Из опыта преподавателя дисциплины Литературное краеведение Тульской области И. С. Тургенев и Тульский край учебно-методтческое пособие

и смутно мерцая, обозначали ее теченье. Холм, на котором я находился, спускался вдруг почти отвесным обрывом; его громадные очертания отделялись, чернея, от синеватой воздушной пустоты, и прямо подо мною, в углу, образованном тем обрывом и равниной, возле реки, которая в этом месте стояла неподвижным, темным зеркалом, под самой кручью холма, красным пламенем горели и дымились друг подле дружки два огонька» [33, с. 443].

Но настанет утро – и все преобразится вокруг: луг проснется, оживет, озаряемый лучами восходящего солнца. «Не успел я отойти двух верст, как уже полились кругом меня по широкому мокрому лугу… сперва алые, потом красные, золотые потоки молодого, горячего света… Все зашевелилось, проснулось, запело, зашумело, заговорило. Всюду лучистыми алмазами зарделись крупные капли росы…» [33, с. 456].

«Мы ехали по широкой распаханной равнине; чрезвычайно пологими, волнообразными раскатами сбегали в нее невысокие, тоже распаханные холмы…вдали небольшие березовые рощи своими округленно-зубчатыми верхушками одни нарушали почти прямую черту небосклона. Узкие тропинки тянулись по полям, пропадали в лощинках, вились по пригоркам…» [33, с. 457]. – А это уже другой пейзаж – Ефремовского уезда Тульской губернии, и мы на берегах реки Красивая Меча вместе с повествователем и героями рассказа «Касьян с Красивой Мечи». Не забыл Тургенев упомянуть и деревушку Юдины выселки – небольшую и, по-видимому, очень бедную, состоящую «из шести низеньких и маленьких избушек, уже успевших скривиться набок» [33, с. 459]. Да, и бедность народа видит повествователь – во все проникает его внимательный взгляд! Но самый большой интерес у него вызывают люди – жители тех мест, где пришлось побывать рассказчику.

« –…у нас, на Красивой-то на Мечи, взойдешь ты на холм, взойдешь – и, господи боже ты мой, что это? а?.. И река-то, и луга, и лес; а там церковь, а там опять пошли луга. Далече видно, далече… Смотришь, смотришь, ах ты, право!» [33, с. 468] – это слова Касьяна, героя рассказа, к которому мы уже обращались, – «Касьян с Красивой Мечи». И в словах этих отражается не только

10

красота родной природы – красота души крестьянина Тульской губернии, поэтичность его натуры, способной видеть прекрасное в, казалось бы, обыденном, привычном.

Однажды на охоте И. С. Тургенев познакомился с крестьянином Афанасием Тимофеевичем Алифановым, крепостным егерем одного из помещиков Чернского уезда. Писатель выкупил его на волю, заботился о его судьбе. Афанасий Алифанов стал прототипом Ермолая в рассказе «Ермолай и мельничиха». Рассказчик искренне любуется удалью своего героя, с которым никто не мог сравниться «в искусстве ловить весной, в полую воду, рыбу, доставать руками раков, отыскивать по чутью дичь, подманивать перепелов…» [35].

Талантливость русского крестьянина, не сломленного ни бедностью, ни невзгодами, вызывает особое восхищение писателя. Подтверждение тому – рассказ «Певцы», написанный опять же под влиянием тульских, в частности чернских, впечатлений. В письме к Полине Виардо от 26 октября 1850 года И. С. Тургенев говорит о том, что в этом произведении он показал «…состязание двух народных певцов, на котором присутствовал два месяца назад… Состязание происходило в кабаке, и там было много оригинальных личностей» [21, с. 142]. Действие рассказа происходит в реальном чернском селе Колотовка, и у героев произведения были свои прототипы. Так, краеведы свидетельствуют, что прототипом Якова Турка был Яков Пасынков, сын пленной турчанки, работавший на бумажной фабрике И. С. Тургенева. Однажды писатель, как он сам рассказал об этом в письме, услышал в кабаке пение Якова. Видимо, оно действительно проникало в самую душу, если Тургенев нашел единственно верные слова для передачи впечатления от этого исполнения: «…понемногу разгорячаясь и расширяясь, полилась заунывная песня. «Не одна во поле дороженька пролегала», – пел он, и всем нам сладко становилось и жутко. Я, признаюсь, редко слыхивал подобный голос… в нем была и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какаято увлекательно-беспечная, грустная скорбь. Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его

11

русские струны» [33, с. 490]. Так мог написать только человек, который тонко чувствовал, хорошо знал и ценил и народную песню, и душу русского крестьянина.

Вот и мальчики в рассказе «Бежин луг», пасущие лошадей в ночном

ирассказывающие друг другу страшные истории – а случайная встреча писателя с крестьянскими ребятишками действительно имела место в реальности,

ивсе их рассказы подлинные, – каждый по-своему примечателен и по-своему талантлив как рассказчик. Вот четырнадцатилетний Павлуша, пользующийся особым авторитетом у товарищей, – смелый и решительный мальчик, со знанием дела говорящий о различных природных явлениях; вот Федя – старший в компании, ведущий себя по отношению к другим мальчикам не только покровительственно, но и участливо; вот двенадцатилетний Ильюша, вместе со старшим братом уже работающий на бумажной фабрике, знающий множество народных примет; вот Костя, мальчик лет десяти, – замечательный рассказчик, как и Ильюша, – обоих товарищи слушают, затаив дыхание… Тургеневская ночь духовно раскрепощает человека, тревожит его воображение

бесконечными загадками мироздания: «Я поглядел кругом: торжественно и царственно стояла ночь… Луны не было на небе: она в ту пору поздно всходила. Бесчисленные золотые звезды, казалось, тихо текли все, наперерыв мерцая, по направлению Млечного Пути, и, право, глядя на них, вы как будто смутно чувствовали сами стремительный, безостановочный бег земли…» [33, с. 452].

Писателя всегда привлекали люди духовно и эмоционально одаренные, честные и искренние. Вот и юные герои рассказа «Бежин луг» показаны духовно богатыми, тонок чувствующими красоту природы, и автор не скрывает своей любви и нежности по отношению к крестьянским ребятишкам, пробуждая эти чувства и в читателе.

Выше мы уже отметили, что тульские впечатления отразились не только в рассказах И. С. Тургенева, но и в произведениях более крупных жанров – повестях и романах. Приведем только некоторые примеры.

12

В1870 году Тургенев создает повесть «Степной король Лир». Главный

еегерой – помещик Мартын Петрович Харлов, безжалостно брошенный родными дочерьми, изгнанный ими из собственного дома. В повести действительно ощутим шекспировский накал страстей, бушующих в его «степных» героях – оттого и название перекликается с названием известной трагедии У. Шекспира «Король Лир». Интересно, что приметы Тульского края нашли свое отражение и в этой повести. Так, в произведении не единожды упоминается село Еськово – реально существовавшая деревня Чернского уезда Тульской губернии. Герой повести Мартын Петрович, желая показать гостюрассказчику свои владения, гордо восклицает: «Вишь ты! Хочешь посмотреть мою державу!.. Изволь!» <…> Мы отправились. От нашего села до Еськова считалось всего версты три. «Вот она, моя держава! – загремел вдруг Мартын Петрович… – Все мое!» [34, с. 225]. Небольшое тульское сельцо Еськово словно усиливает это ощущение «державности», которое передается и читателю. А зять Харлова, Владимир Васильевич Слеткин, оплакивая кем-то скошенный овес, горестно восклицает: «Разбойники, разбойники! Вот уж точно правду говорят, что не верь Еськову, Беськову, Ерину, Белину (так назывались четыре окрестные деревни)» [34, с. 230]. Деревни эти действительно существовали в Чернском уезде, а некоторые – например Белино и Ерино – существуют и сейчас. Присутствие в повести этих деревень заметно расширяет художественное пространство произведения.

Тульские впечатления отразились и в оном из самых сложных и спорных романов И. С. Тургенева – «Отцы и дети» (1862). Прежде всего это касается образа главного героя – Базарова. Комментируя свой роман, Тургенев писал: «…в основание главной фигуры, Базарова, легла одна поразившая меня личность молодого провинциального врача (он умер незадолго до 1860 года). В этом замечательном человеке воплотилось – на мои глаза – то едва народившееся, еще бродившее начало, которое потом получило название нигилизма. Впечатление, произведенное на меня этой личностью, было очень сильно…» [38]. Некоторые исследователи полагают, что одним из возможных

13

прототипов Базарова стал земский врач чернской больницы Василий Григорьевич Преображенский. Отдельные черты личности этого человека были переданы Тургеневым своему герою. А вот еще одно интересное наблюдение, которое делает краевед В. А. Новиков [25]: губернатор города, куда приезжают Базаров с Аркадием Кирсановым, многими своими чертами напоминает тульского губернатора того времени П. М. Дарагана – человека, желавшего прослыть либералом, не чуждым новым, прогрессивным веяниям, но неизменно становившегося на сторону помещиков, когда дело касалось отношений «господ» и «мужиков». «Город ***, куда отправились наши приятели, состоял в ведении губернатора из молодых, прогрессиста и деспота…» [33, с. 52] – так иронически характеризует Тургенев этого героя, а поскольку в Туле писатель бывал неоднократно, в том числе и в период работы над романом «Отцы и дети», то, очевидно, передал черты тульского губернатора своему персонажу.

И, конечно, тульские впечатления в произведениях И. С. Тургенева отразились и в языке его героев – крестьян Тульской губернии. Цикл «Записки охотника» изобилует диалектными словами и выражениями, которые писатель органично вплетает в словесную ткань рассказов с целью типизации и одновременно индивидуализации образов тульских крестьян. Включая тот или иной диалектизм в произведение, Тургенев тут же в подстрочье сам делает комментарий к нему. И вот что примечательно: делая подобные комментарии, автор не отделяет себя от жителей Тульской губернии. Вот только некоторые примеры. Так, мальчик Ильюша, герой рассказа «Бежин луг», уже работающий на бумажной фабрике, рассказывает товарищам о том, как, однажды заночевав на фабрике, слышал домового: «…вода вдруг по колесу как зашумит, зашумит; застучит, застучит колесо, завертится; но а за́ставки у дворца-то спущены» [курсив наш. – Л. З.] [33, с. 446]. Писатель поясняет: «”Дворцом” называется

унас [курсив наш. – Л. З.] место, по которому бежит вода на колесо» [33, с. 446]. Или, передавая слова Феди («Бежин луг») о «предвиде́нье небесном» [курсив наш. – Л. З.] [33, с. 451], Тургенев замечает: «Так мужики называют

унас [курсив наш. – Л. З.] солнечное затмение» [33, с. 451]. И это «у нас»,

14

намеренно выделенное нами курсивом и неоднократно встречающееся в авторских комментариях, говорит о неразрывной связи писателя с Тульским краем.

Вопросы для закрепления материала

1.Какие топонимы Тульского края и как отразились в произведениях И. С. Тургенева?

2.Какие впечатления И. С. Тургенева от пребывания в Тульском крае отразились в рассказах «Певцы» и «Бежин луг»?

3.Какими предстают крестьяне в рассказах И. С. Тургенева? Каково отношение автора к ним?

4. Что вы можете сказать о прототипах героев в произведениях И. С. Тургенева?

5.Какую роль играют диалектизмы в произведениях И. С. Тургенева?

6.В чем состоит особенность толкования И. С. Тургеневым диалектных особенностей в речи героев его произведений? Как это указывает на связь писателя с Тульским краем?

15

И. С. Тургенев и Л. Н. Толстой

И, конечно, с Тульским краем И. С. Тургенев связан еще благодаря многолетнему общению с другим нашим великим земляком – Л. Н. Толстым.

Впервые встреча писателей произошла в 1855 году, а до этого И. С. Тургенев и Л. Н. Толстой знали друг друга лишь заочно – по письмам

иблагодаря общим знакомым. Так, Тургенев часто бывал в имении Покровском Чернского уезда Тульской губернии, находившемся в двадцати верстах от Спасского-Лутовинова, – здесь жила младшая сестра Л. Н. Толстого – Мария Николаевна Толстая со своим мужем В. П. Толстым. М. Н. Толстая вспоминала впоследствии: «Мой муж был такой же страстный охотник, как и Иван Сергеевич. С охоты они обыкновенно возвращались к нам и вечер проводили за чтением или беседой… Такие вечера в деревенской тиши были очаровательны,

ия дорожила ими чрезвычайно» [21, с. 144]. Кроме того, И. С. Тургенев хорошо знал старшего брата Л. Н. Толстого – Николая Николаевича Толстого. Разумеется, общение с родственниками Льва Николаевича не обходилось без

разговоров о нем самом. И, как мы уже сказали, между И. С. Тургеневым и Л. Н. Толстым велась деятельная переписка. Тургенев, будучи старше Толстого на десять лет и после выхода «Записок охотника» выдвинувшийся в число лучших писателей России, давал Толстому важные советы, касающиеся литературного творчества, поскольку был убежден, что у начинающего автора большое будущее. Толстой же, в свою очередь, очень высоко ценил талант Тургенева, а цикл рассказов «Записки охотника» ставил в один ряд с такими выдающимися произведениями русской литературы, как «Евгений Онегин» А. С. Пушкина и «Мертвые души» Н. В. Гоголя.

И вот – ноябрь 1855 года. Л. Н. Толстой, вышедший в отставку после военной службы, приехал из Севастополя в Петербург, оставил дорожные вещи в гостинице и сразу отправился на квартиру к Тургеневу. Толстой так писал сестре, Марии Николаевне, об этой встрече: «Мы с ним сейчас же изо всех сил расцеловались. Он очень хороший. С ним вместе поехали к Некрасову,

16

укоторого обедали и до 8 часов играли карты и в шахматы… Нынче я перееду

кнему [к Тургеневу. – Л. З.]. Он очень просит, и мне хочется, но боюсь, что мы будем мешать друг другу, однако попробуем» [17, с. 27]. У Тургенева Толстой жил довольно долгое время, а в мае 1856 года гостил у него в СпасскомЛутовинове.

Но случилось так, что отношения двух замечательных писателей разладились. Когда И. С. Тургенев и Л. Н. Толстой весной 1861 года гостили

уА. А. Фета в его имении Степановке Мценского уезда Орловской губернии, Тургенев восторженно рассказывал о гувернантке своей внебрачной дочери Полины, рожденной от белошвейки. Его восхищало, что дочь под руководством этой гувернантки занималась благотворительностью – в частности, штопала одежду беднякам. У Толстого этот рассказ вызвал негативные эмоции: он посчитал подобное поведение дочери Тургенева фальшью, обвинив девушку в неискренности. Вот как вспоминал об этой размолвке А. А. Фет: «Зная важность, которую в это время Тургенев придавал воспитанию своей дочери, жена моя спросила его, доволен ли он своей английской гувернанткой. Тургенев стал изливаться в похвалах гувернантке… «Теперь, – сказал Тургенев, – англичанка требует, чтобы дочь моя забирала на руки худую одежду бедняков и, собственноручно вычинив оную, возвращала по принадлежности».

– «А вы считаете это хорошим?» – спросил Толстой. – «Конечно; это сближает благотворительницу с насущною нуждой». – «А я считаю, что разряженная девушка, держащая на коленях грязные и зловонные лохмотья, играет неискреннюю, театральную сцену». – «Я вас прошу этого не говорить!» – воскликнул Тургенев… – «Отчего же мне не говорит того, в чем я убежден?» – отвечал Толстой. Не успел я крикнуть Тургеневу «перестаньте», как, бледный от злобы, он сказал: «Так я вас заставлю молчать оскорблением!» С этим словом он вскочил из-за стола и, схватившись руками за голову, взволнованно зашагал в другую комнату. Через секунду он вернулся и сказал, обращаясь

к моей жене: «Ради бога извините мой безобразный поступок, в котором я глубоко раскаиваюсь». С этими словами он ушел» [45].

17

Да, Тургенев тогда в сердцах произнес резкие слова, но ведь и Толстой, на наш взгляд, не был безоговорочно прав: действительно, нет ничего плохого в том, что дочь дворянина помогает нуждающимся. Пройдут годы, и Толстой, когда подрастут его собственные дочери, будет только приветствовать их занятия крестьянским трудом (как известно, средняя дочь Л. Н. Толстого, Мария, работала в поле наравне с крестьянками), помощь бедным. Но для этого должны были пройти годы… А тогда – Толстой, покинув Фета, по пути послал Тургеневу письмо, требуя письменного извинения перед ним и четой Фетов. Тургенев ответил, повторив свои извинения: «Милостивый государь Лев Николаевич!.. увлеченный чувством невольной неприязни, я оскорбил Вас… и попросил у Вас извинения… Настоящее письмо есть, вероятно, последнее проявление каких бы то ни было отношений между нами…» [6].

Если бы Л. Н. Толстой получил это письмо сразу, то инцидент, возможно, был бы исчерпан. Но посланный Тургеневым человек отправил письмо не по тому адресу, оно вернулось к Тургеневу непрочитанным, так и не дойдя до того, кому предназначалось. И Толстой, не получивший ответа на свое письмо, разгневанный, вызвал Тургенева на дуэль. Причем писал, по словам Софьи Андреевны Толстой, что «…не желает стреляться пошлым образом, т. е. что два литератора приехали с третьим литератором, с пистолетами, и дуэль бы кончилась шампанским» [6], а требовал дуэли на ружьях, что означало стреляться насмерть. Тургенев ответил на это письмом, в котором сообщал, что вызов принять готов, но желает дуэли по правилам, а не так, как предлагает его оппонент. На что Толстой ответил: «Вы меня боитесь, а я Вас презираю и никакого дела с Вами иметь не хочу!» [6]. Однако, видимо, поняв, сколь оскорбительны такие слова, Толстой написал Тургеневу другое письмо, прося у него прощения: «Простите меня, мне невыносимо грустно думать, что я имею врага» [6]. Однако Иван Сергеевич уже отбыл в Париж и письма не получил, поэтому в гневе ответил Толстому, что сразится с ним на поединке, когда весной приедет в Россию. Толстой ответил отказом и вновь попросил прощения, но на неприязненные отношения писателей тогда это не повлияло.

18

Дуэль, как известно, не состоялась. Но не состоялось и примирения двух гениев. И должно было пройти долгих семнадцать лет, чтобы отношения их возобновились. Первым руку дружбы протянул Л. Н. Толстой. 6 апреля 1878 года он отправил Тургеневу в Париж письмо: «В последнее время, вспоминая о моих с Вами отношениях, я, к удивлению своему и радости, почувствовал, что я к Вам никакой вражды не имею. Дай Бог, чтобы в Вас было то же самое… Если это так, то, пожалуйста, подадимте друг другу руку, и, пожалуйста, совсем до конца простите мне все, чем я был виноват перед Вами. Мне так естественно помнить о Вас только одно хорошее, потому что этого хорошего было так много в отношении меня. Я помню, что Вам я обязан своей литературной славой… Искренно, если Вы можете простить меня, предлагаю Вам всю ту дружбу, на которую я способен» [6].

По воспоминаниям бывшего тогда рядом с И. С. Тургеневым критика П. В. Анненкова, Тургенев, читая это письмо, плакал… И тогда же дал Толстому ответ: «Любезный Лев Николаевич!.. С величайшей охотой готов возобновить нашу прежнюю дружбу и крепко жму протянутую мне Вами руку» [6]. Все недоразумения были развеяны, писатели помирились.

Сразу по приезде в Россию в 1878 году Тургенев побывал у Толстого

вЯсной Поляне. Писатели много говорили о литературе, гуляли по яснополянскому парку… Тургенев приезжал в Ясную Поляну еще дважды –

в1880-м и 1881-м годах, о чем рассказывают в своих воспоминаниях Софья Андреевна Толстая, дети Л. Н. Толстого – Сергей и Илья Львовичи Толстые, Татьяна Львовна Сухотина-Толстая. И всегда эти встречи были наполнены теплотой дружеского общения.

Впоследние годы жизни И. С. Тургенева писатели не только дружески общались, но и сотрудничали. Так, в 1882 году вышло в свет их совместное издание «Рассказов для детей» [15, с. 439], которое открывалось рассказом И. С. Тургенева «Перепелка» [15, с. 439], написанным специально для этого сборника, за ним следовал рассказ Л. Н. Толстого «Кавказский пленник»

[15, с. 439].

19