3.2. Естественный человеческий язык как «духовная

Энергия народа», «дух народа» (в. Фон Гумбольдт)

И как система (ф. Де Соссюр).

Естественный язык как объект современной филологии

«Мы существуем... в языке и при языке», — пишет герману ский философ XX в. М. Хайдеггер (1889-1976). Именно поэт-му язык — одно из наиболее сложных и трудно определяемых науке явлений.

Для раскрытия сущности языка как объекта филологии от­толкнемся от понимания языка в лингвистике. Именно она, как писал Соссюр, постигает язык «вообще» т.е. язык как один и объектов действительности в его отношении к другим объек там.

Понимание языка в современной лингвистике восходит к иде­ям В. фон Гумбольдта(1767-1835) и Ф . д е С о с с ю р а ( 1 8 5 7 - 1 9 1 3 ) , создавших два фундаментальных представления о языке.

По Гумбольдту, «язык есть не продукт деятельности (ег-§оп), ^а сама деятельность ( е п е г ^ а ) » . Э т о п о л о ж е н и е означа­ет, что язык находится в постоянном движении: каждый чело­век, каждое поколение, пользуясь им, действует на него. Язык есть и нечто устойчивое, и в то же время постоянно меняющееся. Язык есть непрерывный творческий процесс. Признание этого положения делает возможным изучение языка в его употребле­нии, в развитии. ( С м . в приводимых ниже материалах длячте­ния фрагменты книги В. фон Гумбольдта.)

По Соссюру, язык — это система знаков. Всякий знак, утверждал Соссюр, имеет две стороны: внешнюю, т.е. означаю­щее, и внутреннюю, т.е. означаемое. Это единство означающего и означаемого и есть знак. Например: словотуман как единство звукового или графического облика (означающее) и значения (означаемое). Система определяет внутреннее строение языка: все входящие в систему элементы оказываются связаны, а сама система составляет целое. Так, знаки языка находятся в отноше­ниях синонимии, антонимии, омонимии и др. Признание этого положения создает возможность изучения языка в определен­ном состоянии, как «языковой техники».

74

Сложность природы языка состоит в том, что он есть и дея­тельность, и система знаков одновременно. Поэтому на основе идей Гумбольдта и Соссюра язык изучается как знаковая систе­ма в процессах ее «жизни». Такова ситуация в лингвистике.

Для филологии существенно такое понимание языка, кото­рое служит всем филологическим наукам, а не только языко­знанию.

И все же начнем с языкознания. Оно выстраивает теорети­ческую картину естественного человеческого языка, т.е. Языка в его употреблении (естественный человеческий язык как тако­вой написали с большой буквы: Язык). Главным в современ­ной картине языка являются его функции — коммуникативная (функция общения) и др. На правах фрагментов этой картины находятся и характеристики языков художественной литерату­ры, политики, права и других как разновидностей Языка. (См. в приводимых ниже материалах для чтения фрагменты книги французского ученого середины XX в. Э. Бенвениста.)

Обратимся к литературоведению. Литературоведение видит в языке инструмент словесного творчества.

«Быть инструментом» — это функциональная характеристи­ка языка. В филологических и других гуманитарных науках язык часто квалифицируется как средство общения (ср. расхожее «определение»: я з ы к — это важнейшее средство общения). В по­нятии инструмента, в отличие от понятия средства, подчеркнут момент активности. Функция «быть инструментом» выдвигает в общей характеристике языка его активное начало. Эта мысль, в сущности, и была высказана Гумбольдтом: «Язык не просто средство для понимания народа — это объединенная духовная энергия народа, чудесным образом запечатленная в известных, в определённых звуках». (В понятии «духовная энергия» кроется мысль о том, что я з ы к — это не совокупность слов, предложений, правил их использования, а активная деятельность.)

В чем проявляется активное начало языка как инструмента словесного творчества?

Речь идет прежде всего о том, что тот или иной предмет (вещь, признак, действие и т.д.), ситуация действительности Могут быть обозначены разными словами и разными предло-75

жениями. Синонимы есть в Языке. См. пример лексическ синонимов: ровность — гладкость; ужиться — поладить. См синтаксические конструкции, обозначающие одну и ту же си­туацию: Люблю тебя — Я люблю тебя.

Для языка художественной литературы, особенно для я з ь ! ка поэзии, важно использование образных средств, присущи^ общенародному языку или созданных самим автором. См. из В. М а я к о в с к о г о : Мама, у вашего сына пожар сердца; из А. А х м а -т о в о й : И Муза в дырявом платке / Протяжно поет и уныло.

Главное, в чем проявляется активность языка художественной литературы, — это способы сочетания языковых средств в тексте Приведем пример. Общеизвестно, что для передачи в тексте есте-! ственной человеческой речи в я з ы к е существуют конструкции с чу­жой речью — прямой, косвенной, несобственно-прямой и др. При­ведем фрагменты рассказа В.М. Шукшина «Ванька Тепляшин»:

А мать уже стояла возле этого худого с красными глазами, просила его. Красноглазый даже и не слушал ее.

• Это ко мне! — издали еще сказал Ванька. — Это моя мать.

• В среду, субботу, воскресенье, — деревянно прокуковал крас­ноглазый.

<...>

...но этот красноглазый придержал ее (мать. — А.Ч.).

• Назад.

• Да ко мне она! — закричал Ванька. — Ты что?

• В среду, субботу, воскресенье, — опять трижды отстукал этот... вахтер, что ли, как их там называют.

<...>

— Наз-зад, — как-то даже брезгливо сказал тот. <...>

— Стигнеев! Лизавета Сергеевна!.. — закричал он. — Ко мне! Тут произвол! — И он, растопырив руки, как если бы надо было ловить буйнопомешанного, пошел на Ваньку. <...> Он оглянулсяи* опять закричал: — Стигнеев!

<...>

— Ко мне! — закричал красноглазый. И, растопырив руки, стал падать на Ваньку.

Здесь приведена вся речевая партия красноглазого. Взятая в дельности, каждая из к о н с т р у к ц и й с п р я м о й р е ч ь ю л и ш ь пере-л е т «без изменений» высказывание человека. В тексте рассказа эти «командирские» высказывания даны сгущенно, плотно, со-женно ^с о п и с а н и е м д е й с т в и й персонажа, с о б о з н а ч е н и е м пер­сонажа («красноглазый»: у кого в России глаза красные?!). Тем самым создается образ человека власти (= власть, по М. Фуко, есть множественность отношений силы), для которого люди -не люди.

Получается, что язык создает возможность конструировать в художественном тексте некий «возможный мир» — и «похо­жий» на реальную действительность, и совсем не «похожий» на нее. Обратите внимание на только что приведенные фрагменты из рассказа В.М. Шукшина: история, рассказанная писателем, и легко узнаваема, и в то же время представляет собой авторский вымысел. Эта история, даже если она и имела место в жизни, «вырвана» из ситуации реальной действительности, предстает обобщенной.

Наконец скажем еще об одном качестве языка художествен­ной литературы. Используем для этого формулу А.А. Потебни (1835-1891): «Говорить значит не передавать свою мысль дру­г о м у , а только возбуждать в другом его собственные м ы с л и »² .

В первую очередь благодаря языку произведение художе­ственной литературы становится, как отметил М.М. Бахтин, совокупностью факторов «художественного впечатления», т.е. создает и организует сферу чувственного (эстетического) вос­приятия человеком действительности.

Российский филолог середины XX в. Б.В. Томашевский пи­сал: «Мы знаем, что настоящий писатель в своем творчестве не­равнодушен к формам языка <...>.

В языке выражается мысль писателя, его отношение к дей­ствительности; средствами языка он не только сообщает свой замысел читателю, но и воздействует на его чувства и вообра­жение, заставляет его волноваться, сочувствовать, любить и не­навидеть, переживать с героями их радости и горести, осуждать или оправдывать их поведение, и этим писатель достигает своей Цели: убедить читателя, заставить его поверить в правду изо-

76

77

жениями. Синонимы есть в Языке. См. пример лексическ синонимов: ровность — гладкость; ужиться — поладить. См синтаксические конструкции, обозначающие одну и ту же с и -туацию: Люблю тебя — Я люблю тебя.

Для языка художественной литературы, особенно для я з ь ! ка поэзии, важно использование образных средств, присущие общенародному языку или созданных самим автором. См. из В. М а я к о в с к о г о : Мама, у вашего сына пожар сердца; и з А. А х м а -т о в о й : И Муза в дырявом платке / Протяжно поет и уныло.

Главное, в чем проявляется активность языка художественной л и т е р а т у р ы , — это способы сочетания языковых средств в тексте Приведем пример. Общеизвестно, что для передачи в тексте есте-! ственной человеческой речи в я з ы к е существуют конструкции с ч у -жой речью — прямой, косвенной, несобственно-прямой и др. П р и -ведем фрагменты рассказа В.М. Шукшина «Ванька Тепляшин»:

А мать уже стояла возле этого худого с красными глазами, просила его. Красноглазый даже и не слушал ее.

• Это ко мне! — издали еще сказал Ванька. — Это моя мать.

• В среду, субботу, воскресенье, — деревянно прокуковал крас­ноглазый.

<...>

...но этот красноглазый придержал ее (мать. — А.Ч.).

• Назад.

• Да ко мне она! — закричал Ванька. — Ты что?

• В среду, субботу, воскресенье, — опять трижды отстукал этот... вахтер, что ли, как их там называют.

<...>

— Наз-зад, — как-то даже брезгливо сказал тот. <...>

— Стигнеев! Лизавета Сергеевна!.. — закричал он. — Ко мне! Тут произвол! — И он, растопырив руки, как если бы надо было ловить буйнопомешанного, пошел на Ваньку. <...> Он оглянулсяи* опять закричал: — Стигнеев!

<...>

— Ко мне! — закричал красноглазый. И, растопырив руки, стал падать на Ваньку.

Здесь приведена вся речевая партия красноглазого. Взятая в дельности, каждая из к о н с т р у к ц и й с п р я м о й р е ч ь ю л и ш ь пере-л е т «без изменений» высказывание человека. В тексте рассказа эти «командирские» высказывания даны сгущенно, плотно, со-женно ^с о п и с а н и е м д е й с т в и й персонажа, с о б о з н а ч е н и е м пер­сонажа («красноглазый»: у кого в России глаза красные?!). Тем самым создается образ человека власти (= власть, по М. Фуко, есть множественность отношений силы), для которого люди -не люди.

Получается, что язык создает возможность конструировать в художественном тексте некий «возможный мир» — и «похо­жий» на реальную действительность, и совсем не «похожий» на нее. Обратите внимание на только что приведенные фрагменты из рассказа В.М. Шукшина: история, рассказанная писателем, и легко узнаваема, и в то же время представляет собой авторский вымысел. Эта история, даже если она и имела место в жизни, «вырвана» из ситуации реальной действительности, предстает обобщенной.

Наконец скажем еще об одном качестве языка художествен­ной литературы. Используем для этого формулу А.А. Потебни (1835-1891): «Говорить значит не передавать свою мысль дру₂-г о м у , а только возбуждать в другом его собственные мысли» . В первую очередь благодаря языку произведение художе­ственной литературы становится, как отметил М.М. Бахтин, совокупностью факторов «художественного впечатления», т.е. создает и организует сферу чувственного (эстетического) вос­приятия человеком действительности.

Российский филолог середины XX в. Б.В. Томашевский пи­сал: «Мы знаем, что настоящий писатель в своем творчестве не­равнодушен к формам языка <...>.

В языке выражается мысль писателя, его отношение к дей­ствительности; средствами языка он не только сообщает свой замысел читателю, но и воздействует на его чувства и вообра­жение, заставляет его волноваться, сочувствовать, любить и не­навидеть, переживать с героями их радости и горести, осуждать или оправдывать их поведение, и этим писатель достигает своей Цели: убедить читателя, заставить его поверить в правду изо-

76

77

бражаемого, обогатить его жизненный опыт и воспитать его дли творческой деятельности»³.

Итак, со своей задачей «быть инструментом» я з ы к справляет! ся в самой сложной (самой «тонкой», собственно человеческой! сфере - в сфере словесного творчества. Напомним Гумбольдта] язык не ег§оп, но епег§е1а. Напомним и Соссюра: в системе язы­ка заложены необходимые средства и правила. Здесь сходятся] позиции двух рассмотренных направлений в изучении языка в лингвистике. Поэтому появляется основание для постановки! общего вопроса: что в языке существенно для всех филологиче­ских наук? Ответ на этот вопрос вытекает следующий: функцио­нальная природа языка.

Для современных филологических наук плодотворно функ-1 циональное (лат. /ипс(го - исполнение) понимание языка.

Исследуя назначение языка, величайший лингвист XX в. Н. Хомский (р. 1928, США) заметил: «Язык решающим образом участвует в мысли, действии и социальных отношениях»⁴. Иначеговоря, я з ы к обеспечивает практически все с ф е р ы ж и з н и человека: без языка невозможно и общение, и сознание. Поэтому в науке Я языкеназываютсядвеосновныефункцииязыка:коммуникативная(лат. соттипгсайо) - ф у н к ц и я общения; к о г н и т и в н а я (лат. со§т-йо) --функция формирования мышления.

Для того чтобы я з ы к мог выполнять свои предназначения, он оказывается насквозь функциональным: он и устроен и действу­ет функционально.

Об устройстве языка. В языке как системе знаков имеются две основные единицы: слово и предложение.

Слово обозначает предмет, признак, действие и под., выде-1 ляя их из мира действительности как некие отдельности. См.: | наиболее частотные знаменательные слова русского языка:ска­зать, говорить, знать, год, большой, время, новый, самый, чело­век, люди. Слово создает вокруг себя смысловое пространство, оно центр всех смысловых «токов», импульс смыслового разви­тия текста.

По наблюдению Н.А. Кожевниковой (см.: Русский язык се­годня. М., 2000. Вып. 1. С. 530-539), некоторые из рассказов А.П. Чехова построены на основе образных параллелей: жизнь — \

^мир _ театр, мир — тюрьма, жизнь — сон. В этом плане казывается сложно устроенным рассказ «Палата № 6», где сло-° тюрьма ибольница стоят рядом, а мотивбольница — тюрьма является сквозным.

Другой пример — бренд в одной из реклам: Париж одевает женщин всего мира. П о д « ч а р ы » и м е н и Париж п о п а д а е т и рекла­мируемый товар, и фирма, и условия приобретения товара: та­кова сила действия имени города-символа. (См. в приводимых ниже материалах для чтения фрагменты статьи Р. Барта «Пре­дисловие к словарю Ашетт».)

Предложение обозначает ситуацию (сложное предложе­ние — «связку» ситуаций) как некоторый комплекс предметов, д е й с т в и й и д р . С м . : а н г л . Неге теге Ьоокз оп Ске 1аЫе; р у с с к . На столе лежали книги (1); англ.I &те ту тоСкег а зрооп; русск.Я дал матери ложку ( 2 ) ; р у с с к . Полночь; н е м . МШетасЫ ( 3 ) . В о т эти ситуации: (1) предложение обозначает существование пред­мета; (2) — обозначает действие; (3) - состояние.

Ситуация может обозначаться кратко и развернуто, неполно и сверхполно. Ср. описание ситуаций в двух текстах:

• в повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка»: Я выгля­нул из кибитки: все было мрак и вихорь. Ветер выл с такой свире­пой выразительностью, что казался одушевленным; снег засыпал меня и Савелъича; лошади шли шагом — и скоро стали;

• в повести С. Соколова «Школа для дураков»: К пруду вели, по сути дела, все тропинки и дорожки, все в нашей мест­ности. От самых дальних дач, расположенных у края леса, вели тонкие, слабые, почти ненастоящие тропинки.

Проведите мысленный эксперимент: попытайтесь исключить из текста хотя бы одно слово, обозначающее компоненты ситуа­ции. Из текста Пушкина это сделать, скорее всего, не удастся: в нем представлены только «опорные» компоненты ситуации, без них она разрушится. Из текста же С. Соколова исключение воз­можно: в результате с и т у а ц и я не р а з р у ш а е т с я , но с и л ь н о обедня­л с я ее представление и восприятие. Сказанное демонстрирует^Не преимущества того или другого автора, а способ подачи ситу­^аций в текстах: полный и сверхполный. Из предложений, пере-

78

79

Поэтому язык как система имеет свои основные единицы (слово и предложение), язык в действии — свою (высказывание).

Наконец, различим высказывание и текст. Английский лингвист второй половины XX в. М.А.К. Хэллидей заметил:] «Текст — это язык в действии». Если это так, то текст и выска­зывание — «одно и то же». Однако различия между ними все' же имеются. Они определяются тем, в какой системе изучается объект. Если текст рассматривается с точки зрения его произ­водства, то он и з у ч а е т с я к а к в ы с к а з ы в а н и е .