Сюра шёл на упрощение формы, разумеется, совершенно осознанно. Сохранившиеся этюды показывают, что он, когда это требовалось, умел писать вполне «живых» людей. Но художник стремился достичь эффекта вневременности и намеренно стилизовал фигуры в духе плоских древнегреческих фресок или египетских иероглифов.
Анжелика у скалы (После Энгра), 1878
Однажды он написал своему другу: «Я хочу свести фигуры современных людей к их сути, заставить их двигаться так же, как на фресках Фидия, и расположить на полотне в хроматической гармонии».
В течение 19 века такие ученые, как Мишель Эжен Шеврель, Огден Руд и Дэвид Саттер, писали трактаты о цвете, оптических эффектах и восприятии. Они адаптировали научные исследования Германа фон Гельмгольца и Исаака Ньютона в форму, доступную для непрофессионалов. Художники с большим интересом следили за новыми открытиями в восприятии.
Шеврель также понял, что "ореол", который можно увидеть, посмотрев на цвет, является противоположным цветом (также известным как дополнительный цвет). Например: Посмотрев на красный объект, можно увидеть голубое эхо/ореол исходного объекта. Этот дополнительный цвет (например, голубой вместо красного) обусловлен стойкостью сетчатки.
Художники-неоимпрессионисты, интересующиеся взаимодействием цветов, широко использовали дополнительные цвета в своих картинах. В своих работах Шеврель советовал художникам думать и рисовать не только цвет центрального объекта, но и добавлять цвета и вносить соответствующие корректировки, чтобы достичь гармонии между цветами. Похоже, гармония, о которой писал Шеврель, - это то, что Сюра стал называть "эмоцией".
Неясно, прочитал ли Сюра всю книгу Шевреля о цветовом контрасте, опубликованную в 1859 году, но он переписал несколько абзацев из главы о живописи, и он читал Грамматику искусств Шарля Блана (1867), в которой цитируется работа Шевреля. Книга Блана была адресована художникам и ценителям искусства. Из-за эмоционального значения цвета для него он дал четкие рекомендации, которые были близки к теориям, позже принятым неоимпрессионистами. Он сказал, что цвет не должен основываться на "суждении вкуса", а скорее он должен быть близок к тому, что мы испытываем в реальности. Блан хотел, чтобы художники использовали не равную интенсивность цвета, а сознательно планировали и понимали роль каждого оттенка в создании целого.
Сюра принял близко к сердцу идею теоретиков цвета о научном подходе к живописи. Он считал, что художник может использовать цвет для создания гармонии и эмоций в искусстве так же, как музыкант использует контрапункт и вариации для создания гармонии в музыке. Он выдвинул теорию о том, что научное применение цвета подобно любому другому естественному закону, и его побудило доказать эту гипотезу.
Он думал, что знание законов восприятия и оптики может быть использовано для создания нового языка искусства, основанного на его собственном набореэвристика, и он решил показать этот язык, используя линии, интенсивность цвета и цветовую схему.
Цирк (1891), Париж, музей Орсэ
Теории Сюра можно резюмировать следующим образом: эмоция веселья может быть достигнута за счет преобладания светлых оттенков, преобладания теплых цветов и использования линий, направленных вверх. Спокойствие достигается за счет эквивалентности/баланса использования света и тьмы, баланса теплых и холодных цветов и горизонтальных линий. Грусть достигается за счет использования темных и холодных цветов и линий, направленных вниз.
"С появлением монохроматического кубизма в 1910-1911 годах, - пишет историк искусства Роберт Герберт, - вопросы формы вытеснили цвет во внимании художников, и для них Сюра был более актуальным. Благодаря нескольким выставкам его картины и рисунки легко можно было увидеть в Париже, а репродукции его основных композиций широко распространялись среди кубистов. Чахут [Государственный музей Креллер-Мюллер, Оттерло] был назван Андре Салмоном "одной из великих икон нового посвящения", и как он, так и Цирк, согласно Гийом Аполлинер, "почти принадлежащий к синтетическому кубизму""
Действительно, неоимпрессионистам удалось создать объективную научную основу в области цвета. Вскоре кубисты должны были сделать это как в области формы, так и в области динамики, всё благодаря Жоржу Сюра.