Вяземский П.А.. Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина

постороннее, а действующие лица его должны жить собственною жизнию своею, а не только отпечатками автора, автор и сам держится в стороне. Тут он только соглядатай и сердцеиспытатель; он просто рассказчик и передает не свои наблюдения, умствования и впечатления. Часто повествователи держатся неотлучно при своих героях, то есть при школьниках своих. Они перед публикою подсказывают им понятия и чувства свои. Им все хочется проговориться и сказать публике: это я так говорю, так мыслю, так действую, так люблю, так ненавижу, и проч. Ищите меня в приводимых мною лицах, а в них ничего не ищите. Они нули, и только при моей всепоглощающей единице они составляют какое-нибудь число. Оттого повествование и при количество лиц, нагнанных ими на сцену, выходят однообразны и одноголосны, а следовательно, протяжны и скучны.

Если позволено несколько опоэтизировать прозу действительности, то можно было бы сказать, что литература наша обрекла себя на десятилетний траур по кончине Пушкина. Вдова вся сосредоточилась и сама погребла себя в утрате и скорби своей. Она уже не показывается в праздничных и яркого цвета платьях. Она ходит в черной рясе, чуть ли не в власянице. Дом ее затих и почти опустел. Новых гостей не видать в нем. Изредка посещают его одни старые приятели дома. Так и чуешь, так и видишь, что хозяина нет.

Теперь, как в доме опустелом, Все в нем и тихо, и темно, Замолкло навсегда оно: Закрыты ставни, окна мелом Забелены20.

Оно так, но, надеемся, не навсегда. Срок продолжительного траура минует. Дом опять оживится. Вдова скинет траурную одежду свою. Может быть, около входа в дом уже заглядывают в него молодые посетители, может быть, и будущие юные соперники оплакиваемого властителя. Не будем предаваться унынию и безнадежному отчаянию. Посмотрим, что скажет, что покажет нам новое десятилетие.

1847, 1878

КОММЕНТАРИИ

Впервые литературное наследие П. А. Вяземского было собрано в двенадцатитомном Полном собрании сочинений (СПб., 1878--1896); в нем литературно-критическим и мемуарным статьям отведено три тома (I, II, VII) и, кроме того, пятый том содержит монографию о Фонвизине. Во время подготовки ПСС Вяземский пересмотрел свои статьи, дополнив некоторые из них Приписками, которые содержат ценнейшие мемуарные свидетельства. В то же время необходимо учитывать, что на характере этих дополнений сказались воззрения Вяземского поздней поры. Специально для ПСС он

написал обширное "Автобиографическое введение". ПСС не является полным сводом произведений Вяземского; в последние годы удалось остановить принадлежность критику некоторых журнальных статей и его участие в написании ряда других работ (подробнее об этом см.: М. И. Гиллельсон. Указатель статей и других прозаических произведений П. А. Вяземского с 1808 по 1837 год. -- "Ученые записки Горьковского государственного университета", вып. 58, 1963, с. 313--322).

Из богатого наследия Вяземского-прозаика для настоящего издания отобраны, как нам представляется, наиболее значительные литературнокритические работы, посвященные творчеству Державина, Карамзина, Дмитриева, Озерова, Пушкина, Мицкевича, Грибоедова, Козлова, Языкова, Гоголя. В основном корпусе тома выдержан хронологический принцип расположения материала. В приложении печатаются отрывки из "Автобиографического введения", мемуарные статьи "Ю. А. НелединскийМелецкий" и "Озеров".

Учитывая последнюю авторскую волю, статьи печатаются по тексту ПСС; исключение сделано для отрывков из "Автобиографического введения", так как авторская правка по неизвестным причинам не получила отражения в ПСС; во всех остальных случаях разночтения, имеющие отношение к творческой истории статей, приведены в примечаниях к конкретным местам текста.

ВЗГЛЯД НА ЛИТЕРАТУРУ НАШУ В ДЕСЯТИЛЕТИЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ ПУШКИНА

Первоначальная редакция статьи, написанная в 1847 году, опубликована не была. При подготовке статьи к печати в середине 1870-х годов Вяземский существенно расширил ее и переработал. Сопоставление окончательного текста с автографом 1847 года и авторизованными копиями конца 1840-х годов показывает, что Вяземский дописал начало второго раздела, значительно увеличил третий и четвертый разделы, дописал окончание пятого раздела; шестой, седьмой и восьмой разделы, в которых внимание автора, в основном, сосредоточено на оценке личности и творчества Пушкина, в редакциях 1840-х годов отсутствовали.

В статье отчетливо прослеживается утопическая идеализация пушкинской эпохи, явившаяся следствием перехода автора на консервативные позиции. Отход Вяземского от передовых, либеральных взглядов его молодости завершился в целом к концу 1840-х годов. Однако в последующие годы произошли некоторые уточнения его историко-литературной позиции. Наиболее существенной оказалась эволюция точки зрения Вяземского на личность и творчество Лермонтова; учитывая это обстоятельство, в комментарии приводится первоначальный текст суждений автора о Лермонтове.

Встатье Вяземского, за исключением упоминания вскользь о Гоголе и характеристики творчества Лермонтова, нет иных имен, кроме имен Карамзина и Пушкина. Вяземский демонстративно не замечает писателей натуральной школы, расцвет творчества которых приходился на 1840-е годы.

Консерватизм Вяземского явился причиной его отрицательного отношения к французским историкам (Мишле, Тьер, Луи Блан). Полемика его

сфранцузскими историками была "трамплином" для нападок на русских историков, писавших после Карамзина и не согласных с его концепцией.

В1840-е годы получает развитие буржуазная "государственная школа" историков, представители которой (С. М. Соловьев, К. Д. Кавелин) считали эволюцию правовых и юридических норм центральной проблемой исторического процесса. В эти же годы в славянофильской статье П. В. Киреевского "О древней русской истории" (1845) акцентировалось внимание на общинных, родовых началах Древней Руси. Норманнская теория призвания варягов, почерпнутая Карамзиным из летописных источников, была подвергнута критическому анализу в статьях Ст. Руссова, П. Буткова, Ю. Венелина и других историков. Этот спор вызвал журнальную полемику, в которой участвовали Белинский, Погодин, Самарин и др. (см. об этом: "История исторической науки в СССР. Дооктябрьский период". Библиография.

М., 1965, с. 50--53).

Исключительный интерес представляют последние разделы статьи, посвященные Пушкину. Эти страницы воссоздают психологический облик поэта, неповторимые черты его творческой индивидуальности. Вместе с тем высказывания Вяземского о Пушкине-журналисте требуют некоторой корректировки. Пушкин "принялся" за "Современник" не только из экономических соображений, но, конечно, и из давнишнего желания иметь свой печатный орган; Пушкин не пренебрегал "Современником", как много лет спустя стало казаться Вяземскому. Однако общее замечание его о том, что журнальное поприще не было кровным делом Пушкина ("Журналист -- поставщик и слуга публики. А Пушкин не мог быть ничьим слугою. Срочная работа была не по нем"), справедливо. В отзывах Вяземского о "Истории Пугачева", "Арапе Петра Великого" и "Капитанской дочке" современный читатель почерпнет много метких и верных наблюдений. Пожалуй, только слова автора о том, что Пушкин "несколько идеализировал" Пугачева, вызывают несогласие с ним.

Впервые -- ПСС, т. II, с. 348--379, но которому и печатается в наст. изд.

1 Манзони (Мандзони) Алессандро -- итальянский писатель; о знакомстве Вяземского с ним см.: N. Kauchtschischwili. Alcune considerazioni stt un incontro tra P. A. Viazemskij e Alessandro Manzoni.- Aevum, XXXVI (1962), v. V--VI, pp. 443--462.

2 Рекамье Жанна Франциска Юлия Аделаида -- хозяйка литературного и политического салона в Париже.

3 Ребуль Жан -- французский поэт.

4 Современную оценку трудов Тьера и других французских историков того времени см.: Б. Г. Реизов. Французская романтическая историография. Л., 1956.

5 Байрон посвятил Гете трагедию "Вернер"; в благодарность ему Гете 22 июня 1823 г. написал стихи "Лорду Байрону". 24 июля 1823 г. Байрон в ответ на это писал: "...мне не подобает обмениваться стихами с тем, кто в течение пятидесяти лет является бесспорным верховным владыкой европейской литературы. Поэтому прошу вас принять мою самую искреннюю благодарность в прозе, и притом торопливой; ибо я сейчас вновь еду в Грецию и пишу вам среди спешки и суеты, которая почти не оставляет мне времени даже для выражения благодарности и восхищения" (Байрон. Дневники. Письма. М., 1965, с. 313), Позднее Гете написал заметку "Памяти Байрона" (1824).

6 Вяземский имеет в виду роман А. Мандзони "Обрученные". 7 Гумбольдт -- о нем см. коммент. на с. 338 наст. тома.

8 "Ахиллом, который уединился в свою ставку", Вяземский, вероятно, называет Жуковского; после женитьбы в 1841 г. он жил за границей.

9 В рукописи 1847 г. дана следующая характеристика поэзии Лермонтова: "В последнее десятилетие, то есть со смерти Пушкина, литература наша обезглавлена. Лермонтов был с великим дарованием, но он не успел вполне обозначиться. Преждевременная смерть оставила неразрешенную тайну: заместил ли бы он Пушкина или нет. В недоумении можно думать, что нет. В природе его не было разнообразия и всеобъемлемости природы Пушкина. При чрезмерном брожении и раздражительности в Пушкине было много степенности и осмотрительности. Лермонтов мог бы временем заменить Пушкина в одном его облике, но не в полном образе. Пушкин по влечению своему был наездником, но по уму своему он был вместе с тем холодным и бесстрастным полководцем. Лермонтов, вероятно, остался бы навсегда смелым и искусным партизаном" (ЦГАЛИ, ф. 195, от I, No 981, л. 3 об.).

В писарской копии (с авторской правкой), относящейся к 1847--1848 гг., имеется более развернутая характеристика творчества Лермонтова: "В последнее десятилетие, то есть со смерти Пушкина, литература наша как будто осиротела. Лермонтов имел великое дарование, но он не успел вполне обозначить себя. Преждевременная смерть его оставила неразрешенный вопрос: заместил ли бы он Пушкина или нет? Вероятно, нет. В природе Лермонтова не было всеобъемлемости и разнообразия природы Пушкина. В нем была наравне с ним поэтическая восприимчивость и раздражительность, может быть, наравне с ним и высокое художественное чувство, но не было того глубокого сознания, бесстрастия, равновесия, которые выказались так славно в некоторых творениях Пушкина. Пушкин мог иногда увлекаться суетными побуждениями, но ум его был в нормальном положении необыкновенно ясен и здравомыслящ. При всех случайных уклонениях своих он хорошо понимал и выражал истину. С этой точки зрения он мог уподобиться тем дням, в которые при славных порывах ветра в нижних слоях атмосферы безоблачное небо остается тихим и светлым. В Лермонтове не

было, или не было еще, этой ясности, способствующей писателю к верному восприятию внешних впечатлений и к верному отражению на других внутренних его соображений. Это мое мнение. Оно, может быть, и ошибочно. Но как бы то ни было, а в том, что Лермонтов успел сделать, он далеко не поравнялся с Пушкиным. О том, что он мог бы сделать, судить определительно нельзя" (там же, л. 14 об., 20).

10 Прежде чем начать трагедию, Пушкин составил конспект событий, о которых повествует Карамзин в тт. X и XI "Истории Государства Российского". Посвящение к "Борису Годунову" гласит: "Драгоценной для россиян памяти Николая Михайловича Карамзина сей труд, гением его вдохновенный, с благоговением и благодарностию посвящает Александр Пушкин".

11 Вяземский имеет в виду Н. Полевого и Белинского, которые в своих статьях с неодобрением отмечали влияние "Истории Государства Российского" на "Бориса Годунова".

12 Ошибка Вяземского; он слегка перефразировал слова Пушкина о критиках Жуковского из письма к Рылееву -- см. коммент. на с. 328 наст. тома.

13 Вяземский приводит двустишие из "Послания к князю С. П. Долгорукому" поэта-сатирика князя Д. П. Горчакова.

14 Родоначальницей толстых журналов в России была "Библиотека для чтения", которая начала выходить в 1834 г. С 1839 г. "энциклопедическим" журналом стали реорганизованные "Отечественные записки". Выпады Вяземского против текущей журналистики прежде всего имеют в виду "Отечественные записки", в которых критический отдел возглавлял Белинский, и некрасовский "Современник".

15 Речь идет о пушкинском "Современнике", который действительно не имел читательского успеха: за 1836 г. тираж журнала сократился с 2400 до 900 экземпляров.

16 12 ноября 1827 г. Вяземский писал А. И. Тургеневу в Париж: "Я хотел бы, кроме журнала, издавать "Современник" по третям года... Я пустил это предложение в Петербург к Жуковскому, Пушкину, Дашкову" (ОА, т. III, с. 166). Таким образом, название пушкинского "Современника" идет от несостоявшегося замысла Вяземского.

17 Вяземский был твердо уверен в существовании политических мотивов, приведших к гибели Пушкина; в "Записной книжке" (1841) имеется следующая запись Вяземского: "В одно время с выпискою из письма Жуковского дошло до меня известие о смерти Лермонтова. Какая противоположность в этих участях. Тут есть, однако, какой-то отпечаток провидения. Сравните, из каких стихов образовалась жизнь и поэзия того и другого, и тогда конец их покажется натуральным последствием и заключением. Карамзин и Жуковский: в последнем отразилась жизнь первого, равно как в Лермонтове отразился Пушкин. Это может подать повод ко многим размышлениям. Я говорю, что в нашу поэзию стреляют удачнее, чем в Лудвига Филиппа: вот второй раз, что не дают промаха" (Записные книжки--

1963, с. 274).

18 Сопоставление рукописи "Истории Петра" с источниками, которыми пользовался Пушкин, доказывает, что сохранившиеся конспекты и записи являются творческой переработкой этих исторических источников. "Современники признавали "Историю Петра" важнейшим трудом Пушкина в последние годы его жизнни. Он успел в эти годы подготовить черновую конструкцию своей будущей книги, собрав, изучив и предварительно обработав поистине огромный исторический материал. Общие контуры его великой книги были уже ясны: в ней различимы пушкинская обрисовка эпохи и создаваемый им новый образ Петра. Написанный Пушкиным подготовительный текст давал ему возможность быстро, "в год или в течение полугода", закончить книгу". (Ильи Фейнберг. Незавершенные работы Пушкина. М., 1979, с. 180),

19 Под "внешними причинами" Вяземский подразумевает цензурные условия, которые не позволяли Пушкину дать анализ социальных причин, приведших к восстанию народных масс против Екатерины II. Работа Пушкина над "Историей Пугачева" исследована в последнее время в монографии Р. В. Овчинникова "Пушкин в работе над архивными документами ("История Пугачева")". Л., 1969.

20 Цитата из XXXII строфы шестой главы "Евгения Онегина"