3636

Впрочем, во многом обличительное отношение к голландскому колониализму в ВестИндии является следствием стедмановской традиции, труд которого – «Пятилетняя экспедиция против восставших негров Суринама» – обильно цитируют последующие исследователи, в том числе Г. Джонстон [5].

Голландские колонии в Карибском регионе практически с самого начала отличались повышенным мультикультурализмом даже на фоне соседних пиратских республик (Тортуга и т.д.). Исследовательница Р. Брана-Шуте так описывает Парамарибо, нередко сравнивавшийся с городом из арабской «Тысячи и одной ночи», в конце XVIII в.: «Мало того, что проживающие европейцы были разделены по классам, но они также говорили на нескольких языках, в том числе, по необходимости, на местном креольском lingua franca, сранан-тонго, используемом рабами. Большинство городских белых к последним десятилетиям столетия вполне могли быть евреями, а не христианами, сами христиане принадлежали к разным протестантским конфессиям. Последовательный культурный калейдоскоп, который составлял Парамарибо, осложнялся тем фактом, что большинство его населения было африканцами или африканского происхождения и, в восемнадцатом веке, не европеизировалось или христианизировалось» (цит. по [6,P.71]).

Среди особенностей голландского колониального этоса нельзя не обратить внимание на стремление изолировать негров-рабов от среды европейцев: это привело к тому, что как в Суринаме, так и на островах Карибского моря помимо голландского языка утвердились языки-пиджины, имеюшие гораздо более общего с английским и португальским (как пример, негро-инглиш, в современном Суринаме именуемый суринамским языком, сранан-тонго, который все чаще выступает в качестве языка межнационального общения). В Голландской Вест-Индии своеобразным аналогом негро-инглиш выступает папьяменто, являющийся официальным языком Арабу и Голландских Антильских островов.

Известна точка зрения американского антрополога С. Минца, согласно которой в отличие от иберийских колонизаторов англичане, французы и голландцы были гораздо более заинтересованы в торговле сахаром, какое и табаком, нежели поиском драгоценных металлов [7,P. 35-36]. И хотя и тут есть исключения (на первоначальном этапе тот же У. Рэли с его «Эльдорадо»), в целом, данная мысль находит подтверждение на материалах английских Ямайки и Барбадоса, голландского Суринама, французского Гаити. В то же время Кюрасао и окрестные острова в силу своего засушливого климата не способствовали прибыльному ведению плантационного хозяйства.

Следы аборигенов на Кюрасао относятся к 500 г. н.э., тесно связанные с местным населением современных венесуэльских штатов Фалькон и Лара. Многочисленные археологические изыскания, названия растений и животных, а также географических объектов (Курагуа, Кураригуа, Кураригуита) свидетельствуют о частоте контактов островитян и жителей побережья. В 1499 г. Аруба, Бонайре и Кюрасао были захвачены испанцами, через 14 лет перевезших туземцев на Сан-Доминго, где они довольно быстро скончались, задействованные на плантационных работах. Сами же испанцы фактически превратили Кюрасао в гигантское ранчо, окруженное естественными границами – океаном.

В 1634 г. Кюрасао завладела Нидерландская Вест-Индская компания: к этому времени на острове находилось всего несколько десятков испанцев и несколько сот местных жителей. Голландцы переправили на побережье не только испанцев, но и туземцев, а сами активно стремились воспользоваться выгодным географическим положением острова, имевшим удобную природную гавань. В 1659 г. на остров прибыла группа евреев-сефардов, получивших здесь, как и в Суринаме, значительные привилегии. Начиная с 1660-х гг. остров становится одним из центров трансатлантической работорговли: к середине 1730 г. голландцы поставили до 90 тыс. рабов. Важным отличием Кюрасао были тесные связи с Северной и Южной Америкой на фоне ограниченных контактов с Нидерландами: чаще всего островная элита имела более тесные связи с близким побережьем, нежели с дальней родиной.

30

Чтобы разобраться в сложившейся ситуации, следует обратить внимание на историю голландских Антильских островов XVIII в.: в первой половине столетия папьяменто становится основным разговорным языком на Кюрасао, во второй половине распространяется на соседних островах Аруба и Бонайре. В колониальной литературе того времени папьяменто чаще всего именуется такими ругательными словами, как «жаргон», «варварский язык», «рабский испанский» и т.д., что скорее говорит об открытом презрении, нежели о попытках понять структуру этого языка [15,P.8]. О том, как распространялся папьяменто на рассматриваемой территории, наглядно показывает таблица 1.

Таблица 1 Данные об использовании папьяменто на Голландских Антилах, XVIII в. [17]

После недолгого британского контроля над голландскими колониями в период наполеоновских войн они вновь перешли под контроль Нидерландов. Представляют интерес данные по этническому составу населения Кюрасао применимо к первой четверти XIX в., которые наглядно показывают, что сегрегация в голландских владениях проходила не только по расе и религии, но и по языку.

12.Jacobs B. The Upper Guinea origins of Papiamentu. Linguistic and historical evidence // Diachronica. - 2009. - V. 26. - № 3.- P. 319–379. doi 10.1075/dia.26.3.02jac

13.Boubacar B. Senegambia and the Atlantic slave trade. - Cambridge: Cambridge University Press, 1998. - 350 p.

14.Island of Gorée [Электронный ресурс]. URL: https://whc.unesco.org/en/list/26 (дата обращения: 30.07.2020).

15.Schunck C.W.M. Intolerante tolerantie. De geschiedenis van de katholieke missionering op Curaçao. 1499-1776. Proefschrift. – Nijmegen: Universiteit Nijmegen, 2019. - 403 p.

16.Renkema W.E. Een leven in de West: Van Raders en zijn werkzaamheden op Curaçao. - Leiden: KITLV Uitgeverij, 2009. - 579 p.

17.Roe A. The Sound of Silence: Ideology of National Identity and Racial Inequality in Contemporary Curaçao. - Miami: Florida International University, 2016. - 383 p.

18.Oostindie G. Taal, geschiedenis en Antilliaanse identiteiten // Caraïbische cadens. Liber amicorum opgedragen aan de Gevolmachtigde Minister van de Nederlandse Antillen Edsel A.V. [Papy] Jesurun. - Bloemendaal: Stichting Libri Antilliani, 1995. - P. 148-153. [Электронный ресурс] URL: https://pure.knaw.nl/ws/portalfiles/portal/498396/16422.pdf (дата обращения: 29.07.2020).

19.De Granda G. Papiamentu en Hispanoamérica (Siglos XVII-XIX) // Thesaurus, Boletín del Instituto Caro y Cuervo. - 1973. - V. XXVIII. - № 1.- P. 1-13 [Электронный ресурс]. URL: https://cvc.cervantes.es/lengua/thesaurus/boletines/1973.htm (дата обращения: 30.07.2020).

34

ВОССТАНИЕ ПОНТИАКА (1763-1766 гг.): ПОПЫТКА ОБЪЕДИНЕНИЯ НЕКОТОРЫХ ИНДЕЙСКИХ ПЛЕМЕН В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

После окончания Семилетней войны (1756-1763 гг.) британская администрация в североамериканских колониях, столкнулась с большим количеством проблем, одна из которых была связана с коренными жителями колоний – несмотря на поражение французов, своих союзников, они были решительно настроены на продолжение войны, ибо англичане принялись устанавливать новые порядки, вызвавшие их неприятие. При этом у вождей многих племен возникло стремление к объединению против англичан и возвращению к общеиндейским корням.

Ключевые слова: восстание, индейские племена, колониальная администрация, боевые действия, осада, боеприпасы, дипломатия, переговоры, граница.

P.V. Vostrikov

PONTIAC REBELLION (1763-1766): SOME NATIVE AMERICAN TRIBES’ ATTEMPTS

TO UNITE IN SEARCH OF THE LOST IDENTITY

After the Seven Years War (1756-1763) the British administration in the American colonies encountered plenty of problems, one of which was about dealing with the native inhabitants of the colonies. Despite the defeat of the French, their allies, they were determined to continue the war effort as the English set out to impose their new order that was not acceptable to them. During that period many chiefs of different tribes started the Indian revival movement that meant unification against the English intruders and returning to their common native roots.

Key words: uprising, Indian tribes, colonial administration, military actions, siege, ammo, diplomacy, parleys,

frontier.

Война, известная в американской историографии как Война с французами и индейцами (часть более масштабной европейской Семилетней войны), привела к важным геополитическим последствиям, наиболее важным из которых явилось образование США. К непосредственному влиянию этой войны отнесем тот факт, что она способствовала укреплению политических и экономических связей между британскими колониями, которые сплотились для отражения угрозы исходящей от давних конкурентов по колонизации Северной Америки – французских колонистов и их союзников – многочисленных индейских племен, часто проживавших вдоль границы британских владений. После ее окончания, тяжелые экономические последствия для британской короны вынудили правительство принять непопулярные налоговые меры, вызвавшие недовольство колонистов. Так возникло антиколониальное движение.

________________

© Востриков П.В., 2020

35

Британская политика также способствовала обострению отношений с коренными жителями Америки, среди которых возникло определенное стремление к единству для отпора белым колонистам, чего ранее не происходило. Еще ранее окончания Семилетней войны, имел место конфликт, ставший известным как Война чероки (1759 – 1761 гг.). Она произошла в южных Аппалачах и закончилась подписанием мирного соглашения, в котором чероки уступали часть своей территории Северной Каролине, Южной Каролине и Виргинии. Поводом к войне послужили агрессивное, незаконное проникновение жителей фронтира на земли, принадлежащие чероки. Наиболее жестокие охотились за индейскими скальпами (получая 50 фунтов за одного взрослого индейца – то была сумма, превышающая годовой доход для большинства поселенцев), не разбирая между дружественными на тот момент чероки и враждебными шауни. Воины чероки в ответ убили сорок поселенцев, и колониальная администрация потребовала выдачи виновных в убийствах для суда над ними, но чероки предложили свою альтернативу – скальп француза или пленный француз за каждого убитого англичанина. Губернатор отверг это предложение и потребовал соблюдения законности. Но индейцы отказались, сознавая, что уступки требованиям белых приведут их в дальнейшем к лишению свободы и, следовательно, невозможности вести характерный образ жизни. Затем, нарушая все договоры, группа каролинцев коварно уничтожила около двадцати каролинских вождей, прибывших на переговоры [24, P. 434-435].

Чероки представляли собой мощную силу, но, лишенные теперь иметь доступ к ружейной амуниции (особенно после того, как англичане блокировали французский флот в Луизиане) неизбежно исчерпали свои ресурсы. И после окончательного поражения чероки в этой войне, северные племена начали приходить к запоздалому осознанию того, что ждет их всех, если они не предпримут попыток к объединению.

После окончательного французского поражения их индейские союзники оказались более уязвимы, чем ранее перед лицом колониальной экспансии английских колонистов. В течение десятилетий Британия и Франция принимали участие в ряде европейских войн, американские колонии этих стран также являлись частью театра военных действий. В ходе войны с индейцами и французами напряженность конфликта пошла на убыль после захвата британцами Монреаля в 1760 году, под командованием генерала Джеффри Амхерста, После падения важного французского форпоста британцы продолжили занимать форты в районе Великих озер и территории Огайо. Задолго до подписания парижского мирного соглашения 1763 года британцы стали вводить свои порядки на западных землях, которые раньше входили в состав Новой Франции, границы которой не были четко определены и были известны также под названием pays d’en haut – «высокая страна». Племена, проживавшие на этих землях, представляли три группы. Оджибуеи, одава, отаватоми, говорившие на алгонкинских наречиях; гуроны, говорившие на языке ирокезов, имели тесные связи с французскими поселенцами, жили, торговали среди них и часто заключали браки [25,P.260]. Вторая группа состояла из племен Иллинойса: майами, кикапу, аскутен, вея. Они занимали земли, находившиеся дальше на западе, и хотя они имели долгую историю торговых отношений с французами, в то время с британцами они почти не сталкивались. Эти племена потому и сопротивлялись впоследствии дольше всего [12,P.168]. Третья группа индейцев: ленапи (делавары), шауни, минго и виандоты. Эти племена мигрировали в регион бассейна Огайо несколькими десятилетиями ранее, они сбежали от притеснений от англичан, а также и французов-гугенотов, что проживали в Нью-Йорке и Пенсильвании; имелись у них и сложные отношения с ирокезами. В отличие от первых двух групп, у ирокезов не было столь тесных торговых и бытовых связей с собственно французскими колониями [25,P.248-254]. У них имелось сепаратное соглашение с англичанами, но после окончания Семилетней войны, британцы, как и везде на территории бывшей Новой Франции стали проникать на западные земли и занимать французские форты. Племена, входившие в конфедерацию ирокезов, не участвовали, в основном, в восстании Понтиака. У них имелись «Заветы» - ряд весьма выгодных соглашений с англичанами (Covenant Chain). Однако, одно из самых западных

36

среди белых, получать выгоды от участия в конфликтах, они столкнулись с новой реальностью – то было полное доминирование англичан. Кроме того, в индейской среде также распространялись голод и эпидемии. Все эти перемены заставили индейцев вспомнить о своей подлинной идентичности. Впервые у самых разных племен, принадлежавших различным языковым группам, живущим на больших расстояниях друг от друга, возникло чувство общности и стремление к единению для попыток возвращения к своим корням. Появилось несколько духовных лидеров, наиболее видным стал делавар Неолин, известный как «делаварский пророк». В апреле 1763 г. на собраниях представителей племен виандотов, потаватоми, оттава и оджибуэев у реки Экорс Неолин призывал индейцев прекратить продавать землю и отвергнуть нововведения, привнесенные европейцами, особенно алкоголь. Он объяснял лишения и неудачи, связанные с войной как следствие забвения традиций и образа жизни предков, что в жизни их появилось много вредных новшеств, связанных с появлением белых людей, негативным влиянием их образа жизни. При этом использовал в своем обращении элементы христианского учения – все беды индейцев происходили от отступления от традиционного образа жизни, они нуждались в покаянии, чтобы обрести путь к Небу. Воззвание Неолина возымело влияние на собравшихся вождей, которые распространили весть о начавшемся движении возрождения племенной идентичности по всей приграничной территории долины реки Огайо, а также были установлены связи с племенем сенека на юго-востоке; кикапу, шони, гуроны, другие племена на большой территории также могли слышать эту весть о возрождении и вступали в союз [3].

Осенью 1762 г. Воины племени сенека первыми в рамках этого конфликта вступили на тропу войны. Они убили двух белых мужчин на берегах озера Сенека и отправили пояса войны разным племенам, призывая их присоединиться к ним.

27 апреля 1763 г. Понтиак, вождь племени оттава, выступил с речью перед советом индейских племен, недалеко от Детройта с призывом «полностью изгнать этих людей, ведь они пришли, чтобы уничтожить наш народ…мы не можем больше рассчитывать на помощь наших братьев-французов. Мы должны поклясться в этом и более не ждать» [22,P.119-120 ]. Понтиак, участник Семилетней войны на стороне французов, испытал влияние проповедей Неолина, но он не призывал отказываться от европейских технологий и не распространял свое негодование на французов, а только на англичан, надеясь на восстановление Новой Франции. Следует отметить, что часто британцы были склонны преувеличивать роль какогото одного лидера в своих конфликтах с коренными жителями. Понтиак, возможно, был более им известен, но многие другие племена, независимо от него, по своим собственным починам и под руководством своих вождей. Так что единого скоординированного руководства у них не было [24,P.435]. Тем не менее, в историографии описываемое индейское движение известно как восстание Понтиака.

Объединения индейских племен принялись нападать на английские форты и поселения колонистов в районе Великих озер спустя три месяца после подписания парижского договора. Первым, 7 мая 1763 года, атаке подвергся британский гарнизон у Детройта. При этом Понтиак разослал посланцев в соседние племена. При осаде Понтиак решил прибегнуть к хитрости – он пытался проникнуть на территорию форта под предлогом исполнения ритуального танца и последующих переговоров, но командующий гарнизоном, майор Глэдвин, был предупрежден о готовящемся нападении, и атака была предотвращена [17,P.126-127]. Понтиак вынужден был ретироваться, чем вызвал раздражение свих воинов, жаждущих расправы. Ими было принято решение об осаде форта. В округе индейцами были уничтожены все англичане, включая женщин и детей, один из плененных солдат был съеден в ходе языческого ритуала [11,P.111-114]. Англичане совершали вылазки из форта, они сожгли все близлежащие строения, что могли служить укрытием, и пытались атаковать отдельные группы индейцев [10,P.9]. Далее последовали осады еще шести фортов. К июлю все форты к западу от Детройта были захвачены, к осени британцы потеряли более четырехсот солдат, две тысячи колонистов были убиты или взяты в плен.

38