- •ПРЕДИСЛОВИЕ
- •ТЕМА 1. ФИЛОСОФИЯ КАК ВЫСШИЙ ВИД МИРОВОЗЗРЕНИЯ
- •ТЕМА 2. ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
- •ТЕМА 3. ГЕНЕЗИС ФИЛОСОФИИ
- •ТЕМА 4. ПРЕДФИЛОСОФИЯ КИТАЯ
- •ТЕМА 5. КОНФУЦИАНСТВО
- •ТЕМА 6. МОИСТЫ
- •ТЕМА 9. ПРЕДФИЛОСОФИЯ ИНДИИ
- •ТЕМА 10. ВЕДАНГИ И УПАНИШАДЫ
- •ТЕМА 11. «БХАГАВАДГИТА»
- •ТЕМА 12. ДЖАЙНИЗМ
- •ЛЕКЦИЯ VII
- •ТЕМА 14. ДАРШАНЫ. ЧАРВАКА
- •ТЕМА 15. САНКХЬЯ
- •ТЕМА 16. ПРЕДФИЛОСОФИЯ ВАВИЛОНИИ
- •ТЕМА 17. ПРЕДФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА
- •ТЕМА 18. ПРЕДФИЛОСОФИЯ ИРАНА
- •ТЕМА 20. ГЕСИОД
- •ТЕМА 21. ОРФИКИ
- •ТЕМА 22. ФЕРЕКИД
- •ТЕМА 23. «СЕМЬ МУДРЕЦОВ»
- •ТЕМА 24. НАЧАЛО ФИЛОСОФИИ В ЭЛЛАДЕ. МИЛЕТСКАЯ ШКОЛА
- •ТЕМА 25. ГЕРАКЛИТ
- •ТЕМА 26. ПИФАГОР И РАННИЕ ПИФАГОРЕЙЦЫ
- •ТЕМА 27. ЭЛЕАТЫ. КСЕНОФАН
- •ТЕМА 28. ПАРМЕНИД
- •ТЕМА 29. ЗЕНОН
- •ТЕМА 30. ФИЛОЛАЙ И СРЕДНИЕ ПИФАГОРЕЙЦЫ
- •ТЕМА 31. ЭМПЕДОКЛ
- •ТЕМА 32. АНАКСАГОР
- •ТЕМА 33. МЕЛИСС
- •ТЕМА 34. ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ ЛЕВКИППА И ДЕМОКРИТА
- •ТЕМА 35. МАТЕРИАЛИЗМ ЛЕВКИППА И ДЕМОКРИТА
- •ТЕМА 36. УЧЕНИЕ ЛЕБКИППА И ДЕМОКРИТА О ПРИЧИННОСТИ
- •ТЕМА 37. ЗООЛОГИЯ, АНТРОПОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И ГНОСЕОЛОГИЯ ДЕМОКРИТА
- •ТЕМА 38. ЭТИКО-СОЦИАЛЬНЫЕ ВОЗЗРЕНИЯ ДЕМОКРИТА
- •ТЕМА 39. СТАРШИЕ СОФИСТЫ. ПРОТАГОР
- •ТЕМА 41. ГИППИЙ. ПРОДИК. АНТИФОНТ
- •ТЕМА 42. МЛАДШИЕ СОФИСТЫ
- •ТЕМА 43. СОКРАТ
- •ТЕМА 44. КИНИКИ
- •ТЕМА 45. КИРЕНАИКИ
- •ТЕМА 46. МЕГАРИКИ
- •ТЕМА 47. АРХИТ. АРИСТОТЕЛЬ О ПИФАГОРЕИЗМЕ
- •ТЕМА 48. ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ ПЛАТОНА
- •ТЕМА 49. ИДЕАЛИЗМ ПЛАТОНА
- •ТЕМА 50, ФИЗИКА ПЛАТОНА
- •ТЕМА 51. ПСИХОЛОГИЯ ПЛАТОНА
- •ТЕМА 52. ГНОСЕОЛОГИЯ И ЛОГИКА ПЛАТОНА
- •ТЕМА 53. ДИАЛЕКТИКА ИДЕЙ
- •ТЕМА 54. ЭТИКА И ПОЛИТИКА ПЛАТОНА
- •ТЕМА 55, ЭСТЕТИКА ПЛАТОНА
- •ТЕМА 56. ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ АРИСТОТЕЛЯ
- •ТЕМА 59. СУЩЕЕ И СУЩНОСТЬ У АРИСТОТЕЛЯ
- •ТЕМА 60. УЧЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ О ЧЕТЫРЕХ ПЕРВОНАЧАЛАХ
- •ТЕМА 61. ТЕОЛОГИЯ АРИСТОТЕЛЯ
- •ТЕМА 63. ФИЛОСОФИЯ МАТЕМАТИКИ У АРИСТОТЕЛЯ.
- •ТЕМА 66. ПРОСТРАНСТВО, ВРЕМЯ И ДВИЖЕНИЕ У АРИСТОТЕЛЯ
- •ТЕМА 67. КОСМОЛОГИЯ АРИСТОТЕЛЯ
- •ТЕМА 68. БИОЛОГИЯ АРИСТОТЕЛЯ
- •ТЕМА 69. УЧЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ О ДУШЕ
- •ТЕМА 70. АРИСТОТЕЛЕВСКАЯ ГНОСЕОЛОГИЯ
- •ТЕМА 71. ЛОГИКА АРИСТОТЕЛЯ
- •ТЕМА 73. ЭТИКА АРИСТОТЕЛЯ
- •ТЕМА 74. ПОЛИТИКА И СОЦИОЛОГИЯ АРИСТОТЕЛЯ
- •ТЕМА 75. ЭСТЕТИКА АРИСТОТЕЛЯ
- •ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
- •ЛИТЕРАТУРА
- •СОДЕРЖАНИЕ
среди не-греков. Ведь <-варвар и раб по природе одно и то же» (I, 1, с. 17). С варварами ие воюют, на них охотятся, и такая «война» справедлива.
Итак, в наилучшем государстве все граждане-греки превращаются в рабовладельцев, а все народы мира — в их рабов. Греки должны стать властелинами Вселенной. Такова программа Аристотеля.
Экономические взгляды. У Аристотеля были глубокие экономические догадки. К. Маркс называл Аристотеля великим исследователем, впервые анализировавшим форму стоимости наряду со многими формами мышления, общественными и естественными формами1.
Аристотель впервые исследовал в совокупности такие явления общественной жизни, как разделение труда, товарное хозяйство, обмен, деньги, два вида стоимости, распределение и т. д. Аристотель связывает обмен с разделением труда, распадением первоначальной семьи на малые семьи (здесь философ более прав, чем в учении о семье). В связи с размышлениями об обмене Аристотель подходит вплотную к двум формам собственности, правда, одну из них он называет естественной, а другую — неестественной. Например, использование продукта труда для обмена, по убеждению философа, «неестественно». Он смотрит на товарноденежное хозяйство с позиций натурального хозяйства. Тем более удивительны его прозрения.
Говоря об обмене и угадывая двоякость стоимости, Аристотель также смутно догадывался, что денежная форма товара есть дальнейшее развитие простой формы стоимости, что деньги функционируют и как мера стоимости, и как средство обращения. Он различает слитковую форму денег и монетную форму. Спорен вопрос, в какой мере Аристотель подходит к понятию стоимости вообще и к трудовой теории стоимости в частности.
Он учил об уравнивающей и распределяющей справедливости. Уравнивающую справедливость он определял как «воздаяние другому равным». Аристотель поясняет: «Воздаяние равным имеет место, когда найдено уравнение, когда, например, земледелец от-
носится к сапожнику так |
же, |
как работа |
сапожника к работе |
||
земледельца» |
(Этика V, 8, |
с. 92). Здесь философ подходит к тру- |
|||
довой |
теории |
стоимости, |
хотя |
это — лишь |
случайная догадка. |
Иначе |
он не скатился бы к мысли, что мера |
стоимости — деньги. |
Выступал он и против ростовщичества.
ТЕМА 75. ЭСТЕТИКА АРИСТОТЕЛЯ
Из многочисленных работ Аристотеля по эстетике сохранился лишь отрывок «Поэтики». Как уже отмечалось, под искусством Аристотель понимает всю предметную человеческую деятельность и ее продукт. Он третирует производственную деятельность, а под
1 См.: Маркс К.-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд, т. 23, с. 68.
361
практикой понимает лишь нравственно-политическую сторону общественной жизни. Производственная деятельность — это презренное делание (праттейн). Близко к этому и искусство в нашем понимании слова. Для Аристотеля Фидий— всего лишь «обделыватель камней». Различие искусства как производственной деятельности и искусства в нашем смысле слова надо искать в тех словах «Физики» Аристотеля, где сказано, что «искусство частью завершает то, что природа не в состоянии сделать, частью подражает ей» (Физика II, 8, с. 36).
Производственная деятельность творит новые вещи, не существующие в природе. Искусство в нашем смысле слова подражает природе. Когда Аристотель говорит в «Метафизике», что «через искусство возникают те вещп, форма которых находится в душе» (VII, 7, с. 121), то он имеет в виду производственную деятельность. Правда, так и остается неясным происхождение форм искусственных вещей. Заложены ли они в пассивном интеллекте наряду с формами природы, реализуемыми благодаря воздействию на пассивный интеллект с двух сторон (со стороны представлений и со стороны активного разума) или они творения души — этого мы так и не узнаем. По общий ответ все же можно предпо-
ложить: формы искусственных |
вещей — это средства |
осуществле- |
||
ния целей |
и удовлетворения |
потребностей, |
которые |
возникают |
в реальной |
практической жизни людей. Что |
же до искусства в |
нашем смысле слова, то здесь все проще. Формы искусства, произведения искусства — не какие-то совершенно новые и невиданные в природе формы. Это подражание формам бытия, как естественным, так и искусственным. Поэтому для Аристотеля, отказавшего искусству в абсолютном творчестве, в творении новых форм, искусство есть подражание, мимесис.
Мимесис. Итак, в отличие от техники искусства подражательны. Аристотель поэтому говорит в «Поэтике»: «Сочинение эпоса, трагедий, а также комедий и дифирамбов, равно как и большая часть авлетики с кифаристикой,—все это в целом не что иное, как подражание»1. О мимесисе написано много интересного. Но обычно не учитывается, что мимесис, по Аристотелю, надо понимать в контексте его учения о форме и материи, актуальном и потенциальном, об энтелехии. Будучи в силу непонимания решающего значения производственной практики людей неспособным понять происхождение форм искусственных вещей (ведь формы вечны, однако формы искусственных вещей творятся человеком), Аристотель истолковал «изящные искусства» не как творчество, а как подражание. Правда, мимесис — не копирование. Художник волен выбирать предметы, средства и способы подражания.
Поэзия. Так как в дошедшей части «Поэтики» речь идет лишь о поэзии, то мы ограничимся здесь этим искусством. Поэзия по-
нимается широко— это искусство слова |
вообще. Эпос, трагедия, |
|
1 |
Аристотель. Поэтика —В кн : Аристотель |
и античная литература М, 1978, |
с. 112. |
|
|
362
комедия, дифирамб, авлетпка (игра на флейте), кпфаристика пользуются такими средствами подражания, как ритм, слово, гармония, либо всеми вместе или одним из них. Проза пользуется только словами без ритма и гармонии. В сохранившейся части «Поэтики» рассматривается в основном трагедия.
Искусство может изображать людей, улучшая их, ухудшая или сохраняя такими, как они есть. Это трагедия, комедия и драма. Возможны и различные способы подражания. Вообще же задача поэта — говорить не о том, что было, а о том, что могло бы быть, будучи возможным в силу вероятности или необходимости (IX, 1451 в, с. 126). Этим поэзия отличается в лучшую сторону от истории, поэтому «поэзия философичнее и серьезнее истории», «поэзия больше говорит об общем, история — о единичном-». В этом суждении Аристотеля искусство, по крайней мере поэзия, соприкасается как с наукой, так и с «технэ» в той мере, в какой и «технэ», и поэзия имеют дело с общим. Все же общее в искусстве и в науке не одно и то же, в первом случае это типическиобразное, а во втором — понятийное. Аристотель это чувствовал. Третирование же исторической дисциплины как сферы единичного было возможно лишь потому, что древние знали лишь одну историю— эмпирическую, а законы социальной истории им были неведомы.
Итак, мимесис — это подражание, но подражание относительно свободное в силу многообразия средств, предметов и способов подражания, а также в силу обобщающего характера искусства, изображающего не единичное, а общее, не то, что было, а то, что
могло бы быть. Возможное и существенное бытие |
изображается |
в единичном, в конкретных действиях и характерах, |
однако в еди- |
ничном оставляется только то, что служит существенному. Здесь проявляется свобода подражания, его активность. Эту мысль Аристотель развивает на примере трагедии.
Трагедия. В «Поэтике» содержится известное определение трагедии Аристотелем: «Трагедия есть подражание действию важному и законченному, имеющему [определенный] объем, [производимое] речью, услащенной по-разному, в различных ее частях, [производимое] в действии, а не в повествовании, и совершающее посредством сострадания и страха очищение подобных страстей> (VI, 1449 в, с. 120). При этом поясняется, что «услащенная речь» — речь, имеющая ритм, гармонию и напев, что в одних частях трагедии это «услащение» совершается только метрами (частные случаи ритмов), а в других — еще и напевом. Речь и музыкальная часть — средства подражания; зрелище — способ; сказание, характеры, мысль — предмет подражания. При этом сказание— подражание действию, сочетание событий; характер — то,что нас заставляет называть действующие лица таковыми, это склонности людей; мысль — то, в чем говорящие указывают на что-то конкретное или, напротив, выражают более или менее общее суждение. Аристотель усматривает главное в трагедии не в характерах людей, а в сказаниях, в действии, в связи событий. Возможна
303
трагедия и без характеров, но невозможна трагедия без действия— «начало и как бы душа трагедии — именно сказание,
и[только] во вторую очередь — характеры-) (VI, 1450 а, с. 122). Активность мимесиса в трагедии выражается в том, что там
производится тщательный отбор для изображаемых действий с той целью, чтобы трагедия была целостна, а для этого философом определяется объем трагедии, подчеркивается необходилюсть единства действия, указывается динамика развития трагического действия, различается завязка и развязка; в центре трагедии — «.перипетеа» — превращение делаемого в свою противоположность,
перелом, связываемый с узнаванием как переходом |
от незнания |
к знанию, меняющим всю жизнь трагического героя |
от лучшего |
к худшему и приводящим его к гибели. |
|
Катарсис. Согласно Аристотелю, трагедия состраданием и страхом очищает подобные эмоции. А они вызываются именно вышеназванным переломом. В «Эдипе» Софокла вестник приходит объявить Эдипу, кто на самом деле Эдип, и тем избавить его от страха, но достигается противоположное. При этом страх может быть вызван в зрителе такой ситуацией, когда трагический герой не слишком сильно превосходит зрителя, ибо страх зрителя — это страх за подобного себе. Сострадание же зритель может испыты-
вать лишь к незаслуженно |
страдающему герою, |
поэтому |
в тра- |
||
гедии |
перемены и перелом в судьбе героя должны |
происходить |
|||
не от |
несчастья к счастью |
и не из-за порочности |
трагического |
||
лица, а из-за «большой ошибки». Только так, думает |
Аристотель, |
||||
действие может вызвать в душах зрителя страх |
(трепет) |
и со- |
|||
страдание— только путем |
отождествления себя |
с героем. |
Поэт |
||
в трагедии доставляет зрителям удовольствие — это |
«удовольст- |
вие от сострадания и страха через подражание им» (XIV, 1453 в, с. 133).
Это-то действие трагедии на зрителей и характеризуется как очищение — катарсис. К сожалению, Аристотель не раскрывает этого подробнее, хотя и обещает, но пояснение до нас не дошло. Аристотелевский трагический катарсис породил массу гипотез. Наиболее вероятно то, что трагическое действие, заставляя слушателей переживать страх и сострадание, встряхивает их души и освобождает их от скрытых внутренних напряжений. Но существуют и другие истолкования катарсиса.