4. Дж. Беркли и д. Юм

Стержнем всех построений Джорджа Беркли является мысль, что предмет существует лишь тогда, когда он выражается в нашем сознании, т.е. является идеей, образом. Существование может иметь только один смысл: «быть — значит быть воспринимаемым». В ином выражении тезис Беркли звучит так: «Существовать – значит существовать в чьем-то восприятии».

По Беркли, несостоятельным является деление качеств на первичные (объективные) и вторичные (субъективные). Сторонники такого деления, например, Локк, считали, что первичные качества объективны, поскольку отражают свойства внешних нам, независимых от нашего сознания материальных вещей. Но, по Беркли, не существует самих этих внешних материальных вещей. А потому утра­чивает смысл деление на качества, принадлежащие вещам объективно (протяженность, тяжесть, форма), и воспринимаемые субъективно (цвет, вкус, запах). Восприятие первичных качеств зависит от восприятия вторичных. Например, нельзя воспринять протяженную прямую линию без оттенения, проявления ее контрастными тонами. Без субъективного познавательного обеспечения любая кажущаяся физическая очевидность останется невидимой, неразличенной. Первичные качества так же изменчивы, как и вторичные. И первичные, и вторичные качества — это всего лишь ощущения или идеи. Ни чувства, ни ум никак не удостоверяют нас, будто существует вещь, отличная от идеи и самостоятельно стоящая за ней. Понятие материи, по Беркли — вообще фикция. Реально существует одна только духовная субстанция.

Некоторые идеи мы в силах вызывать в нашем уме по собственному желанию. Есть иллюзии, обманы восприятия. Но есть идеи, менять которые по произволу мы бессильны. Раз есть идеи, которые не подчиняются нашей воле, значит, существует другой, бесконечно более могучий дух, который их произвел, а мы их лишь воспринимаем. Этот высший Дух и есть Бог. Он порождает идеи внешних вещей и возбуждает в нас ощущения. Систематический порядок и связь идей, порождаемых Богом, называется у людей законами природы. Идеи, которые запечатлеваются в нас Творцом, называются действительными вещами. Идеи, образы вещей выглядят так, как будто бы они были настоящими материальными вещами. Но это только как будто бы - на самом деле они только образы, вложенные в наше сознание Богом.

Когда люди перестают воспринимать некую вещь, та не исчезает, эта вещь продолжает существовать в божественном сознании, утверждает Беркли. Если в комнате муха, то перестает ли она существовать, когда все выходят из комнаты и ее некому воспринимать? Нет, отвечает Беркли, муха остается - в восприятии Бога.

Учение Беркли продемонстрировало, что материалистический эмпиризм Бэкона и Гоббса легко переводится в свою противоположность — абсолютный идеализм. Для материалистов и эмпиристов было почти непреодолимой проблемой – как материальное из внешнего мира становится духовным, идеальным в нашей голове? (Идеальное не в смысле совершенное, а как связанное с идеей, мыслью). Ведь одно не одноприродно, неодносущностно другому. А для Беркли та же в принципе проблема повернулась другой стороной – как можно от сознания, духовного, идеального, только которые мы и видим в себе самих, перескочить к материальному, внешнему, чужеродному. В обоих случаях это проблема барьера, перерыва, скачка «материя – сознание». Беркли и сказал, что скачка никакого нет и не требуется, мы в любом случае остаемся в границах нашего сознания, духовного, идеального, а внешняя материя – только кажущаяся, ненастоящая проекция изнутри вовне.

Забегая вперед, можно добавить, что такой же вывод, только с противоположной исходной позиции, делали вульгарные материалисты XIX века. Они полагали, что мысль в голове вполне материальна и ничего духовного, идеального в принципе не существует, это иллюзия. Французский врач Пьер Кабанис, например, считал, что мысль – это материальная секреция материального же мозга, а немецкий врач и физиолог Карл Фохт всерьез утверждал, что мозг выделяет мысль подобно тому, как печень выделяет желчь.

Дэвид Юм по своему умонастроению был скептиком и довел до логического конца эмпиризм Локка. Ядро его методологической проблематики, нашедшей отражение в трактате о человеческой природе, вышедшем в 1739-1740 гг., сводится к субъективизации как “первичных”, так и “вторичных” качеств. Придав решающее значение данным органов чувств в познании реальности, Юм остановился в сомнении перед вопросом о самостоятельном бытии реальности. Но Юм все же не шел так далеко, как Беркли, который вообще отверг независимое существование внешнего мира.

Юм выступил против ряда основополагающих методологических допущений, в первую очередь, понятия причинности. Юм категорично настаивал на том, что “знание отношения причинности отнюдь не приобретается путем априорного размышления, но проистекает исключительно из опыта”. Согласно Юму, “все наши заключения относительно причин и действий основаны исключительно на привычке и... вера является актом скорее чувствующей, чем мыслящей части нашей природы”. Отсюда его попытка доказать, что к признанию существования связи между объектами ведет нас даже не столько “опыт, а привычка или механизм ассоциации”.

Сколько бы мы ни наблюдали ранее, что Солнце всегда вставало утром и на востоке, из этого тем не менее с полной необходимостью не следует, что оно встанет завтра и в той же стороне. Мы к этому привыкли, мы этого ожидаем, мы в это верим, но мы принципиально не вправе утверждать, что это происходит в силу неизбежного закона, приписывая такие законы природе. От наблюдения частоты и постоянства явления неправомерен дедуктивный скачок к утверждению о причинной необходимости явлений, считает Юм.