Дж. Батлер «Гендерное регулирование»

Норма

Норму не следует путать с правилом или законом. Норма действует в теле социальных практик в качестве имплицитного стандарта нормализации.

Нормы могут быть явными или неявными; играя роль принципов, нормализующих социальную практику, они обычно остаются имплицитными, трудными для прочтения, наиболее четко и ясно раскрывающимися в тех эффектах, которые они производят.

Для гендера быть нормой означает всегда и неизменно слабо воплощаться в том или ином конкретном социальном акторе.

Норма отвечает за социальное восприятие и усвоение действия, но она вовсе не совпадает с действием, которое регулируется ею. Она также определяет познаваемость.

Таким образом, норма – это не совсем то же самое, что «символическая позиция» в лакановском смысле, наделяющем ее вневременным характером, причем безотносительно к уточнениям, предложенным в ходе нескольких семинаров самого Лакана. Его последователи почти всегда настаивают на том, что символическую позицию не следует путать с социальной; например, было бы ошибкой подменять символическую позицию отца социально утверждаемой и меняющейся позицией, которую отцы занимают в различные эпохи. По мнению лаканианцев, имеет место идеальный и бессознательный запрос, предъявляемый социальной действительности и неразложимый на четко выраженные причины и следствия. Символическое место отца не уступает давлению в пользу социальной реорганизации отцовства. Наоборот, именно символическое задает пределы любым утопическим усилиям по пересмотру и ревизии отношений родства вне Эдиповой сцены.

Каково соотношение правовой нормы и того слова «норма», которое подразумевает автор? Как нормы влияют на общество?

Гендерное регулирование

Одной из важнейших граней регулирования выступает то, что личности регулируются посредством гендера, причем данная разновидность регулирования содержит в себе условие культурной постижимости нормы всеми членами общества. Отклоняться от гендерной нормы означает являть неправильный пример, который регулирующая власть (медицинская, психиатрическая или правовая) может незамедлительно использовать для подкрепления своего неустанного регулятивного рвения. «Неразрешенным, однако, остается вопрос: возможны ли такие отклонения от нормы, которые не влекут за собой ужесточения регулятивных практик? Могут ли подобные отклонения нарушить сам регулятивный процесс?»

Вносит ли «регулирующая власть» настоящий вклад в гендерное регулирование? Можем мы говорить о саморегуляции?

Гендер

Гендер – это не совсем то, чем некто может «являться» или же «обладать». Гендер представляет собой аппарат, с помощью которого, наряду с промежуточными гормональными, хромосомными, физическими и поведенческими формами, осуществляется воспроизводство и нормализация мужского и женского. Рассматривая гендер в качестве вечной и эксклюзивной матрицы «маскулинности» и «феминности», мы упускаем тот принципиальный пункт, что производство этой устойчивой бинарной оппозиции зависит от множества факторов, что оно есть опосредованный процесс и что гендерные мутации, которые не укладываются в бинарную схему, так же являются нормативными проявлениями гендера. Соединение определения гендера с его нормативными проявлениями влечет за собой невольное укрепление всевластия нормы, ограничивающее такое определение. Да, гендер есть механизм, нормализующий и натурализующий понятия мужского и женского, но одновременно он может выступать в качестве механизма, посредством которого эти термины подвергаются деконструкции и денатурализации.

Если гендер и есть норма, то она не похожа на модель, которой индивиды пытаются соответствовать. Напротив, это форма социальной власти, производящая упорядоченную интеллигибельность субъектов, а также аппарат, посредством которого утверждается гендерная бинарность. Поскольку это норма, которая кажется независимой от регулируемых ею практик, ее идеальность оказывает поддерживающее воздействие на указанные практики. Это позволяет предположить не только, что отношения между практиками и идеализациями, под властью которых они осуществляются, весьма неустойчивы; вполне можно ожидать, что сама идеализация когда-то может быть поставлена под сомнение, чреватое деидеализацией и разоблачением.

Гендер – понятие вынужденное к появлению условиями современного общества, или же оно существовало всегда, просто не было явлено?

Бинарное противопоставление

Таким образом, ограничивающий дискурс гендера, настаивающий на бинарном противопоставлении мужчины и женщины как на исключительной возможности постичь гендерную сферу, властно производит регуляторную операцию, которая натурализует эту гегемонию оппозиции и делает немыслимым всякий отход от нее.

Чем чревато бинарное противопоставление? Каковы его преимущества?

Мультипликация гендеров

Одной из тенденций, сложившихся в гендерных исследованиях, стала идея о том, что альтернативой бинарного подхода может служить мультипликация, умножение гендеров. Такой взгляд вызывает естественные вопросы: каково же возможное число гендеров и как они будут называться? Но, если просто ограничиться разрывом бинарной системы, проблематичная квантификация гендера перестает быть необходимостью. Люси Иригарэ, следуя наставлениям Лакана, вопрошает, можно ли считать мужской пол «единственным» полом, имея в виду не то, что он единственный, а то, что именно с него может начаться количественный пересмотр. Пол, с ее точки зрения, не является ни биологической, ни социальной категорией (и тем самым он отличается от гендера); это лингвистическая категория, которая существует на границе социального и биологического. Соответственно, «единственным» нельзя считать и женский пол, воспринимаемый как нечто такое, что не схватывается конкретным числом. Другие подходы настаивают на том, что «трансгендер» - это не третий гендер, но способ взаимного перехода между гендерами, промежуточный и переходный образ гендера, который несводим к нормативному наличию одного или двух.

Пройдет ли такая мультипликация бритву Оккама? К чему такое большое количество гендеров? Подобно тому, как право не может предусмотреть абсолютно каждую ситуацию, которая может произойти в жизни человека, не должно, как по мне, и закрепляться какое-то число расширенных гендеров. Возможно, необходимы промежуточные категории между двумя полами и «свободной самоидентификацией». Хотя, тогда я не знаю, что делать с трансгендерами.

Символические позиции

В 1953 году «символическое» стало для Жака Лакана рабочим термином, позволившим оригинальным образом соединить его математическое (формальное) и антропологическое использование. В словаре лакановского языка «символическое» однозначно увязывается с проблемой регулирования: «Символическое есть сфера Закона, которая регулирует желание в Эдиповом комплексе». Предполагается, что этот комплекс проистекает из реального или символического запрета инцеста - запрета, имеющего смысл только в контексте кровнородственных отношений, в которых различные «позиции» внутри семьи устанавливаются в соответствии с экзогамным мандатом. Другими словами, мать и отец оказываются фигурами, с которыми дети не могут вступать в половой контакт, мать может иметь сексуальные отношения только с отцом и так далее. Эта система запретов кодируется в «позиции», которую занимает каждый из членов семьи. Занятие любой такой позиции означает включение в перекрещивающиеся сексуальные отношения, по меньшей мере, в соответствии с символическим или нормативным пониманием того, что есть подобная «позиция».

Гендер – символическое понятие?

Пол

Символическое понимается в качестве сферы, которая регулирует приписывание пола, где пол, в свою очередь, трактуется как дифференцированный набор позиций, мужских и женских. Таким образом, концепт гендера, извлекаемый из социологического дискурса, чужд дискурсу о сексуальных различиях, возникшему в рамках лакановской и постлакановской схем. Лакан испытал явное влияние «Элементарных структур родства», опубликованных в 1947 году, примерно за шесть лет до того, как он впервые употребил термин «символическое». В модели Леви-Стросса позиции мужчины и женщины выступают той основой, которая делает возможными определенные формы сексуального обмена. В этом плане гендер ориентирован на покровительство одним формам репродуктивных социальных связей и запрещение других. Гендер, воспринимаемый в такой перспективе, оказывается чем-то вроде индекса запрещаемых и предписываемых сексуальных отношений, посредством которых субъект подвергается социальному регулированию.

Так как разграничить понятия «пол» и «гендер»? Гендер – это социальный пол? А может ли быть биологический гендер?