры, Нисибис.

В скором времени, уже в 167 г., осложнилось положение на северной границе империи. Германские племена, главным образом квады и маркоманны, а отчасти и племена другого происхождения (сарматы) создали угрозу римским владениям. Командование римской армией в войне с се­ верными племенами взял на себя Марк Аврелий. Не будем обсуждать вопрос о полководческих талантах императора. За отсутствием бесспор­ ных данных едва ли целесообразно обсуждать этот вопрос: нет возмож­ ности определить, в какой степени успехи и неуспехи римских войск следует приписать Марку или окружавшим его людям. В исторической литературе вопрос этот ставится редко, а если ставится, то решается поразному: говорят и о недюжинном полководческом таланте Марка (Ре­ нан, Машкин), и об отсутствии полководческих способностей (Дюрюи, Г. Шиллер). Первый этап войны на севере закончился миром в 175 г. Она началась вторжением маркоманнов и квадов в римские владения и про­ движением этих племен до Аквилеи и закончилась, после некоторых не­ удач, победой римлян не только над маркоманнами, но и над сарматами (языгами). Во время этой войны римскому правительству пришлось прибегнуть к некоторым экстраординарным мерам: помимо упомянутого выше аукциона, сюда относится призыв в армию рабов, гладиаторов, «разбойников» в Далмации и Дардании (не повстанцев ли?). Удачные военные действия римлян позволили им продиктовать свои условия. Маркоманны фактически признали над собой протекторат Рима и согласились на размещение на их территории римских гарнизонов. Часть маркоманнов и квадов была поселена в римских владениях на правах колонов — и в этом Марк следовал примеру своих предшественников, селивших на римских землях большие или меньшие группы «варваров». Задуманная Марком организация двух провинций Сарматии и Маркоманнии не была осуществлена из-за возникшего на Востоке мятежа (биография 24, 5). Где-то между началом 172 и 174 г. произошло так называемое чудо с дождем. Не входя в детали, не задаваясь вопросом, было ли одно или два чуда, отметим суть дела: страдавшее от жажды римское войско вне­ запно «чудесным образом» получило много дождевой влаги; христиан­ ская традиция приписывала заслугу христианским воинам — по их мо­ лению был ниспослан дождь; другое предание — заслуга принадлежит бывшему в войске египетскому волшебнику Арнуфису; третья версия, надо думать, официальная, связывала появление дождя с молитвами им­ ператора (биография 24, 4; ср. Кассий Дион, LXXI, 8—10).

В промежутке между войнами Марк Аврелий посетил Восток. Пово­ дом для путешествия послужил мятеж Авидия Кассия в Сирии. Видный полководец объявил себя императором, распустив слух или воспользовав-

92 А. И. Доватур

шись слухом о смерти Марка Аврелия. Только наместник Египта под­ держал Кассия, наместник Каппадокии остался верен Марку. Мятеж

Принято было решение впредь не назначать наместниками провинций местных уроженцев (Авидий Кассий был уроженцем Сирии, которой он управлял, — Кассий Дион, LXXI, 31). Марк прибыл в восточные провин­ ции уже после подавления мятежа. Он посетил Александрию, Сирию, Каппадокию (здесь у подножия Тавра он потерял и похоронил свою супругу Фаустину), Смирну, Грецию (в частности, Афины, где и принял посвящение в элевсинские мистерии). После короткого отдыха в Лавинии император побывал в Риме, а затем отправился на Север, где — в 177 г. — снова началась война с квадами и маркоманнами. 179 год озна­

17 марта 180 г. в Виндобоне (Вена) или в Сирмии. Обычно считают при­ чиной его смерти заболевание чумой. Совсем недавно в совместной работе двух авторов — историка и медика — приведены доводы в пользу другого диагноза болезни Марка Аврелия: симптомы говорят о язве желудка. 6

После смерти Марк был официально обожествлен; в честь его был построен храм и назначены жрецы (биография 18, 4—8). До нашего времени сохранилась увековечившая его военные дела колонна Анто­ нина и конная статуя на площади Колонна в Риме.

Время правления Марка Аврелия считается в античной исторической традиции золотым веком; сам Марк представлен в этой традиции как идеальный правитель. Основанием для этого послужила главным образом гуманность Марка. Среди последующих императоров некоторые, в целях поднятия своего престижа, либо сами себе, либо своим сыновьям давали имя Антонина.

Наши источники по истории царствования Марка Аврелия не отли­ чаются ни обилием, ни обстоятельностью.

Оставляя в стороне некоторые надписи и археологические памятники, по самому своему характеру не дающие связного изложения истории, мы должны назвать следующие литературные источники.

Суда (Свида), словарь, под словом Μάρκος (X в. н. э., но основанный на хоро­ ших античных источниках). Краткие сведения. Геродиан. Римская история от кон­ чины божественного Марка (II—III вв. н. э.). Подробное изложение конца жизни Марка.

Жизнеописание Марка Аврелия в сборнике Scriptores Historiae Augustae (скорее всего IV в. н. э.), приписываемое Юлию Капитолину. Довольно подробное, но не отличающееся связностью изложение истории жизни и правления Марка. В других биографиях этого сборника имеются отдельные сообщения, касающиеся Марка

6 Dailly R. et von Affenterre Η. Le cas Marc-Aurèle. Essai de psychosomatique historique. — Revue des études anciennes, 1954, CVI, p. 347 sqq.

Ян Унт

«РАЗМЫШЛЕНИЯ» МАРКА АВРЕЛИЯ КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ И ФИЛОСОФСКИЙ ПАМЯТНИК

Сочинение Марка Аврелия впервые было издано в 1559 г. в Цюрихе немецким гуманистом Ксиландром (Вильгельм Хольцман, 1532—76), ко­ торый сопроводил греческий текст своим латинским переводом. Рукопись (Токситанская, или Палатинская), по которой было осуществлено перво­ издание, затем пропала и в настоящее время существует только одна полная (Ватиканская) рукопись XIV в.1 и многочисленные списки, содер­ жащие лишь отдельные отрывки из «Размышлений». Деление на двенад­ цать книг в тексте первоиздания подтверждается упоминанием 12 книг Марка Аврелия в Суде — византийском энциклопедическом словаре конца X в. 2 Деление на записи, по-разному проведенное в списках, в нынешней форме восходит в основном к богато комментированному изданию англий­ ского филолога Т. Гатакера (1574—1654), вышедшему впервые в 1652 г.

может восходить и к устному преданию. Известно, что император пу­ блично выступал с философскими рассуждениями и увещаниями (SHA, 6, 3, 6,3 С. Аврелий Виктор, О цезарях, 16, 9). Византийский политик и писатель, архиепископ кесарийский Арефа говорит об имеющихся у него двух списках Марка Аврелия в письме, датируемом ок. 907 г. (Scripta minora, 1, p. 305, Westerink). 4 С именем Арефы связывают и стихотворе-

1 Учитывалась впервые в изд. Pugillaria Imperatoris Μ. Antonini... curavit de Joly. Paris, 1774.

2В Ватиканском списке книги не пронумерованы и иногда отсутствуют проме­ жутки между ними.

3Scriptores Historiae Augustae; в русск. пер. см.: ВДИ, 1957, № 1 — 1960, № 2;

нам списки (XIV—XVI вв.) восходят к архетипу Арефы, см.: Maas P. Kleine Schriften. München, 1973, S. 138 ff. (=JRS, 35, 1945, 144 sq.).

ние, помещенное в конце списка А, а также в Палатинской Антологии,

15, 23: 5

«Если желаешь печаль одолеть, Эту блаженную ты открывай Книгу и с нею упорно иди

К мысли, которой надежнее нет, Ибо в грядущем ты верно узришь,

И в настоящем, в минувшем давно,

Что и услада, и горечь твои Столь же надежны, как призрак и дым».

(пер. А. К. Гаврилова)

В конце того же века ряд цитат из Марка Аврелия появляется в Суде. Традиционное заглавие «Размышления» — условно и не вполне точно

характеризует форму и содержание книги.

В некоторых списках встречается заглавие, которое можно понять как «к самому себе» или «для самого себя». Возможно, что первоначально заглавия вообще не было, и лишь впоследствии характеристика книги, данная кем-нибудь из читателей, превратилась в заглавие. Но возможно и то, что император сам обозначил так свои личные записные книжки, хоть изданы они были уже после его смерти.

Правда, не все исследователи считают, что «Размышления» это лич­ ные записные книжки. Высказывались различные гипотезы, из которых следует, что Марк Аврелий писал для читателя. По мнению некоторых, «Размышления» представляют собой фрагменты незаконченного или же законченного, но не дошедшего до нас произведения; 6 по мнению других это сборник материала для задуманного философского трактата. 7 Утвер­ ждали, что сочинение мог опубликовать император сам; 8 существуют попытки выяснить композицию произведения 9 и предположения о перво­ начальной, якобы отличной от нынешней последовательности записей.10

Однако уже в первой книге, которая в отличие от других написана как единое целое по схеме, которую не зря называют «инвентарем благо­ дарностей», встречаются фразы, значение которых могло быть понятным только самому автору и разве что кому-нибудь из его ближайшего окру­ жения. Ссылки на письмо Рустика (1, 7), 11 на эпизоды, связанные с го­ родами Лорий, Ланувий и Тускул, на поведение Антонина во время бо­

6Pugillaria Imperatoris M. Antonini; Peuçescu M. G. Imparatul Marcu Aureliu Filosoful. Bucuresti, 1933, с. 133.

7См. в предисловии Фаркерсона к его изд.: The Meditations of the Emperor

вряд ли предназначалось для посторонних. Заметно также, что автор, осо­ бенно в двух последних, пространных записях первой книги, следует сво­ бодно за важнейшими для него воспоминаниями и первыми возникаю­ щими у него ассоциациями, не заботясь о логической последовательности.

Остальные книги изобилуют повторами, вариациями на одни и те же темы. Термины приводятся без определений, некоторые положения при­ нимаются как готовые, без разъяснений и доказательств, и контекст от­ дельных записей оказывается недостаточным для того, чтобы позволить непосвященному человеку понять термины и подлинный смысл утверж­ дений. Нет никакого подобия систематического изложения, которое сви­ детельствовало бы о том, что перед нами остатки целостного произведе­ ния, или указывало бы на стремление создать его. Автор пишет сжато и эллиптически, многое подразумевается и опускается (в некоторых слу­ чаях даже пересказ чужого повествования приведен в виде краткой записи для памяти, см. 11, 22 и 28). Характерно, что большая верность рукописной традиции и отказ от ряда конъектур нередко выявляет еще настойчивее черты конспективного стиля (см. текстологические примеча­ ния к 11, 18 и др.).

Иногда хорошо угадывается связь между следующими друг за другом записями (например, 3, 9—11; 7, 5 и 7; 7, 23 и 25), в некоторых случаях традиционная издательская нумерация записей явно не соответствует их содержанию: 8, 22, например, четко распадается на две части, а 8, 4 и 5 образуют одно целое. Естественно, что автор мог сразу записывать и разные мысли, мог вернуться к предыдущей теме, мог по какой-нибудь неизвестной нам ассоциации перейти к новой теме. Кроме того, если перед нами действительно записные книжки, то, строго говоря, нет осно­ ваний считать, что нынешняя последовательность записей или книг отра­ жает последовательность их написания и что до нас дошли все такие книги; не исключено, что неизвестный редактор или издатель внес в сборник свои изменения. Правда, о сохранении подлинной последова­ тельности записей свидетельствуют иногда связи между ними, а исполь­ зование цитат 7, 38, 40 и 41 в записи 11, 6 говорит о том, что одиннадца­ тая книга во всяком случае написана после седьмой. С другой стороны, если в записи 1, 9 упоминание о том, что Марк Аврелий научился у Сек­ ста «постигающему и правильному нахождению и расположению осново­ положений, необходимых для жизни», как и слова «свои заметки» в 3, 14 относятся к «Размышлениям» или к другим подобным записям, то первой и третьей книге могло предшествовать уже много таких книжек. Таким образом, вопрос о последовательности книг, как и об их датировке, оста­ ется спорным. С полной уверенностью можно утверждать лишь то, что

Гипотезе о записных книжках не противоречит то, что последняя запись (12, 36) является прекрасным окончанием книги, запись 2, 1 — не менее подходящим началом (ср., однако, 10, 13 среди других), так что

К сфере авто-психотерапии и психагогии принадлежали также само­ наблюдение и самоанализ (см. Эпиктет, 3, 13, 7 сл., цит. выше), так на­ зываемое испытание совести, восходящее к пифагорейской традиции ве­ чернего отчета перед собой:

Сну не дай низойти на свои усталые очи, Каждое за день свершенное дело пока не рассмотришь:

«В чем преступил я? Что сделал? Какой мною долг не

исполнен?» С этого ты начав, разбирай по порядку. И следом Кайся в дурных деяньях своих, или радуйся — добрым,

традиции известно также утреннее приготовление к наступающему дню:

Прежде чем встать от сладостных снов, навеваемых ночью, Думой раскинь, какие дела тебе день приготовил

(Порфирий, «Жизнь Пифагора», 40; пер. М. Л. Гаспарова),

которое в виде этического и психологического самонастраивания и само­

(«Сатиры», 1.4.133 сл., пер. М. Дмитриева)

В I в. до н. э. в римском морально-философском учении Секстиев, в котором соединялись элементы пифагореизма и стоицизма, требовался вечерний отчет о достигнутых в этическом самоусовершенствовании ус­ пехах. Надлежало спрашивать свою душу: «От какого зла ты сегодня исцелилась? Какому пороку оказала противодействие? В чем стала лучше?» (см. Сенека, О гневе, 3, 36, 1 сл.).

На то, что в процессе преобразования себя и «становления другим

так, услышать самому; пиши, чтобы самому читать, когда пишешь. Все относи к нравам — для обуздания неистовых страстей. Учись для того, чтобы знать не больше, а лучше» (Письма, 89 : 23), а письма его к Луцилию не только внушения ученику, но одновременно и самовнушения: «Так я говорю с собою, но можешь считать, что и с тобою» (там же, 26, 7).